Андрей Франц

Два человека из нашего мира — олигарх-депутат и вузовский историк — получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития. Им предстоит оказаться в конце 12 века, чтобы, предотвратив убийство Ричарда Плантагенета, пустить историю в новое русло

Роман "Просто спасти короля", описывающий обстоятельства появления в окружении Ричарда Плантагенета "гостей из будущего", был опубликован в прошлом году издательством Ингма-Пресс и нашел у читателей весьма благосклонный прием. Сегодня вашему вниманию, уважаемый читатель, предлагается продолжение приключений "мессира Ойгена" и "мессира Серджио". Приключений, приводящих их вместе с королем Ричардом из Аквитании на берега Хризокераса, или Золотого Рога, как привычнее называть этот залив тем, кто...

Что есть тирания? Абсолютное зло из учебников политологии или естественная реакция общества на социальный эгоизм властвующих элит? А сами элиты? Соль земли и цвет общества или сложноорганизованный социальный паразит, неизменно ввергающий подчиненный социум в кризисы и катастрофы? Об этом размышляет автор, всматриваясь в тиранические режимы, – начиная со старших греческих тираний и заканчивая правлением Ивана Грозного.

Два человека из нашего мира - олигарх-депутат и вузовский историк - получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития.

Что есть тирания? Абсолютное зло из учебников политологии или естественная реакция общества на социальный эгоизм властвующих элит? А сами элиты? Соль земли и цвет общества или сложноорганизованный социальный паразит, неизменно ввергающий подчиненный социум в кризисы и катастрофы? Об этом размышляет автор, всматриваясь в тиранические режимы, — начиная со старших греческих тираний и заканчивая правлением Ивана Грозного.

Где-то с середины 90-х "либерализм" и "демократия" превратились в слова исключительно бранного лексикона. Ибо стало окончательно ясно, что все свободы, принесенные "либералами" западного разлива, оказались свободами от какой бы то ни было социальной ответственности, свободами от норм элементарной морали, свободами от требований справедливости. Свобода в этом исполнении оказалась свободой эпохального воровства.