Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что «это» произошло с ней самой, а после тяжелейшего психотического эпизода она смогла этот опыт описать. Но как! Блестящий язык, тонкая ирония, яркие зарисовки американской психиатрической системы 50-х годов, интереснейшие размышления...
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что «это» произошло с ней самой, а после тяжелейшего психотического эпизода она смогла этот опыт описать. Но как! Блестящий язык, тонкая ирония, яркие зарисовки американской психиатрической системы 50-х годов, интереснейшие размышления...
