Вообще-то, при ближайшем рассмотрении, Вова оказался не совсем голым: его наготу прикрывали крохотные плавочки из черной сетки. Сзади – лишь тонкий шнурок, терявшийся среди накачанных ягодиц. Трусы, если уж говорить честно, скорее открывали, чем что-то скрывали. Видимо – это его спецовка…

Я утер бугаю слезы своим платком.

– Как же тебя домой-то отвести в таком виде?..

Ах, да, я же собирался сегодня на дачу! В багажнике лежала сумка с кой-какой одежкой, но размер…

С грехом пополам Вова натянул мои широченные шорты, которые предательски лопнули по шву, а огромная, как я до сих пор считал, футболка сидела на нем в облипочку. Натянув на голову мятую бейсболку, Вова стал напоминать тинейджера-переростка, который не знает, куда деть не в меру длинные руки и ноги.

– Возьми еще сумку из багажника. В случае чего – ты мой новый массажист.

До квартиры мы добрались без проблем. Соседи в нашем, как гласила реклама у риэлтеров, «супер-элитном доме», особым любопытством не отличались.

Вовиной выдержки хватило только до прихожей. Там он первым делом тихо сполз по стенке. И почему большие мальчики такие впечатлительные?

Каких же титанических усилий стоило привести его в чувство! Стуча зубами, дрожа всем телом, Вова все-таки кое-как доплелся до ванной – я считал это самым лучшим средством от стресса. Но он ни за что не хотел меня отпускать от себя! Ну, не так же сразу! Не без труда вырвавшись, я на всякий случай принес из бара коньяк и два бокала.

Все еще хныкая, Вовочка лежал в пенной ванне. Хорошая порция коньяка, от которой он, видимо приличия ради, пытался слабо отнекиваться, немного привела юношу в чувство.

– А теперь рассказывай…

Все оказалось просто до безобразия: Вова решил подзаработать на стороне. Ему уже давно делала намеки Ольга, Люськина подруга, женщина прямо скажем красотой не блистающая, зато обеспеченная.

И вот день икс настал. Олин благоверный улетел то ли в Лондон, то ли в Нью-Йорк, Люська же с утра отправилась к мамочке на дачу.

– Когда мы с Ольгой… ну, в общем…

– Трахались?

– Ага… Вошла Люся, ну, я хотел сказать, Людмила Михайловна…

– Господи, да не поправляйся ты без конца! Как будто я ничего о вас не знаю!

У нее машина сломалась по дороге, и ее, как назло, подобрал Ольгин водитель… В общем, скандал был крутой. Обе тетки как с цепи сорвались, – орали друг на друга, и вместе – на меня. Люся, прямо как у себя дома, сказала: пошел вон, и гордо удалилась. Оля… Оля тоже меня выгнала, сказала, подруга, мол, ей дороже… Я подумал: Люся женщина отходчивая, сейчас поорет, может, пару тарелок разобьет, и успокоится. Не первый же раз…

– Честное слово, Вова, какой же ты кобель!..

Вова насупился:

– Не обзывайтесь…

– Ладно, прости, вырвалось. Что дальше-то было?

– Я зашел в свой клуб, с пацанами поболтал, с пивом немного посидели… Думаю, успокоилась за это время. Пошел домой. Ну, то есть, к Люсе… Захожу – в спальне вроде как телевизор работает. Думаю, щас очки заработаю: пошел к себе в комнату, разделся, натянул трусы из сетки – они ей очень нравились… Захожу в спальню, – а там они… Игорек во всю баксы отрабатывает…

– А Люська тебя видела?..

– Еще бы! Она-то снизу лежала. И так на меня глянула, типа, и без тебя обойдемся.

– И тут ты решил их грохнуть?!

– Вы че, Александр Владимирович!

Вова аж подскочил в ванне от возмущения.

– Ладно, не обращай внимания. Это я так. Нервы.

Вова снова улегся в ванну.

– Нет, я, конечно, хотел сначала этого козла двинуть по башке. Но чтобы совсем убивать… Да и пистолета у меня отродясь не было. Кулаков обычно хватает…

Я с уважением посмотрел на Вовины кулаки.

– Ну и?..

– Я себя полным отстоем почувствовал. Стою, как лох, в прозрачных трусах, а они тут…

– Трахаются… – снова подсказал я.

– Ну да.

– И?..

– Пошел к себе. Думаю, оденусь, шмотки соберу, и к Ольге пойду. Жить-то надо…

Я тактично промолчал.

– А потом, – продолжил Вова, – слышу, звук какой-то странный, вроде – выстрел. Подумал сначала – телевизор. Да нет, вроде, когда заходил в спальню, он не работал. И тут…

Вова снова накуксился.

– Ну, Вова, деточка, успокойся!..

Слово «деточка» произвело на нашего супер-любовника неизгладимое впечатление. Выскочив из ванны, Вова вновь прильнул к моей груди, намочив рубаху то ли водой, то ли слезами.

Гладя его по коротко стриженым волосам, я и сам был готов пустить слезу: только сейчас до меня дошло, что уже больше никогда взбалмошная Люська не заявится заполночь, и мы до утра не будем говорить «за жизнь»…

Вова, наконец, успокоился.

– И тут слышу, – кто-то из спальни выходит. А дверь неплотно прикрыта была. Вижу – мужик. Но не Игорь. Худой какой-то, и…

Он покосился на меня.

– И, в общем, старый уже. Я думаю – в шкафу, что ли, сидел?.. А в руках у него – пушка такая здоровая, как в кино…

– С глушителем, что ли?

– Наверное. Я сразу замер и чуть не обделался со страха. А он остановился посреди прихожей, головой покрутил, как собака, и пошел прямо к моей двери. Ну, все, думаю, шиздец тебе, Вова, пришел… В дверь-то он вошел, тут я его от души в спину и двиганул – он вперед улетел, а я – жить всем хочется! – дернул к входной двери. Выскочил на площадку, в лифт садиться не стал, и по лестнице – в гараж. Там, думаю, темно, и машин много. Все-таки, есть, где спрятаться. Да еще и нагишом…

– А тебе в голову не пришло настучать этому придурку по тыкве, и пушку отобрать?..

– Да вы че, Александр Владимирович, совсем за лоха меня держите? Против лома, как говорится…

Понятно, что спать в эту ночь Вова улегся со мной, совершенно не беспокоясь о безопасности своего тыла. Так мы и лежали в огромной холостяцкой кровати, в обнимку – бывший муж и бывший любовник…

Ночью мне приснился кошмар. Я почему-то лежал в морге, на секционном столе, рядом с убиенным Вовой, который нахально дышал, извергая из дырки в голове свистящие звуки…

В ужасе просыпаюсь, рядом – мирно похрапывающий Вова, носом  уткнулся мне в щеку, а своим достоинством – в бедро…

Очнулся я утром от каких-то подозрительных вибраций. «Землетрясение, что ли?», – подумал спросонья. Да ладно, не в Гималаях же живем!

Пол, оказывается, сотрясал Вова, отжимаясь в бешеном темпе.

– А вы зарядку делать не будете? – спросил он невинным голосом.

– Э… ни разу не пробовал. Я уж как-нибудь потом…

Умяв за завтраком неисчислимо много бутербродов, количество которых в английском уже надо обозначать словом much, Вова стал выведывать у меня планы на предстоящий день.

– А дома я один ни за что не останусь!..

Доводы, что он, мол, большой и сильный, и никого бояться не должен, успеха не возымели. Вова снова принялся хныкать. Вот незадача!..

– Ладно. Будешь типа моим боди гардом.

– Боди кем?!

– Ну, секьюрити, телохранителем…

– А…

– Если я опознал твое тело, значит, тебя уже вроде, как и нет…

– И че? – испугался Вова.

– Поменяем тебе имидж, оденем, наконец…

– Вы хотите, чтобы я ходил по дому одетым? – по-своему понял мои слова Вова.

– Что ты, что ты!.. – запротестовал я. – Я имею в виду, на улице…

Против смены имиджа Вова ничего не имел. Понятно – при его-то работе надо всегда тщательно за собой следить.

В результате некоторых косметических процедур его черные волосы превратились в ослепительно белые. Осветлили мы и брови. На ухо, несмотря на бурные протесты, я ему повесил клипсу, забытую кем-то из мальчиков по вызову.

Разглядывая себя в зеркало, Вова изрек:

– Прямо пидовка какая-то…

Потом, с испугом глянув на меня, пробормотал:

– Ой, извините…

Рассмеявшись в ответ, я сказал:

– А теперь – одевайся!

С тяжелыми вздохами он вновь натянул трещащие по швам шорты, майку и бейсболку.

До машины мы добрались без приключений, хотя Вова озирался по сторонам и без конца хватал меня за руку.

В магазине к нам тут же подлетел манерный мальчик-продавец:

– Здравствуйте! Ищем что-нибудь особенное? – он состроил Вове глазки.

Вова набычился и прошипел:

– Вы куда меня притащили?..

– Вова, помни, мы должны кардинально поменять твой имидж!

С похоронным видом он поплелся за продавцом к вешалкам.

Наконец, общими усилиями, ему подобрали более-менее подходящий для боди гарда костюм.

Мальчик проводил Вову в примерочную. Через несколько минут из-за занавески высунулась багровая Вовина физиономия:

– Александр Владимирович, он ко мне прижимается!..

– Ладно, потерпи, не переломишься…

Мы еще прикупили Вове обувь, упаковку носков, а вот от трусов он скромно отказался:

– Не, обычные никогда не ношу!..

– А какие?..

Окрыленный возможностью показать свои таланты, Вова со знанием дела перелопатил товар, и выбрал скромненькие черные стринги от Кельвина Кляйна. Я сразу заметил, что его внимание привлекают только те шмотки, где на ценнике никак не меньше трех значащих цифр.