Дорогие читатели, хочу предупредить, что по завершению работы книга станет платной. Однако пока она пишется и выкладывается в черновом варианте, доступ будет оставаться свободным. Поэтому подписывайтесь, следите за выкладкой и не стесняйтесь высказывать замечания, предположения и даже предложения. Возможно, ваши фантазии будут учтены и войдут в сюжет.
Также, по мере продвижения сюжета, мною будут вносится правки и изменения. Ваши замечания о несостыковках, логических несуразностях или просто о замеченных ошибках будут весьма полезны.
Да и в любом случае, ваше внимание к повести весьма важно и приятно для меня, как для автора. Ваши лайки тоже, кстати, немаловажный стимул. Если вам нравится прочитанное, буду благодарен оказанной поддержке и положительной оценке книги. Огромное спасибо и тем, кто уже поставил своё «одобрямс» под книгой. Постараюсь оправдать ваше доверие. Всем приятного чтения)
«У каждого в этой жизни свой путь, своя дорога. И свои ямы с ухабами на этой дороге»Ян Флипке
Нога до упора выжала тормоз. Недовольно захрустела АБС-ка, шины проскрежетали шипами по асфальту, и чёрный крузер, мягко перекатив через лежачий полицейский, замер в метре перед пешеходным переходом.
— Откуда она взялась? — вытаращился Лысый на ветхую старушку, внезапно появившуюся перед самым капотом автомобиля. Дворники лениво соскребли с лобового стекла быстро тающие снежинки, словно специально обращая внимание водителя на неожиданно возникшее препятствие.
Сухонькая, согбенная годами фигурка в какой-то бесформенной хламиде. Из-за укутавшей голову тёплой шали даже лица не разглядеть. Да впрочем, кому это надо?
Чуть не приложившийся носом об руль Лысый раздражённо надавил на клаксон, надеясь оглушительным сигналом заставить убогую отойти и освободить дорогу.
Не тут то было. Бабка не сдвинулась и на полшага. Напротив, повернулась к машине и принялась яростно размахивать своей деревянной клюкой.
Лысый, покосившись, глянул в зеркало на сидящего позади и недовольно нахмурившего брови пассажира. Заорал на ненормальную пешеходку, словно та могла услышать его сквозь бронированные стёкла автомобиля:
— Слышь, карга старая, вали отсюда!
Замахал рукой, прогоняя бабку. Но та, раздухарившись, залепила со всего маху клюкой по жалобно громыхнувшей крышке капота.
— Сука! Ты чё творишь?! Крузак нулёвый совсем! — Лысый аж подскочил от негодования и тут же ткнул локтем в бок Сиплого, развалившегося на соседнем сидении: — А ты чё лыбишься?! Иди убери её нах с дороги!
— Тебе надо, ты и иди, — заржал Сиплый. — Колёса — это твоя зона ответственности.
— Вот ты... — совсем уже начал закипать Лысый, но раздавшийся за спиной вкрадчивый голос пассажира оборвал готовую сорваться с языка злую тираду:
— Илья Борисович, мы сегодня поедем или как? Соблаговолите уже поторопиться.
Голова Ильи Борисовича непроизвольно втянулась в плечи. Потому как появляющаяся надменная вычурность в речи этого лощёного сноба не сулила собеседнику ничего хорошего.
— Один момент, Вилент Карлович! — торопливо кивнул Лысый и, зыркнув на злорадно ухмыляющегося соседа, прошипел: — Ну ты, Сиплый, и сука! Припомню...
Перевёл рычаг автомата на паркинг и приоткрыл дверь.
В салон тут же ворвался зябко-противный ноябрьский ветер. Пробирающий до костей, отбивающий всякое желание выбираться наружу, но всё же казавшийся совершенно незначительной неприятностью по сравнению с недовольством хозяина.
Однако, едва нога высунувшегося из машины водителя коснулась заледенелого асфальта, а голова очутилась под мелким и колючим снежным крошевом, громкий и очень уж тревожный вопль Вилента резанул по ушам:
— Нет! Назад! Валим отсюда!
Лысый сначала уставился на бабку, не понимая, чем эта полоумная так напугала хозяина, но, сообразив, что дело не в старухе, обеспокоенно заозирался по сторонам.
Засада — вот в чём было дело! Бабка была подставой, а из остановившейся на встречной полосе машины выскакивали вооружённые автоматами люди и деловито устремлялись к крузаку. Справа на обочине тоже закипела движуха. Из-за припаркованного чуть дальше у дороги какого-то оранжевого грузовика выскакивали стрелки́. Да и с припорошённой снегом земли поднимались вооруженные люди, совершенно до того не заметные, и тоже спешили к машине.
— Захлопни дверь и газу! — истерично заорал Вилент. — Это экзекуторы!
Лысый впервые слышал про экзекуторов, но ему хватило мозгов послушать хозяина. Ещё даже не втянув назад в салон свою тушу, он дотянулся правой ногой до педалей, сначала выжимая тормоз. Одна рука, дёрнув рычаг передач, врубила драйв, другая, прежде чем захлопнуть дверь, вдавила кнопку блокирующего центрального замка.
Снаружи раздались глухие хлопки выстрелов, а по стёклам и бортам крузака затарабанил пулевой град.
— Газу, газу! Дави эту суку! Гони! — вопил Вилент, растеряв всю аристократичность и нервно роясь в своём жёлтом кожаном портфеле. — Да где этот грёбаный трансгрейдер?!
Лысый знал, что броня машины выдержит и не такой обстрел, но всё равно поддался желанию пригнуться и поскорее убраться из-под огня.
Правая нога уже вдавила педаль газа в пол, позволяя машине резво рвануть вперёд. Левая же, до конца не втянутая в салон, всё ещё мешала захлопнуть водительскую дверь.
— Вот он! — радостно заголосил Вилент. — Давай, Лысый, жми! Мы должны двигаться!
А Лысый, недоумевая, какого такого транс... педика обнаружил хозяин в портфеле, невольно оторвал взгляд от насаженной на капот и вцепившейся в дворники старушки. Обернулся.
В руках Вилент держал какой-то непонятный блестящий шар, размером с теннисный мячик, и суетливо тыкал в него указательным пальцем. Странный девайс, непонятно каким боком имевший отношение к лицам нетрадиционной ориентации и оживлённый манипуляциями Вилента, лишь слабо замерцав сначала, вдруг принялся быстро набирать мощность свечения.
Однако, что было дальше, Лысому досмотреть уже не удалось — левую лодыжку обожгло пробившей её пулей, а в узкую щель неприкрытой двери с гулким стуком влетел зелёный металлический цилиндр, прокатившийся по передней панели и свалившийся на колени Сиплому.
— Граната! — спихнув цилиндр на пол, заорал тот и, дёрнув ручку своей дверцы, выскочил из машины прямо на ходу.
Сжав зубы и зачем-то прищурившись, Лысый приготовился к неизбежному. Но громкий хлопок вовсе не оборвал его жизнь, а всего лишь заполнил салон едким и непроглядным чёрным дымом. Правая нога, будто по собственной воле, перескочила на тормоз, и машина, вопреки приказу Вилента, замерла на месте.
— Тебя что, не учили не заплывать за буйки? Штольц, ты вообще читал правила? — голос в телефоне негодующе дребезжал. Я представил, как взъярившийся начальник брызжет сейчас слюной на собственный стол, и ухмыльнулся.
— Сто раз, Марат Фаризович. Но вы же знаете, у меня плохая память.
— Да клал я на твою память! Не епи мне мозг! Правила для того и пишутся, чтобы их соблюдали! Тебе тридцать с лихуем лет, а ты... — телефон буквально взорвался гневными причитаниями директора. Я даже смартфон от уха отодвинул, чтоб не вникать в суть полившихся претензий. Всё равно ничего нового не услышу. К тому же впереди на обочине нарисовались гибэдэдэшники. Не хотелось заработать штраф ещё и за разговор по телефону во время движения. Мне за превышение скорости-то этих писем счастья с лихвой прилетает.
