Не забывай никогда,
как хлещет в пристань вода
и как воздух упруг -
как спасательный круг.
А рядом чайки галдят,
и яхты в небо глядят,
и тучи вверху летят,
словно стая утят.
Пусть же в сердце твоем,
как рыба, бьется живьем
и трепещет обрывок
нашей жизни вдвоем.
Пусть слышится устриц хруст,
пусть топорщится куст.
И пусть тебе помогает
страсть, достигшая уст,
понять без помощи слов,
как пена морских валов,
достигая земли,
рождает гребни вдали.
Иосиф Бродский «Ломтик медового месяца»
***
Верочка как обычно засиделась на работе. Она была заместителем главного бухгалтера, никого по этому не удивляло, что выходит с работы позже всех. На самом деле, ей не хотелось идти домой. Просто не шли ноги. В какой момент она разлюбила мужа и возненавидела свою жизнь? Они жили с его родителями на окраине Москвы, в метрогородке, а работала Верочка в центре. Дорога от дома до работы занимала почти два часа. Если выйти часов в девять, то к одиннадцати окажешься дома. Как раз можно тихо прошмыгнуть в ванную и лечь спать на отдельный диван. Можно и не ужинать, чтобы не встречаться ни с кем. А утром тихо выйти из дома и бегом на работу, подальше от этих людей. Они были женаты уже 6 лет, но разлюбила она почти через год после брака. Это по наивности после окончания университета ей казалось, что вот оно счастье — она будет жить в Москве с любимым! Только любимый давно перестал быть любимым. Они и спать перестали вместе уже как два года назад. Муж потолстел сильно, любил после работы выпить пива или чего покрепче и страшно храпел. Конечно, можно было бы уйти от него. Но куда? С родителями опять жить? Но эта мысль уже созревала в голове. Они стали чужими. Зарабатывала Верочка раз в шесть больше, чем бесила мужа и свекровь. И вообще, она была лишней дома. Свекровь все время делала замечания — мало пылесосит и моет полы не каждый день, не делает генеральную уборку по выходным, не моет туалет через день и много чего не делает. А когда это делать работающей женщине? Верочка даже толком ужин не могла приготовить, так как плита была все время занята, а муж ел с удовольствием еду своей мамы и никогда не защищал свою жену. Может, по этой причине она начала ненавидеть его. Ее бесило все в этом доме, что курят ночью на кухне, что ее белье, которое она стирала и повесила вечером все пропитывается дымом сигарет и никакими духами эту зловонию не вытравить, что вещи чистые складывают на стул в коридоре, так как дверь их комнаты рядом с коридором.
И все-таки надо было идти домой, часы показывали девять. Она надела пальто, накинула сумку на плечо и печально двинулась домой. Две недели назад она решила начать курить, это немного расслабляло и давало время подумать. Курила она вечером, выйдя с работы, за забором своего офиса. В этом было что-то интимное, об этой странной новой привычке не знал никто. Одна сигарета и можно ехать в свой ад. Рядом с их зданием был жилой квартал, дома были старые, с высокими, видимо, потолками и красивыми эркерами, балконы были с лепниной и не застеклены. И вот уже с неделю ровно в 21:15 выходил мужчина, он тоже курил и печально смотрел впереди себя. Но два дня назад он заметил Верочку и улыбнулся ей. И вот два дня подряд они курили вместе — он на балконе, а она внизу и улыбались. Это было очень странно. Но она ждала и сегодня, что этот мужчина появится. На часах было ровно 21:15. Она достала сигареты и прикурила, глубоко вдохнула и посмотрела наверх. Его не было. И тут она услышала скрип двери и он вышел, накинув пальто на плечо. Привычно улыбнулся ей и закурил. С третьего этажа было сложно разобрать точно черты его лица, но что-то все-таки она рассмотрела. Он был крепкого телосложения, высокий, брюнет с приятным, даже красивым и аристократическим лицом. Верочка потушила сигарету и хотела уже пойти, как услышала его голос:
— Как вас зовут?
— Вера.
— Андрей.
Она смотрела на него снизу и почему-то не хотела уходить. Как глупо должно быть она сейчас выглядит. Взрослая женщина стоит и ждёт чего-то от взрослого мужчины, который стоит на балконе. Он снова заговорил, голос у него был низкий и очень приятный.
— Мы с вами почти неделю знакомы. Вот я и решил узнать ваше имя. У меня сегодня был не самый лучший день и вижу вы тоже чем-то опечалены. Не хотите зайти на чай?
Она посмотрела на него, он это серьезно? А вдруг он маньяк? Хотя, это она стоит на улице, а он у себя дома… А почему собственно не зайти? Чего она теряет?
— Да, давайте я зайду. Только вот…
— Обойдите дом с другой стороны. Я сейчас спущусь и открою вам дверь.
Верочка обошла дом, сердце билось так, что его стук она слышала в ушах. Что она делает? Скрипнула тоскливо дверь подъезда и в свете уличного фонаря она увидела Андрея. Он помахал ей рукой и она уверенно зашагала к нему. Мужчина действительно был высокий и хорошо сложен.
— Заходите, я на третьем этаже живу, как вы, наверное, заметили, — он шёл впереди и оглядывался на неё.
Он жестом пригласил ее в квартиру. Помог снять пальто и повесил своё на круглую старую вешалку. Квартира была словно из шестидесятых, но выглядело все не старым, а солидным и уверенным. Вдоль всей стены в коридоре шли стеллажи с книгами.
— Я люблю читать и они уже заполнили настолько кабинет, что пришлось часть вынести?
— Кабинет? — она удивленно вскинула брови.
Он улыбнулся и пожал плечами.
— Пойдёмте пить чай, — они прошли через зал с несколькими старыми диванами и комодом в большую и светлую кухню. Андрей достал чашки и поставил чайник на плиту. Вера села на деревянный стул и стала рассматривать кухню. На подоконнике лежали стопки тетрадей и учебников с графиками на обложке. Андрей уловил ее взгляд.
— Я работаю в институте и занимаюсь репетиторством по математике и физике. Это тетради моих учеников.
— Я раньше любила математику.
— А сейчас? Больше не любите? — он рассмеялся. Вера заулыбалась в ответ.
— Нет, что вы. Я просто… это было давно.
— Знаете, я купил сегодня торт — Птичье молоко и одному мне его не съесть.
— Сейчас все продаётся по порциям, — Вера произнесла и смутилась, Андрей немного загрустил.
— По-моему, это ужасно. Скоро и повода не будет встречаться друг с другом. Торт можно и одному съесть.
Он достал из холодильника коробку и стал развязывать ленточку.
— Давайте, я вам помогу, — ее руки коснулись его рук. Он замер и отодвинулся.
— Да, спасибо, а я достану тарелочки десертные.
Засвистел чайник и он разлил ароматную заварку и кипяток в красивые чашки, а Вера разрезала торт и положила по кусочку.
— А чем вы занимаетесь?
— Работаю.
— Вам нравится, что вы делаете? — она кивнула в ответ.
Вера отломила кусочек торта и положила в рот. Давно она так просто не сидела ни с кем и не пила чай с «Птичьим молоком». Чашке были разноцветные и фарфоровые, тоненькие, прозрачные. Чай в них светился и был особенно вкусен, а Андрей… Андрей смотрел на неё. Она была среднего роста, с короткими каштановыми волосами и серыми глазами и очень грустная, но ее лицо и глаза притягивали. Он любовался ей. Вот уже несколько дней он наблюдал за ней и все хотел заговорить, видимо, и она тоже этого хотела, раз сейчас сидит на его кухне. Вера доела торт, выпила чай и вопросительно посмотрела на него.
— Так что у вас случилось? Вы сказали, что день у вас плохой?
— Да, я писал пару месяцев статью, а ее хотят порезать. Ну, просто вырезать пару кусков. А это совершенно невозможно, так как теряется весь смысл.
— А в другом месте нельзя напечататься?
— Можно, но опять надо ждать. Вот я и задумался и немного расстроен.
Они помолчали и Вера посмотрела на часы. Они уже минут тридцать здесь. Пора домой, иначе трамвай последний уедет.
— Андрей, мне нужно домой. Спасибо за все, это самый лучший вечер за долгое время.
Он взглянул на ее кольцо и кивнул.
— Я провожу.
Они вышли в коридор и он помог ей одеть пальто. Верочка развернулась к нему лицом и замерла. Он стоял очень близко, такой интересный и красивый. Давно никто не смотрел на неё так и был так внимателен. Они смотрели друг на друга прямо в глаза. Андрей взял ее за локти и притянул к себе, а затем поцеловал и неожиданно для себя она ответила ему, страстно и свободно. Он прижал ее к стене и стал целовать губы, лицо, шею. Вера обняла его и затем отстранилась.
— Андрей, мне нужно ехать. Трамвай последний уйдёт. Мне лучше сейчас поехать.
Он с трудом отстранился от неё. Его темные глаза горели, дыхание было сбито.
— Ты позвонишь мне, как доедешь? Запиши мой номер и перезвони сейчас, чтобы я мог тоже связаться с тобой.
Она записала номер и сбросила свой. Коротко поцеловала его и вышла из квартиры.
***
Верочка села в холодный трамвай. Он с грохотом и звяканьем тронулся и понёс к ненавистному дому. Она дыхнула на стекло и написала букву «А» и улыбнулась этой букве. Очень хотелось верить, что все не кончится так, что это только начало. Хорошо, что она решила закурить, хотя ненавидела эту привычку в муже. Она немного поёжилась, ещё не топили в трамвае, а пора бы. Немного приподняла воротник у пальто и прислонилась головой к холодному стеклу. Мимо проплывали серые и безликие дома, поликлиника детская и вот появился знакомый магазин, вот и ее остановка. Она вышла из трамвая и зашагала по освещённой улице. «Нужно позвонить, обещала же. А вдруг он трубку не возьмёт? Как же страшно…» Холодными руками Верочка нашла его телефон и нажала кнопку вызов, через долю секунды она услышала его низкий и успокаивающийся голос.
