Если ненадолго отвлечься от великодержавного пафоса, шапкозакидательских настроений и прочих проявлений никому не нужного ура-патриотизма, то в самом сердце Европы можно открыть для себя страну с богатой, многообразной и активно развивающейся культурой. Страну, которая вопреки своему небольшому размеру очень близка России по духу.
Отбирая пьесы для этой антологии, мы старались представить разные стороны современной швейцарской драматургии, поэтому в нее вошли произведения, написанные на всех четырех государственных языках Конфедерации — пьесы, сильно отличающиеся друг от друга по форме и содержанию.
Тем, кому по нраву классический формат современной драмы, мы советуем в первую очередь обратить внимание на пьесы уже известных в России авторов: Лукаса Берфуса и Урса Видмера.
Поклонников документального театра наверняка заинтересует пьеса Мирьям Найдхарт, посвященная кризису рождаемости в современной Европе.
Поэтичные тексты Хендля Клауса и Лео Туора, действие которых происходит на альпийских высотах, вряд ли оставят равнодушными лирично настроенных читателей.
Тем, кому близки проблемы женского равноправия, рекомендуем взглянуть на экспериментальные пьесы Марьель Пенсар и Кристины Кастрилло.
Любителям запутанных детективных сюжетов ни в коем случае нельзя пропустить «Доказательство обратного» Оливье Кьякьяри, остроумно написанную историю небольшой деревеньки, у каждого из жителей которой своя правда и своя версия происходящих событий.
Грустные и трагичные, а также чрезвычайно злободневные пьесы «Йоко-ни» и «Горькая судьба Карла Клотца» — юные герои которых страдают соответственно компьютерной зависимостью и ожирением — привлекут всех, кто не понаслышке знаком с этими напастями нашего времени.
Наконец, страстным футбольным болельщикам достаточно лишь перелистнуть несколько страниц, чтобы оказаться в непередаваемой атмосфере пьесы Андри Байелера «Бей-беги».
Мы очень надеемся, что наши вкусы совпадут с вашими, что каждый режиссер, актер, критик, театровед или простой читатель откроет в этой антологии что-нибудь свое, хотя бы ненадолго окунется в малоизвестный мир швейцарской драматургии.
Перевод со швейцарского диалекта немецкого языка.
© THEATERSTUECKVERLAG Korn-Wimmer, München.
(Перевод с немецкого А. Кабисова).
__________________
ХРИГЕЛЬ, 16 лет, на футболке номер 12.
МИША, 15 лет, на футболке номер 13.
ЛОРЕНЦ, 17 лет, номера нет, разве что номер на футболке в стиле 70-х под анораком из секонд-хенда.
Примечание: Косая черта (/) обозначает наложение реплик, когда персонажи перебивают друг друга.
__________________
Для подростков и взрослых.
__________________
Благодарность: Мартину Бири, Юлиане Швердтнер.
Поздняя осень, суббота, вторая половина дня. Футбольное поле в пригороде. На скамейке запасных местной юношеской команды сидят Хригель и Миша, как и во время любого матча в разгар сезона. Игра только что началась.
ХРИГЕЛЬ. Грил, што даст мне шанс. Винфрид в смысле, на прошлой трене.
МИША. Да эт он всегда грит.
ХРИГЕЛЬ. Ага, шанс, блин. Ссука.
МИША. Ничо не сделаешь.
ХРИГЕЛЬ. Козел вонючий.
МИША. Может, он тя попозже выпустит еще.
ХРИГЕЛЬ. Н-да, может.
ХРИГЕЛЬ. Барбара тоже пришла.
МИША. Я видел.
ХРИГЕЛЬ. Отстой, да?
МИША. Што она пришла, што ль?
ХРИГЕЛЬ. Што ты не играешь.
МИША. А-а.
ХРИГЕЛЬ. Чо, не так, што ль?
МИША. По-твоему тоже отстой, што он все время Пфойти выпускает? В смысле, он же ваше играть не умеет.
ЛОРЕНЦ (подходит в обычной одежде). Физкульт-привет.
МИША. Здаров.
Хригель пытается не замечать Лоренца.
ЛОРЕНЦ. Подвиньтесь-ка.
Миша двигается ближе к Хригелю.
ХРИГЕЛЬ (не двигаясь с места, Мише). Нормально?! МИША. Да, сойдет.
ЛОРЕНЦ (садится). Ну чо, было тут чо-ньть уже?
ХРИГЕЛЬ. Ничо.
МИША. Да не особо.
ЛОРЕНЦ. Короче, я ничо не пропустил.
Лоренц закуривает и лыбится Хригелю и Мише.
ХРИГЕЛЬ. Потуши нах.
Миша пытается игнорировать и сигарету Лоренца, и реакцию Хригеля.
Лоренц с удовольствием затягивается, не отводя взгляда от Хригеля.
Хригель корчит рожу и передразнивает Лоренца.
ХРИГЕЛЬ. Те седня своему старику помогать не надо?
ЛОРЕНЦ. Потом.
ХРИГЕЛЬ. Потом?
ЛОРЕНЦ. Ага.
ЛОРЕНЦ (осматривается вокруг). Смари, Барби.
ХРИГЕЛЬ. И чо?
ЛОРЕНЦ (Мише). Смари.
ХРИГЕЛЬ. Да видел уже.
МИША. И с ней, как всегда, Жанин.
ХРИГЕЛЬ. Жанин?
Лоренц смотрит на Мишу.
МИША. А Пфойти опять с самого начала выпустили.
ХРИГЕЛЬ. Если б мой старик каждый год на долбаную новую форму всей команде отстегивал, я бы тоже всегда с начала играл. Сраный Пфойти-мойти.
ЛОРЕНЦ (кричит). Эй, Пфойти! Не спать! Давай, изобрази чо-ньть! Покажи класс!
Хригель, Миша и Лоренц смеются, потом вдруг резко умолкают.
Да уж, показал класс.
МИША. Это ему еще повезло. Хоть угловой не дали.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Судья! Ты чо, слепой, штоль?! Угловой же йопт!
МИША. Хорош, нам же лучше.
ХРИГЕЛЬ. Не, ну правда же.
МИША. Ну да.
ЛОРЕНЦ (комментирует происходящее на поле). Вот так, ништяк. Быстро разыграли, накоротке, и сразу в центр.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Выбей! Выбей мяч! Выбей его! Выбей!
Пауза.
ХРИГЕЛЬ. Вот г-гавно!
ЛОРЕНЦ (подражая комментатору). И снова, далеко не в первый раз в этом сезоне, команда хозяев вынуждена отыгрываться уже на начальном этапе матча.
Хригель и Миша смотрят в сторону бровки поля, где стоит их тренер.
ХРИГЕЛЬ. И чо же делает Винфрид? Чешет репу, потом чешет жопу.
МИША. Ему надо как-то реагировать.
ЛОРЕНЦ (подражая комментатору). Итак, уважаемые любители футбола, позвольте констатировать следующее: одного быстро разыгранного углового достаточно, чтобы повергнуть в панику оборону команды хозяев.
ХРИГЕЛЬ. Обычно Мозер в защите стоит, как скала, рассекающая волны.
ЛОРЕНЦ. Как чо?
ХРИГЕЛЬ. Мозер обычно никого не пропускает.
ЛОРЕНЦ. Да он просто слишком далеко отпустил своего игрока. Ты чо, не видел? Тут его метр восемьстдевять не поможет.
ЛОРЕНЦ (снова осматривается; Мише). И твоя старуха тоже опять здесь.
Миша не реагирует.
В смысле, твоя мать, конечно.
МИША. Видел уже.
ЛОРЕНЦ. Смари, вон она те машет.
МИША. Да она все время машет.
ХРИГЕЛЬ. Она все время ему машет, если до тя еще не дошло.
Лоренц встает.
ХРИГЕЛЬ. Пошел?
МИША. Уже уходишь?
ЛОРЕНЦ (Мише). За пивом. (Хригелю.) Те принести?
ХРИГЕЛЬ. Ага, телятинки.
Лоренц смеется и уходит.
(Смотрит вслед Лоренцу.) Вот нахрена он сюда каждую субботу таскается, пялится, хрень всякую несет и сваливает?
МИША. Видать, ему по приколу.
ХРИГЕЛЬ. Он же приходит тока потому, што знает, што мы по-любому опять тут.
МИША. Да не, не думаю.
ХРИГЕЛЬ. Да чо не.
ХРИГЕЛЬ. А чо Жанин?
МИША. А чо Жанин?
ХРИГЕЛЬ. Ну, ты грил же чо-то.
МИША. Не знаю.
ХРИГЕЛЬ. Не знаешь?
МИША. Смари чо.
ХРИГЕЛЬ. Чо?
МИША. Смари! Ну!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Рюгги! Мочи по воротам!
Хригель и Миша вскакивают.
ХРИГЕЛЬ. Нееееет!
МИША. Прям чуток не забил.
Хригель и Миша снова садятся.
ХРИГЕЛЬ. Такой надо было забивать.
МИША. Но клево он их сделал, те двое так и встали.
ХРИГЕЛЬ. Я б забил.
МИША. Да уж, Рюгзеггер кой-чо умеет, тут уж чо ни говори.
ХРИГЕЛЬ. Рюгзеггер-Крюкзеггер.
Хригель и Миша замечают, что тренер, все время стоявший у бровки, идет к скамейке.
МИША. Вишь, терь он реагирует.
ХРИГЕЛЬ. Да пора б уж. (Заранее снимает штаны, завязывает бутсы.)
Миша наблюдает за приготовлениями Хригеля.
(Заметив это.) Может, он тя еще выпустит попозже.
Хригель и Миша смотрят, как тренер садится рядом, не обращая на них внимания, потом опять встает и отходит от скамейки.
МИША (тихо). Может, он тя еще выпустит попозже.
ХРИГЕЛЬ (еще тише). Козел вонючий.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Э-э, судья, штрафной!
МИША (вполголоса). Уй-йо!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Судья, нарушение!
МИША. Ну и костолом.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Гони с поля отморозка!
МИША. Да он наверно не спецом так.
ХРИГЕЛЬ. Ты видел, как он его срубил?!
МИША. Ну судья свистнул же.
ХРИГЕЛЬ. Да он в него ваще сзади въехал!
МИША. Он свистнул, Хригель.
ХРИГЕЛЬ. Ну и прально.
Короткая пауза.
Так, во. Терь смари. Ща че-то буит.
МИША. Расстояние до ворот прям для Мозера, да?
ХРИГЕЛЬ. Мозер ща вколотит под перекладину, смари.
МИША. Н-да. Вколотить он может, Мозер-то.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Э, Рюгги! Дай Мозеру пробить! (Мише.) Этот Рюгги, блин, везде ему надо свою ногу засунуть.
МИША. Рюгги по ходу сам пробить хочет.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Оставь Мозеру, Рюгги!
МИША. Смари-смари, ща сам пробьет.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Рюгги-Крюки!
Хригель и Миша вскакивают.
МИША. Гоооо / ооол!
ХРИГЕЛЬ. Йе-йе-йе! Йееееееее!
Хригель и Миша на секунду замирают, потом радостно обнимаются.
МИША (чуть задерживает Хригеля в объятиях). Чего?
ХРИГЕЛЬ. Мы это заслужили.
МИША. Конечно, мы это заслужили.
ХРИГЕЛЬ. Ведь мы же заслужили, правда?
МИША. Ну да, конечно, заслужили. (Садится.)
Хригель садится.
ХРИГЕЛЬ. Барбара приходит и по субботам.
МИША. Тока на домашние игры.
ХРИГЕЛЬ. Через раз по ходу.
ХРИГЕЛЬ. Но на домашние она реально частит. Эт ништяк, по-моему. Ну то есть жидковато, канеш, в смысле, што иногда хоть с децл народу приходит позырить, согласись? Ну и при чем эт я не тока про мамку твою, понимаешь, ну хоть кто-то еще, один-два, ходят, а не тока Пфойти со своим стариканом. Пфойти ваще можно даже пожалеть. Как его батя тут выпендривается. Он думает, што если он всей команде на сраную новую форму отстегивает, так можно тут скакать и орать, как обезьяна, блин. Чо, нет, штоль? Реально же. Он реально иногда кабута с пальмы тока слез. Вот я и грю, ништяк, што еще кто-ньть приходит, ну, мамка твоя, например, она хоть не бесится, как Пфойтин старикан, согласись, или вот Барбара опять же.
Короткая пауза.
Ты ваще слышь, чо я говорю-то?
МИША. Кто? Я штоль? Ясен пень.
ХРИГЕЛЬ. Чо такое?
МИША. Не, ничо.
ХРИГЕЛЬ. Да чо такое? Колись!
МИША. Да ссать хочу, так хочу ссать, што щас прям обоссусь тут.
ХРИГЕЛЬ. Ну иди поссы.
МИША. Если Винфрид развоняется, то как обычно. Разминка там и все такое.
ХРИГЕЛЬ. Давай, я сморю, шоб он не спалил.
МИША. Пасиб. (Убегает.)
ХРИГЕЛЬ (вдруг заметив, что Винфрид сел рядом с ним). Чо? А, Миша… Ну, он это… А где он ваще-то? Хм. Разминается, наверно. Ага. Не мог уже сидеть. Смарите, вон он идет.
Миша подходит; видит Винфрида; пугается; быстро присаживается на скамейку рядом с Хригелем. Короткая пауза.
МИША. Разминался? Я? (Посмотрев на Хригеля.) Ну да. Это никада не вредно, правда?
Короткая пауза.
В следующий раз вместе пойдем. Ага. Просто Хригель… (Смотрит на Хригеля.)
ХРИГЕЛЬ. Просто Хригелю не охота всякой фигней страдать, непонятно зачем.
МИША (быстро). Да, я просто по-своему разминаюсь.
ХРИГЕЛЬ. По-своему он разминается, блин.
МИША. Так он тя никада играть не выпустит.
ХРИГЕЛЬ. А как те ваще Барбара?
МИША. Чо эт ты?
ХРИГЕЛЬ. Ну, так просто.
МИША. Не знай.
ХРИГЕЛЬ. Ну она же ничо так, а?
МИША. Ну да, симпотная ваще.
ХРИГЕЛЬ. И не стремная.
МИША. Не, наоборот, прикольная.
ХРИГЕЛЬ. Она на тя запала, заметил?
МИША. Да лана. Думаешь, запала?
ХРИГЕЛЬ. Да эт и слепому видно.
МИША. Ате?
ХРИГЕЛЬ. Чо мне?
МИША. Те-то она как?
ХРИГЕЛЬ. А мне-то чо?
ЛОРЕНЦ (возвращается с пивом). Ну чо у вас тут?
ХРИГЕЛЬ. Ничо.
МИША. Один-один.
ЛОРЕНЦ. Реально?
ХРИГЕЛЬ. В смысле?
МИША. Угу.
ЛОРЕНЦ. Кто?
ХРИГЕЛЬ. Ну кто-кто.
ЛОРЕНЦ. Рюгги?
МИША. Ну а то кто ж.
ЛОРЕНЦ. Без Рюгги вам ваще ловить нечего. (Открывает пиво; изображает комментатора.) Ай да Рюгзеггер. Благодаря своему футбольному остроумию, своей изобретательной и элегантной игре и, самое главное, благодаря своему созидательному таланту он, бесспорно, является жемчужиной команды. Его страстные прорывы по флангам, его головокружительный дриблинг и обостряющие игру передачи — все это, к сожалению, слишком часто оказывается бисером перед свиньями. Ну то есть ваше нечего ловить, я хочу сказать. Ваше здоровьице. (Пьет.)
Лоренц встает.
ХРИГЕЛЬ. Блин, ты чо, не можешь спокойно посидеть?
Короткая пауза.
Или свалить уже совсем. Я б тока рад был.
МИША. Ты куда опять собрался?
ЛОРЕНЦ. Поссать.
ХРИГЕЛЬ (Мише). Слышь, вот так все просто.
ЛОРЕНЦ. Чо?
ХРИГЕЛЬ (Лоренцу). Слышь, посидел бы ваще-т.
Короткая пауза.
А лучше б ваше не приходил. Я б тока рад был.
ЛОРЕНЦ. Успокойся, малыш. (Уходит.)
ХРИГЕЛЬ (кричит). Сзади, Мозер! Сзади!
МИША (кричит). Сзади, Мозер!
ХРИГЕЛЬ и МИША. Неееет!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Да чо-ты встал, Мозер! Играй, дебил!
МИША (кричит). Беги, Мозер!
Пауза.
ХРИГЕЛЬ. Балииин, ну почему Мозер всегда косячит сзади!
МИША. Какой абсурдный ляп.
ХРИГЕЛЬ. Чо?
МИША. Да валить его надо было сразу.
ХРИГЕЛЬ. Ты смари, как тискаются, чуть ли не сосутся.
МИША. Ну, радуются типа.
ХРИГЕЛЬ. Не, смари-смари, чо вытворяют.
МИША. Да, чо-т они переигрывают.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Ты ему еще язык туда засунь!
МИША (тихо). Или палец.
ХРИГЕЛЬ. Во-во, точно. Ладно. Терь они опять ведут, но пофиг.
МИША. Ага.
ХРИГЕЛЬ. Я б так не выпендривался.
МИША. Я б тоже.
ХРИГЕЛЬ. Ну, мож, с децл тока. Но так — никада.
МИША. Да ты и не забьешь никада.
Лоренц возвращается.
ХРИГЕЛЬ. Ничо.
МИША. Два-один.
ЛОРЕНЦ. В вашу?
ХРИГЕЛЬ. Ничо!
МИША. В их.
ЛОРЕНЦ (подражая комментатору). Да, дорогие любители футбола. Все, что мы сегодня видим, — лишь попытки. Мы не видим решимости, не видим последовательности, не видим энергии. Но, самое главное, мы не видим изобретательной игры.
ЛОРЕНЦ. Серьезно. Ваша команда — просто гурьба с мячом
ХРИГЕЛЬ. Футбол и есть борьба…
ЛОРЕНЦ. Гурьба, Хригель, гурьба.
ХРИГЕЛЬ. Только через борьбу можно обрести свою игру.
МИША. Так Винфрид всегда говорит.
ЛОРЕНЦ. Да знаю я. (Пародирует Винфрида.) Иногда случается, что игра не идет, парни, иногда ничего не получается и все шиворот-навыворот. Но бороться, парни, бороться можно всегда.
Короткая пауза.
Какой же бред.
ЛОРЕНЦ. Самое главное в футболе — это команда. Насколько она слаженна. И вот тут у вас проблемы, даже в обороне.
ХРИГЕЛЬ. В обороне у нас Мозер стоит, как скала, рассекающая волны.
ЛОРЕНЦ. Если тока он не отпускает своего игрока слишком далеко. Ты ж сам видел. Но ведь с обороны как раз и начинается атака. Защитник должен участвовать в созидании, должен уметь начать атаку, а этого Мозер как раз и не может, несмотря на свои метрвосемьстдевять.
