Наклевался Петух во дворе пьяных вишен из-под сладкой наливки. Наклевался и пошел искать, с кем бы подраться. И подрался… Утром проснулся, глянул на себя в лужицу и ахнул: правый глаз подбит, весь заплыл. Гребешок на боку, распух. От хвоста два пера осталось. И все косточки болят…
- С кем же это я вчера сцепился? - стал вспоминать Петух. - С Гусем, что ли? - спросил он Щенка.
- Нет, - сказал Щенок.
- С Индюком?
- Нет, - сказал Щенок.
- С Котом?
- Нет, - сказал Щенок.
- Неужели я на Быка напал? - едва выговорил Петух.
- Нет, - сказал Щенок.
- Так кто же меня вчера так отделал?
- Курица, - сказал Щенок.
Маленькая Козочка была очаровательна. А бантик на шее делал ее просто неотразимой.
Два взрослых Козла влюбились без памяти в Козочку, и не было дня, чтобы они из-за нее не пободались.
- Не надо бодаться! - сказала им Козочка. - Я полюблю только того, у кого самый хороший вкус! Принесите м,не по подарку, и я сделаю выбор!
Первый Козел принес венок из васильков.
Козочка понюхала его, пожевала…
- Какая дешевка! - заблеяла она. - Ни вкуса, ни запаха!
Второй Козел принес ей большой кочан капусты.
- Вот это другое дело! - воскликнула Козочка, принимая подарок. - Какой чудесный бутон! Воображаю себе, что будет, когда он распустится! Вот. у кого настоящий вкус! - И она выбрала бы себе второго Козла… если бы его не поймали в чужом огороде, где он воровал капусту.
Обиделся Щенок на старых друзей и побежал новых искать. Вылезла в лесу из-под гнилого пенька Змея, свернулась кольцом и смотрит Щенку в глаза.
- Вот ты на меня смотришь и молчишь… А дома на меня все ворчат, рычат и гавкают! - сказал Щенок Змее. - Все меня учат, прорабатывают: и Барбос, и Шарик, и даже Шавка. Надоело мне их слушать!..
Пока Щенок жаловался. Змея молчала.
- Пойдешь ко мне в друзья? - спросил Щенок и спрыгнул с пенька, на котором сидел.
Развернулась Змея и ужалила Щенка.
Молча. Насмерть.
Болтали как-то Медведь и Волк о том о сем…
А рядом Бабочка кружилась, с цветка на цветок перелетала.
Увидел Бабочку Медведь и залюбовался.
- Посмотри! - сказал он Волку. - Какая прелесть!
- Где? - спросил Волк.
- Да вон, на ветке, у тебя над головой! Бабочка! Сколько в ней изящества!
- Это у нее-то? - усмехнулся Волк.
- Она тебе не нравится? - удивился Медведь.
- А что в ней хорошего?
- Ну, не скажи! - возразил Медведь. - Смотри, какая у нее легкость в движениях! Какие узоры на крылышках! Красота!
- Легкость? Узоры? Ничего я в ней хорошего не нахожу.
- Но…
- Никаких «но»! Вот недавно я овцу видел… - Волк закатил глаза. - Вот это была красота!
- А! - уныло сказал Медведь. - Я, кажется, тебя понял…
Один вполне конкретный Свиненыш возомнил себя художником.
- Смотри! - сказал он поклоннице своего таланта. - Смотри! Я рисую левой ногой!
- Что ты нарисовал? - спросила Свинушка. - Как называется твоя новая картина?
- Она называется «Вальс»!
- А я думала, это «Закат»! - разочарованно прохрюкала поклонница.
- Это не «Закат», а «Восход» нового течения в искусстве! Это поиск! - воскликнул Свиненыш, любуясь своим произведением.
- Поиск? Какая прелесть! - взвизгнула Свинушка. - Научи меня так рисовать!
- И научу! - сказал Свиненыш. - Только ты никому не рассказывай.
как это делается. Садись на палитру!
- Зачем? - удивилась наивная Свинушка.
- Этого требует новый метод!
- Но я вся испачкаюсь! - возразила Свинушка, садясь на палитру. - Ну, я села! Что дальше?
- А теперь пересядь на этот холст! - сказал Свиненыш.
- Ну и что получилось? - спросила Свинушка, приподнимаясь с холста.
- Получилась чудесная картина! - с большим удовлетворением произнес новатор-художник.
- Как же она будет называться?
- «Портрет любимой»! Это ты!
- Что? Что ты сказал? Это я? - воскликнула Свинушка и, в сердцах схватив палитру, трахнула ею по пятачку своего возлюбленного.
- Ты ничего не понимаешь в новой живописи! - взвыл новатор, утираясь чистым холстом. - И все же ты усвоила основные элементы моего метода! Бессознательно ты создала еще один шедевр! - С этими словами он натянул испачканный красками холст на новый подрамник.
- Кажется, у меня действительно что-то получилось? - робко спросила Свинушка, приглядываясь к полотну.
- Безусловно! - ответил Свиненыш. - Получилось произведение, которое мы назовем «Ответ любимой»!..
Заглянула в мастерскую Утка.
- Шедеврально! Просто и свежо! - раскрякалась она, увидев новые работы. - Какая экспрессия! Какая свобода мышления и художественного обобщения! Как выразительно и бессознательно! - При этом Утка от восторга даже испачкала свежий холст, лежавший на полу. (С Утками это бывает!)
«Испортила мне новый холст! - подумал художник, уставший от комплиментов. - Впрочем, почему испортила? Это же новые краски! Свежее, интересное исполнение! А что, если эту мазню назвать «Порыв восторга»?
Свиненыш принял участие в международной выставке новой живописи и получил три диплома.
За что?
За свинство! Два своих и одно - чужое!
Шел Слон. Шел он медленно, спокойно, раскачивая хоботом и вдруг заметил, что за ним крадется… Заяц!
- Что с ним? Уж не взбесился ли он? - испугался Слон и прибавил шагу. Заяц - за ним…
«Что делать? Как мне от Зайца уйти? - думал Слон, ускоряя ход. - Никогда еще такого не было, чтобы зайцы за слонами гонялись!»
Бежит Слон, то и дело оглядывается - Заяц не отстает, догоняет…
И вдруг впереди - пропасть!
«Погиб! Пропал! Не в пропасть же лететь!» - мелькнуло в голове у Слона, и он остановился.
Подбежал Заяц. Тоже едва дух переводит.
- Что те… тебе от меня надо? - пролепетал Слон.
- Пожалуйста… дайте автограф! - умоляюще попросил Заяц, глядя снизу вверх. - Пожалуйста! Дайте!..
- Тьфу!..
Сидел на камушке Мышонок. Полз мимо жадный Удав. Увидел Мышонка.
- Сойдет! Закушу но пути!
Раскрыл Удав свою пасть и бросился на Мышонка. Но Мышонок увернулся, и Удав проглотил… камень. Застрял камень в горле у жадного Удава. Что делать?
Приполз Удав к Цапле:
- Выручай!
- Что с тобой? Никак опять объелся, - спросила Цапля.
- Камень вместо мышонка проглотил… застрял он у меня в глотке…
- Ты потряси головой! - сказала Цапля.
- Пробовал! - прошипел Удав.
- Попробуй откашляться!
- Все пробовал - ничего не помогает!
- Ничего не помогает? - переспросила Цапля.
- Ничего… - прошипел Удав.
- Это хорошо! - сказала Цапля.
Росло посереди полянки молодое, красивое деревцо.
Бежал через полянку Осел, зазевался и налетел со всего хода на это деревцо, да так, что искры из глаз посыпались!
Обозлился Осел. Пошел к реке, позвал Бобра.
- Бобер! Знаешь полянку, на которой одно деревцо растет?
- Как не знать!
- Свали, Бобер, это деревцо! У тебя зубы острые…
- Это еще зачем?
- Да я о него лоб расшиб - шишку себе набил! Эва какая!
- Куда ж ты смотрел?
- Куда-куда… Зазевался - и все тут… Свали деревцо!
- Жалко валить. Оно полянку украшает.
- А мне бегать мешает. Свали, Бобер, деревцо!
- Не хочу.
- Что тебе трудно, что ли?
- Не трудно, но не стану.
- Почему?
- А потому, что если я его свалю, ты на пенек налетишь!
- А ты пенек выкорчуй!
- Пенек выкорчую, ты в яму завалишься - ноги переломаешь!
- Почему?
- Потому, что ты Осел! - сказал Бобер.
Это был ужасно приставучий Козленок с крохотными рожками. Делать ему было нечего, вот он и приставал ко всем:
- Хочу бодаться! Давай бодаться!..
- Отстань от меня! - сказал Индюк и важно отошел в сторону.
- Давай бодаться! - пристал Козленок к Поросенку. . .
- Отвяжись! - ответил Поросенок и зарылся пятачком в землю.
Подбежал Козленок к старой Овце.
- Давай бодаться!
- Отойди от меня! - попросила Овца. - Оставь меня в покое. Не к лицу мне с тобой бодаться!
- А я хочу! Давай пободаемся!
Промолчала Овца и сама отошла в сторону.
Увидел Козленок Щенка.
- А ну! Давай бодаться!
- Давай! - обрадовался Щенок и больно укусил Козленка за ногу.
- Постой! - заплакал Козленок. - Я хочу бодаться, а ты что делаешь?
- А я хочу кусаться! - ответил Щенок и еще раз укусил Козленка.
Жил-был один Носорог. Он имел привычку над всеми издеваться.
- Горбун! Горбун! - дразнил он Верблюда.
- Это я горбун? - возмущался Верблюд. - Да будь у меня на спине три горба, я был бы еще красивей!
- Эй, толстокожий! - кричал Носорог Слону. - Где у тебя нос, а где хвост? Что-то я не разберу!
И чего это он ко мне пристает? - удивлялся добродушный Слон. - Хоботом своим я доволен, и он вовсе не похож на хвост.
- Дяденька, достань воробушка! - смеялся Носорог над Жирафом.
- Сам-то больно хорош! - откуда-то сверху отвечал Жираф.
Однажды достали друзья зеркало и пошли искать Носорога. А тот как раз к Страусу приставал :
- Эй ты, недощипанный! Голоногий! Летать не умеешь, а птицей называешься!
От обиды бедный Страус даже голову под крыло спрятал.
- Послушай, друг! - сказал Верблюд, подойдя поближе. - Неужели ты сам себя красавцем считаешь?
- Конечно! - ответил Носорог. - Кто же в этом сомневается?
- Ну, тогда посмотри на себя, - сказал Слон и протянул Носорогу зеркало.
Посмотрел Носорог в зеркало и захохотал:
Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Что это еще за уродина на меня смотрит? Что у него на носу? Хо-хо-хо! Ха-ха-ха!
И пока он смеялся, глядя на себя в зеркало, Слон, Жираф, Верблюд и Страус поняли, что Носорог просто глуп как пробка. И они перестали на него обижаться.
Раздобыл где-то молодой ленивый Грач пару белых перчаток. Кое-как натянул их на лапки и задрал клюв:
- Вот я какой!..
Полетели утром птицы на работу: жучков, паучков и мошек в лесах и на полях собирать. Грач дома остался.
- Летим с нами! - кричали птицы, пролетая мимо.
- Летите, летите! - отвечал им Грач. - Разве вы не видите, что я в белых перчатках! Не могу же я их замарать!
Наработались птицы в лесах и на полях, сами досыта наелись, прилетели домой птенцов кормить.
- А мне? - крикнул Грач. - Накормите меня! Я голодный! Весь день ничего не ел!
- Как же ты будешь есть в белых перчатках? Ты их запачкаешь?
- А вы мне прямо в рот кладите - я буду жевать!
- Ну нет! - отвечали птицы. - Ты уж давно не птенчик! Ты уже носишь белые перчатки!
Разобрались птицы по своим гнездам, перед сном песни пропели и легли спать. А Соловей-Соловушка, так тот даже ночью пел - так славно он потрудился за день.
Только Грач да старый Филин не спали. Филин мышей ловил, а Грач в гнезде ворочался. Ворочался, ворочался, а потом взял и съел одну белую перчатку. Голод - не тетка!
Увидел Заяц Волка без хвоста. Пошел по его следам и нашел… волчий хвост в капкане. Вот оно какое дело!..
Вытащил Заяц волчий хвост из капкана. Налетела на Зайца Сорока-сплетница.
- Откуда у тебя волчий хвост?
- Я его у Волка вырвал! - соврал Заяц.
- Как же это ты посмел? - удивилась Сорока.
- Да очень просто! Подрался я нынче утром с серым бродягой - не захотел он со мной первым поздороваться! Стукнул ему разок-другой, повалил на землю. намял ему бока. Запросил он у меня пощады: «Не бей. Заинька! Не бей!» Ну, я его бить не стал, а хвост все-таки вырвал. На память!
Раззвонила Сорока на весь лес о заячьей смелости:
- Заяц Волку хвост вырвал! Сама видела!
Поверили звери. Да и как не поверить, когда Заяц но лесу ходит, волчьим хвостом размахивает, комаров от себя отгоняет.
Прозвали звери зайца «Вырвихвостом». Стали от него свои хвосты прятать. Больше всех Лиса забеспокоилась.
- У меня хвост не чета другим! Красота! Такой хвост потерять!..
Повстречала Лиса как-то Медведя.
- Бежим, Миша, из лесу, пока Вырвихвост нам хвосты не пообрывал.
- А мне отрывать нечего. У меня хвост пуговкой! - ответил Медведь. - Лучше Зайца попрошу, чтобы он на деревенскую Шавку страху нагнал. Тревожит она меня, лает по ночам на деревне - спать мне не дает.
- Будет сделано! - пообещал Вырвихвост Медведю и пошел на деревню.
- Ну и попадет же Шавке! - решили звери в лесу. - Быть ей без хвоста!..
Вернулся Заяц в лес ни жив ни мертв. Дрожит, как лист осиновый. Заикается.
- Что с тобой случилось, Косой? Докладывай! - обступили его звери.
- Стра-стра…ши…ши…
- Не поймем, говори толком!
- Стра-стра-шилище! - произнес наконец Заяц.
- Что за страшилище? - заволновались звери. - Где?
Но Вырвихвост был так кем-то напуган, что ничего не мог толком рассказать. Ко/е-как он собрался с духом и дрожащей лапкой нарисовал на камне Петуха.
Поняли звери, кого он на пути встретил, кого испугался. Петуха! Ха-ха-ха! Петуха!!!
Но кличка Вырвихвост так за Зайцем и осталась…
Встретил Волк на своем пути Барана.
- Ты обедал? - спросил Волк.
- Да, а что?
- А я нет! Жаль мне тебя, конечно, да и совестно, но… ты меня только правильно пойми - голод не тетка! Так что я тебя. Баранчик, сейчас…
- Не совсем понимаю, куда ты клонишь?! - перебил Волка Баран. - Неясность изложения твоей основной мысли затуманивается весьма сомнительным указанием на прямое родство естественного чувства голода с теткой. Такое, я бы сказал, вольное сравнение физиологического чувства с фамильным сродством фактически не может иметь места. Если бы вышеизложенное указание на сродство голода с теткой было бы просто литературным приемом, то, признавая в принципе подобные аналогии, я бы все же счел своим долгом заметить, что…
