…Он смотрел на себя со стороны, вглубь, и видел, что никаких таких слов, которых ждёт от него Наташка, в нём нет. Есть тоскливая, медленно, как весенний лёд, теряющая свою форму боль о прошлом; есть страх перед одиночеством и раскаяние за нередко грешную жизнь; есть радость от встреч с Наташкой – коротких и ярких, как двадцать пятый кадр из телерекламы. Но слов, вообще всего того, о чём он должен был бы ей сейчас сказать, в нём просто нет…
