А во всём виноваты рабочие выходные, выпавшие как раз перед тридцать первым октября. Ллойд только что вернулся из полёта. Это был дорогой частный заказ, и он не стал отказываться: улетел во Флориду на неделю, чтобы вернуться точно в день праздника. Оливер в отместку ему взялся за большой заказ для крупной Нью-Йоркской конторы, просидел все выходные дома за ноутбуком, и ночью, вымотанный до предела, сдал готовый чертёж. Ллойд, прибывший утром с рейса так и застал его: спящим на бумагах с техзаданием около давно погасшего ноутбука.

Случившееся они не обсуждали, хотя Ллойд прекрасно знал, что Оливер его так и не простил. Такой уж он был. Держал всё в себе, молчал, дулся, а ты должен был сам догадаться, что сделал не так. В этот раз.

Но и стерпеть страдальческий взгляд любимого человека Ллойд не мог, как бы сильно тот на него не злился.

— Давай я вернусь и куплю лампочки, а ты продолжишь покупки. Осталось совсем немного. Встретимся на кассах. Идёт?

По взгляду Оливера он понял, что тот благодарен, но вслух он сказал другое:

— Ну вот надо было сразу напомнить. Иди. Возвращайся. — Он взялся за ручку тележки и задрал капризный носик вверх. — Встретимся на кассах.

* * *

Ллойд, конечно, был ничуть не виноват, что они не взяли лампочки, когда проходили мимо нужного отдела, но недостаток сна на выходных и вымотанные праздником нервы заставили Оливера включить обиду на полную. А то Ллойд и перед праздником заказ взял, убив их совместные выходные, ещё и про лампочки забыл!.. Оливер остановил себя. Это всё его внутренняя истеричка, как он сам любил говорить. Он оглянулся, но куда там… Через людской заслон Ллойда не было видно. Оливер горестно вздохнул и продолжил шопинг в одиночку. Этот Хэллоуин должен был пройти идеально.

В жизни Оливера очень многое «должно было» пройти идеально. Завершение школы, обучение в колледже, отношения с парнем. Но всё вечно шло наперекосяк. Перед завершением школы они с друзьями решили, что было бы круто закидать машину директора туалетной бумагой, разбили стеклянную крышу, получили выговор и нагоняй. Оливеру запретили читать напутственную речь выпускникам, заменив его отличницей из другого класса. В колледже Оливер регулярно шкодил, вернее даже хулиганил. И пока его родители не вмешались, поставив на кон его дальнейшее обучение, он не успокоился. Хотя он и после их вмешательства не успокоился, и только заступничество нескольких преподавателей спасло Оливера от отчисления на последнем курсе. Он перевёлся на заочное обучение, на отлично сдал все экзамены, и все вздохнули свободно. Все, кроме парней Оливера. Потому что в отношениях Оливера было останавливать и наставлять некому. Он и не помнил уже, сколько раз встречался, ссорился, расходился, возвращался и вновь уходил, теперь уже навсегда. И только Ллойд оказался достаточно крепким орешком, чтобы выдержать все его истерики. И опять же… Как только Оливер думал о том, что такого парня, как Ллойд надо ценить, он тут же останавливал себя, убеждаясь в очередной раз в своей излишней мягкосердечности. Он легко привязывался к людям, и сильно страдал от расставания с ними, а потому приучил себя не делать ни того, ни другого. И в этот миг осознания на голову Ллойда обрушивалась очередная волна капризов. А всё только из-за того, что Оливер действительно начинал ценить самого терпеливого человека из всех, кого встречал в жизни.

На кассе Оливер никого ждать не стал, — естественно! — сразу пошёл к машине. Ллойд нагнал его перед открытым багажником, за что Оливер поблагодарил его (мысленно). Вещи перекочевали из тележки в машину, но перед тем, как сесть за руль, Оливер подошёл и крепко обнял Ллойда. Своего рода извинения. Хотя извиняться Оливер себя тоже давно отучил.

Ллойд ничего не сказал. Ни единого упрёка. И стало чуточку легче. До дома Оливер ехал, напевая прилипчивый шлягер и довольно улыбаясь. Он предчувствовал отличный праздник. Который, как и всё другое в его жизни, «должен был» пройти идеально.

* * *

— Нет, ну ты только посмотри на это! Этот Колсон!.. Ну посмотри, Ллойд! — воскликнул Оливер, когда они подъехали к дому — идеальному белому домику за точно таким же идеальным белым штакетником.

Ллойд, не отвлекаясь от управления, повернул голову в указанную сторону и мысленно хмыкнул: тяжело приходилось Оливеру быть соседом такого же перфекциониста, как и он сам.

Посреди идеальной лужайки их соседа, мистера Колсона, возвышалась композиция к хэллоуину. Огромная, выше человеческого роста, тканевая тыква со злобной мордой, светящая изнутри и украшенная летучими мышами снаружи.

— Вчера её здесь не было, — меланхолично заметил Ллойд.

— Да он нарочно! Он же видел, что я вырезаю тыквы. И нарочно поставил на своём участке тоже тыкву!

О том, что тыква всеобщий символ праздника, Ллойд упоминать не стал. Не поможет. Он лишь кивнул. Тут поможет только нейтралитет.

Оливер прошипел пару неласковых в сторону соседа, опередившего его в украшении газона к празднику, и затих. Из дверей соседнего дома вышел сам мистер Колсон.

— Привет, соседи! — поздоровался он, улыбаясь во все тридцать два.

— Вечер добрый! — ответил Ллойд.

— Привет, — грустно протянул Оливер, вяло поводя ладошкой.

— Уже готовы к празднику? — спросил мистер Колсон и махнул рукой в сторону своего газона. — Мою красавицу видели? Всё сам делал. Полдня на неё потратил.

— Отличное украшение к празднику! — похвалил соседа Ллойд, изо всех сил игнорируя недовольно сопящего рядом Оливера.

Но о том, как испортить праздник им двоим мистер Колсон, кажется, знал наверняка.

— А тебе как, Оливер? — спросил он и уточнил: — Ты же тоже там что-то с тыквами делал… Нравится?

— Очень, — выдавил Оливер сквозь зубы, выскочил из машины и мгновенно скрылся в доме, оставив Ллойда разбираться с покупками.

* * *

— Он это нарочно сделал, Ло! Зуб даю! — ворчал Оливер, осторожно выглядывая из-за занавески на идеально украшенный соседский газон.

Далее проследовали парочка заковыристых проклятий, но на них Ллойд уже не обратил внимания. Он только что занёс последний пакет, и теперь пришла пора украшений. А для этого нужно было оттащить плюющегося ядом Оливера от окна и переключить его мысли с разрушения на созидание.

— Так! — громко объявил Ллойд. — Свечи в гильзах в том пакете. Украшения в этом. Все продукты я оставил на кухне. — Он поднял взгляд на Оливера. — Ты сегодня будешь что-то готовить?

— Праздничный ужин, — по-прежнему озлобленно ответил Оливер.

Но он отвернулся от окна и теперь с любопытством изучал гостиную, заваленную своими же покупками. На что Ллойд и рассчитывал. Он ткнул в пакеты наугад и сказал:

— Я вообще не понимаю, куда ты примостишь вот эти штуки, но, должно быть, это выйдет нечто особенное.

Соседская тыква была забыта в тот же миг. Как и сам сосед. У Оливера загорелись глаза и уже через мгновенье он мастерил что-то из закупленных материалов, с упоением рассказывая Ллойду о своей задумке.

Тут можно было не вникать в детали. Главное с умным видом кивать головой и иногда поддакивать. Оливер и его неутомимый энтузиазм сделают всё остальное.

Так оно и вышло. Остаток вечера Оливер что-то мастерил, крепил, клеил. А параллельно ваял что-то сумасшедше вкусное на кухне и отгонял от себя Ллойда, порывающегося помочь. В итоге Ллойд взял на себя должность уборщика и появлялся в зоне видимости Оливера лишь для того, чтобы похвалить очередную поделку и подобрать мусор после её создания.