Разрезая космические просторы, стремительно движется межзвездный корабль класса «Титан».
Не думайте, что это огромное по своим размерам судно. Нет. На самом деле это небольшой звездолет, в котором имеются три пассажирских каюты размером не больше биотуалетной кабинки (в космосе не возникает проблем при попытке заснуть в вертикальном положении, знаете ли), один туалет и грузовой отсек площадью в 13 квадратных метров.
— Мне-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е ску-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-учно, — уведомил своего спутника Лемми. Обычного телосложения паренек лет… А хрен его знает, сколько ему лет! Эти сыворотки, замедляющие процесс старения, совсем нарушили естественный ход человеческой жизни. Также у подобных препаратов был один побочный эффект, связанный с омертвением волосяных луковиц. Из-за этого бедный «старина» Лемми, да и все те, кому приспичило приобрести этот плод научного прорыва в первое время его появления на черном рынке, потеряли свои драгоценные волосики. Кажется, какой-то фармацевт, работавший над сывороткой, решил побыстрее вывести свое научное открытие из тесной и холодной, с белыми стенами, испытательной лаборатории прямиком в свет.
Миллионы!.. Нет… Миллиарды женщин и мужчин всех возрастов, однажды утром проснувшись и встав перед зеркалом в надежде причесаться, c удивлением обнаруживали, что расчесывать им больше нечего. Некоторые в глубоком шоке стояли перед зеркалом, как зомби, скребя расческой голую кожу на черепе. Некоторые со слезами на глазах бежали в спальню и собирали свои выпавшие волосы в надежде присобачить их обратно с помощью хорошего клея или двустороннего скотча. Были и такие (особо впечатлительные), считавшие, что долгая жизнь без кое-чего мягкого и шелковистого на их головах — это не жизнь. И принимали отчаянное решение, которое сопровождалось прыжком в открытое окно и сильным ударом о твердую поверхность. Который, разумеется, заканчивался летальным исходом.
Глупый поступок, учитывая то, что в то время был создан другой препарат, способный восстанавливать омертвевшие волосяные луковицы, и стоил он совсем не дорого.
Лемми же принадлежал к тому типу людей, которым подобная прическа пришлась даже по нраву.
— Моя голова теперь такая гладкая и чувствительная! Как бы я хотел, чтобы кто-нибудь мне ее лизнул, — Лемми направил вопросительный взгляд на Сэмми.
— Ты сдурел?! — вспылил Сэмми. — Сам облизывай свою лысину!
— Я не дотягиваюсь, — раздосадованно ответил Лемми.
— Тогда сними шлюху…Какую-нибудь равийку. Я слышал, у них языки длинные, как у змей. За деньги одна из них всю твою тупую башку вылижет.
— Не-е-е-е-т. У равиек языки шершавые, как наждачная бумага. Ты думаешь, почему их никогда не просят отсосать?.. — Лемми придвинулся ближе. — Один мой друг как-то рассказал мне историю, в которой он нажрался в хлам и сдуру решил сунуть свой член в рот равийки. И знаешь, что стало с его пипиркой? Знаешь?..
— Не знаю! И знать не хочу!
В данный момент корабль наемников летел в окрестностях солнечной системы Крог-Ду. И, как уже было сказано в начале, Лемми ужасно ску-у-у-у-у-у-учно!
— А я что сделаю! Займи себя чем-нибудь… — сказал Сэмми.
— Чем, например?
— Да чем угодно! Мне плевать. Только не смей меня отвлекать.
— От чего же я тебя отвлекаю?
Сэмми нервно поерзал на сиденье пилота.
— Ты, как идиот, тупо сидишь уже целых два часа и пялишься в иллюминатор. Скажи честно, ты нервничаешь?
Сэмми резко встал со своего кресла и пригрозил указательным пальцем напарнику:
— Слушай сюда, мой лысый друг. Я никогда не нервничаю. Это ты нервничаешь, поэтому ты хочешь пострадать хуйней, чтобы не думать о деле! А я, как настоящий профессионал, в отличие от некоторых…
Лемми закатил глаза.
— …настраиваюсь на работу…
— Окей, окей. Я тебя понял, профи. Можешь продолжать залипать на звезды. Я тогда, чтобы так сильно не нервничать, пойду вздрочну. Ну, или, — он откашлялся и сказал, добавив в свой голос нотки важности, — «настроюсь на дело».
Лемми ушел в туалет, где спустя какое-то время стали раздаваться звуки, похожие на женские стоны.
Сэмми же сел обратно в свое удобное кресло и стал думать о том, как же им все-таки провернуть дело по убийству целой футбольной команды, не имея при себе ни одного приспособления, хотя бы отдаленно напоминающего оружие.
«Ах! — раздался женский крик из туалета на весь корабль. — Обмотай мою Ксилу своим Аршисом, а потом надкуси мои Чикацки и выпей всю Цыжу из них!»
— Боже, Лемми!
— Что? — донесся голос из туалета. — Ты хотел, чтобы я расслабился! Вот я и расслабляюсь! Кто же виноват, что меня успокаивает только порно с рептилоидами с планеты Риптилидиум!
«Это все, что ты можешь, грязный рептиголосаройдижрок!»
Покачав головой от безысходности, Сэмми снова перевел свой взгляд на иллюминатор.
То, что он в нем увидел, его шокировало. Настолько, что, если бы его прямая кишка в данный момент была полна каловыми массами, а мочевой пузырь был полон мочи, то клянусь! Он бы точно обделался и обоссался! И тогда бы ему пришлось предстать перед сотрудниками космической полиции в очень нелицеприятном виде. А так от него лишь будет чуть-чуть вонять блевотиной, а пол корабля будет украшать его сегодняшний завтрак в не до конца переваренном виде.
«Ах ты мерзкая, пучеглазая, чешуйчатая шлюха! Я тебя так отрихвытру, что мой Аршис будет тебе во снах сниться, до конца твоих дней!» — рептилоидный голос из туалета.
— Так с этой сучкой и надо, дружище! Давай ее!.. — кричал, неистово наяривая на толчке, Лемми.
Главные двери раздвигаются, и в них стоят два полицейских (человека) в черных силиконовых смокингах, в черных очках и белых силиконовых рубашках с такими же черными силиконовыми галстуками. Их лица не выражают никаких эмоций. Кроме тех, что заставляют чувствовать вас преступником, изнасиловавшим сотни маленьких мальчиков и девочек.
— Да-да, оф-оф-фицеры? — с трудом выдавил из себя Сэмми.
— Он заикается, напарник, — сказал тот, что справа, с черными волосами, уложенными с помощью большого количества геля назад.
— Это подозрительно. Тебе так не кажется, напарник? — сказал тот, что слева, со светлыми волосами, уложенными с помощью большого количества геля вперед.
— Может быть, может быть… — задумчиво ответил тот, что справа.
«Ах! Как больно. Прекрати! Я прошу прощения… Ах!» — кричала женщина-рептилоид.
— Не видать тебе прощения, сука! У-у-у-ух, не видать…
Полицейские повернули свои каменные лица вглубь корабля.
Сэмми снова вырвало.
— Хм, кажется, оттуда доносятся крики бедной женщины, молящей о прощении какого-то молодого человека, напарник, — сказал тот, что справа.
— Кажется, ее насилуют, напарник, — ответил тот, что слева.
— Может быть, может быть…
«Не-е-ет! Ты делаешь мне больно!»
Полицейские одновременно перешагнули через лужу рвоты и направились в сторону туалета.
— С-слушайте, — твердил им вслед Сэмми, вытирая рот. — Это не то, что вы думаете!
— А что мы думаем, напарник?
— Лично я думаю, что кое-кому грозит срок, напарник.
— Может быть, может быть…
Сэмми, с трудом проглотив ком в горле, упал, потеряв сознание.
Двое, не обратив на него никакого внимания, подошли к двери туалета и, одновременно кивнув друг другу, выбили ее ногами, обутыми в черные силиконовые туфли.
На толчке сидел парень с очками виртуальной реальности. Его левая рука втирала что-то маслянистое в лысую, покрасневшую от напряжения голову, а правая крепко сжимала член.
«Быстрее!»
— Привет, — сказал он, не меняя своей позы.
«Еще быстрее!»
— А-а-а-а-а… эм… где Сэм?
«Я сейчас кончу!»
Полицейские повернули свои головы к лежащему на полу парню, а потом снова вернулись к Лемми.
— Кажется, он немного перенапрягся и решил отдохнуть, напарник, — сказал тот, что с зачесанной вперед челкой.
— Думаю, ты прав, напарник.
«Я кончила!»
Элегантный, блестящий на солнце белым светом катер мчался по голубым волнам океана. Парень, запряженный в водные лыжи, держался за трос и прыгал вместе с несущимся, как северный ветер, катером по пенящимся водным дюнам.
На его лице отражалась улыбка, неподдельные эмоции, бушующие сейчас в нем, как атомы в ядерном реакторе. Вместе с улыбкой по его лицу пробегали брызги соленой воды. Они текли по щекам, попадали в рот, глаза. Но он не обращал на это никакого внимания. Единственное, что волновало его в данный момент, это его счастье и источник этого счастья, который с развевающимися по ветру волосами стоял спиной к нему и вел тот самый катер, чей блеск на солнце несравним с блеском красоты его штурмана.
Он так хотел, чтобы она повернулась. Чтобы не только солнце могло лицезреть ее красоту, но и его влюбленный взгляд. Поэтому он крикнул, пытаясь перекричать шум мотора:
— Эй, красавица!
Девушка кокетливо захихикала, ее смех, будто песня сирены, разнесся вместе с морскими ветрами во все стороны света.
В этот момент в его голову нежданно залетела мысль, что этот смех ему знаком. И, судя по всему, как подсказывают скрытые внутренние чувства, воспоминания, связанные с этим смехом, не самые хорошие.
Но эта мысль вылетела из его головы так же быстро, как и влетела, и он продолжил попытки заставить эту девушку показать свое милое личико.
— Я хочу взглянуть на тебя! — кричал он. — Пожалуйста, дай мне на тебя посмотреть!
— Ыт о-тч рди-п… — раздался вокруг ее голос, напоминающий звук зажеванной кинопленки.
— Я… — прыгая по волнам, недоумевал он. — …Я тебя не понимаю. Что ты говоришь?!
Катер резко остановился, и парню в водных лыжах осталось только поддаться инерции и двигаться прямо на него.
Девушка продолжает стоять к нему спиной, смотря куда-то в далекие океанские просторы. Белое лоскутное платье развевается на ней. Из-за этого складывалось впечатление, будто само облако спустилось с небес…
Он несется на водных лыжах, раздвинув руки в надежде схватить в свои объятья это чудо.
Она начинает медленно поворачиваться, но ее прекрасные длинные белокурые волосы все еще вьются, как миллиарды колосков на пшеничном поле.
Улыбке на его лице уже некуда деваться, а из глаз вместе с каплями соленой воды бегут слезы, которым суждено затеряться в океанских пучинах.
Водные лыжи закатились на катер, как два дельфина в аквапарке за очередной порцией рыбы, а его лицо и руки уже касались развевающихся лоскутков шелковистого белого платья.
— Я люблю тебя, — только и смог выдавить из себя опьяненный чувствами водный лыжник.
Благодаря силе трения лыжи остановились. Теперь он ближе, чем когда-либо, к этому ангельскому созданию.
Губы скривились для поцелуя.
— Ага. Я тоже тебя люблю, сладкий. Но целовать тебя в эти губки не стану. Даже не проси, — ответила девушка пиздец каким очень знакомым голосом.
— Что?!
Белокурые волосы быстро слетели с лица девушки, улетев вместе с ветром куда-то в океан.
— Я говорю, вставай! — сказал тот самый голос. — Выбирайся из своих педерастических снов и бегом за работу! Мы на месте.
Открыв глаза, он увидел лицо Лемми.
— Я чувствую себя неловко, когда у тебя стояк, дружище. Сделай с этим что-нибудь.
Они вышли из своего звездолета.
Странно, но Сэмми поначалу был очень спокойный и молчаливый. Не такой, как обычно. Но после того как Сэм понял, что их транспорт стоит на платной парковке, он просто взорвался, и вся накопившаяся в нем желчь вырвалась наружу, словно из брандспойта, прямо в лицо его ошарашенному (но не сильно) напарнику.
— Ты ебаный дебил, ты это знал, Лемми?!
— Что…
— Заткнись и не открывай свою вонючую пасть! У нас и так нет бабок, а ты тратишь оставшиеся на всякую хуйню…
— Это меры предосторожности, чувак!
— В рот я ебал твои меры предосторожности! Ты слышишь?!
— Слышу, — опустив голову, прогнусавил Лемми. Ему явно было неприятно выслушивать оскорбления от Сэмми, хоть это и было для него в порядке вещей.
— Как же я тебя ненавижу, лысый ты ублюдок! — вытирая слюни со рта, сказал Сэмми. — Мерзкий дрочила! Из-за тебя нас чуть не посадили!
У него сперло дыхание от энергии, вложенной в свои слова, и он решил остановиться.
Пока Сэмми набирал воздух в легкие, дабы продолжить свою гневную речь, он заметил выражение лица своего напарника. Перед ним стоял провинившийся ребенок, которого сильно отругали, и он еле сдерживается, чтобы не заплакать.
Лемми и правда испытывал нечто подобное, хотя вины своей не чувствовал.
— Хрен с тобой. Давай просто переставим его в другое место… например, рядом вон с той забегаловкой, — Сэмми показал на мелкую кофейню, расположенную через улицу.
— По статистике возле таких мест чаще всего угоняют корабли, — предупредил его Лемми.
Сэмми тяжко вздохнул, приложив большие усилия, дабы сдержать снова накатившую волну гнева.
— Лемми, — сказал он сквозь зубы.
— Что?
— Я думаю, твои опасения по поводу того места беспочвенны. Поэтому я бы хотел, чтобы мы на эту тему больше не разговаривали…
— Если нашу красавицу угонят, в этом будешь виноват ты!
«Когда придумают машину времени, я первым же делом полечу в прошлое и задушу тебя в колыбели, лысая ты паскуда!»
На грани фола
Продавцом опасных пушек, и самое главное — дешевых опасных пушек, был один старик. Звали его Грэг.
Военный на пенсии с явным посттравматическим синдромом, Грэг говорил: жизнь после войны без чего-то убийственного и заряженного под подушкой его напрягает. В итоге это место под подушкой переросло в целый гараж, целиком обвешанный амуницией.
