Филиппо. И почем знать? Я по-прежнему льщу себя надеждой, что наша любовь может быть счастливой. Ваш отец, насколько я знаю с ваших слов, нажил торговлей некоторое состояние, но ведь и мои дела, слава богу, идут прекрасно. А что касается происхождения, то мое, насколько я могу судить, ничем не хуже вашего.

Лизетта. Да, отец мой начал с положения более низкого, чем то, какое вы сейчас занимаете. Когда я родилась, он был простым слугой у одного коммерсанта. Своим усердием он угодил хозяину, и тот привлек его к своим торговым делам. Он нажил некоторое состояние, не знаю как, а если и знаю, то не решаюсь сказать. Знаю также, что мы часто переезжали из одной страны в другую и что недавно покинули Лондон, при обстоятельствах, не очень для меня приятных. И вот мы в Париже. Отец хочет выдать меня замуж, но вбил себе в голову, что его зять должен быть знатным человеком.

Филиппо. Едва ли он такого найдет: не из-за вас, но из-за своего положения.

Лизетта. Ах, милый друг, деньги ослепляют иной раз даже Знатных людей, и я боюсь, как бы меня не принесли в жертву.

Филиппо. Знаете вы, какое приданое он дает за вами?

Лизетта. Не знаю в точности, но думаю, что он не затруднится назначить десять, а то и двенадцать тысяч экю.

Филиппо. В Париже таким приданым никого не удивишь, и, например, я, простой трактирщик, если бы женился не по любви, не согласился бы на меньшее приданое.

Лизетта. И еще одного я боюсь. Если он здесь не приищет мне мужа по своему вкусу, то как бы он не увез меня в Италию, а это было бы для меня величайшим огорчением на свете.

Филиппо. Разве вам не хотелось бы увидеть родину вашего отца? Я сам итальянец и могу вас уверить, что наша страна ни одной другой на свете ни в чем не уступит.

Лизетта. Конечно, мне бы хотелось увидеть Италию, но…

Филиппо. Что вы хотите сказать? Объясните.

Лизетта. Мне не хотелось бы увидеть ее без вас.

Филиппо. О, как я вам благодарен за это ваше признание, как я им тронут, как очарован!

Входит слуга.

Слуга. Сударь, сейчас вернулся синьор Пандольфо. (Уходит.)

Лизетта. Ах, только бы отец не застал меня тут! Я уйду к себе в комнату.

Филиппо. Да, и подумаем о том, каким образом…

Лизетта. Прощайте, прощайте, любите меня, потому что я вас люблю.

(Уходит к себе а комнату.)

Явление второе

Филиппо, затем Пандольфо.

Филиппо. Лизетта прелестнее всех девушек на свете. И как назло у нее

отец такой сумасброд!

Пандольфо (грубо). Никто меня не спрашивал?

Филиппо. Нет, синьор; насколько знаю, никто не спрашивал.

Пандольфо (в сторону, с беспокойством). Фу ты черт! Ведь должны были прийти.

Филиппо. Синьор, вас что-нибудь беспокоит, что-нибудь тревожит?

Пандольфо. Хорош вопрос! У кого дочь на выданье, у того достаточно хлопот и беспокойства.

Филиппо (в сторону). О, горе мне! (К Пандольфо.) Вы ждете кого-нибудь по делам, касающимся вашей дочери?

Пандольфо. Да, сударь.

Филиппо (живо). Вы хотите выдать ее замуж?

Пандольфо. Да, сударь.

Филиппо (так же). И вы приискали для нее партию?

Пандольфо. Приищу.

Филиппо. Синьор, если вы мне разрешите сделать вам одно предложение…

Пандольфо. Мне ваших предложений не нужно. Выдавая замуж мою дочь, вы меня извините, я не желаю обращаться к услугам трактирщика.

Филиппо. Синьор, следует различать трактирщика и трактирщика…

Пандольфо. Довольно об этом. Я нашел способ обеспечить моей дочери наилучшую из партий, причем буду уверен, что не обманусь, уверен, что не потеряю своих денег, и уверен, что своим зятем останусь вполне удовлетворен.

Филиппо. Могу я узнать, каким это образом?

Пандольфо (грубо). Каким образом? Каким образом? А вот увидите.

Филиппо (в сторону). Его грубое обхождение не дает мне возможности объясниться с ним сейчас же. Но все-таки я не теряю надежды.

Явление третье

Те же и типографский рассыльный.

Рассыльный. Господа, будьте любезны сказать мне, которая тут комната господина Пандольфо.

Пандольфо. Я здесь. Не видите, что ли?

Рассыльный. Простите. Я не имел чести вас знать. Меня к вам посылает мосье Делагриф…

Пандольфо. Типографщик?

Рассыльный. Да, сударь, типографщик.

Пандольфо (к Филиппо). Ага! Это и есть тот юноша, которого я ждал.

Филиппо (в сторону). Какое отношение может он иметь к его дочери?

Рассыльный. Ваше поручение исполнено. Вот экземпляр «Маленьких афиш»,[1] где вы найдете объявление, которое заказали. (Подает ему печатный листок.)

Пандольфо. Да нет же, ваш хозяин болван, он меня не понял. Я ему говорил, что мне нужно объявление в газете.

Филиппо. Синьор, не волнуйтесь. Тот самый листок, который в Италии зовут газетой, здесь носит название «Маленьких афиш».

Пандольфо. Понимаю. Посмотрим, все ли в порядке и нет ли опечаток.

Филиппо. Вы что-нибудь потеряли? Хотите купить? Хотите продать?

Пандольфо. О, нет. Я хочу выдать замуж мою дочь.

Филиппо. Как так?

Пандольфо. А вот послушайте. «К сведению публики. В этот город прибыл иностранец, по национальности итальянец, по профессии коммерсант, состояние порядочное, характер причудливый. Он выдает замуж дочь, возраста юного, красоты удовлетворительной, грации восхитительной. Рост обычный, волосы каштановые, цвет лица прекрасный, глаза черные, рот улыбчивый, ум живой, характер редкостный и сердце лучшее в мире. Отец даст за нею приданое в Зависимости от партии, которую одобрят как он, так и его дочь. Оба они остановились в гостинице „Орел“, куда желающим жениться и надлежит обращаться, чтобы быть допущенными к конкурсу». А? Что скажете? Нашел я способ?

Филиппо. Простите, синьор, но вы поставите вашу дочь в смешное положение.

Пандольфо. Что вы понимаете? Ничего вы не понимаете. В Лондоне, где я жил и откуда только что приехал, объявляют о чем угодно на таких вот листках и в Париже точно так же.

Филиппо. В Париже «Маленькие афиши» служат для всяких объявлений, и они очень полезны городу, но в них не объявляют о выдаче дочерей замуж.

Пандольфо. А в Лондоне также и о выдаче дочерей замуж.

Филиппо. Уверяю вас, что это…

Пандольфо (к Филиппо). Уверяю вас, что это очень хорошо, что так мне угодно и что ничьих советов я не желаю. (К рассыльному.) Скажите вашему хозяину, что я доволен и с ним рассчитаюсь.

Рассыльный. Прикажете еще что-нибудь?

Пандольфо. Больше ничего.

Рассыльный. Пожалуете что-нибудь на выпивку?

Пандольфо. Что вы? Стыдитесь! Просить на выпивку! Какое неприличие!

Рассыльный. Если не на выпивку, так на закуску.

Пандольфо. Нате! (Дает ему два су.)

Рассыльный (в сторону). Два су! (К Пандольфо.) Ваша милость прибыли из

Лондона?

Пандольфо. Да, я прибыл из Лондона.

Рассыльный. там научились платить за труды два су?

Пандольфо. А вы где научились назначать цену подаркам?

Рассыльный. Этому, сударь, не учатся, и этого нигде не делают, но давать два су за труды унизительно для дающего и оскорбительно для получающего.

(Бросает деньги на пол и уходит.)

Явление четвертое

Пандольфо и Филиппо

Пандольфо. Вот нахал!

Филиппо. Синьор, молодежь в этой стране горячая и самолюбивая.

Пандольфо. Тем лучше для нее, а мне на это наплевать. Пойду прочту дочери газетное объявление и велю ей приготовиться.

Филиппо. Вы нанесете ей величайшее оскорбление.

Пандольфо. Какое там оскорбление! Да она ничего лучшего желать не может, чем оказаться в состоянии выбирать из сотни конкурентов, которые к ней сбегутся. Она спасибо скажет своему отцу, который заботится о ней, заботится об ее благополучии, об ее счастье. Я знаю, что делаю, знаю, что думаю. Я изъездил много стран, у меня есть и способности, и достаточно знаний, а вы только и умеете, что готовить скверное рагу на сале да подмешивать всякую дрянь в вино.

(Уходит в комнату.)

Явление пятое

Филиппо, потом слуга.

Филиппо. Это действительно мужлан! Он со мной так невежлив, что я не решаюсь просить у него руки Лизетты. Я уверен, что он мне откажет и может вынудить меня быть резким. И все-таки я не оставляю этой мысли. Я попрошу кого-нибудь поговорить с ним. Может быть, удастся его образумить.

Слуга. Сударь, прибыло двое иностранцев, пожилой мужчина и молодая женщина, и спрашивают две смежные комнаты.

Филиппо. Хорошо, предложим им вот это помещение. (Указывает.) Попросите их.

Слуга уходит.

Если он станет сопротивляться, то все равно Лизетта меня любит, и отец не сможет принудить ее выйти замуж против воли.

Явление шестое

Ансельмо и Дораличе, в дорожном платье, слуга при гостинице, носильщик с вещами и Филиппо. Слуга и носильщик с вещами проходят прямо в указанную им дверь.

Филиппо. Покорнейший слуга ваших милостей. Будьте любезны, соблаговолите взглянуть, подходит ли и нравится ли вам это помещение.

Ансельмо. Вы хозяин гостиницы?

Филиппо. К вашим услугам.

Ансельмо. Эта молодая особа — моя дочь. Поэтому мне хочется получить две комнаты, которые сообщались бы одна с другой.

Филиппо. Эти комнаты как раз таковы. Потрудитесь взглянуть.

Ансельмо. Войдем, дочка, я хочу, чтобы и ты была довольна.

Дораличе. Если это отдельное помещение, то ничего лучшего мне не надо.

Ансельмо и Дораличе уходят в комнату.

Явление седьмое

Филиппо, потом слуга и носильщик.

Филиппо. Правда, во Франции дочь не может выйти замуж без согласия отца, и если мы поженимся самовольно, то брак будет недействителен. Но и отец не обладает такой властью, чтобы выдать дочь замуж насильно.

Слуга и носильщик выходят из комнаты. Носильщик удаляется.

Слуга (к Филиппо). Комнаты им как будто понравились.

Филиппо. Тем лучше. А сказали они, какие им требуются услуги?

Слуга. Они об этом поговорят с вами.

Филиппо. Отлично. Да вот и отец.

Слуга уходит.

Явление восьмое

Филиппо и Ансельмо.

Филиппо. Ну что же, сударь, вы довольны?

Ансельмо. Вполне доволен. Сколько мне придется платить за это помещение?

Филиппо. Вы рассчитываете долго пробыть у нас?

Ансельмо. Я сам еще не знаю точно. Мне надо устроить целый ряд дел. Может оказаться, что я пробуду недолго, а может оказаться, что и долго.

Филиппо. Пусть это вас не беспокоит. Вы имеете дело с порядочным человеком. Я честный итальянец. Мне кажется по вашему произношению, что и ваша милость той же национальности.

Ансельмо. Совершенно верно. Я тоже итальянец.

Филиппо. И вы прямо из Италии?

Ансельмо. Нет, я приехал из Испании. Мне бы хотелось точнее знать, сколько я должен буду платить за комнаты.

Филиппо. Если считать помесячно, то эти две комнаты я не могу уступить дешевле, чем за четыре луидора в месяц.

Ансельмо. А это на наши деньги приблизительно восемь цехинов.

Филиппо. Совершенно точно. Благословенны наши цехины! Правда, это меньше половины луидора, но здесь вы тратите луидор, как у нас вы тратите цехин.

Ансельмо. Охотно верю, но все-таки четыре луидора в месяц, мне кажется, слишком дорого.

Филиппо. Синьор, в гостиницах дешевле не берут. Если вы наймете комнату в частном доме, вы заплатите вдвое меньше. Но это будет без услуг. Вам придется столоваться на стороне или готовить самому, да кроме того вам потребуется слуга, а слуги в Париже стоят дорого и ничего не делают. Я же вам предоставлю и помещение, и стол, и услуги за весьма сходную цену.

Ансельмо. А за какую цену у вас можно столоваться?

Филиппо. Вам угодно обед и ужин?

Ансельмо. Нет, нет, только обед.

Филиппо. Из скольких блюд?

Ансельмо. Одно, но существенное.

Филиппо. Хороший суп…

Ансельмо. Суп, суп, вечно суп! Нельзя ли вместо этого немножко риса по-венециански?

Филиппо. Если угодно, могу подавать вам рис, хотя здесь его кушают редко, а когда готовят, то варят вместе с говядиной. Но я знаю итальянский способ, и вы останетесь довольны. Затем будет подаваться вареное мясо, антремэ, жаркое.