В апреле этого года Аделаиде Александровне Котовщиковой исполнилось 75 лет. Её первая повесть — «В большой семье» — появилась в печати в 1949 году. За тридцать пять лет работы в детской литературе А. А. Котовщикова подарила читателям более двадцати книг, их герои — и дети, и взрослые. Они живут в сложном мире и способны на сильные и тонкие чувства.
«Искорка» поздравляет Аделаиду Александровну с юбилеем и предлагает своим читателям её новую повесть, в которой автор вместе со своими героями встаёт на защиту… бабушки.
Димка нахватал двоек.
Вообще-то двойки появлялись в его дневнике не так уж и редко. Но три подряд — и из них две по русскому языку — многовато. Он это и сам понимал.
Подписывая дневник, мама от огорчения раскричалась:
— Лодырь несчастный! Гоняешь целые дни с мальчишками. Вот не пойдёшь гулять, да и всё! Сиди занимайся! По три раза свои ошибки переписывай.
— Ну ма-ам! Я потом перепишу. Все гуляют!
— Вечером со мной и с папой воздухом подышишь! В случае чего — постучишь, соседка отопрёт, она дома…
Димка и опомниться не успел. Щёлк — с издевательской звонкостью ключ повернулся в замочной скважине… с другой стороны. Застучали по коридору мамины каблуки.
В растерянности Димка подошёл к окну.
Погода совсем весенняя: тепло, лужи поблескивают весело и задорно, облачка плывут над крышами по бледно-голубому небу. Все ребята, конечно, на улице, а ты сиди как дурак.
Напротив окна, через неширокую улицу, детсад. Ребятишки копошатся с ведёрками и совками. Вдоль ограды по улице какая-то старушенция прогуливается.
Вроде он её уже тут примечал?
Обыкновенная бабушка, роста небольшого, в платке, в тёмном пальто. Но что-то в ней есть необычное… А-а, понял! Прохаживается она как-то странно. Шагает потихонечку и через решётку поглядывает. Похоже, что-то высматривает украдкой.
Внезапно в дверь постучали.
— Кто там? — спросил Димка.
— Это я!
Голос Шлыковой Каринки! Она его по русскому «подтягивает».
— Открой, Крюков! — потребовала за дверью Карина. — Я с тобой заниматься пришла!
Димка подошёл к двери.
— Да не могу я открыть. У меня ключа нет.
И тут послышались шаги и смех. Звякнул ключ, дверь распахнулась. За спиной раскрасневшейся Карины стояла соседка, толстая, добродушная и улыбающаяся:
— Принимай, узник, гостью!
С важным видом Карина продиктовала ему штук семь предложений из учебника по русскому языку. И предложила:
— Отдохнём минутку. Потом проверю. — Вскочила со стула, подошла к окну: — Детсад! Какие смешные!
Вошла мама и сразу заулыбалась:
— Здравствуй, Кариночка! Вы занимались?
— Уже кончили, — сердито сказал Димка. — Шлыкова, на проверку ты возьми с собой. Никогда диктовки тут же сразу не проверяют.
— А что? И правда! — Карина положила тетрадку в портфель.
— Мама! Я пойду погуляю… — Димка исподлобья глянул на мать: неужели при девчонке запретит?
— Хорошо бы вместе погуляли… — мама просительно смотрела на Карину.
Прежде Димка ни за что на свете не пошёл бы гулять с девчонкой, но сейчас с готовностью вызвался:
— Я тебя провожу. Тут возле дома собака злая околачивается.
У мамы на лице выразилось удивление.
— Без намордника? — сказала Карина. — Без поводка? Не имеют права!
— Бывает — вырывается…
Избегая маминого взгляда, Димка заторопился в коридор к вешалке.
Наконец-то он на улице. Хоть и с девчонкой, но без родителей.
Димка дёрнул Карину за рукав:
— Вот она! Вот она!
— Кто-о? — Карина невольно тоже перешла на шепот.
Димка дёрнул головой:
— Ходит! Опять!
Та самая старушка потихонечку прохаживалась вдоль ограды.
— Ну, вижу, — вполголоса сказала Карина. — И что? Чья-то бабушка гуляет. Славная, лицо у неё доброе. И косынка красивая, узоры…
— Узоры! — передразнил Димка. — Не смотри в упор — заметит… Да ты знаешь, что она тут чуть не каждый день толчётся? Высматривает. Подозрительная очень.
— Пра-авда?
— Конечно! Мне же в окно видно.
— Но что же она может высматривать? Там, кроме детей, ничего нет.
Лицо у Карины стало внимательное-внимательное. Очень пристально наблюдала Шлыкова. И вот она торжественно заявила:
— Я знаю, на что она смотрит, твоя подозрительная! Вернее — на кого. Во-он на ту девчушку. Видишь? В синей вязаной шапочке. Ну, которая сейчас на корточки села у песочницы, совком ковыряется.
— Почему ты думаешь, что на неё?
— Точно — на неё! А-а! Что я говорила? Девочка побежала в угол двора. И старушка… ну конечно! Тоже к тому углу идёт, смотрит. Какой ты, Крюков, не наблюдательный!
— Ты зато великая сыщица! — обиженно сказал Димка. — Но что она в ней нашла, в этой малявке?
— Этого я не знаю.
Воспитательница, гулявшая с детьми, громко позвала:
— Таня! Таня Крылова!
Девочка в синей шапочке, нехотя, цепляя ногу за ногу, направилась к воспитательнице, возле которой стояла высокая дама в нарядной шляпке.
Дама шагнула к девочке:
— Татьяна! Как ты идёшь? Пачкаешь колготки ботинками. И вообще, когда тебя зовут, надо идти сразу. — Голос у дамы был резкий.
— Таня Крылова зовут эту маленькую, — задумчиво проговорила Карина. — А мама у неё, видно, строгая.
Димка оглянулся по сторонам:
— А старушенция где?
— Я видела, — отозвалась Карина, глядя вслед девчонке, которую уводила за руку высокая дама, — она ушла сразу, как позвали Таню Крылову. Именно эта малышка интересует старушку. Я не ошиблась!
Димка подумал: «Молодец Каринка! Сразу столько всего заприметила». Но вслух хвалить Шлыкову, разумеется, не стал.
Всё время следить за подозрительной старушкой Димке было, разумеется, некогда.
До двух часов в школе. Потом футбол в школьном дворе на спортплощадке. Погода стояла хорошая. Ни снега, ни льда, а в луже мяч не утонет, только вымажется — велика беда!
Запирать Димку мама больше не стала. Ей папа сказал:
— Ты, Катя, уж слишком… Мальчишка ведь не кукла тряпичная, побегать охота. Наказала — и хватит! Но если к семи вечера не окажется его дома, пусть на себя пеняет!
Ещё и уроки учи, а через день, через два Каринка ему диктовки диктует.
Словом, дел у Димки было невпроворот, где уж тут думать про какую-то старушенцию, хоть и подозрительную.
Но вот он простудился: кашель напал. Мама напоила его чаем с мёдом и на другой день не пустила в школу. Обмотанный шерстяным платком, Димка торчал у окна. И надо же — сразу увидел свою странную старушку.
Старушка стояла у ограды детсада, а по другую сторону ограды стояла маленькая Таня Крылова. Старушка дала ей конфету. Таня съела и вымазала шоколадом щёки. Старушка просунула между столбиками руку с носовым платком и вытерла Тане лицо. Обе смеялись. О чём они говорили, Димка не знал: не услышишь через две рамы и через улицу. Димка будто немое кино или телевизор с выключенным звуком смотрел. Шлыкова была права: именно эту девчонку высматривала старушенция.
Мамино лечение помогло. На другой день Димка отправился в школу. На перемене отвёл Шлыкову в сторону:
— А что я видел! Та старушенция девчонку кормила конфетой!
— Ну-у? — протянула Карина, сразу догадавшись, о ком речь. — А почему же она прежде пряталась?
— А вот тут не пряталась! Наоборот, приманивала.
— В каком же часу это было?
— Днём, двенадцати не было. Детсадники гуляли.
— Но что значит — приманивала? Может, ей просто эта Таня Крылова понравилась. Старые любят маленьких. И я люблю. Хоть я и не старенькая.
— Шепчетесь? Секреты? — Венька Гуркин навис над Димкиным плечом. — Ты, Крюков, не влюбился ли в Шлыкову?
Кто-то из девчонок хихикнул. Вслед за Гуркиным к ним сразу подскочили несколько ребят.
Другая на месте Карины смутилась бы. А Карина — ничуть.
Ни капли не побоявшись насмешек, она на следующей перемене сама подошла к Димке:
— Знаешь что? Я всю ботанику думала про то, что ты мне сказал. Может быть, ты и прав: старушка девочку приманивает. А не хочет ли она эту Таню… украсть?
— Ну уж украсть! — хмыкнул Димка.
— А что? Детей крадут. Я про сколько случаев слышала. Бывает даже, в другой город увозят. Посуди сам: то украдкой за девочкой подсматривала, а теперь конфетой кормит — познакомилась.
— Чепуха! — сказал Димка. — Просто бабке делать нечего.
Предположение Карины показалось ему невероятным. Конечно, поведение старушки сильно подозрительное, но украсть ребёнка?! Наслушалась Шлыкова про всякие происшествия.
Однако через два дня случилось такое… просто фантастика!
Около трёх часов Димка проходил мимо детсада. Напротив ворот стояло такси. И в это такси та самая бабка подсаживала… нет, ему не мерещилось, солнце светило, был день, и ему не снился сон… бабка подсаживала Таню Крылову! Заливаясь радостным смехом, девчонка проворно юркнула в машину. Бабка быстренько влезла за ней.
Дверца захлопнулась. Такси умчалось.
Поражённый Димка стоял на краю тротуара, и ему казалось, что подошвы его прилипли к асфальту. От изумления он несколько мгновений не мог сдвинуться с места. Потом оторвал подошвы от асфальта и побежал к Карине.
Карина очень удивилась:
— Мы же завтра будем диктовку писать! Или так уж тебе невтерпёж заниматься?
— Ук… — Димка ловил ртом воздух, — …рала! Похитила!
Карина нахмурилась:
— Кто похитил? Что?
— Таньку эту! Старушенция!
— Что-о? — вскрикнула Карина и схватилась руками за щёки. Потом приказала: — Рассказывай по порядку!
— Какой тут порядок? В такси засунула и увезла. От ворот детсада. Сам видел. Только что. Опомнился — и к тебе побежал.
Они даже в комнату не пошли. Сидели в передней: Карина на стуле у столика с телефоном. Димка просто на корточках возле стены. Сидели и растерянно смотрели друг на друга.
— В милицию надо позвонить! — Карина решительно протянула руку к телефонной трубке. — Ноль два, да?
Димка схватил её за руку:
— Подожди! Что мы скажем?
— А то и скажем: старушка увезла девочку. Из детсада. На такой-то улице.
— А они спросят: кто звонит?
— Скажем: Шлыкова и Крюков, ученики пятого класса.
Димка хихикнул:
— Скажут — разыгрываете! Да, наверно, в детсаду уже заметили пропажу и сами сообщили.
— А вдруг ещё не заметили? А мы сидим. Когда преступление совершилось. Фу, как стыдно! — Карина вскочила. — Ой, я знаю, что нам делать! Пойдём в детсад и узнаем, заявили ли они уже в милицию или ещё нет? И поможем им! Ты же видел, как это было. И оба мы знаем в лицо эту старушку… Такая симпатичная на вид и — надо же!
На ходу напяливая пальто, Карина, можно сказать, выпихнула Димку из квартиры и за руку, как маленького, поволокла в детсад.
Детсадовский двор был пуст. И спросить не у кого.
— Дети ещё не вышли гулять, — сказала Карина. — По времени они должны полдничать. Я немножко знаю распорядок… Что, будем звонить или подождём?
Но тут как раз открылась дверь. Вылез толстощёкий малыш в коричневом шлемике. Вслед за толстощёким малышом вылезли ещё двое — девочка и мальчик. Все трое остановились у дверей и с любопытством пялились на Карину с Димкой. Ещё мальчуган появился. Этот наставил на Димку целлулоидный автомат: «Кх-кх!» Сразу выкатилась куча маленьких. Они толкались и гомонили. Вслед за малышами вышла молодая женщина в пальто и шапочке.
— Вы, дети, за кем? — спросила она Карину с Димкой.
— Мы ни за кем, — ответила Карина. — А вы уже заявили в милицию?
— В милицию?! — удивилась женщина. — О чём?
— Но ведь у вас девочка пропала! — сказала Карина.
— У нас? Пропал ребёнок? — Женщина покраснела, потом побледнела. — В первый раз слышу… — Она повернулась и крикнула куда-то вглубь: — Вера! Вера! Пойди сюда!
Выглянула женщина в белом халате.
— Что случилось?
— Ребята говорят, будто в нашем саду пропал ребёнок…
— Вот этот мальчик сам видел! — Карина показала на Димку. — Как утащили девочку.
Женщина в белом халате скрылась. Воспитательница с испуганным лицом стала торопливо сгребать ребят руками:
— Петя! Соня! Павлик! Быстро назад в раздевалку! — Она увела всех обратно в помещение и закрыла дверь.
— Выяснять пошли, — сказала Карина.
— А нам что, ждать? — сказал Димка.
— Да уж подождём…
Через несколько минут вышла пожилая женщина в пальто, накинутом на белый халат.
— Ребята, — сказала она очень строго, — что за глупые шутки? У нас никто не пропадал, мы проверили. Кое-кто из детей не пришёл по болезни. Перепугали всех… Никогда, никогда так не шутите!
За воротами, на улице, Карина остановилась и принялась рассматривать Димку, точно в первый раз его увидела:
— Тебе не приснилось, Крюков? Или… ты нарочно это выдумал.
— Выдумал?! — завопил возмущённый Димка. — Я тебе покажу — выдумал! Раз не веришь — пойдём в милицию! Не в саму, а к инспектору, где с детьми разбираются. У этих растяп девчонку стащили, а они даже, не замечают. Выдумал! Как же!
Теперь Димка тащил Карину за руку.
Увидев Димку с Кариной, инспектор сказала:
— Садитесь, ребята.
Они сели на стулья у стены. Карина с любопытством озиралась.
— Важное сообщение! — хриплым шёпотом сказал Димка. — Секретное!
Раздался звонкий голос Карины:
— Девочку украли из детсада! А они не замечают!
Ох, эта Каринка! Димка нарочно говорил потихоньку, а она на всю комнату.
Димка дёрнул Карину за рукав:
— Чего орёшь? Сообщники услышат…
Инспектор спросила спокойно:
— Какую девочку? Из какого детсада?
— Таню Крылову! — чётко ответила Карина. — Номер детсада мы не знаем. — И поспешно назвала улицу.
— Так, — сказала инспектор. — И кто же украл Таню Крылову?
— Очень подозрительная бабка! Сперва высматривала, — Димка торопился, чтобы Карина не опередила его, — потом конфету давала. А тут — хвать! — и на такси увезла. Я сам видел!
— Да, он сам видел, — подтвердила Карина. — Если, конечно, не померещилось ему…
Димка так посмотрел на Шлыкову, что ясно было: если б в другом месте находились — стукнул бы. А здесь всё-таки неудобно…
Инспектор всё записала, а также их имена, фамилии и адрес:
— Выясним. Спасибо, что сообщили.
— Пожалуйста! — ответила Карина.
На другой день Карина подошла к Димке в раздевалке и заявила:
— Если ты и не выдумал про похищение, то чего-то ты не понял. Таню Крылову никто не украл.
Вместе они вышли из школы, вместе шли по переулку. Под ногами хлюпало, как будто осень наступила.
— Уж так ты всё точно знаешь, — насмешливо сказал Димка. — Милиция ещё, наверное, выясняет, а уж ты… нашлась знаток! Детей в детсаду куча. Они не заметили…
— Как можно не заметить пропажу ребёнка? — спокойно сказала Карина. — Хотя бы и одного из сотни. Они же отвечают за детей. Можно не заметить в первый момент, но уж во второй… Ребёнок ведь не старая галоша. Но я действительно знаю, что Таня не украдена. Знаю, а не предполагаю!
— Откуда?
— Мне об этом сказала инспектор из этой самой… инспекции по делам несовершеннолетних. Я ей позвонила по телефону.
— Ну-у? Правда — позвонила?
Всё-таки что ни говори, а Каринка — девчонка не промах. Он вот не догадался позвонить, а она позвонила. Телефона у Димки в квартире нет. Но автоматы-то на каждом углу.
— А номер телефона где взяла?
— По справочному узнала. Инспектор сказала: «Не беспокойся, девочка, с Таней Крыловой всё в порядке, её никто не украл». Не верить ей я не могу, но… — Карина вздохнула.
— Что такое? — насторожился Димка.
— Понимаешь… это как-то странно. Дело в том, что в детсаду Тани нет.
— А это ты откуда взяла?
— Просто проходила мимо детсада… А если честно, то не «проходила», а нарочно пошла, хотела эту Таню рассмотреть, она мне тоже понравилась. Может, даже поговорить с ней. Дети гуляли. Но Тани не видать. Я долго всех разглядывала…
Вдруг Карина схватила Димку за плечо:
— На той стороне… Видишь?
По другой стороне улицы шла старушка-похитительница. Шла, понурившись, грустная-прегрустная.
Карина побежала через дорогу. И вот она идёт рядом со старушкой и что-то ей говорит. Димка тоже перешёл улицу, потащился позади старушки с Кариной. Прислушался.
— Значит, как сейчас поживает Таня, вы не знаете? — спросила Карина.
— Нет, деточка, не знаю. — Старушка тяжело вздохнула.
Не врет ли? Хитрющая, наверное. Димка не выдержал и брякнул:
— Вы ее украли или нет?
Старушка живо обернулась. Морщинки вокруг глаз разбежались лукавыми лучиками:
— Хорошо бы украсть! Да не решаюсь.
— И не пробовали? — Тон у Димки был настойчивый.
— Говорю же тебе — не решаюсь.
— Крюков, не задавай глупых вопросов! — строго сказала Карина, хотя по лицу видно было, что вовсе не считает она Димкины вопросы такими уж глупыми. — А где сейчас Танечка? — спросила она осторожно. — Ведь в детсаду её…
— Да больна, больна! — Старушка заплакала.
— Бабушка! — в ужасе вскрикнула Карина. — Ну что вы! Сядьте на скамейку.
Они как раз пересекали сквер. Карина усадила старушку на скамейку.
— Дома сидит, в детсад не ходит… — Старушка вынула из сумочки платок, высморкалась.
— А вы бы её навестили, — посоветовал Димка. — Или адреса не знаете?
Старушка прямо взметнулась:
— Как это — не знаю? Как я могу не знать адреса своего сына?
— А причём тут ваш сын? — спросил Димка.
— А при том, что Танечка — моего сына дочка.
— Как? — ахнула Карина. — Танечка — ваша внучка? Вы её родная бабушка?
— Бабушка, бабушка, — закивала старушка. — Не крокодилица же я! — И опять заплакала горько-горько.
— Дикость! Нелепость! Ужас!
Карина бегала по комнате, сжимала и разжимала руки — так она выражала своё негодование. И зачем-то зажгла все лампы — и верхнюю люстру, и настольную под зелёным стеклянным абажуром, и бра над диваном.
Димка в одних носках, — разулся, чтобы не пачкать паркет, — сидел на диване, бормоча:
— Да уж… действительно…
За окном потемнело от дождя.
Дождь начал накрапывать, ещё когда они сидели на скамейке в сквере. Но никто из троих не обратил на него внимания.
— Конечно, Танечка — моя внучка, — рассказывала старушка. — Папа с мамой у неё в заграничной командировке, в Индию уехали на полтора года. Сын-то мой инженер, и жена с ним поехала. А дочку побоялись с собой взять: климат вредный для северного ребёнка, жарко очень. Осталась Танечка дома со своей тётей, старшей сестрой её мамы. Тётя к ним в квартиру переселилась. Целый год всё шло хорошо. Девочка здоровенькая, в садик ходит, и я часто приходила, помогала — живу недалеко, через две улицы. А месяца два назад Эльвира…
— Это кто Эльвира? — спросил Димка.
— Да тётя Танина! Эльвира… вообще она такая…
— Высокомерная, — подсказала Карина. — Я её видела. Только я думала, что это мама Танечки.
— Да, и высокомерная, и очень самолюбивая — слова против не скажи. Но главное… бессердечная она… — голос у бабушки прервался, перешёл на шёпот, — …обиделась на меня и выгнала, запретила приходить. И ко мне Танечку, как прежде, не пускает.
— За что обиделась? — спросила Карина.
— Очень грубо она обошлась с портнихой. Та ей блузку перешивала, принесла, а Эльвире показалось, что обузила. И так она на женщину накричала, отказалась за работу платить. А женщина немолодая, усталая, даже заплакала от обиды. Я ей потом говорю: «Нехорошо так, Эля, к себе-то ты вежливости требуешь!» А она разбушевалась: «Вы мне давно надоели! Таню балуете! Вон отсюда!» Таня заплакала. Она её отшлёпала… И вот не могу туда ходить: опять выгонит при ребёнке! Только в детсаду Танечку и вижу, чаще — издали. Маленькая, как увидит меня: «Бабуля, когда придёшь? Почему не приходишь? Пойдём к тебе в гости!» А разве я могу без согласия Эльвиры — ведь Таня ей поручена… А ссориться при ребёнке — последнее дело…
