— В смысле годен?
Я с удивлением посмотрел на протянутую мне повестку, суть которой от меня ускользала.
— В прямом, — уставший военком на меня даже не взглянул. — В понедельник с вещами на Южный. Вся информация в памятке на обратной стороне.
Я заворожено посмотрел на оборотную сторону повестки и машинально кивнул — там действительно оказалась краткая инструкция для призывников.
— Свободен!
— Постойте! — равнодушный тон военкома окатил меня словно ушат холодной воды. — Но я же поступаю в ординатуру!
— Александр, — военком откинулся назад, и спинка дешевого офисного кресла натужно скрипнула под его весом. — У нас каждый второй или в аспирантуру поступает или в интернатуру идет.
— В интернатуру? — машинально переспросил я. — Её же отменили.
— В том-то и дело, — усмехнулся военком. — Будет официальная бумага, будет отсрочка. И то, если пойдешь на очную форму обучения. В противном случае — в понедельник на Южный.
— Стойте, товарищ майор! — в военных погонах я не разбирался, а звание военкоматчика прочитал у входа в его кабинет. — Так у меня же есть справка о зачислении!
Кто ни разу не был в военкомате не поймет, как это страшно сидеть и ждать, как решится твоя судьба.
По сути, год службы — это не так уж и много, да и дедовщины у нас в армии практически не осталось, но я не для того учился шесть лет в меде, чтобы месить грязь в сапогах.
Да и потом, дело даже не в самой службе, а в мерзком чувстве беспомощности — сидя в военкомате чувствуешь себя муравьем, чью судьбу решает дядя в погонах.
И каково же было моё облегчение, когда майор сказал про справку!
Ведь я точно знал, что наш методист отвозила справки на прошлой неделе. Она ещё хотела переложить это сомнительное удовольствие на меня, но я отказался.
Это её работа — раз, и я был с ночной смены — два.
В итоге Настасья Васильевна вроде как обиделась и «забыла» мое приписное в военкомате, а без него в ординатуру было не поступить…
Вот так я здесь и оказался и за неполные два часа успел получить целую гамму эмоций.
Впрочем, как же всё-таки хорошо, что это досадное недоразумение наконец-то разрешилось!
— Ну? — непонятно с чего рассердился военком. — Чего кота за яйца тянешь? Давай её сюда.
— В смысле «давай её сюда»? — удивленно переспросил я, чувствуя, как внутри меня что-то обрывается. — Вам же на прошлой неделе привезли справки на всех студентов-медиков.
— Погоди-ка, — майор нацепил на нос очки и взял со стола старинную картонную папку. — Так… Так-так-так… Ершов есть, Жгулёв есть, Емца нет.
— Éмец, — машинально поправил я. — Моя фамилия Éмец.
— Да хоть немец, — усмехнулся воекном и сунул мне список фамилий. — На, сам посмотри, раз мне не веришь.
Я послушно взял лист А4, пробежался взглядом по списку и протянул его обратно.
В списке значились все пацаны с нашего потока, кроме меня.
— Здесь какая-то ошибка… — начал было я, но военком меня перебил.
— По законодательству у вас, Александр, было два месяца, чтобы предоставить все необходимые для продления отсрочки документы. На прошлой неделе был крайний срок.
— Но наш методист должна была передать и мою справку!
— Ничего не знаю, — майор развел руками. — Вдруг тебя вообще отчислили из меда? У нас всё по закону. Есть справка — иди учись. Нет — добро пожаловать в ряды вооружённых сил. Есть, знаешь ли, такая профессия — Родину защищать.
— Но постойте, давайте я прямо сейчас поеду в универ и привезу эту чертову справку!
— Если я сижу на работе в вечер пятницы, не значит, что остальные поступают точно так же, — военком покачал головой. — Всё, Александр, не дури. Повестку ты получил, в понедельник в девять утра на Южном.
— Но…
— Никаких но, — в голосе майора прорезалась сталь, — выход там. Я и так тут с тобой целый час провозился. Иди. И чемоданчик свой не забудь.
— Постойте…
— Свободен.
От военкома повеяло такой властью, что я сам не понял, как оказался за дверью.
С чертовой повесткой в руке!
Вообще эта неделя не задалась с самого понедельника.
Сначала нахватал косяков на аккредитации — плохо провел приём пациентов и опоздал на СЛР*. Потом попал под дождь со снегом и запортачил зачетку своему одногруппнику Серёге. Затем разругался со своей девушкой, а сейчас и вовсе атас!
И ладно еще аккредитация, Марк Иосифович был хоть и строгим, но справедливым преподом, но вот всё остальное…
Оксана заявила, что я совершенно не уделяю ей внимания, и взяла в отношениях паузу, а Серёга всерьез пообещал порвать мою зачетку, если не исправлю свой косяк.
Угроза одногруппника показалась мне серьезней, поэтому разговор с подругой пришлось отложить на потом и вплотную заняться восстановлением документа.
Я всю неделю бегал по всем преподавателям и деканам с ведомостями, чтобы выставить оценки за все шесть курсов! И это не упоминая двух ночных смен на скорой.
В общем, я думал, что эпопея с зачёткой — худшее, что случилось со мной за эту неделю.
До тех пор, пока Иваныч, наш водитель на сегодняшнем выезде, не завел меня в военкомат за приписным…
— И что сейчас делать? — я вопросительно посмотрел на покрытую лаком деревянную дверь и, не получив ответа, потянулся за телефоном.
Зачётка Серёги с одним-единственным не проставленным зачетом и взявшая паузу Оксана мгновенно отошли на второй план.
— Алло, Настасья Васильевна? — я знал, что наша методист не любит вечерних звонков, но сейчас был особый случай. — Извините что беспокою, вам удобно сейчас говорить?
— Не очень, — недовольным голосом отозвалась методист.
Это её недовольство оказалось последней каплей на мою измученную психику, и я, не сдержавшись, вспылил.
— Ах не очень? — прошипел я в трубку. — Я звоню вам из военкомата! Меня забирают в армию из-за того, что вы не принесли мою справку!
— Сбавьте тон, Александр, — холодно отозвалась Настасья Васильевна и обиженно добавила. — Я увезла всё, что было. Не нравится, сами бы ехали и отвозили.
— Вы же знаете, что у меня в тот день была ночная смена! — гнев сменился сильнейшей обидой, которая стиснула горло и перехватила дыхание. — Что я вам такого сделал-то? Документы эти чертовы не согласился отвезти?! Да меня уже в понедельник забирают, понимаете вы или нет! Шесть лет псу под хвост…
Методист что-то взволновано затараторила, но я уже не слушал.
Сбросил звонок, с силой вдавив палец в экран, с трудом удержался от того, чтобы шибануть телефон об стену и, переключив его в беззвучный режим, бросил в карман.
Учиться шесть лет, чтобы из-за обиды одной тупой тётки загреметь в армейку…
Да за год я позабуду всё, что старательно впихивал в свою голову, не говоря уже о том, что потеряю бюджетное месте в ординатуре!
А ведь ради этого мне пришлось целый год отпахать на скорой!
Про красный диплом и вовсе молчу, как и про три публикации, и волонтерство в «Другой медицине»!
Ведь все это давало бонусные баллы для поступления на бюджет.
А сейчас… Гадство!
Я сделал пару выдохов-вдохов, подхватил свой дежурный чемоданчик, который по привычке захватил с собой, и вышел из неуютного здания военкомата.
Скорой не было — наверняка умчались на срочный вызов, а значит придется добираться до поликлиники своим ходом, благо тут недалеко.
Ну а если будет что-то срочное, Алёна, моя сегодняшняя напарница, позвонит на сотовый.
Я покосился на шумную остановку общественного транспорта и повернул налево — во дворы.
Хотелось побыть одному, но в то же самое время поделиться своим горем; рвать и метать, но в то же самое время внутри образовалась огромная пустота.
В такие моменты мне лучше всего помогали пешие прогулки или пробежки, поэтому я решил пройтись пешком.
А пока иду — подумаю, как быть дальше.
В любой другой момент я бы уже звонил всем — своему главврачу, научруку и декану, но сейчас вместо привычной жажды деятельности я ощущал лишь сосущую пустоту.
Учёба до одури, ночные смены на скорой, волонтерство и чертовы научные статьи за последние пару лет выжали из меня все соки.
И военкомат стал последней каплей.
Наверное, это и есть выгорание — то самое чувство, когда тебе становится плевать не только на работу и окружение, но даже на свою жизнь.
Хотелось упасть на диван и забыться глубоким сном или вовсе сбежать куда-нибудь в деревню. Где нет никаких проблем, где нет ежедневных отчетов, выездов и аккредитаций.
Хотя, к черту деревню. Необитаемый остров!
Воображение всегда было моей сильной чертой, и я не раз убегал в мир грёз от несправедливостей этого мира.
Будь то книги или даже компьютерные игры — пара часов в мире меча и магии, и становилось как-то легче дышать, что ли?
Правда, последний год мне было не до книжек…
Бесконечная учёба и работа и всё ради того, чтобы в будущем стать высококлассным хирургом!
Нет, армейка точно не вариант. И неважно, рядовым, сержантом или лейтенантом! Променять шесть лет на год службы из-за ошибки одной стервы? Ну уж нет!
Медики, конечно, военнообязанные, но на практики на срочку шли совсем уж отбитые ребята. Кто не учился или просто хотел сходить в армию. В мои же планы стать первоклассным нейрохирургом армия ну никак не укладывалась!
В общем, вернусь в свою поликлинику, где работаю на скорой и позвоню сначала своему научнику, потом декану, да ещё и к завотделением зайду.
Кароче, армия совершенно не вписывается в мои планы. К тому же мне ещё с поступлением в ординатуру предстоит разбираться!
Мысли снова свернули на универ, и я неожиданно представил себе Настасью Васильевну — мегеру, испортившую мне жизнь.
— Ненавижу, — прошептал я себе под нос, идя по стылым улицам центрального района, — не-на-ви-жу!
Тело шло на автомате, не мешая воображению расправляться с ненавистным методистом.
В моей голове развернулась драматическая сцена с извинениями, стенаниями и восстановлением справедливости, и я машинально ускорил шаг, не следя за дорогой.
В этом-то и заключалась моя ошибка.
Свернув в междомовую арку, я на полном ходу влетел в появившуюся передо мной изумрудную воронку.
_____
СЛР — Сердечно-легочная реанимация
— Что за чертовщина?
Сам момент перехода остался в памяти аляпистым калейдоскопом каких-то картинок и изумрудных вспышек.
Про физическое самочувствие и вовсе молчу.
Судя по ощущениям, воронка, в которую я попал, хорошенько меня пожевала и выстрелила мной, как из пушки.
Живот крутило, по телу то и дело пробегала дрожь, а голова кружилась так, будто я проснулся с жесточайшего бодуна.
Вообще, я никогда не жаловался на восприятие действительности, но в этот раз мозг меня подвел.
Ведь я точно помнил, что ещё секунду назад шёл по запорошенным ранним снегом дворам, а сейчас находился… где-то за городом.
И вместо дворов передо мной находились присыпанные снегом холмы и какая-то куцая рощица. По бокам белели поля, а сзади сквозь утренний туман виднелся лес.
За ним возвышались далекие ледяные пики не то скал, не то гор.
— Это какой-то розыгрыш, да?
Глубоко внутри я уже понял, что произошло, но мой мозг медика и рационалиста упрямо сопротивлялся объективной реальности.
Покрепче стиснув свой дежурный чемоданчик — ох и прилетит же дежурной смене за его утрату… — я растерянно посмотрел по сторонам и машинально полез в карман за телефоном.
— Ещё и сети нет, класс…
Человеческий мозг странная штука.
В минуты опасности, сильного страха или чего-то непонятного, он создает защитную иллюзию и пресекает любые попытки психики вырваться за её пределы.
Одна часть меня понимала, что я… попал в другой мир, совсем как в книгах, которые я иногда почитывал, но другая часть меня никак не желал в это поверить.
Не знаю, сколько бы я ещё стоял на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, но внезапно за спиной раздался волчий вой.
Инстинкт выживания оказался сильней, и всю мою хандру сняло, как рукой.
Оказаться на открытом пространстве против волков — хуже не придумаешь! Уж я-то знаю, о чем говорю.
Проведя все детство в глухой сибирской деревушке, я прекрасно понимал, какую опасность представляет из себя стая волков.
Первой мыслью было бежать в сторону холмов, но её я тут же отмел.
От волков не убежишь, а все, что у меня есть — перцовый баллончик, да дежурный чемоданчик с медикаментами.
Хочешь, не хочешь, но без рогатины или копья, или, на худой конец, какой-нибудь дубины, мне придется несладко.
— Ууууу!
На этот раз вой был едва слышен, будто его источник ушёл дальше в лес, и я, немного помедлив, двинулся к ближайшим сосенкам.
Ещё одним доказательством в пользу правильности моего выбора была протоптанная из леса дорога.
Я только сейчас понял, что очутился не просто между холмами и лесом, а на тщательно вытоптанной поляне, к которой вела узкая тропинка.
Тем лучше для меня — тропинка совершенно точно приведёт к людям, и я наконец-то пойму, где нахожусь.
Выбрав подходящее деревце, я вооружился скальпелем и как смог обтесал его, избавив от ненужных веток.
На самом деле скальпель мне больше мешался, чем помогал, но с горем пополам я сумел превратить деревце в кривое копье. Скальпель, конечно, было жаль — лезвие я убил окончательно и бесповоротно, но жизнь дороже.
Наконец, вооружившись самодельным копьем, я осторожно двинулся вперёд.
В левой руке чемоданчик скорой помощи, в правой — копье, на которое я опирался, словно на посох. Со стороны я, наверное, выглядел нелепо.
Идти так оказалось жутко неудобно, поэтому пришлось вернуться на вытоптанную поляну, чтобы оставить чемоданчик на ней.
Не мудрствуя лукаво, я поставил его сбоку от одного из воткнутых в снег столбов, которые жутко походили на древнеславянских идолов.
Эти выточенные из дерева деревянные столбики, навершия которых представляли из себя оскаленные волчьи головы, выглядели жутковато, но единственное, о чем я сейчас думал — как бы найти людей до того, как я наткнусь на волчью стаю.
Списав нахлынувшее чувство жути на общее нервное состояние, я вцепился в копье обеими руками и двинулся в сторону леса.
Вроде бы глупо — идти в лес, где, по идее и обитают волки — но больше тропинок я вокруг не наблюдал. Да и бродить по холмам по колено в снегу как-то не хотелось. Тут же был шанс, что я выйду на какую-нибудь сторожку или, чем черт не шутит, в деревню.
Тропинка медленно, но верно уводила меня вглубь леса, а волчий вой, пугая меня до печенок, раздавался то ближе, то дальше.
Временами я замирал на месте и обращался в слух, ругая себя последними словами за то, что как дурак поперся в лес. Но ничего не происходило, и я продолжал двигаться вперёд.
Лес становился всё гуще и темнее, а тропинка то огибала высоченные сосны, то ныряла под поваленный ствол похожего на дуб дерева, заманивая меня все глубже в чащобу.
С каждым пройденным шагом на меня накатывала необъяснимая паника, но я раз за разом успокаивал себя и шёл дальше.
И в тот момент, когда мой иррациональный страх достиг предела, и я чуть было не бросился назад, моим глазам открылась скрытая от посторонних глаз поляна.
На её дальнем краем стояла большая палатка, у входа в которую находилась стойка с оружием и прямоугольными щитами.
Чуть вдали от палатки стоял шатер, от которого так и веяло жутью.
Но самое главное — в центре поляны, вокруг хитро сложенного костра, который практически не давал дыма, сидели люди в волчьих масках.
Причем маски были такого высокого качества, что казалось, будто они живые.
Вот только я отчего-то не спешил приветствовать этих не то реконструкторов, не то сектантов.
По крайней мере, базовый человеческий инстинкт, отвечающий за выживание, призывал меня или застыть на месте, или бежать.
А уж когда один из этих чудиков поднял голову и негромко завыл, по моей спине пробежал холодный пот.
Ведь именно этот вой я и слышал последние полчаса!
Стараясь не делать резких движений, я осторожно шагнул назад.
Увиденное никак не укладывалось у меня в голове, но часть меня, отвечающая за выживание, так и ревела белугой — Прочь! Беги! Назад!
Я медленно, моля всех богов о том, чтобы под моей ногой не хрустнула ветка, сделал ещё один шаг назад и… врезался спиной во что-то твердое.
С поляны послышалось приглушенное не то кхеканье, не то кашель, и моё сердце ушло в пятки.
В такие моменты тяжело объективно оценивать ситуацию, но сейчас мне казалось, что сидящие вокруг костра сектанты насмешливо смотрят на меня, скаля такие настоящие зубы и поблескивая черными глазами.
Медленно, даже обреченно, повернувшись, я увидел запахнутый на груди плащ, из-под которого поблескивала вороненая кольчуга, и, подняв голову, поймал на себе изучающий взгляд волчьих глаз.
Пар, вырывающийся из оскаленной пасти, нитка слюны, стекающая с оскаленных клыков, ярко-красный язык, ходящий туда-сюда…
Какая, к черту, маска!
Передо мной стоял здоровенный мужик с волчьей головой и пусть коротким, но настоящим мечом!
Он шумно выдохнул, и это послужило своеобразным триггером, благодаря которому состояние «замри и не двигайся» переключилось на «бей и беги».
Правая рука сама нырнула в нагрудный карман и выхватила оттуда перцовый баллончик.
Время растянулось, будто бы кисель, и я, словно в замедленном режиме, видел, как моя рука медленно-медленно, словно находится под водой, поднимается вверх и жмет на распылитель.
Пшшшш!
Волколак или оборотень, или черт знает кто он такой, зарычал, отшатнулся назад и, выронив меч, схватился за свою морду.
Моё тело же действовало так, словно над ним кто-то взял контроль.
Перцовый баллончик полетел на снег, а я, вцепившись в свое корявое копье, на создание которого убил почти целый час, ткнул им куда-то вперёд и вверх.
И, не глядя на результат своих действий, обогнул захрипевшего… мутанта и рванул вперёд.
Не знаю, зачем я выпустил из рук копьё, но сейчас мне было не до него.
Я мчался, словно заяц, за которым устроила охоту стая волков, и это было недалеко от реальности.
Я летел по тропинке, даже не думая срезать путь по прямой.
Вся моя суть, всё мое естество стремилось лишь к одному — убраться из этого чертового леса и убежать от этих чертовых фриков как можно дальше!
И почему я не выбрал те чертовые холмы, а!
Пару раз затылок обжигало холодом, а мимо пролетали странные короткие копья.
Дважды я периферийным зрением замечал, что по сугробам ко мне движется чья-то размытая тень, но лишь сильней взвинчивал темп.
За спиной стояла дикая какофония лая, воя, звона кольчуги и мечей, но все эти звуки заглушал бешеный стук моего сердца.
Я мчался, словно на крыльях, чувствуя, как открывается второе, третье и даже четвертое дыхание! Но, стоило мне вылететь из леса, как из меня будто выпустили воздух.
Разум, столкнувшись с действительностью, вынужден был признать, что никакого плана у меня нет, а чертова полянка с двумя дебильными столбиками никак не походит на надежное укрытие!
Сердце выскакивало из груди, ноги налились свинцом, и я, каким-то чудом добежав до своего чемоданчика, как подкошенный рухнул наземь.
Бежать дальше в холмы сил не было от слова совсем, к тому же, это было бессмысленно.
Уж на ровном-то пространстве эти мутанты догонят меня как нечего делать…
Какой там военкомат! Какие там Оксана и методист-истеричка!
В этот момент я, как никогда остро, понял, что всё это сущая ерунда по сравнению со смертью.
А я, несмотря на все навалившиеся проблемы, дико не хотел умирать.
Сам не помню, как у меня в руке оказался скальпель с убитым лезвием, но я стиснул его так, словно от него зависела моя жизнь.
Умом я понимал, что скальпель — худший инструмент для самозащиты, но ничего не мог с собой поделать.
Эта полоска стали давала так необходимую мне иллюзию защиты.
— Какой же я дебил! — пробормотал я, вспоминая брошенное копье, перцовый баллончик и меч… противника. — Ну ей-Богу! Что мне стоило подхватить с земли хотя бы перцовку или даже клинок!
Я не придумал ничего лучшего, чем присесть за деревянный столбик и, распахнув свой чемоданчик, судорожно в него зарыться.
Миорелаксанты, анальгетики, нейролептики, антидоты, седативные, транквилизаторы и прочие лекарства помочь мне никак не могли.
Разве что вколоть себе какое-нибудь седативное?
Фонендоскоп, тонометр, катетеры и зажимы, жгуты и перевязочные пакеты тоже.
Пинцет, ножницы и скальпели?
И что я буду с ними делать? Метать, как чертов ниндзя?
Я с отчаянием посмотрел на шприцы и захлопнул чемоданчик.
Тяжелый — глядишь, и прикроюсь им от первого удара или, если повезет, долбану им кого-нибудь в морду.
— Ахаха! — истерично рассмеялся я, представляя себе схватку студента-медика и двухметрового оборотня в облачении римских легионеров.
— Не майся дурью, Саня, — прошептал я, затравленно наблюдая, как из леса выскакивают разъяренные мутанты. — От судьбы не убежать…
На меня накатило какое-то равнодушие, и я, опершись на неожиданно теплый столбик, поднялся на ноги.
Возможно, это был отходняк от скоротечной схватки и не менее скоротечного бегства, возможно во мне что-то перемкнуло…
Но я совершенно спокойно смотрел, как рычащие от злости волколаки приближаются к моей полянке.
Кто-то из них хромал, подволакивая раненую ногу, кто-то зажимал пробитое плечо…
Я же, зажав в руке скальпель с искореженным лезвием, молча ждал развязки.
Мне было решительно непонятно, где эти мутанты получили свои раны, и я даже на мгновение воспрял духом — вдруг в лесу сидят их враги?
Но стоило мне бросить взгляд на приближающихся воинов, как стало понятно — если в лесу кто-то и был, то так там и остался.
Слишком уж уверенно шли эти легионеры с волчьими головами — так не идут, если за спиной осталась угроза.
Пятеро воинов, двое их которых оказались ранены, разошлись полукругом и замерли у края поляны, сверля меня ненавидящими взглядами.
Выглядели они ну очень страшно — кольчуги, короткие клинки, темные плащи и, самое главное, полные злобы оскалы белоснежно-острых зубов.
Не знаю, сколько они так стояли — минуту, две, пять?
По моему субъективному восприятию, прошёл целый час, за который я успел основательно поседеть.
Несколько раз я чуть было не срывался в попытках сбежать в холмы, но каждый раз себя тормозил.
Судя по их поведению, они только и ждут, когда я покину пределы этой чертовой поляны, а значит… нужно стоять.
К тому же, двое раненых и не думали перевязать раны и молча истекали кровью, что давало мне смутные шансы на…
Ой, да кого я обманываю!
Так я и стоял, то пытаясь отдышаться, то прикидывая свои шансы на случай ближнего боя, пока не появился он.
Когда за спинами этих чертовых мутантов появился человек, я понял, что такое настоящий страх.
Невысокий, ниже меня, закутанный в видавший виды плащ, этот… человек внушал самый настоящий ужас.
Ту самую жуть, которая шла от деревянных столбиков и увиденного на поляне шатра.
Не знаю, как объяснить, но мне показалось, что на меня смотрит сама смерть. А я, будучи студентом шестого курса меда, много чего успел повидать.
И ночные выезды на скорой, и подработка в ковидном, и стажировка в онкологическом отделении.
Я видел бездомных с гангренами и наркоманов, гниющих изнутри.
Видел отчаяние, поселившееся в глазах пациентов хосписов, особенно так рано повзрослевших и лишенных детства детей.
Видел, как убивший своего собутыльника мужик пытается удержать свои кишки, вываливающиеся из распоротого живота.
Видел пьяную женщину, которая выбросила своего ребенка из окна из-за того, что он громко кричал.
Видел пятнадцатилетнего пацана, умирающего от ожогов третьей и четвертой степени….
В те моменты смерть была рядом, незримым присутствием щекоча затылок и вызывая невольный трепет.
Сейчас же, ни о каком трепете речи и не шло.
От идущего ко мне человека так и смердило не просто смертью, но мучениями и страданиями.
Точнее, не смертью, а… некромантией. Да, точно, некромантией!
И это было чертовски страшно.
— Абрыр! — некромант остановился на краю поляны и вопросительно посмотрел на самого рослого мутанта.
— Гжак! — Неохотно прорычал волколак и недовольно клацнул острыми клыкам.
Возможно, они произносили какие-то другие звуки, но я услышал именно так.
Некромант неодобрительно покачал головой и шагнул на поляну.
Мне мгновенно стало не по себе, а низкие тучи, висящие над нами, казалось, замедлили свой бег.
Подойдя чуть ли не вплотную ко мне, мужчина принюхался и с отвращением скривился.
— Кажук! — высокомерно процедил он сквозь зубы и убрал правую руку себе за спину.
Его глаза вспыхнули изумрудно-зеленым светом, и я с удивлением почувствовал, что мне срочно нужно распахнуть свою куртку.
Изумрудный свет стелился не только из глаз некроманта, но ещё и от вкопанных в землю столбиков, и даже по периметру поляны.
Я же тем временем расстегнул куртку левой рукой и рванул свой кардиган вместе с рубашкой.
Помог бы и правой, но она была занята, из последних сил сжимая скальпель.
Сил противиться воле этих изумрудных глаз просто-непросто не было.
— Кажук Гыда! — торжественно заявил некромант и, уже не скрываясь, достал из-за спины изогнутый ритуальный кинжал.
Отдай он сейчас кинжал мне и скажи вонзить его себе же в грудь, я бы так и сделал!
— ГадрЫ? — переспросил его мужик с волчьей головой, и некромант недовольно покосился на воина.
— Гарды йак! Гады!
Стоило некроманту на мгновенье отвести взгляд, как у меня в голове снова что-то щелкнуло, переключая режим с «загипнотизированного кролика» на режим «загнанной в угол крысы».
— Сам ты гады, — прошипел я и, преодолевая скованность тела, взмахнул рукой с зажатым в ней скальпелем.
Испорченное лезвие пробороздило лицо опешившего некроманта, и его щека тут же обвисла, показав сквозь прореху окровавленные зубы.
А лезвие, продолжив свой ход, рассекло магу бровь, тут же залив пораненный глаз кровью.
— Жаа! — заорал некромант и, не глядя, всадил кинжал мне в грудь.
В левую часть плеча, казалось, вонзили раскаленную спицу и принялись наматывать на неё все мое естество.
Я жутко заорал и отшатнулся назад. Вокруг поляны тут же взметнулось изумрудное пламя, а за спиной некроманта появились… призрачные изумрудные врата?!
— Игни!
Эту негромкую команду, которая почему-то донеслась из-за моей спины, я услышал сквозь звон в ушах.
И в следующий миг, перед тем, как окончательно провалиться в бездну боли и страдания, я увидел, как все вокруг заливает огонь, а в глазницу некроманта впивается ледяной шип.
Последнее, о чем я подумал, прежде, чем провалиться в спасительное беспамятство было:
«Это что, магия?»
— Пойдем, Саш! Нечего на него смотреть!
— Да погоди, Кость, он же прям в траве лежит!
— Ну и пусть себе лежит, отдыхает человек…
— Замерзнет же.
— Да все с ним нормально будет.
— Не, Кость, я так не могу.
Я с интересом наблюдал за происходящим, не делая попытки вмешаться.
Во-первых, это был сон, который, к тому же, снился мне далеко не в первый раз.
Во-вторых, эти двое пацанов, возвращающиеся с вечерней тренировки по ушу, были я и мой друг детства Костя Нахимов.
В-третьих, у меня не было тела, и всё, что я мог — со стороны следить за действиями двух тощих пацанов.
— Сань, да не мори, что мы сейчас каждого алкаша поднимать будем? — Костя не терял надежды переубедить тринадцатилетнего меня.
— Нельзя, Кость, мимо беды проходить, — тринадцатилетний я проверил, дышит ли лежащий в траве человек, и достал сотовый. — Алло, скорая? Молодогвардейцев 34а, со стороны сквера в кустах лежит мужчина без сознания… Дышит, да... Да, дождемся.
Не знаю, откуда во мне эта тяга к спасательству, но я просто-напросто не мог пройти мимо бездомного котенка или валяющегося под кустом пьяницы.
Как закономерный результат, я постоянно пристраивал котят и щенят и подкармливал бездомных.
Сон, к слову, всегда оканчивался одинаково.
Приезжала карета скорой помощи, оттуда выбирался уставший медбрат и проверял пульс и дыхание лежащего на земле мужика.
А потом, словно по щелчку пальцев, поднималась суета, и мужчину спешно грузили сначала на носилки, а потом и в машину.
А медбрат, перед тем, как захлопнуть дверь белоснежной скорой помощи, раз за разом говорил нам с Костей слова, которые и привели меня в мед.
— Молодцы, пацаны, сегодня, считайте, жизнь мужику спасли. Еще бы полчаса, и всё. Инсульт у него, но сейчас точно откачаем. Бывайте, герои!
Я посмотрел направо, откуда обычно приезжала скорая, но улица отчего-то оказалась пуста.
Ни скорой, ни прохожих — словно эта часть района вымерла.
— Хрррра! — лежащий на траве мужик крутанулся на месте и, захрипев, посмотрел на замерших около него пацанов.
В его глазах вспыхнул зеленый огонь, а руки окутало изумрудное свечение. И именно этой рукой он и ткнул в плечо тринадцатилетнему мне.
— Ааааааааааа! — заорал пацан, а следом и я, чувствуя, как под ключицей разгорается настоящий пожар. — Аааааааа!
А в следующий момент я уже падал спиной вниз в изумрудную воронку.
— Фух!
Вздрогнув всем телом, я чуть было не свалился с кровати, но в самый последний момент успел уцепиться за самый край.
Падать, конечно, было невысоко — до пола было едва ли треть метра, но все равно приятного мало.
К тому же, я знал случаи, когда человек подворачивал себе ногу, просто вставая с кровати.
Мне же хватило и увиденного только что кошмара. Точнее, двух.
Последним был тот случай со скорой, а первый…
Ха-ха, приснится же такое! Будто я попал в другой мир и наткнулся на людей с волчьими головами! А тот удар кинжалом… Такое ощущение, что плечо болит до сих пор…
Я скосил глаза на грудь и тут же зажмурился, не желая верить увиденному.
Плечо было туго перебинтовано, а сквозь повязку проступила кровь — в том самом месте, куда попал удар того некроманта…
Я откинулся на подушку и почувствовал, как меня кружит. Я, конечно, не хотел идти в армию, но не до такой же степени…
Словно этого было мало, плечо тут же разболелось и тягуче запульсировало.
Всегда гордился тем, что у меня высокий болевой порог, но сейчас же… эта чертова боль будто вытягивала из меня все силы!
В груди закололо ещё сильней, и все мои органы чувств обострились, что ли?
— … Разобрались, откуда он взялся?
— … По всей вероятности, форточник. Вот только какого ксура он появился в нашем квадрате — неясно.
— … Шатун-то успел через портал пройти?
— … Чтобы ученик Самеди, да не успел пройти через портал? Конечно, успел…
— … Значит, получилось?
— … В общих чертах да.
— … Тогда я отчитаюсь Андрю, что заброс прошёл успешно.
— … С каких пор мы вообще отчитываемся перед налоговиками, а, Герд?
— … С тех самых, как они возобновили нам финансирование, Аш.
— … Ну не знаю, раньше всё было как-то понятней…
— … Раньше и псы к нам не лезли.
— … Это да…
В разговоре повисла пауза, а я закрутил головой, пытаясь понять, откуда доносится звук.
Комната, в которой я очнулся, походила собой на типичный мед блок, за исключением того, что кроватей было всего четыре, и сделаны они были из дерева, а не из железа и панцирных сеток.
Что стены, что потолок, были покрашены в нейтрально-белый цвет, а вместо окна прямо в стене было вырублено что-то типа бойницы.
Стоп, вырублено?
Я присмотрелся к узкому окошку и стене и кивнул сам себе — стены палаты были сложены из дерева.
Ну да, точно, обычный деревенский сруб, стены которого кто-то покрыл толстым слоем штукатурки.
Единственная дверь, ведущая в комнату, была плотно прикрыта, да и звук доносился… со стороны стены?
— … Ладно, Аш, что ещё можешь рассказать про этого форточника?
— … Хм, ну ты, конечно, спросил, Герд! Это ж форточник, они все странные. Там через одного то маг, то фехтовальщик!
— … Это я и без тебя знаю. Ты про этого конкретно расскажи. Были ли какие-то странности кроме того, что он оказался в нашей ловушке?
— … Ааа! Вот ты про что… Думаешь, не одни мы такие умные, и этот пацан засланец псов?
— … Что я думаю, Аш, тебя не касается.
— … Ладно-ладно, я понял, — … в голосе невидимого мне человека проскользнула насмешка. — … А то ещё и меня во враги отечества запишешь…
— … Аш!
— … Да всё-всё, — … насмешку сменила серьезность. — … На самом деле, ты прав, Гард. Парень дюже странный.
— … Поконкретней, Аш.
— … Первое ты и сам знаешь. Он почему-то появился на ритуальной поляне. Мы ждали появления передового отряда псов, а вместо этого появилась изумрудная воронка, из которой выпал этот паренек.
— … Воронка? Значит всё-таки форточник…
— … Скорей всего. Псы ни разу не были замечены в использовании воронок. Только классические порталы.
— … Ладно. С этим все ясно, что ещё?
— … Он когда появился, за каким-то ксуром поперся в лес. Мои ребята не удержались и аккуратно за ним проследили, и знаешь, что?
— … Аш!
— … В общем, он приперся прямо в лагерь псов, не замечая, что за ним по пятам идёт их дозорный. А потом, сообразив, куда попал, решил было тихо свалить, но…
— … Дозорный?
— … Именно. Пес стоял у него прямо за спиной с мечом в руке. Судя по тому, что говорят мои парни, псы решили поиграться с ним, но тот бросил какое-то плетение и точным ударом своего копья пронзил псу горло!
— … Этот доходяга? Постой, копье? Откуда у него было копье?
— … Выстрогал из сосенки, прикинь. Но это ладно, слушай дальше. Он ударил своей заточенной веткой так, что пёс, прежде, чем сдохнуть, обмочился и ещё пару минут пускал кровавые пузыри.
— … Это же по их меркам позор?
— … Вот именно! Все псы, сидящие у костра, кинулись в погоню. Причем, не по тропинке, а по лесу!
— … Так там же ловушки?
— … А я о чём! Псы их сами же и ставили, но эта отложенная смерть их так взбесила, что они ринулись напрямки.
— … Сколько?
— … Трое отправились вслед за дозорным, двое получили легкие раны и еще четверо получили тяжёлые. Пока некромант добрался до поляны, в живых осталось только пятеро псов.
— … А остальные?
— … Скажем так… Мои ребятки им немного помогли.
— … Не по протоколу, Аш!
— … Зода как увидел, что некр за кинжал схватился, так сразу понял — будет портал открывать. А ты сам знаешь, что это был наш последний шанс.
— … Это да… А кинжал…
— … В том-то и дело, что он сразу засветился, как только некр его достал!
— … Даже так…
— … И это ещё не всё. Портал до последнего не открывался, и нам пришлось ждать, пока некр… принесет жертву.
— … Постой! Форточника, что ли?!
— … Вот именно! Некр бросил на него Оцепенение, прочитал заклинания и занес было кинжал, как форточник ударил его скальпелем!
— … А как же Оцепенение?
— … В том-то и дело! В итоге некр промахнулся и попал в плечо, но портал всё равно появился.
— … Но… Он же должен был выпить жизнь форточника?
— … Вот именно. И в тот же миг Зода стрелу в некра выпустил. Говорит, будто его кто-то под руку толкнул.
— … И убил простой стрелой? Некроманта?
— … Похоже, форточник своим скальпелем снес него защиту. Ну что, хватит тебе странностей, Гард?
— … Да уж, хватит… Значит, говоришь, кинжал изначально светился?
— … Точно светился.
— … Отреагировал на форточника…
— … Думаешь, он всё-таки один из них?
— … Сам говоришь, он пса подлой смертью прикончил.
— … Да уж… Действительно странно выходит.
— … То-то и оно…
— … И куда его сейчас?
— … Обычно форточников сразу в Цитадель забирают, особенно тех, у кого к магии склонность, но сейчас у него в ауре печать Смерти.
— … А может его в Академию?
— … Его только если на факультет смерти сейчас отправлять. А ты сам знаешь позицию совета.
— … Тупые кровососы. Никак не понимают, что нам ой как бы маги Смерти не помешали!
— … Смотри, этого при дворянчиках не сболтни, Аш. Мигом на каменоломни сошлют.
— … Да что они сделают? Их же семьи в расход списали. Других к нам не посылают.
— … Э нет, друг. Ты ошибаешься. Думаешь, в их родах дураки сидят? Их не просто так к нам ссылают. Каждый из дворянчиков, кто поучаствует хоть в одной схватке с псами, может претендовать на майорскую должность.
— … Да ладно!
— … Я тебе говорю. Лично указ читал.
— … А как же расписка о неразглашении?
— … Ты про псов-то? Её никто не отменял. Безопасники за этим строго следят.
— … А что, если дворянчики проболтаются?
— … Это будут их проблемы, Аш. Но, думаю, никто из них не захочет навлекать на свой род такой позор.
— … Значит, Лютики?
— … Других вариантов я не вижу.
— … А может его…
— … Можно, сам знаешь ситуацию на северном рубеже.
— … Да уж, нам любая помощь не будет лишней.
— … Ладно, Аш, хватай амулет и пошли к форточнику. Надо его инициировать.
— … А чего тут идти-то? Он в соседней комнате.
— … В соседней? Ты сдурел? А вдруг он сейчас подслушивает наш разговор?
— … Во-первых, тут два сосновых сруба, между которыми насыпана земля, а во-вторых, сам говоришь, что он не инициирован.
— … Всяко может быть… Ладно, веди уже. И не забудь…
Дослушать, что нужно не забыть, я не успел. Боль в плече стала невыносимой, и на какое-то время я потерял сознание, даже не успев обдумать услышанное.
Очнулся от того, что мне на грудь упало что-то горячее.
Открыв глаза, я сначала увидел круглые от удивления глаза двух странно одетых мужиков и… шипящий у меня на груди амулет.
Он плавился, словно сыр на сковороде и, как будто втягивался мне в грудь.
Выглядело это все страшно, но вместо боли я чувствовал растекающийся по груди приятный жар.
Если рана пульсировала болью и вытягивала из меня силы, то этот амулет, наоборот, щедро делился энергией.
— … Ох, хорошо, — … не удержавшись, протянул я, купаясь в волнах чистой силы. — … Что это? Магия?
Перед глазами мелькнуло и тут же пропала какая-то надпись, типа:
Внимание! Выберите класс!
Но сколько я ни щурился, пытаясь снова разглядеть странную надпись, мои попытки оказались безуспешны.
— Аш, чего это он так моргает? — поинтересовался левый мужик. — Может он одержимый?
Высокий, облаченный в мундир серого цвета без знаков различий, этот маг, казалось, видит меня насквозь.
Почему маг?
Даже не знаю… Но при взгляде на него, я почувствовал шум прибоя и теплую, словно океанская волна, силу.
Аура этого мага обволакивала меня, обещая защиту и успокоение, но его глаза… в них словно застыл вековой лёд.
— Одержимые не умеют говорить, — машинально возразил правый мужик. — И вообще, они неживые… Стой, Гард, ты это видел? Он поглотил ксуров амулет!
Этот, в отличие от своего напарника, магом не был. От него просто веяло смертью, один-в-один, как от хирурга из нашей областной больницы.
— Видел, Аш… Но он же дикий пока, чего ты от него хочешь?
— И где мне теперь нового рарга взять? — расстроенно протянул Аш, а я мысленно окрестил его воином из-за его широченных плеч и меча, висящего на поясе.
— Напиши запрос, завтра на складе получишь новый, — отрывисто бросил маг, не переставая препарировать меня своим ледяным взглядом. — Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — осторожно согласился я, принимая сидячее положение и машинально проводя рукой по груди — там, где ещё секунду назад шипел золотой амулет.
— Ты работаешь на песьеголовых?
— На кого? — нахмурился я. — Это вы про тех мутантов с волчьими головами?
— Про них, — согласился маг, а я, не раздумывая, окрестил его контрразведчиком.
Даже не знал, что бывают люди с таким пронзительным взглядом.
— Не-не, — я покачал головой. — Я их в первый раз вижу. А вы… маги, да?
— С чего ты взял? — подозрительно прищурился контрразведчик.
— Не знаю, — растерялся я, мысленно дав себе подзатыльник за свой болтливый язык. — Почувствовал?
— Поздравляю тебя, Аш, — контрразведчик пронзил меня своим подозрительным взглядом и посмотрел на своего товарища. — Он маг. Правда, пока неинициированный.
— А как же амулет? — нахмурился воин. — Он же его поглотил?
— Такое бывает — неохотно отозвался контрразведчик. — Редко, но бывает.
— То-то я смотрю, что ты даже не удивился, — с облегчением выдохнул воин. — Ну ты, Гард, и жук!
— В общем так, — контрразведчик не обратил на слова воина ни малейшего внимания. — Меня зовут Гард, это Аш. Ты находишься на территории Цитадели и, согласно нашему законодательству, можешь сделать выбор.
Гард сделал небольшую паузу, но я и не подумал его перебивать, жадно впитывая тонкий ручеёк льющейся на меня информации.
То, что я попал в другой мир, сомнений больше не вызывало. Оставался открытым вопрос — что это за мир, и как мне вернуться домой?
— Таких, как ты, мы называем форточники. Вы попадаете в наш мир с помощью магических воронок, которые создают между нашими мирами небольшие прорехи, или же форточки. Не буду объяснять про разницу магических потенциалов, просто знай — обратного пути нет.
— Как нет? — вырвалось у меня. — Такого не может быть!
— Ну не может, так не может, — не стал спорить Гард. — Далее…
— Подождите, — я замотал головой. — Но как же так? Ведь у вас есть магия! Порталы! Точно, порталы! Тот некромант открыл настоящий портал!
— С чего ты взял, что он некромант? — Гард буквально впился в меня своим ледяным взглядом.
— Ээээ, — я поерзал на кровати, выигрывая время. — Не знаю. Почувствовал. От него так и несло муками и пытками.
— Точно маг, — Гард кивнул сам себе. — Похоже, тебе повезло, Аш. Парень умеет чувствовать Смерть.
— А он случайно… — Аш машинально положил руку на потертую рукоять своего меча.
— Нет, — контрразведчик отрицательно покачал головой. — Только если сам не захочет.
— Что не захочу, — напрягся я. — Слушайте, хватит уже говорить загадками. Давайте по делу!
— Давай, — невозмутимо согласился Гард. — Как я уже сказал, тебе повезло оказаться на территории демократического государства Цитадель, а значит у тебя есть право выбора.
Право выбора? Это интересно. Знать бы только, что можно выбрать…
— Всем форточникам предлагается для подписания контракт, необходимый для получения нашего гражданства. Без него ты не сможешь пользоваться портальной сетью, официально торговать, заключать любые юридические сделки и поступать в любые учебные заведения.
Ну, тут понятно, без бумажки ты букашка, а с бумагой — человек.
— В любое другое время я бы предложил тебе на выбор армейский контракт на пять лет или поступление в Академию магии на те же самые пять лет, с обязательным условием поступить после окончания Академии в корпус Боевых магов Цитадели.
— Но? — криво улыбнулся я, понимая, что Академия мне не светит ни при каких обстоятельствах.
А ведь как было бы круто поступить в местный магический университет! Девчонки, магия, всякие там дуэли и лекции!
Уж что-что, а учиться я умею. Глядишь, нашел бы способ свалить с этого негостеприимного мира.
— Но учитывая твое участие в ритуале псов, тебе светит одно — смертная казнь.
— Как-то не очень гуманно, — поморщился я. — Не демократично.
— Ты ещё не гражданин. — невозмутимо пожал плечами Гард. — Но учитывая, что ты участвовал в ритуале псов не добровольно, то могу предложить тебе на выбор каменоломни или армейский контракт.
Я вздохнул и внимательно посмотрел на мага.
Готов поставить на кон свой дежурный чемоданчик, что он специально начал с самых худших вариантов, не оставив мне адекватного выбора.
Ну серьёзно, какой человек выберет каменоломни?
— Что за контракт?
— Спецотряд, — Гард, не мигая, смотрел на меня. — Из столицы прибудет целый взвод выпускников Академии, которые будут проходить боевое слаживание и подтверждать свои офицерские патенты.
— Дворяне, — поддержал Гарда воин. — Для тебя это хорошая возможность с кем-нибудь познакомиться и, чем Сеть не шутит, попасть в род.
— А если я откажусь? — я посмотрел контрразведчику в глаза.
— В каменоломнях выжить, конечно, можно, — Гард и не подумал отводить взгляд. — Но узнай кто о твоей склонности к магии Смерти…
Он не стал договаривать, но тут было ясно и дураку.
Если не соглашусь на чертов контракт, меня и не подумают оставить в живых.
Не зря говорят, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах на завтра!
Не хочешь служить срочку в своем мире — лови контракт в чужом!
— Давайте сюда ваш чертов договор! — сейчас, чтобы выжить, я был готов подписать любую бумагу.
Что до Цитадели, песьеголовых, спецотряда из Академии, магов, дворян и их родов — то с этим можно будет разобраться и на месте. А если что-то пойдет не так, свалю в леса или ещё куда-нибудь.
Но для начала неплохо было бы узнать все детали.
— Но прежде, чем я подпишу ваш контракт, вы расскажете, что это за место и чего мне от него ожидать.
При взгляде на нас со стороны, возникало чувство, будто смотришь какой-то дешевый детективчик с элементами мистики и игры на нервах.
Ну а как по-другому можно охарактеризовать двух мужиков в форме, нависающих над больным, замотанным бинтами?
Про нависающих я, конечно, утрировал, как, впрочем, и про замотанного бинтами, но если судить по эмоциональной составляющей — так оно и было.
Аура Гарда давила на меня ничуть не хуже наручников, яркой лампы и злого следака.
И я, в общем-то, понимал его мотивы, но так как дело касалось меня, однозначно не одобрял такого подхода.
Ведь кого видел перед собой контрразведчик?
Какого-то мутного типа, который сначала попал и чуть было не испортил поставленную на некроманта ловушку — раз.
Убил одного пса — вот ей Богу, по моему мнению, это была просто-напросто случайность, но попробуй это докажи! — затем выманил из леса остальных — два.
Да ещё и не умер в ходе ритуала по открытию портала — три.
Подозрительно? Однозначно!
И это ещё Гард не знал про спонтанно пробудившуюся у меня способность — острый слух, обострившийся нюх и вроде как зачатки эмпатии…
Правда, не исключено, что мне просто-напросто показалось — что-что, а навалившийся на меня стресс здорово пошатнул нервную систему.
А ещё Гард и Аш спешили.
Это хорошо чувствовалось по их резким движениям и так и сквозившему от них нетерпению.
Тут бы подумать и разложить услышанное по полочкам, но у меня такой возможности не было.
— Тебя как звать-то? — после моего согласия подписать контракт, взгляд Гарда немного потеплел, но всё ещё оставался холодным.
— Александр.
— Саша, значит? — удивил меня контрразведчик и тут же, заметив мое удивление, хмыкнул. — Ты не первый форточник, который к нам попадает.
— Ясно, — протянул я, досадуя на себя за то, что Гард читает меня, как открытую книгу. — Так что там с этим спецотрядом?
— Название места тебе ни к чему, а вот к чему быть готовым, мы тебе сейчас расскажем.
Собственно говоря, название я знал — некие «Лютики», но что делать с этой подслушанной информацией, абсолютно не представлял.
Гард тем временем посмотрел на Аша, словно предлагая последнему продолжить, и тот согласно кивнул.
— Мы отправляемся в военный лагерь, где в течение первого месяца будет проводиться базовая подготовка погранцов-пластунов, а затем…
— А затем, — недовольно перебил воина маг. — Каждый получит индивидуальное предписание.
— Вместе с тобой в лагере будут плюс-минус пятнадцать человек, — Аш никак не отреагировал на ремарку своего товарища, — не считая наставников и гарнизона.
— Ладно, — я с трудом удержался от того, чтобы поморщиться. — А зачем всё это нужно?
— Так псы же, — Аш посмотрел на меня, словно на ребенка. — Если с их легионерами мы худо-бедно справляемся, то некроманты доставляют проблемы.
— И вашей задачей будет их нейтрализация, — подхватил Гард.
— Нейтрализация? — я нервно усмехнулся. — Я вам что, Доктор Стрендж?
— Судя по твоему чемоданчику… — взгляд Гарда снова стал колючим, — так и есть. Или мы ошибаемся и ты не доктор?
— Нет… то есть да…Кароче! — я в очередной раз дал себе зарок следить за своим языком и не использовать в дальнейшем земных понятий. — Я действительно доктор. Точнее, медбрат. А если ещё точнее, то студент-шестикурсник. Но я не воин и уж тем более не маг!
— Скажи это псу, которому ты проткнул горло трухлявой деревяшкой и некроманту, чью защиту ты вспорол своим скальпелем…
Гард не просто сверлил меня взглядом, он всерьез раздумывал над тем, чтобы прикончить меня прямо здесь и сейчас!
— Да это была случайность! Я до сих пор в шоке от того, что здесь происходит!
На мгновение на меня нахлынула безнадёга, но я тут же отбросил её в сторону — не для того я выжил в том чертовом ритуале, чтобы погибнуть сейчас.
Впрочем, контрразведчику было плевать на мои мысли и переживания, единственное, что его заботило — вру я ему или нет.
— Да ладно тебе, Гард, — не знаю, с какой стати Аш решил за меня вступиться, но я был ему благодарен. — Парень молотком держится. Харош уже давить.
Гард с неодобрением посмотрел на своего товарища и сунул мне контракт.
— Остальная информация после подписания.
Я взял договор и, игнорируя требовательный взгляд контрразведчика, принялся его внимательно читать.
И дело было даже не в самом договоре, смысл которого был надежно похоронен за тяжеловесными формулировками, а в том, чтобы побесить Гарда.
Точнее не столько побесить, сколько показать свою независимость, что ли?
Одна часть меня понимала, что со стороны это выглядит как ребячество, но я ничего не мог с собой поделать.
Соглашаться сразу же — означало признать над собой власть Гарда, а так я оставлял за собой право выбора, о котором он вещал.
Вернее, его иллюзию, но всё же.
Впрочем, контрразведчик, раскусив мой маневр, лишь насмешливо фыркнул и торопить не стал.
Я же, воспользовавшись выбитой на раздумье паузой, отчаянно соображал.
С контрактом всё ясно — надо подписывать и ехать в какой-то там лагерь. В бой нас сразу не кинут, а значит у меня будет месяц, чтобы хоть чему-то научиться.
Каменоломни я даже не рассматривал — Гард ясно дал мне понять, что я там не проживу и недели. Да и потом, в лагере у меня был шанс освоиться и, в случае чего… сбежать.
Что бы там ни думал Гард, я не собирался исполнять всех условий, прописанных в контракте.
Да и потом, в глубине души тлела надежда, что я здесь временно.
И ставку, к слову, я делал именно на порталы песьеголовых.
Ведь не зря же Аш с Гардом заслали к псам разведчика — как там его зовут? Шатун? Впрочем, меня это пока не касается.
Но вот сам факт отправки — это другое дело. Ведь если некроманты псов могут открывать порталы, то чисто теоретически, я тоже смогу открыть его к себе домой.
Звучит, конечно, как бред, но… других вариантов я пока что всё равно не вижу.
А что касается лагеря и игр в разведчиков — что ж, придется подыграть.
— Ну? — процедил Гард, и я, вздохнув, взялся за карандаш.
Ставить свой автограф я как-то желанием не горел, вместо этого написав: «Не Емец».
Вряд ли местные знают мой родной язык, а так, в случае чего, я смогу соскочить с темы. Мол, тут же написано: «Не», а значит это был не я.
— Немец? — к моему удивлению, плавно переходящему в ужас, контрразведчик спокойно прочитал мою закорючку. — Александр Немец?
Я молча пожал плечами, а в следующий момент чуть было не подпрыгнул от неожиданности, поскольку подписанный мной контракт вспыхнул синим пламенем.
— Руку! — властно приказал Гард, и я сам не заметил, как вытянул вперёд правую руку.
Контрразведчик дунул на контракт, и синий огонь слетел с договора на мое предплечье.
Я было испуганно дернулся, но в следующий миг пламя погсло, оставив после себя отливающую синевой татуировку какого-то цветка.
— Лютики…
Слово появилось на языке само собой, и я зажмурился от нахлынувшего страха — ведь сейчас они совершенно точно поймут, что я подслушал их разговор!
Но вместо этого, Гард с Ашем довольно переглянулись.
— А из пацана выйдет толк, Гард!
— Если выдержит учёбу и последующее крещение боем, — усмехнулся контрразведчик. — всё Аш, он твой. А я полетел. У меня ещё трое таких на северо-западной границе.
— Сеть в помощь, Гард.
— И тебе, Аш. Увидимся через месяц.
Контрразведчик подмигнул мне на прощание и вышел из палаты, а Аш, наоборот, присел на соседнюю кровать.
— Ты это, паря, — воин после ухода мага словно постарел лет на пять. — На Гарда зла не держи. Он так-то отличный боевой товарищ, да и маг не из последних, но такая у него служба.
— Понимаю, — кивнул я, решив, что с новым начальством нужно наладить нормальные отношения. — Как оно вообще дальше-то будет?
— Подлатаем тебя, дела передадим сменщикам и отправимся в Лютики. А там уже сам знаешь. Будем учить вас скрываться от псов, противостоять их магии и разбивать их хваленых легионеров.
Не сказать, что мне понравилось услышанное, но слушал я Аша внимательно — как ни крути, от этой информации сейчас зависела моя жизнь.
— Они сильнее обычного человека, превосходный нюх и слух, дикая регенерация — в общем, опасные противники, но у них есть и слабости, которые мы с вами будем разбирать.
Слабости — это хорошо, тут я с Ашем согласен. Слабости противника нужно знать на зубок.
— И это, Александр, прими совет от бывалого воина. — Аш чему-то усмехнулся. — Контракт, который ты подписал, крепче всех обещаний и клятв. И не дай Сеть, ты попробуешь куда-то сбежать.
Та-да-да-дам…
Мой хитроумный план только что рассыпался прямо на глазах.
— Я многих форточников повидал на своем веку, и многие страстно желали только одного — любыми способами вернуться домой. Но знаешь, что?
— Что?
— Сюда так просто не попадают, — в словах воина сквозила уверенность, граничащая с фанатизмом. — Не все это сразу понимают, но пожив какое-то время на Пороге, каждый форточник понимает — он вернулся домой.
Ну, насчет этого я бы поспорил — я отлично знаю, где мой дом, семья и родина, но всё-таки что-то в словах Аша есть.
— И я понимаю, что для тебя это шок, но поверь опытному пограничнику. Не думай о том, почему и как ты здесь оказался. А вместо этого сосредоточься на своих возможностях.
— Это как?
По идее, Аш дал хороший совет. Мне действительно нужно переключиться, и вернуться к этому вопросу тогда, когда мозг окончательно примет текущую ситуацию.
Вот только про возможности было непонятно.
— Форточники притягиваются на Порог не просто так, — принялся объяснять Аш. — В вас или дремлет магия, или воинская суть. Я не знаю ни одного форточника, который бы остался простым крестьянином или, скажем, ремесленником.
— То есть я могу стать магом?
— Ты уже им стал, — Аш пожал плечами. — Из ритуального круга песьеголовых живыми не выходят.
— Но ведь я…
— Вот именно, — вздохнул Аш. — Поэтому Гард к тебе и цеплялся. Есть в тебе какая-то загадка… И не знай я наверняка, что в твоем мире нет магии, я бы принял тебя за некроманта.
— Что? — моему удивлению не было предела. — Меня? За некроманта? Да вы что, совсем, что ли?
— Не ори, — добродушно посоветовал Аш, и я тут же осекся. — В лагере точно видно будет, а пока я могу лишь сказать, что от тебя пахнет смертью.
— Ну, знаете ли…
— И амулет ты поглотил, — Аш покачал головой. — Это странно. И если бы не Гард, я б тебя в тот же самый момент упокоил. Слишком уж это было похоже на некромантов псов. Они тоже артефакты досуха выпивают.
— Выпивают?
— Ну я не знаю, как по-другому сказать, — недовольно нахмурился Аш. — Видишь, вроде некр едва на ногах стоит, посылаешь к нему ребят, чтобы в плен взять, а тот бац! Сорвет с пояса какой-нибудь черепок или другую побрякушку, сожмет её в кулаке и всё.
