Нина Ягольницер

У подмастерья Джузеппе нет ни родных, ни будущего. Все, что у него есть – умелые руки, колючий нрав и увечье. Негусто.Впрочем, погодите. У него есть наследство его погибшей семьи. Страшное наследство, сгубившее больше людей, чем великая чума. И Джузеппе придется на ощупь пройти узкой тропой, спотыкаясь о семейные грехи, ранясь о родовые тайны и уворачиваясь от завещанных ему врагов. Ведь, вероятно, только он и сумеет уберечь от своего наследства неласковый, но все же дорогой ему мир.

У подмастерья Джузеппе нет ни родных, ни будущего. Все, что у него есть – умелые руки, колючий нрав и увечье. Негусто. Впрочем, погодите. У него есть наследство его погибшей семьи. Страшное наследство, сгубившее больше людей, чем великая чума. И Джузеппе придется на ощупь пройти узкой тропой, спотыкаясь о семейные грехи, ранясь о родовые тайны и уворачиваясь от завещанных ему врагов. Ведь, вероятно, только он и сумеет уберечь от своего наследства неласковый, но все же дорогой ему мир.

У подмастерья Джузеппе нет ни родных, ни будущего. Все, что у него есть – умелые руки, колючий нрав и увечье. Негусто. Впрочем, погодите. У него есть наследство его погибшей семьи. Страшное наследство, сгубившее больше людей, чем великая чума. И Джузеппе придется на ощупь пройти узкой тропой, спотыкаясь о семейные грехи, ранясь о родовые тайны и уворачиваясь от завещанных ему врагов. Ведь, вероятно, только он и сумеет уберечь от своего наследства неласковый, но все же дорогой ему мир.

У подмастерья Джузеппе нет ни родных, ни будущего. Лишь умелые руки, колючий нрав и увечье. Негусто.Впрочем, погодите. У него есть еще и наследство, завещанное ему погибшей семьей. Страшное наследство, сгубившее больше людей, чем великая чума. И Джузеппе придется на ощупь пройти узкой тропой, спотыкаясь о семейные грехи, ранясь о родовые тайны и уворачиваясь от завещанных ему врагов.Ведь, вероятно, только он и сумеет уберечь от своего наследства неласковый, но все же дорогой ему мир.