— Блин, как же голова болит! — сжал виски пальцами мистер Боумэн. — Даже в кресле сидеть больно.
— Обычно, когда сидеть больно, болит не голова, — заметила стоящая за спиной Астрабелла, заместитель директора «Торчвуда».
— И ты туда же! — простонал Боумэн.
— А нечего было вчера вискарь с пивасиком мешать у «Веселого вампира», — резонно заметила Астрабелла. — Ладно, так уж и быть, наложу на тебя заклинание исцеления, раз ты уж сам не можешь из-за боли.
Она сделала пасс рукой.
— Ну что, легче?
— Почти все прошло, — покрутил головой мистер Боумэн. — Ты моя спасительница!
— Ты вчера уже говорил это после ночи безумной пьяной любви, — усмехнулась Астрабелла.
— Ну так… — смутился мистер Боумэн. — Ладно, что у нас на сегодня?
— А ты забыл? Заезд новых учеников.
— Опять перестарков после обычной школы прислали, — досадливо сморщился Боумэн. — Надоели эти полуталантливые недоделки.
— Да ладно тебе. Сюда ссылают самых лучших, ну или лучших с клеймом «особо опасен». Вот, например, взять Холли Берроуз…
— Но она-то не опасна, а миссис Берроуз ты знаешь, моя старая подруга. Старый заслуженный клан, ничего такого. И дочь уже прошла инициацию как Белая Ведьма. Это еще ничего.
— А с ней по рекомендации миссис Берроуз еще и пацан, бывший одноклассник Холли. Вот он темная лошадка.
— Все, кого рекомендовала она — вне конкурса и прочее.
— Уж не спал ли ты с ней в свое время, раз так печешься о ее интересах? — вкрадчиво спросила Астрабелла. — А то как-то…
— Нет, мы с тобой уже эту тему обсуждали. Она просто хорошая подруга. Лучше скажи, что у нас с полтергейстом?
— А вот черт его знает, — пожала плечами Астрабелла. — Пока не выяснили.
— Беллочка, а чем ты всю неделю занималась? — поинтересовался Боумэн. — Ты — и не выяснить природу полтергейста? Может экзорцистов вызвать?
— Чтобы они как в прошлый раз выжрали все виски и перетрахали служанок? — как кошка ощетинилась Астрабелла. — То-то те стонали так, когда из них бухие святоши беса за закрытыми дверями изгоняли святыми болтами, а от процедуры изгнания с потолка штукатурка сыпалась под треск кроватей.
— Зависть — плохое чувство, — ехидно сказал Боумэн.
— Сам знаешь, с этим полтером здесь что-то не то. Интермиттирующие проявления непонятной природы. Что-то как будто прорывается и опять исчезает.
— Ну вот и надо это выяснить. И как можно быстрее. А то вдруг какой-нибудь инкуб с колом наперевес появится в женской душевой посреди процесса…
— Они его в порыве энтузиазма загоняют до полусмерти. — отмахнулась Астрабелла. — Кто же знал, что это начнется неделю назад, практически перед заездом? И вообще, проявления совсем непонятные и разные…
— В общем, надо разобраться, — хлопнул ладонью по столу Боумэн. — А то стукнет кто из них в комиссию по магии, сама знаешь наш спецконтингент из могущественных кланов…
— В том-то и дело, что знаю. Надо включить это как элемент игры, чтобы воспринимали не как недостаток, а наоборот.
— В этом что-то есть, — потер щеку мистер Боумэн. — А там и ученики помогут, маги они или нет в конце-то концов…
Ну все, прощай свобода… Именно такие мысли возникли у меня при виде ворот на территорию, занимаемую интернатом. Мы с Холли переглянулись, одновременно вздохнули, и пошли по усыпанной пешком дорожке ко входу в огромный особняк школы. Мне он больше напомнил казармы танковой части довоенной постройки, в которой я когда-то побывал на сборах — трехэтажное здание, выстроенное квадратом по периметру, с большим двором-колодцем внутри, на сленге учеников — «Квадрат», где был разбит довольно неплохой садик и сделано какое-то подобие места для отдыха — все, чтобы ученики чувствовали себя как дома, но не забывали, что они в учебном заведении закрытого типа. Синоним тюряги, только без вертухаев с помповиками на вышках. Впрочем, это и не требовалось — высокий каменный забор, увитый магическими заклинаниями сам по себе неплохое инженерное заграждение. Только вот он был построен так, чтобы обеспечивать защиту снаружи. Неужели когда-то особняк брали штурмом? Или просто строители решили перебдеть на случай возможной осады? В общем, как-то мне здесь не понравилось с самого начала.
— Ну что, пошли к директору? — я со вздохом достал файл с сопроводительными документами.
— Пошли, — уныло согласилась Холли, посмотрев на крыльцо особняка.
Я отвалил огромную дубовую дверь, оплетенную заклинаниями, и пропустил Холли вперед.
— Привет! — хором сказали близняшки Венди и Мэнди, похоже поджидавшие нас в холле.
— Привет! — Холли изумленно уставилась на них.
— А мы вас ждем! Как услышали, что вы приедете, так и решили помочь вам с обустройством, — сказала одна из них.
— Спасибо, — я потряс файлом перед собой. — Сказали, что нам к директору…
— Мы вас отведем, — дружелюбно сказали сестрички и потащили нас наверх по каменной лестнице.
О, сколько я узнал из девчоночьего треска, пока дошел до приемной! Оказывается, мы оба попадем на факультет магии, тут была строгая иерархия.
— А что, тут и другой есть? — спросил я.
— Ну а как же, звероферма, — протрещала Мэнди… или Венди, я их пока не различал. Внешне они были идентичные, как будто папа с мамой делали их на ксероксе. Хотя он хрупкий…
— Что?
— Ну, факультет существ, — просветили меня. — Оборотни, вампиры, вендиго, перевертыши… Но у них своя программа обучения. И свой факультет. Скотский.
Близняшки захихикали. Видимо пресловутая толерантность на нелюдей не распространялась.
— П’нятненько, — я вставил любимую реплику мистера Маки из «Сауз Парка».
— А вот и кабинет директора! — мы остановились перед резной дубовой дверью. Плетений на ней хватало.
— Ой! — Холли невольно подалась назад — дверь со скрипом распахнула створки, открыв за собой приемную с похожим же дубовым интерьером.
— Ну мы вас здесь подождем, — торопливо сказали сестрички.
Дамы вперед? Я переглянулся с Холли. Она непривычно оробела, как будто собиралась войти в пещеру дракона, ну или в пивнушку с ужратыми байкерами. Ладно, была-не была…
Я постучался в директорскую дверь, и, подождав пару секунд, решительно дернул ручку.
Директор восседал за столом в кожаном кресле. А по стенам… Ну понятно, дипломы в рамочках, которых бы хватило обклеить не один сортир, шкафы с старинными книгами, и пылесборники на них и развешенные по стенам. Старинные приборы, инструменты, какой-то пожелтевший глобус… Прямо как в лавке старьевщика. Мне тут же нестерпимо захотелось чихнуть, что я с удовольствием и сделал.
— Будь здоров! — посмотрел на меня директор.
— Извините, сэр! — смущенно пробормотал я. И тут же почувствовал знакомое покалывание, увидя энергетические шнуры, протянувшиеся ко мне. Э, мужик, хорош, я сюда пришел не эктоплазмами меряться, у кого длиннее! И потом ты ничего не увидишь, я добавил дополнительный маскировочный слой в свой оболок.
— А вы, значит…
— Томас Хоуп, сэр, — я сделал шаг к столу и положил перед директором файлик с документами.
— Так, Томас Хоуп, значит… — пробормотал директор, доставая бумаги из файлика, при этом его пальцы подозрительно потрясывались. Вот блин, он еще и змееборец, борется с зеленым змием в бутылках… Куда я попал, директор еще та бухара…
Он перелистал бумажки, практически не читая — ну еще бы, эту сопроводиловку ему заранее кинули по мылу. Так что это собеседование было скорее для проформы, посмотреть на клиента, и решить, ожидать от него подлянок или нет. Ну судя по тому, что я прочитал в этих бумажках, там было все чисто и гладко — нативный маг, не потомственный, не из клана, все остальное средненько по меркам «Торчвуда». Ну еще бы, миссис Берроуз сама писала в процессе обсуждения, не в ее интересах было меня сдавать, как свою заначку на будущее. Ну и хорошо. Лишнее внимание к своей персоне я привлекать не собирался, это чревато. Задницу рвать тоже — а то покажешь себя слишком способным, и все, ты стал незаменимым и универсальной затычкой в любой бочке. Нет уж, харэ.
Директор разложил листки на столе, и достал печать в антикварной резной оснастке. Не спеша отвинтил крышечку, подышал на печать, и шлепнул пять раз по листкам. Вместе с магическим голубым сиянием на местах печатей по комнате поплыл запах модного парфюма «Перегар от Бодунофф».
— Идите, — директор вставил листки обратно в прозрачный файл. — Занесете в канцелярию, там вам выпишут нужные документы. Учитесь хорошо и прилежно, мистер Хоуп.
В его голосе промелькнули такие трогательные нотки, что я аж чуть не прослезился. Прямо дедушка Ленин и пионэры, картина маслом. Хотя скорее всего то, что я принял за ностальгию в голосе, было банальным абстяком.
— Ну что? — спросила Холли, ждавшая в приемной.
— Норм! — махнул я файлом. — Противогаз есть?
— Зачем? — она захлопала своими глазищами.
— Войдешь — узнаешь. А я тебя за дверью подожду.
— Хорошо, — и Холли вошла к директору. Ну в отличие от меня, сейчас он будет демонстрировать любовь к ней и ее клану. Жук еще тот.
— Ну что? — в один голос сказали близняшки, у меня аж в ушах зазвенело от этой стереосистемы.
— В канцелярию направил. Ну пока Холли подождем…
— Конечно!
Это было опрометчивое решение. От пулеметного треска близняшек у меня чуть не закружилась голова. Ситуацию спасла Холли, вышедшая из приемной.
— Ну а теперь пойдемте в канцелярию.
В канцелярии наши листки просмотрели, выписали набор документов от пропуска до беджиков с нашими именами и отправили обратно.
— Ну а теперь пойдем заселяться.
Я с радостью подорвался за Холли.
— Э, нет! — остановила меня одна из близняшек. Ты с нами не идешь.
— Что так??? — изумленно вылупился я.
— А здесь строгие правила. Женское крыло отдельно, мужское — отдельно. Никакого интима, он разрешен только у преподов, — хихикнула одна из близняшек. — Есть конечно варианты и для учащихся, но об этом потом. Так что тебе в мужское крыло для цисгендерных шовинистических тварей с пенисами. Вон туда.
— Щас дам больно, — хмуро пообещал я близняшкам.
— Это тоже нельзя, — хихикнули они, и подхватив Холли под ручку, утащили за собой, оставив меня в гордом одиночестве. Вот сучки!
Я поставил свою поклажу на пол, и попытался сориентироваться. Слава богу, тут даже буклет для новичков есть — видимо, сориентироваться было трудновато. Так, вот оно, жилое крыло. В самой задней части здания, если считать от входа. Это мне сейчас надо спустится в холл и подняться по другой лестнице, в левое крыло. Здесь не пройти, я сразу попаду в женскую общагу. Причем и сделано-то так, чтобы было случайно и не случайно туда не попасть — между мужским и женским крылом была не просто стенка, а даже две, лестничный пролет, ведущий на крышу, а боковины у него были глухие, входы только по боковым коридорам учебных корпусов, по периметру квадрата здания. Да, похоже изобретатель этой планировки страдал стойкой нестоячкой, и от обозления на весь остальной совокупляющийся мир решил сделать пакость полноценным пубертатным подросткам. Интересно, что еще такого гадостного было придумано? Может еще и бром в столовке в компот подмешивают, чтобы у свихнутых на половой теме малолеток не было желания? В этом еще предстояло разобраться.
