Сколько они уже в лесу? День, два? Неделю? В непроходимой пуще теряется ощущение времени и места. Деревья, овраги и даже болота – все одинаковые. То справа ухнет, то слева треснет. За каждым кустом мерещится призрак Захарушки. А тут еще будто из-под земли вырастает целая армия лесных чудовищ, вздрагивающих косматыми холками… «Нельзя отчаиваться, надо искать выход», – говорит Ржавый. «Пожалуй», – соглашается Севка. «Лучше бы костер развели», – ворчит в его голове Фёкла. Севка вздрагивает от ее...
Сколько они уже в лесу? День, два? Неделю? В непроходимой пуще теряется ощущение времени и места. Деревья, овраги и даже болота – все одинаковые. То справа ухнет, то слева треснет. За каждым кустом мерещится призрак Захарушки. А тут еще будто из-под земли вырастает целая армия лесных чудовищ, вздрагивающих косматыми холками… «Нельзя отчаиваться, надо искать выход», – говорит Ржавый. «Пожалуй», – соглашается Севка. «Лучше бы костер развели», – ворчит в его голове Фёкла. Севка вздрагивает от ее...
Григорий Бабочкин и Герман Сто… нет, Герман Бабочкин и Григорий Столяров. Два совершенно непохожих подростка. Один мечтает стать хоккеистом, идёт к этому семимильными шагами, попутно становясь любимцем всех вокруг. Другой – объект всеобщих насмешек, но при этом как будто… бесстрашный? безрассудный? Две противоположности сходятся, открывают друг в друге что-то, чего им самим недостаёт. Кажется, что эта Настоящая Мужская Дружба поможет обоим справиться с чем угодно: с тревогой перед...
Григорий Бабочкин и Герман Сто… нет, Герман Бабочкин и Григорий Столяров. Два совершенно непохожих подростка. Один мечтает стать хоккеистом, идёт к этому семимильными шагами, попутно становясь любимцем всех вокруг. Другой – объект всеобщих насмешек, но при этом как будто… бесстрашный? безрассудный? Две противоположности сходятся, открывают друг в друге что-то, чего им самим недостаёт. Кажется, что эта Настоящая Мужская Дружба поможет обоим справиться с чем угодно: с тревогой перед...