Действующие лица
Агамемнон
Старик
Хор халкидских женщин
Менелай
Вестник
Клитемнестра
Ифигения
Ахилл
Действие происходит в стане ахейцев под Авлидой.
Пролог
[1]
Агамемнон
Выходи из шатра на поляну, старик;
Ты мне нужен.
Старик
(за сценой)
Иду. В чем же замысел твой,
Агамемнон-отец?
Агамемнон
Поспешай.
Старик
Я спешу.
Моя старость, владыка, – бессонный покой,
А глаза у нее, что два сторожа, бдят.
Агамемнон
Этот яркий пловец… Как зовешь ты его?
Старик
Это – Сириус, царь; под седьмицей Плеяд
Он плывет; половинный лишь пройден им путь.
Агамемнон
И кругом – тишина: не проснулись грачи
[2]
,
Не шелохнется море; могучий Еврип
[3]
Точно скован воздушным молчаньем.
Старик
Но зачем же ты сам о палатке забыл,
Агамемнон-владыка? В Авлиде покой;
На стенах даже стража недвижно стоит.
Не вернуться ль в шатер?
[4]
Агамемнон
Как ты счастлив, старик!
Как завидны мне все, что в безвестности век
Свой исполнить могли! А на славы верхах —
О, не стал бы я этих людей величать!
Старик
Но не там ли всей жизни найдешь красоту?
Агамемнон
Да, найдешь; да надолго ль? Приманка сладка,
А откусишь – претит. Оскорбленный ли бог
Наше счастье разрушит, иль прихоть людей
Его злобно на клочья истреплет…
Старик
Недостойное слово промолвил ты, царь!
Иль ты мнил, на бессменное счастье тебя,
Агамемнон, родил повелитель Атрей?
Боги смертнорожденному в долю дают
Лишь с печалями счастье; и рад ли, не рад —
Но ты должен веление божье терпеть.
Ты ж, светильника блеском шатер озарив,
Покрывал письменами скрижаль
[5]
… у тебя
И поныне в руках она; пишешь слова —
И стираешь опять; вот печатью скрепил —
Глядь, уж сорвана вновь она, оземь доску
Ты бросаешь, и слезы текут из очей.
Уж порой мне казалось, безумец сидит
Предо мною в шатре. Что терзает тебя?
Что случилось с тобой, государь? О, скажи
Мне доверия слово: я верен тебе.
Ведь недаром же в брачное вено меня
В твой чертог снарядил повелитель Тиндар
Провожатым почтенным невесты!
Агамемнон
Трех дочерей на свет явила Леда
[6]
:
Звалася Фебой первая из них,
Жена моя, вторая, Клитемнестрой,
И младшая Еленой. Женихов
Прославленных в Элладе и могучих
Ее краса манила, и вражды
Зажглось меж ними пламя: уж носились
Кровавые угрозы по устам,
Суля ее избраннику расправу…
Уж голову старик Тиндар терял,
Ее отец, колеблясь, выдавать ли,
Иль лучше дочь совсем не выдавать, —
И вдруг его решенье осеняет —
И юношам он молвит: “Женихи,
Клянитесь мне, соединив десницы
И пепел жертв обильно оросив,
Спасать от бед избранника невесты,
И если кто, будь варвар то иль грек,
Столкнув его с Елениного ложа,
Тиндара дочь в свой город увезет, —
Клянитесь мне разрушить стены вражьи”,
Так царь Тиндар, опутав женихов
И клятвою связав их, дочке отдал:
“Любого, дочь, ты выберешь – плыви,
Куда влечет Киприды дуновенье”.
Был выбором отмечен Менелай.
О, горе нам!.. Но годы шли… Фригиец,
Решивший спор богинь
[7]
– так говорит
Предание, в Лакедемон приехал:
Цветами на одеждах ослепив,
Весь золотом увешанный, как варвар,
С царицею влюбленный Приамид
Влюбленною уплыл к родимой Иде
[8]
,
Пока по свету ездил Менелай…
Но вот домой вернулся царь: язвимый
Любовью и обидою, он шлет
Во все края Эллады, чтоб о клятве
Припомнили ахейцы… На призыв
Воздвиглись копья мигом и немедля
Среди щитов блестящих женихи
Под парусом, на бранных колесницах,
Близ тесных вод авлидских собрались
И стали лагерем. А мне начальство
Поручено по выбору… Еще бы,
Ведь Менелай мне брат. О, эту честь,
А с ней и жезл охотно бы я отдал!
Окончены все сборы, и давно
К отплытию готов наш флот, да ветра
Бог не дает… И вот Калхант-вещун
Средь воинов, безвременьем томимых,
Изрек, что царь и вождь Агамемнон
Дочь Ифигению, свое рожденье, должен
На алтаре богини заколоть,
Царицы гладей этих. “Если, молвил,
Заколете девицу, будет вам
И плаванье счастливое, и город
Вы вражеский разрушите, а нет —
Так ничего не сбудется”. Об этом
Пророчестве узнав, оповестить
Через Талфибия-герольда приказал я
Дружины наши известить, что дочь
Я никогда зарезать не отважусь.
Увы! Зачем меня речами брат
Сумел склонить на злое дерзновенье?
Вот на таком же складне написав,
Безумное я отдал приказанье
Жене, чтобы сюда прислала дочь:
Мол, Ахиллес ей руку предлагает…
А к тем словам добавил, что герой
Не хочет с нами разделить похода,
Коль в жены Ифигению ему
Я не отдам и ложа не разделит
Во Фтии с ним царица… Я в письме
Перед женою лгал, блестящим браком
Ее прельстить желая… И об этом
Здесь знают только трое: Менелай
Да Одиссей с Калхантом. О, решенье
Позорное отброшено, – теперь
Как следует я все списал на эту
Дощечку, и сегодня ты, старик,
Меня как раз за этим ночью видел,
Когда печать срывал я и лепил.
Иди, старик, с моим посланьем в Аргос;
А чтоб ты знал, какую весть несешь,
Я верному слуге жены и дома
Ее сейчас словами передам…
Старик
Объясни же мне речью посланье твое,
Чтобы с записью вровень вещал мой язык.
Агамемнон
“Чадо Леды, тебе мой приказ,
А что раньше прочла – позабудь!..
На глубокую заводь Евбеи
Деву-дочь, царица, не шли
К бесприбойным, авлидским брегам…
Брачный факел ее сбережем
Мы до лучших дней, Тиндарида…”
Старик
А что будет с Ахиллом? Не стерпит гордец,
Что лишился невесты он: пламенный гнев
На тебя он воздвигнет и Ледину дочь, —
Он опасен; скажи, ты подумал о нем?
Агамемнон
Ничего он не знает; лишь имя его,
Не спросясь, я использовал. Всуе нарек
Женихом я Пелида, и деву ему
Для любовных объятий вотще посулил:
Его слуха та весть не коснулась.
Старик
Как? Ты сына богини нарек женихом,
Чтоб невесту отправить под нож, на алтарь?
Дерзновенна же мысль, Агамемнон, твоя!
Агамемнон
О, безумье меня охватило.
Был опутан грехом
[9]
мой рассудок!
Но спеши, дорогой, и лета позабудь
На стопах окрыленных!
Старик
Мой царь, я готов.
Агамемнон
Не хоти отдохнуть ни в дубравы тени,
Ни у струй ручейка: пусть целительный сон
Не чарует очей утомленных.
Старик
Сохрани меня бог!
Агамемнон
На распутиях ты
Напрягай свои очи и зорко следи,
Не несет ли четверка летучих коней
По дороге повозку, и в ней мою дочь
К нашей ставке морской.
Старик
Твое слово – закон.
Агамемнон
А коль встретишь царевну вне стен городских,
Окруженную свитой, вскочи на возок,
У возницы поводья схвати – и назад
Их к творению древних киклопов
[10]
гони!
Старик
Но поверят ли мне твоя дочь, господин,
И царица твоя?
Агамемнон
На скрижали печать —
Береги ее. В путь! Уж белеет восток.
Недалеко заря и ретивый огонь
Скакунов Гелиоса. Старик, услужи!
Старик уходит.
О, стремления смертных! Никто не блажен
До конца своей жизни, – улыбка богов
Ненадолго нам светит. Трудись же, борись —
Чаши мук не уйдет ни единый.
Уходит в шатер.
Парод
На орхестру вступает хор халкидских женщин.
Хор
Строфа I
К вам я, волны авлидские,
Волны пенно-соленые,
Шла берегами песчаными.
И воды Еврипа тесного
Мой, рассекая, спешил челнок.
Я Халкиды возлюбленной
Стены родные покинула,
И Аретусы славной,
С гулом морским слитый,
Милый шум позабыла.
Видеть ахейцев душа горит
Рати суровые,
Что с Агамемноном
За Тиндаридою
Царь ведет златокудрый.
Так говорили мне:
Дивную с брега Еврота зеленого
Пастырь Парис увлек,
В дар от Киприды прияв ее.
Возле потока недаром он,
Возле жемчужно-росистого,
Ей присудил красоты венец
В споре с Палладой и Герою.
Антистрофа I
Рощей девы Латонии
[11]
,
Полной жертвокурения,
Ноги несли меня быстрые…
Но только лагеря пестрого
Пламя щитов увидала я,
Сбруи медной сверкание, —
Краской стыдливости розовой
Вспыхнули вмиг ланиты.
Там двух Аяксов славных,
Над доскою склоненных,
Видела жадно следивших я
Ходы мудреные…
Был Паламед при них —
Навплия мудрый сын.
Мышцы рук напрягая,
Диск там Тидид метал.
Им Мерион
[12]
любовался, Аресов сын,
Чудо меж смертными.
Там и Лаэртом рожденного
Зрела я скал повелителя;
Там и Нирей
[13]
мне герой предстал,
Муж, что красою сияющей
Равных не знает меж эллинов.
[14]
Эпод
Там и повитый Фетидою,
Мудрым Кентавром взлелеянный,
Взоры Ахилл пленял,
Ветра соперник…
Он по каменьям острым,
Берегом близ колесницы,
В панцире, в тяжких латах
Мчался, с четверкой споря…
Ферета даром внук,
Славный Евмел
[15]
-герой
Криком коней бодрил;
Тщетно стрекалом он
Жег златоуздых пыл.
В очи мелькнули мне
Два дышловых коня:
Буро-сребристые,
Ноги с подпалиной;
Но пристяжные два,
На поворотах лишь
Силой им равные,
Даром взметали прах…
Вот уж в виду мета, —
И окольчуженный
Уж обогнал Пелид
Руки Евмеловы…
Вот он ярмо
[16]
настиг:
Будет с победою…
Строфа II
Полюбилось сосчитать
Тьмы ахейских кораблей,
Чтоб и восторга и жалости блеском
Загорелся женский взор.
Там, где брызжет вал
В правое крыло,
Там фтиотские ладьи
Мирмидонский держит вождь.
Пятьдесят судов —
Пятьдесят богинь
Их в изваяньях златых охраняют:
То Нереиды, кормы украшенье;
Их Ахилла войско чтит.
Антистрофа II
Равные числом стоят
Рядом Аргоса ладьи,
Правят прекрасными сын Мекистея
И Сфенел, ретивый вождь.
Шестьдесят затем
Из Афин привел
Сильного Тесея сын.
Их не трудно распознать:
Ведь на всех зарей
Золотой горит
Лик вдохновенный Паллады могучей;
Грозно она колесницей крылатой
Правит, ясный знак пловцам.
Строфа III
Беотян затем снаряженье морское
Увидели мы: пятьдесят легкокрылых
Судов колышет волн прибой.
На них сверкает Кадм;
Поверженного змея
Пятой смиряет он.
А правит бесстрашною ратью плавучей
Землей рожденный
[17]
царь Леит.
Такой же силы вождь
За ними держит след —
Аякс, повелитель фокейцев и локров,
Покинув Фроний, стольный град.
Антистрофа III
А далее златом обильных Микен
Красуются струги; их сто собралося,
И вождь им всем – Атрея сын.
Но там же и Адраст
[18]
—
А друг он верный другу;
Грозит беглянке он,
Что бросила дом ради варварской свадьбы,
Напомнить эллинский закон.
Вблизи пилосский царь
Взор, Нестор
[19]
, наш пленил;
Знак турокопытный ладьи его красит —
Алфей, реки родимой бог.
Эпод
Рядом стоят – дюжина всех —
Смелых суда энианов;
В бой их ведет витязь Гуней.
Далее – дети Элиды,
Их же эпейцами кличет народ,
Бранная сила Еврита.
Далее беловесельных мужей
С Тафа Мегет направляет.
Имя отца хочет герой,
Старца Филея, прославить:
Ради него цепь Эхинад
Бросил, пловцам недоступных.
В левом крыле гордый Аякс,
Витязь стоит саламинский;
Правому он близкий сосед,
Чуть не сплелись кораблями.
Только двенадцать ведет он судов —
Да, но ловчее не встретишь.
Вот наша сила. Пусть сцепится враг,
Вмиг о возврате забудет.
Сами суда видели мы;
Про остальное поведал
Дома народ; память храним
Вести и зрелища свято.
Эписодий первый
Вбегает старик; он силится отнять письмо у Менелая.
Старик
Стыдись, Атрид… Ведь это ж преступленье!
Менелай
Прочь, говорят, не в меру верный раб!
Старик
Такою бранью я готов гордиться…
Менелай
Смотри, побью – заплачешь вдругорядь.
Старик
Прочесть письмо чужое… и не стыдно?
Менелай
Стыдился б сам ахейцам яму рыть…
Старик
С царями спорь, а мне – письмо, ты слышишь?
Менелай
Нет, подождешь…
Старик
Письмо отдай, письмо…
Менелай
Оставь, старик: жезлом тяжелым царским
Я голову тебе раскровеню.
Старик
Ну что ж? Рабу бесчестия не будет,
Коль примет смерть он за своих господ.
Менелай
Эй, замолчи, слуга многоречивый!
Старик
Не замолчу… О Агамемнон, царь!
Твое письмо в чужих руках, и силой
Им завладел обидчик… Выручай!
Агамемнон выходит из шатра.
Агамемнон
Гей!
Что за шум под царской дверью: брань, смятение и крик?
Что случилось, и зачем ты вызывал меня, старик?
Менелай
Мне держать ответ приличней, чем холопу твоему.
Агамемнон
Ты чего же тут воюешь и зачем грозишь ему?
Менелай
Посмотри в глаза мне прямо – после будет разговор.
Агамемнон
Сын Атрея не умеет опускать в смущенье взор…
Менелай
Узнаешь ты этот складень
[20]
, эти злые начертанья?
Агамемнон
Я не слеп. Изволь немедля возвратить гонцу посланье!
Менелай
Нет, его узнают прежде все данайцы, понимаешь?
Агамемнон
А с каких же пор ты письма посторонние вскрываешь?
Менелай
Да, к несчастью, Агамемнон, нам известен твой секрет.
Агамемнон
Что тебе известно? Совесть потерял ты вовсе, что ли?
Менелай
Мне давно узнать хотелось, ждать царевны или нет?
Агамемнон
Да стеречь мою семью-то чьей же ты поставлен волей?
Менелай
Успокойся, не твоею, не бывал твоим рабом.
Агамемнон
О, неслыханная дерзость! Твой он, что ль, микенский дом?
Менелай
Ты обижен – что же делать? Веры в нас к тебе не стало.
“Да” – вчера, и “нет” – сегодня, а назавтра – все сначала.
Агамемнон
Гладкослов, язык твой ловкий, право, стоит очень мало.
Старик уходит.
Менелай
Шаткий ум твой не дороже. Что он даст друзьям, скажи?
Право, лучше, Агамемнон, гнев свой жаркий отложи.
Я не буду горячиться, – ты же, истину любя,
Не посетуй, коль увидишь, точно в зеркале, себя.
Вспомни, как душой горел ты стать вождем союзных ратей,
Сколько ран душевных прятал под расшитый свой гиматий!
Вспомни, как ты унижался
[21]
, черни руки пожимая,
Как дверей не запирал ты, без разбору принимая,
Как со всеми по порядку ты беседовал учтиво,
И врагов и равнодушных уловляя фразой льстивой…
И с ахейцами торгуясь за надменную утеху,
Чем тогда ты, Агамемнон, не пожертвовал успеху?
А потом, добившись власти, вспомни, как ты изменился,
От друзей своих недавних как умело отстранился!
Неприступен и невидим стал наш вождь. Не так бывает
С мужем чести, если жребий путь широкий открывает
Перед ним: сильней он любит друга, в горе нажитого,
Рад он лить ему усладу из бокала золотого;
Он доступней, потому что стал сильнее и богаче…
Ты же, царь, ребячью душу обнаружил средь удачи…
Помнишь: мы пришли в Авлиду, но попутчика не слали
Боги нам из стаи ветров; и ахейцы возроптали.
“Распусти нас, говорили, жить в Авлиде нам постыло”.
Ты как тень бродил печально: жалоб, жалоб что тут было!
Царь в мечтах уж видел тучи парусов под Илионом,
Он копьем делил нам нивы… А меж тем с бессильным стоном
Приставал ко мне: “Что делать? Чем поможем мы несчастью?”
О Атрид, ты видел выход, да жалел проститься с властью!
Помнишь, как ты был ничтожен, за борт выброшен судьбою?
А когда Калхант-гадатель Артемиде для убоя
Дочь твою обрек на жертву, путь взамен суля счастливый,
Помнишь, как ты духом ожил, как в надежде торопливой
Сам, никем не принуждаем, написал, чтоб Тиндарида
Ифигению прислала, – мол, невесту для Пелида?
Ну, уладил дело… Как же! Снова шлются уверенья…
Царь раскаяться изволил в самой мысли преступленья…
Но ведь солнце не погасло, что и те слова слыхало?
О, вас тысячи подобных… Почесть, деньги – все им мало.
Власти ищут, а добились – чуть доходит до расплаты,
Проклинают алчность черни, будто люди виноваты,
Что под царскою кольчугой сердце лани робкой бьется.
Но, Эллада, царь, Эллада!.. Ей за что же достается?
Иль в угоду дочке царской нам отдать на посмеянье
Наши славные угрозы, – этой челяди деянья
Недостойные спуская? Нет, мешки вы золотые,
Не годитесь вы для трона, не вожди вы боевые!
Корифей
Ох, не к добру, когда заспорят братья,
И этот спор вражду меж них родит…
Агамемнон
Я браниться не намерен; краток речью, сердцем сдержан,
Благородный муж так нагло в словопреньях не взирает…
В брате будет чтить он брата, как бы ни был им рассержен.
Посмотри, на что похож ты: горло гнев тебе спирает,
Глаз белки налились кровью; что, скажи, с тобою сталось?
Ты обижен? Ты ограблен? Жен для ложа не осталось?
Иль за это мы в ответе, что тебе приобретений
Воротить твоих не можем… мужа-сторожа Елене.
В гордом брате жажда славы раздражает Менелая:
Он бывает счастлив, только жен красивых обнимая;
Доблесть он считает шуткой; честь и ум ему – забава.
О спартанец, пошлость вкусов обличает низость нрава…
Брата ты зовешь безумцем, оттого что он решился
Промах сделанный исправить… Не скорей ли ты взбесился,
Что, богами щедро взыскан, новый жребий свой порочишь
И жену на ложе злую воротить насильно хочешь?
Иль ты мнишь, тебе в угоду опьяненные любовью
Женихи перед Тиндаром мстить тогда клялися кровью?
Нет, безумец, окрыляла их небесная надежда.
Что ж? Веди их! Только б после не раскаяться, невежда:
Бог не дремлет и не слепнет, и ему всегда известно,
Если вынудили клятву без сознанья и бесчестно…
На меня ж не полагайся… Не зарежу голубицы,
И тебе я – не помощник в исправлении блудницы,
Чтобы мужа утешала, оставляя мне на долю
Над пролитой детской кровью дни и ночи плакать вволю!
Все сказал тебе, Атрид, я речью краткой и прямою.
Вразумил – тебе же лучше. Нет – и сам дела устрою.
Корифей
Да, речь иную нам пришлось услышать.
Мы за него: спасая дочь, он прав.
Менелай
О, горе мне! В друзьях я ошибался.
Агамемнон
Ища сгубить, ты их теряешь сам…
Менелай
Один отец родил нас? Не поверю!
Агамемнон
Разумному я брат, безумцу – нет.
Менелай
Но ведь друзей роднить должна невзгода…
Агамемнон
Нас друг зовет на пир, а не на казнь.
Менелай
Итак, трудов с Элладой ты не делишь?
Агамемнон
Да, не делю: с тобою заодно
Ее какой-то демон обезумил.
Менелай
Тебя же жезл ахейский ослепил…
Ступай, предатель братний… Я иные
Пособия придумаю, друзей
Найду иных!
Входит вестник.
Вестник
О вождь союзных ратей,
Привет тебе и радость! Дева-дочь,
Которую в чертоге ты изволил
Царевной Ифигенией назвать,
Здесь, у тебя, а с ней и Клитемнестра,
Твоя супруга славная, и сын,
Дитя-Орест, к Атриду с ними прибыл,
Так много дней не зревшему свой дом;
Но женщин, царь, измаяла дорога, —
У светлого источника они
Остановились, с нежных ног истому
Стряхнуть и кожу влагой освежить…
Я кобылиц, с усталых упряжь снявши,
На луг пустил: пусть травки поедят.
А сам бегом к тебе. Принять с почетом
Захочешь ты, конечно, мать и дочь…
Ахейцы о приезде их уж знают.
Да, птицей шум весь лагерь облетел:
Так и бегут толпами подивиться
На дочь твою, царевну… О, в миру
Великие сияньем взоры манят,
Что в небесах далекая звезда.
Вокруг я слышал говор: “Верно, свадьба
Иль царский пир готовится… смотри,
Царю-то дочь как загорелось видеть”.
Другие ж прибавляли: “Да, ее,
Конечно, в храм представят Артемиде,
Владычице авлидской, и алтарь
Украсит ей блаженная невеста.
А кто ж жених?” Однако, царь, спеши!
Пора, Атрид! Где ж мы возьмем кошницу?
Цветов сюда!
(К Менелаю.)
Тебе, спартанский царь,
О свадебных подумать гимнах должно:
Пусть брачный пир нам флейта огласит
И мерные удары ног в чертоге.
О солнце, ты приводишь светлый день,
Так пусть же он несет царевне счастье!
Агамемнон
Благодарю… Передохни, гонец…
Бог даст, и все уладится… Оставь нас…
Вестник уходит.
О, тяжко это новое ярмо…
Украшен им на диво царь микенский,
Что демона хотел перехитрить…
Им хорошо, незнатным… могут плакать,
Когда хотят, и сердце в речи вылить…
Стоящий наверху стыдится слез:
Они его бесчестят… Гордость правит
Царями, а посмотришь – так они
Рабы своей же черни, да… и только…
Стыд отнял у меня отраду слез,
Но высушить источник слез не властен.
Пред этим морем бедствий я – не царь.
Итак, я их сейчас увижу… что ж
Жене скажу?.. Как на нее глаза
Дерзну поднять?.. Ее приезд нежданный
Последней каплей влился в кубок бед…
А между тем как было не приехать
Ей с дочерью? Не всем же как отцу
Из-под полы ребенку нож готовить:
Она справлять малютку под венец
Приехала… кого?.. Ифианассу[22]
Дочь, дочь мою родную? Как не так!
Аид ее, холодную, обнимет,
Он ей жених… О, как мне тяжело…
“Как? Ты казнить ведешь меня, отец?
Так вот он, брак обещанный! О, дай же,
Дай бог тебе и всем, кого ты любишь,
Всем свадьбы так же весело справлять!”
А маленький Орест?.. Ведь он увидит
Смерть сестрину… Сказать-то, как дитя,
Конечно, не сумеет[23], но понятен
И страшен будет людям громкий крик
Малютки безответного… Проклятье
Распутнице Елене и Парису,
И браку их преступному проклятье!..
Корифей
Чужой жене, тебя мне все же жаль;
С тобою, царь, и над тобой я плачу.
Менелай
Дай руку мне, и помиримся, брат.
Агамемнон
Бери: твоя победа – я несчастен.
Менелай
В свидетели Пелопа я зову
[24]
,
Пелопа, деда нашего, который
Отцом Атрею был: из уст моих
Лукавого не выйдет слова – правду
И только правду сердце через них
Поведает. Когда у брата слезы
Я увидал, за сердце ухватила
Меня тоска – я сам готов был плакать.
Беру назад слова свои – угроз,
Пожалуйста, не помни и не бойся:
Все муки здесь твои я пережил…
О смерти Ифигении для выгод
Моих прошу тебя не помышлять.
Как? Ты в слезах, а я на пире буду?
Нож – для твоих, и солнце – для моих?
Ужель такой дележ потерпит Правда?
Да, наконец, чего же я ищу?
Жениться вновь? Что ж, иль невест завидных
Эллада мне не даст? Иль погублю
В погоне за Еленою преступной
Родного брата? Нет, Агамемнон,
Я зла еще из рук твоих не видел.
Прости ж меня, я говорил с тобой
Как мальчик безрассудный, – лишь теперь
Измерил я весь ужас быть убийцей
Своих детей, и жалость к осужденной
Глубокая вонзилась в сердце мне;
Да, видно, кровь сближает нас недаром…
На что Елена ей?.. О нет, Атрид,
Пускай войска уходят! Бросим этот
Несчастный край! Но орошать лицо
Слезами ты не должен, заставляя
С собою брата плакать. Если жрец,
Судьбы твоей в гадании касаясь,
Затронул и мою, его слова
Из памяти я вычеркнул, и снова
Я для тебя не изверг, снова брат…
Перегореть в горниле
[25]
состраданья
И вылиться в другую форму – мне
Не стыдно, Агамéмнон, нет, нисколько!..
Себе лишь в том я изменил, что к брату
Родному вновь вернул себе любовь.
Измена же такая красит мужа,
Что направляет к лучшему его.
Корифей
Ты слово благородное сказал,
Достойное Тантала, сына Зевса;
Теперь ты предков оправдал своих.
Агамемнон
Твои слова охотно похвалой
Венчаю, брат, и эта перемена
Вполне тебя достойна, – да, раздоры
Меж братьями бывают из-за жен
И жажды власти. Но на то ли, право,
Судьба роднила нас, чтобы губить
Друг друга мы горели?.. Но, увы,
Мне больше нет возврата, и ножа
От дочери я отклонить не властен…
Менелай
Как? Кто ж тебя заставит дочь убить?
Агамемнон
Все войско, все ахейцы мне велят.
Менелай
Скорей тогда домой верни их, в Аргос.
Агамемнон
Вернуть?.. Да разве этим сбережешь?
Менелай
Ты чересчур, Атрид, боишься черни.
Агамемнон
А если жрец откроет тайну им?
Менелай
Зачем? Нетрудно упросить его.
Агамемнон
Честолюбиво все пророков племя.
Менелай
А что их чтить? От них какая польза?
Агамемнон
Один еще замешанный тут есть…
Менелай
Кто там, скажи, Атрид, тебя пугает?..
Агамемнон
Исчадия Сисифа
[26]
не забудь.
Менелай
О, Одиссей нам повредить не может…
Агамемнон
Как знать? Лукав он и приспешник черни.
Менелай
Да, это так, честолюбив он страшно.
Агамемнон
А ты представь его среди толпы:
Распишет им, как дочь обрек я раньше
Богине на алтарь и как потом
Назад сыграл. Возбуждены ахейцы,
Сам знаешь, брат, и ярость их в толпе
Зажечь легко. И вот по наущенью
Оратора они на нас с ножом,
А там и дочь не пощадят, конечно…
Укроюсь ли в Киклоповых стенах —
Туда придут, из-за каменьев вырвут
И землю всю разграбят. Тяжело,
О, тяжело… и выхода не сыщешь.
Тебя прошу теперь я, Менелай:
По лагерю пройди и Клитемнестре
Не дай разведать тайны нашей… я ж
Тем временем… к Аиду дочь отправлю.
Менелай уходит.
Не надо слез – без них довольно горя.
(Хору.)
Вы ж, чуждые, – завесу на уста[27]…
Уходит.
Стасим первый
Хор Строфа
Благо тому, кто из чаши чар
Каплю за каплей умеет пить
Светлый дар Афродиты:
Жало безумья не жжет его,
Волны баюкают нежные,
Там, где в колчане соблазнов две
Бог златокудрый стрелы хранит —
Ty, что блаженным навек человека творит,
С той, что и сердце и жизнь отравит.
Эту вторую гони от меня,
Сжалься, богиня дивная!
Чистого дай мне желанья жар,
Негой любви упиться мне дай,
Буду Киприде всегда рабой —
Только с ума не своди меня.
Антистрофа
Души в миру, что в лугах цветы,
В пестрый ковер слились. Правды же свет
Нам сияет, как солнце.
Только и правде в сердцах у нас
Не просиять без учения.
Совесть и стыд – мудрецу венец,
Сердцем стыдливый, свой долг узрев,
Глаз уж потом не сведет с путеводной звезды,
С бурного сердца не снимет узды:
Дом его слава за то осенит.
Сколь вы блаженны, смертные,
Если вам доблесть соткала наряд:
Жены, коль чистым ложе хранят,
Мужи, коль град созидают свой,
В тысячу рук созидают град.
Эпод
О Парис, о, зачем твоя
Склоны Иды покинуть душа рвалась?
Любо было стадам серебристым там
Пастись под музыку флейты,
Там под звуки мелодий Олимпа
Наливалось их вымя млеком…
О, зачем, сияя победой,
Исступила тебя богиня
Снаряжать корабли в Элладу?..
О, зачем пред царицыны очи
В чертог, изукрашенный костью
[28]
,
Привела тебя страсть, и, в сердце
Ей вливая нежное пламя,
Сам зажег ты зачем себе сердце?
Не на то ли, чтоб пламя вражды теперь
На твердыни Приама
Гнало весла и копья Эллады?
Эписодий второй
В колеснице въезжают Клитемнестра с Орестом на руках и Ифигения.
Корифей
Вот они… Вот они… глядите!
Слава вам, великие мира!
Слава вам, венчанные счастьем!
Будь здорова, моя царевна,
С ней и ты, о мать Клитемнестра,
Дочь Тиндара!
Слава рода твой след правит,
Вся горишь ты, царица, счастьем…
Вы, счастливцы, для нас, бедных, —
Словно боги…
Хор
Поспешим к колеснице, сестры,
Мы царице сойти поможем,
Чтоб ноги не зашибла… Нежно
Берите царицу, сестры,
На землю спускайте мягко.
А ты, царевна, не бойся…
О, на празднике жданная гостья!
Клитемнестра
Благодарю вас, жены, и да будет
Крылатым счастьем милый ваш привет!
О, я везу надежду на счастливый
И добрый брак; и дочь и сын со мной…
(Слугам.)
Да выньте же невестины подарки,
В шатер внести… Поосторожней, раб!
(Ифигении.)
Ты, дочь моя, спустися с колесницы
Усталою и нежною стопой.
Вы, женщины, в объятия царевну
Примите: ей спускаться высоко.
Женщины снимают Ифигению.
Ну кто-нибудь и мне подайте руку
Чтоб счастливо мне на землю сойти…
Сперва, рабы, пред колесницей станьте..
Ведь лошади пугливы… Вы ж дитя
Возьмите, гостьи. Это наш царевич,
Ребенок крошечный еще, Орест.
Что, дитятко? Устал ты, убаюкан
Повозки ходом мерным? Ничего,
Я разбужу тебя, когда мы будем
Сестру венчать: ты знатен, мой Орест,
А станешь и еще знатней сегодня:
С богиней породнишься по сестре…
(Дочери.)
Ты ж, дочь моя,
Стань, Ифигения, со мною рядом,
О, эти гостьи, верно, мне теперь
Завидуют.
Выходит Агамемнон.
А вот и царь… Иди же,
Дитя мое, скажи ему привет.
Ифигения
Ты, мама, не сердись, коли тебя я
Перегоню… Душа горит скорей
К груди отца прижаться грудью нежной.
Клитемнестра
О Агамемнон, царь души моей,
Мы у тебя, твоей послушны воле.
Ифигения
Отец, любимый мой, дай раньше мне
Тебя обнять, я вся горю желаньем…
О, милые черты! Прости, родная!
Клитемнестра
Я не сержусь, любимая моя:
К отцу всегда ты всех была нежнее…
Ифигения
О, как теперь мне сладко наконец…
Агамемнон
И мне, дитя: скажи за нас обоих.
Ифигения
Как хорошо, что ты послал за мной!..
Агамемнон
Не знаю, Ифигения, не знаю.
Ифигения
Отец…
Ты говоришь, что рад, а сам печален?
Агамемнон
Заботы, дочь: на то я вождь и царь.
Ифигения
Побудь со мной… ты думать будешь после.
Агамемнон
Да я и так с тобою… весь с тобой…
Ифигения
О, прогони же тень с лица улыбкой.
Агамемнон
Я рад, дитя, так рад… как только можно.
Ифигения
Зачем же слезы из очей текут?
Агамемнон
Разлука нас, боюсь, надолго ждет…
Ифигения
Я слов твоих не поняла, отец.
Агамемнон
Ты так разумна… и вдвойне мне тяжко.
Ифигения
Ну, неразумной буду! Улыбнись же.
Агамемнон
(про себя)
О! Я не в силах больше…
(Ифигении.)
Улыбаюсь…
Ифигения
Отец! Останься в Аргосе, с детьми!
Агамемнон
О, если бы я смел, о, если б мог…
Ифигения
Проклятье вам, война и брак Елены!
Агамемнон
Проклятье как кому, а мне давно…
Ифигения
Как долго ты сидишь в Авлиде этой!
Агамемнон
Да, и теперь еще помеха есть…
Ифигения
Отец, а где ж фригийский
[29]
этот город?
Агамемнон
Там, где Парис, на горе нам, рожден…
Ифигения
И ты, меня покинув, в даль уедешь?
Агамемнон
О, жребий нас один и тот же ждет.
Ифигения
Как было бы, отец мой, хорошо,
Когда б меня с собою взял ты в море.
Агамемнон
Тебе назначен путь иной; и там
Ты вспомнишь об отце своем… о, вспомнишь!
Ифигения
А с мамой я или одна поеду?
Агамемнон
Нет, без отца, без матери – одна.
Ифигения
Иль новый дом ты мне, отец, готовишь?
Агамемнон
Оставь – девице рано это знать.
Ифигения
Смотри ж, скорей вернись к нам, и с победой.
Агамемнон
Без жертвы, дочь, отсюда не уплыть.
Ифигения
Так благочестье нам велит, не правда ль?
Агамемнон
Нам и тебе; алтарь и ты увидишь.
Ифигения
А танцевать пред алтарем мы будем?
Агамемнон
Ты счастлива… о, если б и отцу
Не знать того, что скрыто от малютки…
Но не пора ль в шатер?.. Девице быть
Замеченной на улице мужами
Не подобает, дочь моя. Приди
И поцелуй меня. О, горькое лобзанье, —
Ведь долгая разлука впереди.
Прощай, дитя! Увидимся ли скоро?..
Простите же: ты, грудь, и вы, уста,
И косы золотые… Сколько муки,
О, сколько муки ожидает нас
От этих стен фригийских и Елены!
Ну, будет же, прощай… А вы зачем
Из глаз моих на грудь к малютке, слезы?
Ступай в шатер…
Ифигения уходит.
А ты, о Леды дочь,
Не обессудь меня за эту слабость
При расставанье с дочерью: ее
Блаженство ждет в Нелидовом чертоге,
А все ж отцу, когда он выдает
Дочь из дому, печаль терзает сердце.
Клитемнестра
Печаль твоя понятна мне, и, дочь
Под звуки песни брачной провожая,
Конечно, я заплачу и внимать
Не стану утешеньям… Что же делать?
Привычкой и забвеньем исцелит
Твою тоску родительскую время…
Но ты сказал мне имя жениха;
Знать род его горит желаньем сердце…
Агамемнон
Эгину бог родил речной – Асоп.
Клитемнестра
А кто же мужем был ей: бог иль смертный?
Агамемнон
Сам Зевс; их сын Эак – Эноны царь.
Клитемнестра
А сын какой наследовал Эаку?
Агамемнон
Пелей, что в жены дочь Нерея
[30]
взял.
Клитемнестра
Нерей вручил, иль он с богами спорил?
Агамемнон
Был сватом Зевс, а отдавал Нерей.
Клитемнестра
А где ж был брак? В морском его чертоге?
Агамемнон
Где жил Хирон – в ущельях Пелиона.
Клитемнестра
И где живут кентавры, по преданью?
Агамемнон
Да; средь богов там пировал Пелей.
Клитемнестра
А кем же был воспитан сын Фетиды?
Агамемнон
Хироном, от соблазнов вдалеке.
Клитемнестра
О, мудреца не выберет немудрый.
Агамемнон
Так вот он, зять наш будущий, каков…
Клитемнестра
Завидный, да… Но где же трон Ахилла?
Агамемнон
Во Фтии, где струится Апидан.
Клитемнестра
И в эту даль он увезет малютку?
Агамемнон
На то ж она в его руках теперь…
Клитемнестра
Ну, в добрый час… Когда же свадьбу справим?
Агамемнон
Дай полный круг Селене засветить…
Клитемнестра
А где же жертва брачная богине?..
Агамемнон
Как раз теперь ее готовлю я…
Клитемнестра
Потом, конечно, будет пир веселый?..
Агамемнон
Богам сперва все должное воздам.
Клитемнестра
А где же женам будет угощенье?
Агамемнон
Да тут же, возле черных кораблей…
Клитемнестра
Коли нельзя иначе, покоримся.
Агамемнон
Жена… послушай… Только ты не спорь…
Клитемнестра
Когда ж меня видал ты непокорной?
Агамемнон
Я остаюсь… и мог бы жениху…
Клитемнестра
Дочь передать без матери? Отлично!
Агамемнон
Не одному, перед лицом дружин.
Клитемнестра
А матери где ж быть тогда назначишь?
Агамемнон
Домой вернись… Там дети у тебя.
Клитемнестра
И бросить дочь? Кто ж понесет ей светоч?
Агамемнон
Я перед нею факел понесу.
Клитемнестра
Да ни за что! Что ж это, шутки, что ли?..
Агамемнон
Подумай… Женщине среди солдат…
Клитемнестра
А дочь без матери оставить? Сам подумай.
Агамемнон
Другие дочери в Микенах у тебя.
Клитемнестра
О, там запоры крепки: не тревожься!
Агамемнон
Эй, покорись!
Клитемнестра
Клянуся Герой, нет…
Пускай ты царь; я – мать и я – хозяйка:
Все для невесты приготовлю я.
Уходит.
Агамемнон (один)
Еще одной надежды нет – жену
Отсюда мне отправить не удастся:
О, это ясно. Против близких сердцу
Я замышлял коварство – и разбит
Со всех сторон. Теперь мне остается
К жрецу пойти и вместе обсудить
Весь этот труд, столь тяжкий для Эллады
И для меня столь горький, что богине
Угодно было нам на долю дать…
А я скажу и без гаданий: если
Ты женишься, то выбирай жену
И верную и добрую, чтоб дома
Сидела, – или вовсе не женись.
Уходит.
Стасим второй
Хор Строфа I
Скоро ль к пене серебряной,
На Симоентов
[31]
берег,
Рати Эллады, хлынете вы?
Скоро ль с судов поведет вас меч
На Илион фригийский,
Фебов чертог старинный?
Дивно сплетая там золото кос
С бледной зеленью лавра,
Дева Кассандра, пророчица
Феба, в эфир погружает взор,
Если дыханью бога внемлет.
Антистрофа I
Там, забрало усеяв стен,
Ужаса полны люди,
В дальнее море взоры вперят…
Ближе все медный Ареев щит
Держат враги на Трою,
К пене седой Симунта,
Едут к столице Приамовой:
Братьев сестру небесных
[32]
,
В Спарту Елену вернуть хотят,
Дивную нивам родным отдать
После упорных битв кровавых…
Эпод
Вперед, Атрид! Кровавой ратью
Пергама каменный венец
Ты окружишь; уж срыты стены,
Защитники твердыни взятой
Уж кровью обагряют прах.
В слезах царевны молодые
Сидят вкруг матери своей;
В слезах и ты, что в вихре страсти
Супруга бросила, – Елена,
Прекрасная Зевеса дочь.
О, пусть не сойдут никогда ко мне,
Не посетят ни детей моих
Эти заботы…
Внукам моим их вовсе не знать,
Что истерзают вас,
Лидии жены и Фригии,
Раззолоченные…
Будете возле станков своих
Так причитать, тоскуя, вы:
“Кто с моих кос умащенных фату сорвет,
Кто от погибших родимых стен
В даль умчит меня силою,
Всю слезами залитую?
Дочь долговыйного лебедя
[33]
,
Ты меня губишь, ты!
Если не лжет молва,
Что родила тебя Леда
Зевсу, принявшему птичий вид;
Если все это не сказки,
Что неправду по свету
Сеют из книг поэтов”
[34]
.
Эписодий третий
Входит Ахилл; у шатра Агамемнона его встречает стража.
Ахилл
Где Агамемнон, вождь союзной рати?
Скажи царю, слуга, что сын Пелея
С ним хочет говорить… Я буду ждать.
Один из стражи уходит.