— Жаль расставаться с вами, — грустно сообщил чужак. — Где еще найдешь такого интересного собеседника.
Капитан-доктор Саймон Эфриэл, облаченный в шитый золотом камзол, сцепил на животе унизанные драгоценными перстнями пальцы.
— Я тоже сожалею о расставании с вами, лейтенант, — прошипел он на языке чужака. — Эти беседы и мне приносили большую пользу. Я бы даже охотно заплатил за сведения, но вы предпочли поделиться ими бесплатно.
— Так ведь это всего-навсего информация. — Собеседник спрятал блестящие глазки-пуговки за толстыми мигательными перепонками. — У нас, инвесторов, в обороте энергия и драгметаллы. Мышиная возня со знаниями характерна для незрелых рас. — И чужак сложил ребристый гребень за ушами.
— В этом вы, безусловно, правы, — кивнул раздраженный Эфриэл. — С точки зрения других рас мы, люди, — младенцы. Впрочем, нам самим подобная незрелость кажется естественной. — Эфриэл снял солнцезащитные очки и почесал переносицу. Каюту звездолета заполняло резкое голубое сияние — сплошной ультрафиолет. Инвесторы предпочитали именно эту часть спектра, и ради одного пассажира из расы людей не собирались ломать привычный уклад.
— Вам едва ли следует пенять на судьбу, — снисходительно рассудил чужак. — Вы недурно эволюционируете. С такими расами, как ваша, мы не прочь иметь дело. Приятно, когда партнер молод, нетерпелив, практичен и готов получать товары и ощущения в самом широком ассортименте. Мы бы гораздо раньше вступили в контакт, но уж больно слабенькой была ваша технология. Невыгодно вкладывать в нее — слишком прибыль мала.
— Сейчас все по-другому, — возразил Эфриэл.
— Верно, — согласился инвестор. На чешуйчатом затылке быстро затрепетал гребень. Эфриэл знал, что это верный признак возбуждения. — За какие-то двести лет ваше благосостояние вырастет настолько, что вы позволите себе купить у нас секрет межзвездных полетов. А может, фракция механистов сама откроет этот принцип.
Эфриэл поморщился: он входил во фракцию формистов и не одобрял никаких упоминаний о своих соперниках.
— Не советую увлекаться вложениями в голый технический прогресс, — хмуро проговорил он. — Лучше подумайте о нас, формистах, о наших способностях к языкам. Как торговый партнер, наша фракция гораздо перспективнее. А для механистов все инвесторы на одно лицо.
Похоже, чужак заколебался. Эфриэл улыбнулся — его последняя фраза ударила по личным амбициям собеседника. и намек был понят. Механисты вечно наступают на одни и те же грабли: каждый раз, вступая в переговоры с инвесторами, они через свои компьютерные программы обращаются ко всем одновременно. Воображения у них нет.
Надо с ними что-то делать, подумал Эфриэл. Никакого проку от мелких, хоть и жестоких, стычек между кораблями, разбросанными в Поясе астероидов и ледяных кольцах Сатурна. Обе фракции постоянно маневрировали, искали бреши в обороне противника, норовили ужалить побольнее, переманивали друг у друга самых талантливых работников, устраивали засады, подсылали убийц и изощрялись в промышленном шпионаже.
Во всех этих ремеслах капитан-доктор Саймон Эфриэл был непревзойденным мастером. Неспроста фракция формистов выплатила миллионы киловатт за его перевозку. Эфриэл защитил докторские диссертации по биохимии и ксенолингвистике, а еще получил магистерскую степень в конструировании магнитного оружия. Ему было 38, и он прошел переоформление по методике, новейшей на момент его зачатия. Чтобы компенсировать длительные периоды жизни в невесомости, капитану-доктору слегка изменили гормональный баланс. Он лишился аппендикса. Усовершенствованное сердце работало теперь гораздо эффективнее, а толстая кишка сама продуцировала витамины, которые обычно делаются кишечными бактериями. Генная инженерия вкупе с напряженной учебой с младых ногтей дали ему коэффициент интеллекта 180. Совет Кольца не считал Эфриэла самым блестящим из своих агентов, но зато капитан-доктор, обладая огромной физической устойчивостью, был надежен, как конь-тяжеловоз.
— Какой стыд, — сокрушался чужак. — Какой стыд, что человеку с вашими способностями придется два года гнить в этой ничтожной, бесприбыльной дыре.
— Эти годы не пропадут зря, — возразил Эфриэл.
— Все-таки скажите, почему вы решили заняться роем? Эти твари ничему вас не научат, ведь они даже говорить не умеют. Или не хотят. Ни инструментов, ни технологии. Рой — паршивая овца в стаде вышедших в космос рас. У него нет личности, даже интеллекта нет.
