Эми А. Бартол

Я грустно опускаю голову, когда понимаю, что я действительно одинока. Чувствую, что иду на казнь — как он и говорил. Затем снова двигаюсь вперед. Перепрыгиваю каменную ограду и пересекаю поле, усыпанное кружевами Королевы Анны. Мои руки покрываются мурашками, когда я прохожу мимо ветреных мельниц, которые видела во сне. Поле пахнет не тем теплом, что был в моих видениях — у него какой-то сладкий запах. Я смотрю с холма на выбеленные дома, уже зная, что там. Темная, мрачная церковь с облупившимся...

Мои глаза закрыты, так что я не вижу его, но чувствую его запах. Он сгущает воздух, которым я дышу, душит меня своим запахом… своим ароматам. Я дрожу. Я должна сопротивляться. Если я не буду сильной, то меня ждет та же участь, что и хищника, чья болезнь заражает меня уже сейчас. Но сейчас я жажду его, и он знает это; он рассчитывал на мою необходимость прекращения грызущий боли. Как он будет смаковать мою капитуляцию. Пока я жива, но долго ли это будет продолжаться, пока я не стану умолять его...

Мои глаза закрыты, так что я не вижу его, но чувствую его запах. Он сгущает воздух, которым я дышу, душит меня своим запахом… своим ароматам. Я дрожу. Я должна сопротивляться. Если я не буду сильной, то меня ждет та же участь, что и хищника, чья болезнь заражает меня уже сейчас. Но сейчас я жажду его, и он знает это; он рассчитывал на мою необходимость прекращения грызущий боли. Как он будет смаковать мою капитуляцию. Пока я жива, но долго ли это будет продолжаться, пока я не стану умолять его...

Может быть, я неопытная семнадцатилетняя девушка, но я совершенно обычная… и в здравом уме. До тех пор, пока я не встречаю второкурсника Рида Веллингтона, однако, я не пойму смысл. Всякий раз, когда он рядом, я чувствую влечение к нему — он притягивает словно магнитом. Я знаю, что вы подумаете… это, звучит довольно обычно. Да, это было бы так, если бы он любил меня, но Рид ведет себя так, как будто я самое худшее, что когда-либо случалось в Крествуд… или с ним. Но тогда почему наши пути...

Однажды ты станешь чужой тем, кого любишь. День Перехода. Кошмар наяву. За свои восемнадцать лет Розель Сен-Сисмод слышала о нем бесконечно много. Но так и не успела как следует подготовиться. Она всегда была лишь вторым ребенком. Тенью, которая скоро уйдет из обычной жизни… чтобы встать на защиту Республики.

Однажды ты станешь чужой тем, кого любишь. День Перехода. Кошмар наяву. За свои восемнадцать лет Розель Сен-Сисмод слышала о нем бесконечно много. Но так и не успела как следует подготовиться. Она всегда была лишь вторым ребенком. Тенью, которая скоро уйдет из обычной жизни… чтобы встать на защиту Республики.