Осенний воздух прозрачен и свеж. Золотистые березы и липы толпятся во дворе.
Вартан крадется, как зверек на охоте, по каменным плиткам дорожки вокруг дома, где он родился восемь лет назад. Острым глазом шарит по земле: не виднеются ли следы каких-нибудь вражеских племен, например Ирки из двенадцатой квартиры? Впрочем, ему сейчас некогда. Он ведь торопится к Коле.
Коля сегодня в школу не пришел. Вартан один сидел за партой, и ему было очень скучно. Почему скучно, он и сам не мог бы объяснить — ведь Коля сидит на уроках тихо, как мышка. Хорошо хоть, что на уроке русского случилось событие «выдающее», как сказала рыженькая лупоглазая Маркошка-Маркошина.
На дом им было задано упражнение. Перечислены разные действия: летает, жужжит, ползает, шипит… Ну, и всякое другое. И «слова для справок»: корова, собака, лошадь, жук… Нужно было в конце каждого слова приписать, кто что делает.
Ведь они нарочно были вразброд напечатаны, эти «слова для справок». А Санька Перепелкин все так подряд и накатал в свою тетрадку. Вызвала его учительница прочесть домашнее задание, а Санька встал и как зачастит:
— Летает, жужжит корова. Ползает, шипит собака. Ласкается, мурлычет лошадь…
Ребята остолбенели. А Марина Анатольевна сказала:
— Постой, постой! Где ты видел, чтобы корова жужжала, а лошадь мурлыкала?
Тут ребята опомнились и прямо зашлись от смеха.
— Хоть немножко-то надо своей головой думать! — говорила учительница Саньке Перепелкину. А тот сперва смутился, покраснел, а потом фыркнул и стал смеяться вместе со всеми.
Вартан так несется по лестнице, словно за ним гонится стая волков. Изо всех сил он нажимает кнопку звонка.
Тонкий голос за дверью:
— Кто та-ам?
— Да я же! Я! — кричит Вартан и для убедительности колотит в дверь кулаками.
Щелкает замок. На пороге Коля в полосатой пижамке. Горло у него завязано. Он смеется от радости. Звук такой, будто по камешкам со звонким бульканьем скачет ручей.
— Опять? — строго спрашивает Вартан и тычет пальцем в бинт на Колиной шее. — Беда мне с тобой! — Он скидывает на пол курточку и стремительно шагает в комнату. Медленно идя за ним, Коля, объясняет:
— Ночью повысилась температура, сильно опухли. Мама поставила компресс, велела не снимать до ее прихода. Нельзя же в школу с компрессом.
В большой светлой комнате с двумя широкими окнами изрядный беспорядок. На письменном столе, поверх бумаг и книг, валяются детские лыжные штаны. Стулья стоят как попало. Да вообще все предметы — вразброд, точно разбежались по комнате, кем-то вспугнутые.
Бледный, с синими подглазьями светловолосый Коля рядом с крепким, черным, как жук, Вартаном кажется прозрачным.
— А в подводном царстве завелся новый ихтиозавр! — сообщает он весело.
Мальчики лезут под круглый стол. Там разостлан на полу лист зеленой плотной бумаги. Среди причудливых скал из камешков и ракушек — пластилиновые акулы, рыба-меч, допотопные птеродактили с зубастыми пастями, морские коньки.
— Здорово! — восклицает Вартан, взяв в руки фигурку ихтиозавра. — И вот этого морского чудища я еще не видел. Это кто же такой?
— Это просто электрический скат. Я вон по тому Брему вылепил.
В картонной коробке — батисфера со множеством человечков в водолазных скафандрах. Вартан берет одного человека.
— Пусть этот аквалангист заблудился на дне океана и стал сражаться с акулой.
— А сзади к аквалангисту подобрался морской еж! — подхватывает Коля. — Но аквалангист не дурак, живо юркнул в расщелину.
— И оттуда морского ежа торпедировал. А потом вот этой веревочкой… — Вартан роется в кармане штанов. — Ой, да у меня двадцать копеек нашлось! Сейчас, Колька, я знаешь что? Мороженое тебе принесу! Ты ж мой бедненький, ты ж мой дурачок! — Он гладит Колю по голове. — А я за тебя сегодня замечание получил.
— Ка-ак?! Я ведь не был в школе!
— Учительница спросила: «Анопьян, ты не знаешь, почему не пришел Коля Шапкин?» Я говорю: «Наверно, у него проклятые железки распухли». А она говорит: «Не смей ругаться!». За то, что правильно догадался, — замечание. Ну, я мигом!
Вихрем Вартан убегает «на угол» и вскоре возвращается.
Коля тычет в твердый пакетик пальцем:
— Уй, прямо айсберг, до чего ледяной!
Вартан смотрит на него озабоченно:
— А тебе можно такое ледяное? Знаешь что? Давай подогреем!
— А что? Верно! Только я газ зажигать… не то чтобы боюсь, а так… не очень у меня выходит.
Вартан снисходительно усмехается:
— А мне газ зажечь — раз плюнуть, хоть и не разрешают.
Мальчики бегут в кухню и выкладывают мороженое в алюминиевую миску. Изведя десяток спичек и размахивая в воздухе обожженным пальцем, Вартан ставит миску на предусмотрительно уменьшенный огонь.
— Намажу тебе чем-нибудь палец? — предлагает Коля.
— Тю-у! Мне обжечься — раз плюнуть!
Раздается звонок. Мальчики бегут в переднюю.
— Кто там? — спрашивает Коля.
Мужской голос говорит что-то непонятное.
Вартан протягивает руку к замку, но Коля удерживает его:
— Мама велит открывать, только если знакомый голос.
За дверью раздается быстро и невнятно:
— Здесь, скжит, пжалуста, живет профессор?
— Нет, здесь мы с мамой живем, — отвечает Коля.
— Я из Швеция! Швеция… — говорит мужчина за дверью.
— Ну и что? — спрашивает Вартан.
— Я приехаль. Мне нужен профессор Белов. Это квартира профессор Белов? Я из Швеция…
— Открою, посмотрю, какой бывает из Швеции, — говорит Вартан. — А что так пахнет?
Коля тянет носом, и у него испуганно расширяются глаза:
— В кухне что-то горит!
— Подожди, Швеция! — кричит Вартан и кидается в кухню. Там черный смрад. Вартан подскакивает к плите и выключает газ. И говорит плачущим голосом:
— Проклятый швед! Мороженое сгорело!
Опять звонок. Коля хочет бежать.
— Не ходи, — мрачно останавливает Вартан. — Очень жалко мороженое. Будь он проклят, спалил нам мороженое! Не хочу и смотреть. Позвонит и уйдет. Ты же все равно не профессор Белов, правда?
— Правда, — Коля грустно глядит на почерневшую, пригоревшую и — увы! — пустую миску.
Но звонки продолжаются один за другим, подряд.
— Все-таки надо пойти сказать ему что-нибудь, — говорит Коля. — А то стоит человек без толку.
Щурясь оттого, что чад ест им глаза, они идут в переднюю, становятся перед дверью и по знаку Вартана кричат:
— Мы не-е про-фес-со-ра-а!
Выкрикивает Вартан, а Коля послушно вторит.
— Коленька! Мальчик! — раздается за дверью испуганный голос. — Ты там? Открой! Колюшка! Лапушка!
От изумления на Колю нападает столбняк. Глаза его становятся похожими на два голубых блюдечка. Потом он взвизгивает:
— Баб-Аня?!
— Там же швед… Может, превратился? — Вартан проворно поворачивает рукоятку французского замка.
Когда Анна Петровна разглядела в сумраке передней две фигурки, окутанные густыми клубами дыма, она ужаснулась:
— Пожар у вас? Где горит? Скорей надо вызвать пожарников? Подожди, лапушка! — Анна Петровна наспех чмокнула внука в нос и ринулась в квартиру.
— Баб-Аня! Баб-Аня! — звенел Колин счастливый смех.
— А где швед? — спрашивал Вартан.
— У вас тряпка загорелась! А с чашкой-то что? Ужас какой! — Схватив с плиты тлевшую тряпку, валявшуюся возле опаленной миски, Анна Петровна сунула ее в раковину, отвернула кран. Тряпка зашипела. Анна Петровна распахнула окно. Темными струями, противно пахнущими горелым, стал выползать чад.
— Что тут такое?! — прозвучал встревоженный вопрос. — Анна Петровна! Вы приехали? Ну, как хорошо!
В дверях кухни стояла мать Вартана, невысокая, худенькая, русоволосая.
— Я споткнулась о чемоданы, на площадке брошены. Дверь у вас настежь…
— Здравствуй, Тиночка. — Анна Петровна подозрительно заглядывала под стол, за шкафчик с посудой, во все углы. — Вроде огня нигде не видно. Только чадно, как… в китовой утробе. Ой, чемоданы-то! Не покрали бы! — Мелкими шажками Анна Петровна побежала в переднюю.
Тина помогла ей втащить вещи, подобрала раскатившиеся по площадке яблоки и груши, выпавшие из сетки.
— А мне Ася ничего не сказала, что вы сегодня приедете.
— Я без предупреждения… — Прислонившись к дверной притолоке, Анна Петровна мрачно озирала комнату. — Наказанье божье! Черт ногу сломит! Вы с мамой когда-нибудь подметаете, Коленька?
— Случается, — равнодушно ответил Коля и плотнее прижался к ее боку. Анна Петровна пригладила ладонью его волосы и тяжело вздохнула.
— Варташка, тебя нянька по всему двору ищет, — сказала Тина. — Так почему столько дыма?
Вартан пожал плечами:
— Просто мороженое сгорело.
Анна Петровна с изумлением уставилась на него.
Тина усмехнулась:
— Для мороженого гореть — самое подходящее состояние. Как ты смел покупать мороженое без спросу? И как ты его сжег? Признавайся! Коля такого сделать не мог.
— Мы вместе, вместе, — поспешно сказал Коля.
— А швед куда делся? — закричал Вартан. — Я так на него и не посмотрел!
— Какой еще швед? Что ты мелешь?
— А ведь правда, Тиночка, там был на лестнице такой господин из Швеции, — сказала Анна Петровна. — Я вздымаюсь с чемоданами, а он стоит у двери. К профессору Белову приехал, квартиру спутал. Я ему объяснила, что по другой лестнице.
— А ты не веришь! — сердито сказал Вартан. — Швед и спалил нам мороженое.
Тина махнула рукой:
— У тебя разве поймешь, где правда, где выдумка… До свидания, Анна Петровна. Поправляйся, Коленька!
Оставшись наедине с Колей, Анна Петровна обняла внука:
— Дай я тебя как следует расцелую! Желёзки опять распухли, зайчик ты мой!
Она разогрела остатки вчерашнего супа и заставила Колю поесть, нашла на кухонной полке пакет с мукой и принялась печь блинчики.
Какая это скучища — учить уроки!
Вартан сидит за своим письменным столом в детской у окна и пишет упражнение.
А в столовой на диване сидят рядом бабушка и старенькая няня и смотрят с обожанием в раскрытую дверь на кудрявый затылок Вартана. Бабушка живет не с ними, а с младшим сыном, Тининым братом. Она приехала в гости, не успела еще поговорить с внуком, покорно дожидается этого счастливого часа.
Тина читает у обеденного стола, но и ее взгляд поминутно обращается в сторону открытой двери. Кажется, сосредоточенно занимается, молодец! Но уже в следующую минуту она видит, что Вартан сидит не за столом, а на подоконнике и, вытянув шею, смотрит во двор.
— Вартан, что это такое? — Тина идет в детскую, по пути движением руки останавливает поспешно поднявшихся с дивана старух. — Мама, няня, не надо… Я сейчас его усажу!
— Немедленно садись за уроки! — Она подходит к сыну и тоже смотрит в окно. — Ну, что там такое особенное?
— Пони-маю, — зловещим тоном бормочет Вартан. — Догадываюсь! Только номер этот у тебя не пройдет!
Иркино коварство для него очевидно. Выступает мелкими шажками по плитчатой дорожке, будто и не ее дело. А сама, конечно, что-нибудь замышляет. Похоже, что негодная Ирка подслушала их тайны. Недаром всегда хвостом за ними тащится. Еще, чего доброго, дупло с сокровищами найдет!
