Ален Бадью

Своего рода «второй манифест» одного из виднейших философов современной Франции Алена Бадью (р. 1937) представляет собой приложение сформулированной в его «Манифесте философии» универсальной философской системы к сфере морали и этики. Для широкого круга читателей, интересующихся актуальными проблемами философской мысли и ее практическими приложениями. http://fb2.traumlibrary.net

Политика, любовь, искусство и наука – четыре источника истин, о которых в своих диалогах рассуждают Ален Бадью и Фабьен Тарби, постепенно приближаясь к философии. Кто сегодня левые, а кто правые, что значат для нас Мао и Сталин? Почему в любви всегда есть мужское и женское? Что является художественным событием? Действительно ли наука грозит «забвением бытия»? Отвечая на эти и многие другие вопросы, Ален Бадью не просто делится своим мнением, а показывает, как работает его философия и куда она...

Политика, любовь, искусство и наука – четыре источника истин, о которых в своих диалогах рассуждают Ален Бадью и Фабьен Тарби, постепенно приближаясь к философии. Кто сегодня левые, а кто правые, что значат для нас Мао и Сталин? Почему в любви всегда есть мужское и женское? Что является художественным событием? Действительно ли наука грозит «забвением бытия»? Отвечая на эти и многие другие вопросы, Ален Бадью не просто делится своим мнением, а показывает, как работает его философия и куда она...

«Манифест философии» Алена Бадью (р. 1937) в сжатой и энергичной форме представляет одно из значительнейших событий в истории новейшей мысли — глобальную «философию события», реализующую небывалый по дерзости замысел: в эпоху пресловутого «конца философии» сделать еще один шаг и, повторив жест Платона, заново отстроить философию в качестве универсальной доктрины, обусловленной положениями науки, искусства, политики и любви и обеспечивающей им возможность гармоничного сосуществования. В качестве...

На опыте кризиса следует учиться. Деструктивное воздействие событий последнего периода заключалось совсем не в том, что ряд групп и слоев, у которых и раньше можно было предполагать латентное господство иррациональных импульсов, теперь открыто их декларировали, а в том, что другие группы, которые могли бы противодействовать иррационализму, оказались беспомощны и как бы внезапно потеряли веру в формирующую общество власть разума… http://fb2.traumlibrary.net

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших...

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших...

Загадочность отношения философии и политики в том, что между ними находится третий элемент – демократия. Философия начинается с демократии, но не всегда заканчивается на ней, поскольку требует не релятивизма и не многообразия мнений, а истины, обязательной для всякого разумного существа и ограничивающей, на первый взгляд, пространство демократии. Может быть, демократия важнее философии (как считал Рорти) или же все-таки философия важнее демократии (Платон)? Бадью показывает, что можно выйти из...

Загадочность отношения философии и политики в том, что между ними находится третий элемент – демократия. Философия начинается с демократии, но не всегда заканчивается на ней, поскольку требует не релятивизма и не многообразия мнений, а истины, обязательной для всякого разумного существа и ограничивающей, на первый взгляд, пространство демократии. Может быть, демократия важнее философии (как считал Рорти) или же все-таки философия важнее демократии (Платон)? Бадью показывает, что можно выйти из...

Глава из книги «Le siècle» (Paris, Seuil, 2005), пер. с фр. Алексей Гараджа (впервые напечатано в «Синий диван», 2004. – №5. – С. 74–86 )

В книге излагается оригинальная секуляризованная трактовка учения и деятельности апостола Павла как фигуры, выражающей стремление к истине, которая в своей универсальности противостоит всякого рода абсолютизированным партикулярностям — социальным, этническим и пр. Книга дает ясное представление об одном из заметных течений современной французской философской мысли и будет интересна не только для специалистов — историков, религиоведов и философов, но и для самых широких гуманитарных кругов...

Testing the winds of history blowing from the Arab revolts. In the uprisings of the Arab world, Alain Badiou discerns echoes of the European revolutions of 1848. In both cases, the object was to overthrow despotic regimes maintained by the great powers—regimes designed to impose the will of financial oligarchies. Both events occurred after what was commonly thought to be the end of a revolutionary epoch: in 1815, the final defeat of Napoleon; and in 1989, the fall of the Soviet Union....

A new program for the Left after the death of neoliberalism. ‘We know that communism is the right hypothesis. All those who abandon this hypothesis immediately resign themselves to the market economy, to parliamentary democracy—the form of state suited to capitalism—and to the inevitable and “natural” character of the most monstrous inequalities.’—Alain Badiou Alain Badiou’s ‘communist hypothesis’, first stated in 2008, cut through the cant and compromises of the past twenty years to...

A journey through twentieth-century philosophy with the titan of French thought. Pocket Pantheon is an invitation to engage with the greats of postwar Western thought, such as Lacan, Sartre and Foucault, in the company of one of today's leading political and philosophical minds. Alain Badiou draws on his encounters with this pantheon – his teachers, opponents and allies – to offer unique insights into both the authors and their work. These studies form an accessible, authoritative...

Plato's Republic is one of the most well-known and widely discussed texts in the history of philosophy, but how might we get to the heart of this work today, 2500 years after it was originally composed? Alain Badiou invents a new genre in order to breathe fresh life into Plato's text and restore its universality. Rather than producing yet another critical commentary, he has retranslated the work from the original Greek and, by making various changes, adapted it for our times. In this innovative...

One of the world’s leading radical philosophers analyses the failure of the Syriza experience in Greece In a series of seven trenchant interventions Alain Badiou analyses the decisive developments in Greece since 2011. Badiou considers this Mediterranean country “a sort of open-air political lesson”, with much to tell us about the wider situation. Greece is exemplary of “our fundamental contradictions in Europe, which are also ultimately the fundamental contradictions of the world such as it...

One of the most powerful voices in contemporary French philosophy explodes the facile assumptions behind the recent ethical turn. Ethical questions dominate current political and academic agendas. While government think-tanks ponder the dilemmas of bio-ethics, medical ethics and professional ethics, respect for human rights and reverence for the Other have become matters of broad consensus. Alain Badiou, one of the most powerful voices in contemporary French philosophy, explodes the facile...

Everything in their respective positions divides them: Alain Badiou is the thinker of a revitalized communism and Alain Finkielkraut the mournful observer of the loss of values. The two opponents, gathered here for their first-ever debate, have irreconcilable visions. Yet neither is a stranger to controversy, and in this debate they make explicit the grounds of their personal dispute as well as addressing, in a frank and open exchange, their ideas and theories. Guided by Aude Lancelin, the two...