В Макдональдсе был демон. И он покушался на огромное количество биг-маков.
В большинстве случаев я любила работу, которую выполняла после школы. Метить бездушных и проклятых обычно доставляло мне безумное удовольствие. Я даже давала себе квоту от скуки, но сегодня мне было не до этого. Мне нужно было написать литературный анализ.
— Ты будешь есть картошку? — спросил Сэм, подцепив с моего подноса целую горсть. Его вьющиеся каштановые волосы спадали на каркасные очки. — Спасибо.
— Только не трогай ее сладкий чай. — Стэйси шлепнула Сэма по руке и несколько жареных картофелин упали на пол. — Останешься без руки.
Я перестала стучать ногой, но не отводила взгляда от незваного гостя. Не знаю, что связывало демонов с Макдональдсом, но черт, они любили это место.
— Ха-ха.
— На кого ты уставилась, Лэйла? — Стэйси начала вертеться в кабинке, разглядывая переполненное помещение фастфуда. — На того классного парня? Если так, ты лучше... о. Вау. Кто выходит на люди в такой одежде?
— Что? — Сэм тоже обернулся. — Да ну тебя, Стэйси. Кому какое дело? Не все носят поддельное Прадо, как ты.
Для них демон выглядел как безобидная женщина средних лет с очень плохим чувством стиля. Ее тусклые темные волосы были заколоты старомодной заколкой-
бабочкой. На ней были зеленые вельветовые спортивные штаны в сочетании с розовыми кроссовками. Но больше всего поражал ее эпический свитер, спереди которого был вышит бассет с огромными грустными коричневыми глазами.
Несмотря на серую внешность, женщина не была человеком, чего я, конечно же, сказать друзьям не могла. Она была демоном Притворщиком. Это выдавал ее астрономический аппетит. Притворщики могли съесть запасы небольшой нации за один присест.
Притворщики могли выглядеть и вести себя как люди, но я знала, что эта, например, с легкостью оторвет голову человеку в соседней кабинке.
Но угрозу представляла не ее нечеловеческая сила. Настоящей опасностью были зубы и инфицированная слюна Притворщиков.
Они кусались.
Один укус и человек получал демоническую разновидность бешенства.
Совершенно неизлечимого. И по истечении трех дней жвачная игрушка Притворщиков напоминала нечто из киношки Джорджа Ромеро, включая склонность к каннибализму.
В общем, Притворщики являлись реальной проблемой, если вы, конечно, не находите забавным зомби апокалипсис.
Хорошо было только то, что встречались они редко и с каждым укусом сокращали продолжительность своей жизни.
Обычно их хватало на семь укусов, после чего они превращались в пшик. Вроде пчелы с ее жалом, но тупее.
Притворщики могли выглядеть, как захотят. Почему эта сверкала таким нарядом, было выше моего понимания.
Стэйси скорчила рожицу, когда Притворщица перешла к третьему бургеру. Она не знала, что мы за ней наблюдаем. Притворщики не отличаются наблюдательностью, особенно когда поглощены вкуснятиной с соусом.
— Отвратительно,— развернулась к нам Стэйси.
— А по мне, клевый свитер, — усмехнулся Сэм, набив рот моей картошкой. — Эй, Лэйла, как думаешь, Зейн даст мне интервью для школьной газеты?
Я подняла брови.
— Зачем ты хочешь взять у него интервью?
Он наградил меня многозначительным взглядом.
— Чтобы спросить, каково это — быть Стражем Округа Колумбия, выслеживать плохих парней, совершать правосудие и все такое.
Стэйси захихикала.
— У тебя выходит, что Стражи просто какие-то супергерои.
Сэм пожал костлявыми плечами.
— Ну, что-то вроде того. Я имею в виду… да ладно, ты же видела их сама.
— Они не супергерои, — сказала я, переходя к стандартной речи, которую выдавала с тех пор, как Стражи вышли на публику десять лет назад.
После стремительного роста преступности, никак не связанного с экономическим спадом, с которым столкнулся мир, а скорее сигнализирующего о том, что в Аду более не хотят играть по правилам, Альфа приказали Стражам выйти из тени.
Люди считают, что они вышли из своих каменных оболочек. В конце концов, горгульи, украшающие большинство церквей и зданий, были вырезаны наподобие
Стражей в их истинной шкуре. Как-то так.
На верхних уровнях было слишком много демонов, чтобы Стражи продолжали работать, не разоблачая себя.
— Они люди. Как ты, только...
— Знаю. — Сэм поднял руки. — Слушай, я не такой, как те фанатики, считающие, что они зло или что-то столь же глупое. Я считаю их крутыми, и о них получилась бы отличная статья в газете. Так что думаешь? Зейн согласится?
Я неловко заерзала. Жизнь со Стражами аукалась мне тем, что меня либо использовали в качестве нелегального способа получить к ним доступ, либо принимали за урода — одно из двух.
Потому что все, включая двух моих ближайших друзей, верили, что я такая же, как они. Человек.
— Не знаю, Сэм. Они не приемлют никакой формы давления.
Он приуныл.
— Ты хотя бы спросишь его?
— Конечно. — Я повертела в руках трубочку. — Но не слишком рассчитывай.
Сэм удовлетворенно откинулся на жесткое сидение.
— Угадайте, что?
— Что? — вздохнула Стэйси, обменявшись со мной горестным взглядом. — Каким кусочком информации ты собираешься ошеломить нас на сей раз?
— Ты знала, что можно заморозить банан до такой степени, что им можно будет чуть ли не гвозди забивать?
Я опустила свой чай.
— Откуда ты это знаешь?
Сэм прикончил мою картошку.
— Просто знаю.
— Он практически живет за компом. — Стэйси смахнула с лица густую черную челку. Не знаю, почему она ее не отрежет, та все время лезет в глаза. — Вероятно, выискивает какую-нибудь хрень ради удовольствия.
— Именно этим я и занимаюсь, находясь дома. — Сэм скатал свою салфетку. —
Выискиваю малоизвестные факты. Вот какой я крутой. — Он бросил салфетку Стэйси в лицо.
— Уточню: ты всю ночь проводишь в поисках порнухи, — беззастенчиво отозвалась Стэйси.
Сэм покраснел и поправил очки.
— Как скажешь. Ну что, готовы? Нам еще нужно готовиться к уроку литературы.
Стэйси застонала.
— Не могу поверить, что мистер Лето не позволил нам сделать литературный анализ по «Сумеркам». Это уже классика.
Я рассмеялась, тут же забыв о работе, которую должна выполнить.
— «Сумерки» — не классика, Стэйси.
— Для меня — классика. — Она вытащила из кармана резинку и стянула длинные до плеч волосы в хвост. — И потом, «Сумерки» гораздо интереснее, чем «На западном фронте без перемен».
Сэм покачал головой.
— Не могу поверить, что ты только что сравнила «Сумерки» с «На западном фронте без перемен».
Она проигнорировала его, переведя взгляд с моего лица на еду на моем подносе.
— Лэйла, ты даже не прикоснулась к своему бургеру.
Возможно, инстинктивно я знала, что мне понадобится повод, чтобы остаться. Я вздохнула.
— Вы, ребята, идите вперед. Встретимся через несколько минут.
— В самом деле? — Сэм встал.
— Да, — я подняла бургер. — Через несколько минут догоню вас.
Стэйси посмотрела на меня с подозрением.
— И ты не собираешься, как обычно, нас бросить?
Я виновато зарделась. Я уже сбилась со счета, сколько раз их кидала.
— Нет. Клянусь. Я только бургер доем и сразу же пойду за вами.
— Идем. — Сэм обнял Стэйси за плечи, направляя ее к мусорному баку. — Лэйла сейчас бы уже доела, если бы ты все это время не болтала с ней.
— О да, конечно же, виновата я. — Стэйси выбросила мусор, махнула мне рукой, и они вышли на улицу.
Я положила бургер обратно, с раздражением наблюдая за Притворщицей. Кусочки хлеба и мяса падали у нее изо рта, рассыпаясь по коричневому подносу. У меня сразу пропал аппетит. Но это не имело особого значения, еда лишь облегчала боль, грызущую меня изнутри, но никогда ее не прекращала.
Притворщица, наконец, закончила свой жирный пир и направилась к двери. Я поспешно схватила рюкзак. Она врезалась прямо в пожилого мужчину, сбив его с ног, когда он пытался войти внутрь. Ого. Интересный экземпляр. Даже в столь шумном месте можно было расслышать ее хихиканье. К счастью какой-то парень помог подняться мужчине, и тот потряс кулаком в сторону удаляющегося демона.
Я со вздохом выбросила еду и последовала за Притворщицей на поздне-
сентябрьский воздух.
Улица пестрила различными аурами, гудящими вокруг людских тел наподобие электрического поля.
За державшейся за руки парой стелились бледно-розовый и глянцево-синий следы.
Их души были невинны, но не целомудренны.
У всех людей были души, хорошие или плохие, но у демонов не было ничего подобного.
Поскольку большинство демонов на верхнем уровне на первый взгляд выглядели как люди, отсутствие ауры вокруг них облегчало мою работу по нахождению их и постановке метки.
Помимо отсутствия души, единственным их отличием от людей было то, что их глаза отражали свет, как у кошек.
Притворщица волочилась по улице, слегка прихрамывая. При естественном уличном свете она выглядела нехорошо. Вероятно, она уже укусила несколько человек, а это значило, что ее нужно пометить и разобраться с ней, как можно скорее.
Мое внимание привлекла листовка на зеленом фонарном столбе. Лютая злоба и чувство незащищенности охватили меня, когда я прочитала:
«Предупреждение. Стражи — не дети Божьи. Покайся Сейчас. Конец Близок».
Под словами находился оскорбительный рисунок того, что было похоже на помесь бешеного койота с чупакаброй.
«При поддержке Церкви Детей Божьих», — закатив глаза, пробормотала я.
Мило.
Ненавижу фанатиков.
Окна закусочной и вывеска в конце квартала были заклеены листовками, провозглашавшими, что они отказываются обслуживать Стражей.
Гнев разросся во мне, словно вышедший из-под контроля лесной пожар. Эти идиоты понятия не имели, чем ради них жертвовали Стражи. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Мне нужно было сконцентрироваться на моей Притворщице вместо того, чтобы в уме беззвучно топать ногами по воображаемой трибуне.
Притворщица завернула за угол и оглянулась через плечо. Ее стеклянный взгляд ни на секунду не задержался на мне. Демон внутри нее не ощущал во мне ничего ненормального. Демон внутри меня спешил побыстрее сделать дело.
Особенно после того, как завибрировал у бедра мобильный. Наверное, Стэйси хотела знать, куда я, черт возьми, запропастилась.
Я просто хотела покончить со всем этим и остаток вечера провести совершенно нормальной. Я неосознанно потянула цепочку у себя на шее. Висящее на ней старое кольцо казалось горячим и тяжелым в руке.
Я миновала группу ребят примерно моего возраста, и их коротко брошенные на меня взгляды тут же вернулись и застыли на мне. Конечно, они уставились на меня. Все так делают.
У меня длинные волосы. Ничего необычного, если бы они не были такими светлыми, что выглядят почти белыми. Ненавижу, когда люди пялятся на меня. Чувствую себя при этом альбиносом. Но что на самом деле привлекает внимание людей, так это мои глаза — светло серые, почти бесцветные.
Зейн как-то сказал, что я выгляжу как давно потерянная сестра эльфа из
«Властелина Колец». Вот уж утешил так утешил. Я вздохнула.
Сумерки начали опускаться на столицу, когда я обогнула Род Айланд Авеню и окончательно остановилась.
В одно мгновение все и всё вокруг меня исчезло. Там, в мягком мерцании уличных фонарей, я увидела душу.
Она выглядела так, словно кто-то опустил кисть в красную краску, а потом хлестнул ей по мягкой черной ткани. У этого парня была плохая душа. Он не находился под воздействием демона, а просто сам по себе был злым и жестоким. Ноющая боль у меня в кишках вспыхнула с новой силой.
Люди толкались, бросая на меня недовольные взгляды. Некоторые даже ворчали. Но мне было плевать. Мне так же было плевать на нежно-розовый цвет их душ, цвет, который обычно я считаю невероятно привлекательным.
Наконец я сфокусировалась на фигуре, окутанной красной аурой — пожилом мужчине в заурядном костюме и галстуке, сжимавшем мясистой рукой ручку портфеля. Не от чего было бежать, нечего было пугаться, но я видела его не так, как все.
Он был невероятно грешен.
Ноги понесли меня вперед, хотя мозг кричал, чтобы я остановилась, отвернулась или даже позвала Зейна. Я бы остановилась, услышав лишь его голос. Остановилась и не стала делать того, о чем молила каждая клеточка моего тела — того, что практически было для меня естественным.
Мужчина чуть повернулся, пробежался взглядом по моему лицу, затем по телу. Его душа закружилась как сумасшедшая, становясь из красной бардовой. Он годился мне в отцы, и это было отвратительно, поистине гадко.
Он улыбнулся мне, улыбнулся так, что меня должно бы было ветром сдуть в другую сторону. В ту самую, куда как раз и следовало идти. Потому что, какой бы дрянью он не был, сколько бы девушек не вручило мне медаль за его уничтожение, Эббот воспитывал меня так, чтобы я не шла на поводу у живущего внутри меня демона.
Он вырастил меня Стражем, и я должна была вести себя как Страж. Но Эббота не было здесь.
Я встретилась с мужчиной взглядом и, смотря на него не отрываясь, почувствовала, как мои губы искривляются в улыбке. Мое сердце забилось, кожа горела и чесалась.
Я хотела его душу — так сильно, что кожа, казалось, вот-вот слезет с тела. Это было наподобие предвкушающего ожидания поцелуя, когда еще секунда и губы встретятся с губами.
Но я никогда не целовалась.
И мне было знакомо лишь это ощущение.
Душа этого мужчины взывала ко мне как песнь сирены. Мне претило так искушаться злом в его духе, но темные души были так же хороши, как и чистые.
Он улыбался, глядя на меня, и эта улыбка заставляла меня думать обо всех тех ужасных вещах, которые он, возможно, сделал, чтобы поднять вокруг себя такой пустотный вихрь.
Меня толкнули локтем в поясницу. Крохотная боль были ничем по сравнению с изысканным предвкушением. Всего несколько шагов и его душа окажется так близко — прямо рядом со мной.
Я знала, что первый глоток вызовет сладчайший огонь, какой только можно вообразить — кайф, равного которому нет. Он не продлится слишком долго, но короткие мгновения чистого экстаза не пройдут бесследно, оставив после себя соблазнительное послевкусие.
