В этот раз музыкальная отбивка новостей звучала изначально тревожнее и будто бы даже быстрее. Обычно ухоженная, ведущая была накрашена наспех, отчего в глаза еще ярче бросался ее возраст, да и выглядела она растерянной.
После длительной паузы, каждая секунда которой растягивалась в вечность, она торопливо заговорила, читая в спешке набранный на суфлере текст.
— В эфире экстренное включение «Вестей». С вами Антонина Черноглазова. В ряде регионов наши граждане столкнулись с агрессивно настроенными существами неизвестного происхождения. В данный момент высказывают версии о… — тут она на мгновение запнулась, но быстро взяла себя в руки. — О так называемой магической природе существ. Наш специальный корреспондент готов к прямому включению из Похвистневского района Самарской области. Илья…
На зарябившем экране появился худой парень с измазанной в грязи щекой. В правое ухо у него был вставлен наушник. На мгновение картинка мигнула и наконец-то пошел звук.
— На х… выбираться надо отсюда, Серега. В п...у эту работу, тут бы выжить…
Видимо, именно сейчас он услышал голос ведущей. Потому что картинка выровнялась, а сам журналист приобрел более серьезный вид. Даже паника в глазах исчезла. Одно дело — истерить при собственном операторе, и совсем другое — когда на тебя смотрит вся страна.
— Добрый день, Антонина, если его можно действительно назвать таковым. Именно сейчас, в нескольких сотнях метров от нас разворачивает свои силы специальный десантный батальон. Они уже сдержали первую попытку прорыва этих… — тут он замялся, не зная, как называть тех самых существ, — монстров. И теперь Вооруженные Силы Российской Федерации…
Его вполне воодушевляющий рассказ прервал леденящий душу крик. Камера дернулась, зумом выхватывая кучу мельтешащих перед вооруженными людьми точек вдалеке. С виду все это напоминало муравьев, которые пытаются нахрапом взять раненую осу. С той лишь разницей, что крохотные муравьи не могут отрывать конечности у существ, превосходящих их в размерах.
Невпопад раздавались автоматные очереди, кричали упавшие без всякой надежды подняться на ноги, хрустели разрубленные кости, чавкало мясо, отделенное от этих самых костей.
Камера выхватила одного из несчастных с висящей культей вместо левой руки. Он что-то яростно кричал, держа автомат в правой и отстреливаясь короткими очередями. Бешеный комок, словно собранный из шерсти и зубов, влетел в его шею, яростно дергаясь и пуская фонтаны крови в разные стороны.
Рядом полз его собрат по оружию, правда, без всякого оружия. За ним волочилось что-то мерзкое, длинное, красное. И только если пристально приглядеться, становилось ясно, что у солдата нет не просто ног, у него отсутствует половина туловища ниже бедер.
Заметался десантник, оказавшийся ближе всех к оператору, снимая что-то с разгрузки. Его заглушил шум приближающихся вертолетов. Однако в самый последний момент громкий хлопок затмил собой все. И десантник вместе с подступающими «муравьями» разлетелся на части.
Тут уже желание журналиста жить взяло верх над профессионализмом. Он крикнул нечто нечленораздельное, после чего оператор последовал примеру товарища. Камера уткнулась в землю, некоторое время еще снимала сорную траву и ковыль, а после выключилась. Будто бы сама собой. Но последние звуки, словно инфернального происхождения, рядом с ней красноречиво говорили, что неприятель добрался сюда.
Те, кто работали в телецентре, относительно быстро поняли, что к чему, и вернули картинку в студию. Правда, лучше не стало. Ведущая испуганно хлопала глазами, словно все это случилось в двух метрах от нее, и не могла вымолвить ни слова.
