Мирослав Палыч

Причастна ли супруга партийного функционера к сокрытию «золота партии», присвоению литературно-художественного наследия «луганского самородка» Наконечного, и исчезновению «уголков атеиста»?.. Верный ли выбран Васильем способ сведения счетов с не устраивавшей его линией партии… И имел ли он право на месть, как таковое?..

В рассказе Мирослава Палыча выхваченные часы из реальных студенческих будней 70-х. Просто учеба и просто жизнь, что порой заставляет нерадивого студента напрячься… В сборник вошли также наполненные философским лиризмом ранние стихотворения автора – в прозе.

Опираясь на собственные наблюдения и психо-логическое видение, автор смоделировал характерные устойчивые штампы из мысленных конструкций капитально приобщивших себя к употреблению алкоголя.

Бывает ли святость без греха?.. Вот где главный и, пожалуй, «вечный» вопрос, на который каждому, лично самому, приходится в этой жизни искать ответы. Похожих вопросов – как и намеков на, больше косвенные, образно-поэтические ответы на таковые, – и касается данный сборник поэзии и афоризмов.

Настроения, мысли, дух периода начала перестройки, а также свою позицию в нагромождающихся вопросах того времени и попытался выразить автор в своей социальной поэме.

Боги смеются над человеком… когда держат его в неведении: во имя чего происходит то, во что он, человек, втянут… Правильное понимание слова – залог и правильного понимания происходящего, и благосклонности богов. 2000 слов, так или иначе взаимосвязанных их энергетическим толкованием, по мнению автора, могут изменить человеческое миропонимание в масштабе планетарном. Освоив стратегию работы со словом, читатель сможет позволить себе не стать проводником Зла.

Любовный роман ностальгирует по времени «семидесятников». Повествует о непростых человеческих отношениях, о причинах неотвратимостей, что иногда случаются спутниками бескорыстных Чувств, не желающих быть разделенными.

В действительности, обогреваемой большим социалистическим солнцем – каких только нет романтических поворотов мире – начинающих от любви – видеть мир несколько иначе…

В сборнике «экспериментальной», как сам автор ее называет – поэзии его «постмалинового» периода, опубликованы стихи и поэмы разных лет гражданско-философской направленности с фисташково-оскоминным окрасом пренебрежения к пренебрежению.

…Он долго греб на галере и весь в пыли и вспотевший забежал в супермаркет промочить горло, захватив с собой весло… Книга не совсем об этом. По сути она сценарий культового, разумеется, фильма; любовно-романический сюжет без налета банально-упырьского оскала, хотя и не без мелодраматических и кровопийственных эпизодов. Повесть для ведомственного пользования – предварительного ознакомления с кинопроизводителями.

«Все, что было – то прошло, все, что будет – не пришло…» – поется в веселой и глупой песне фрэглов, а может маглов или мордорийцев… То, что «прошло», – мы иной раз – недоосмысливаем, забываем, а то и вовсе не замечаем. …И снова – наступаем на грабли. На те же. …Автор уверен – если вспоминать и разбирать былые «полеты» недавнего прошлого, то «грабли» на пути в будущее – не попадутся.

Нужна ли литературному творчеству цензура? …Автору думается, что, вероятно – и полезен будет какой-ниб. бенкендорф. Но чтобы непременно – умный, талантливый, принципиальный и объективный государственник и профессор, умеющий блюсти нравы общества. Но как расплодится по перифериям-областям эрзац-бенкендорфов – и что с ними делать? Каким дустом тогда выводить?..

Эпоха пара здравствует и развивается – в параллельной реальности – по сей день. Сегодняшние паробайки норовят отрываться от земли. Стимпанк-дилижансы парят над землей на паровоздушных подушках – чуть помедленнее «сапсанов» и «синкасенов». В сегодняшнем мире стимпанка дверцы на холодильнике закрываются миниатюрным паросиловым механизмом. Парокомпрессорные кофемолки, дилдо и парокластерные мониторы пользуются невероятным спросом. «Пар – наше все!» – скандируют прихожане в храмах стимпанк-эпохи…

Когда-то в Алвазии жилось «ясвободно» и «мнененавязчиво». …А как же иначе? Ведь в то далекое время у нас же был не «сталинский период», и никто не приставлял револьвер к виску…