«Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.»
М.Ломоносов
— Там должна быть звезда! На елке вверху обязательно должна быть звезда.
Девочка-подросток в широкой клетчатой юбке, зеленых гетрах и свитере, шурша бумажками и звякая стеклом, перебирает содержимое огромного ящика с игрушками.
— Представляешь, пап, у них тут нет звезды! — возмутилась она. — Как же так?
— А что есть? - флегматично спросил отец, не отрываясь от выгнутой подковой приборной панели, где за хрустальными стеклами в начищенных медных корпусах дрожали стрелки секционных манометров.
— Какая-то хрень с крыльями и трубкой в заднице, например.
Мужчина в капитанской фуражке поднял вверх темные стекла на очках-гоглах и повернулся к дочери.
— Василиса, — сказал он укоризненно, — это ангел.
— Больше похож на реактивного Бэтмена, — девочка крутила в руках потемневшую медную фигурку с крыльями. Расширяющаяся на конус трубка, которую предполагалось надевать на вершину елки, действительно выглядела в этом ракурсе не очень прилично.
— И первый ангел вострубил, — тихо сказал из-за инженерного пульта бородатый бортмех по прозвищу «Зеленый».
Василиса сдавленно захихикала, сползая от смеха под стол.
— Зеленый! — строго сказал ему капитан. — Твой гаражный юмор при детях неуместен. У нее и так уже в лексиконе сплошные «хрени» и «задницы».
— А что ты хочешь, кэп? - отмахнулся механик. — Девочка-маугли, воспитанная экипажем этого летающего недоразумения, должна уметь объясняться на языке аборигенов.
— От общения с тобой даже кот скоро начнет материться… — сообщил со стремянки навигатор, — Васянь, не слушай этого сквернослова, лучше подай мне гирлянду.
Здоровенная елка почти уперлась вершиной в подволок кают-компании, раскинув пушистые ветви от панорамного окна гондолы до двери на камбуз.
— А когда мы зажжем гирлянду, это будет видно с земли? - спросила девочка, аккуратно разматывая бухту провода в лакированной тканевой изоляции.
— Какая разница, если это некому увидеть? - ответил навигатор.
Все невольно посмотрели в сторону кокпита рубки — за остеклением царила темнота. Проплывающая внизу земля покрыта снегом и — ни единого огонька. Не светятся окна домов, не горят фонари улиц, не рассекают тьму фары машин, не мерцают разноцветные огоньки новогодних елок.
— Интересно, а здесь что случилось? - навигатор морщился от коловших руки иголок, закрепляя провода так, чтобы разноцветные лампы оказались под ветками.
— Сказал бы я, — буркнул механик, — но капитан не одобряет таких слов.
— Пушистый зверь, но не кот? - спросила догадливая Василиса.
— Мря! — сказал из-под стола кот, соглашаясь, что это не он.
— Эпидемия, война, экологический коллапс, климатическая катастрофа, — задумчиво прокомментировал капитан, — да что угодно. Сколько мы видели вымерших миров?
— Почему это так, пап?
— Не знаю, Вась. Никто не знает.
— Сегодня мне кажется, что мы вообще последние люди в Мультиверсуме, — очень по-взрослому вздохнула девочка, — что, пока мы летели, не стало ни Коммуны, ни Альтериона, ни Земли, ни других населенных миров. Везде пустота, холод и снег.
— Тлен, хтонь и безысходность! Томмороу невер кэйм! — съехидничал механик, ни к кому особенно не обращаясь.
— И вовсе это не я на стене написала! — возмутилась Василиса.
— Подросткам свойственна некоторая трагичность восприятия, — объяснил навигатор, — это нормально. А теперь, пожалуйста, подай мне шарики.
— Тут есть черные, с черепушками. Подойдут?
За стеклами кокпита гондолы, расцвечивая блестящие ободки приборов розовым, вытекал из-под облаков рассвет.
— Доброе утро, — поприветствовала навигатора вошедшая в рубку девочка, — Тебе кофе сварить?
На ней была пушистая пижама с капюшоном и большие, не по размеру, тапочки
— Нет, спасибо, — отказался он, подавив зевок, — моя вахта кончается, я дотерплю. А то не усну потом.
— Мне свари, раз проснулась, — сказал бортмех, — моя только начинается.
— А ты и сам можешь, ты еще не заступил!
— Но-но! — строго погрозил пальцем механик. — Ты, когда просилась в этот полет, что говорила?
— Я? - девочка необычайно искренне захлопала длинными ресницами. — Ничего!
— «Обещаю исполнять обязанности юнги!» - тонким голоском передразнил он. — «Не капризничать, не кукситься, мыть посуду и чистить кошачий лоток! Честное слово, папа, я буду хорошей девочкой!»
— Заметь — ни слова про кофе! — возмутилась Василиса.
— Кофе — святейшая обязанность юнги! Вот хоть у отца спроси, он у тебя настоящий моряк.
Девочка посмотрела на него с укоризной, покачала головой, но ничего не сказала. Зашлепала тапками на камбуз. Вскоре там резко зашипело и запахло кофе — здоровенная медно-стеклянная кофемашина была в постоянной готовности. Создатели дирижабля знали толк в комфорте.
К завтраку вышел капитан — как положено, в фуражке, на крабе которой был вписанный в шестеренку микроскоп и переплетающиеся вензелем буквы «РК». Правда, ниже были тренировочные штаны и растянутая тельняшка. А еще он был босиком.
— Васькин! — сказал он, зевая. — Опять тапки угнала? Верни, тут пол холодный.
Он сдвинул к стене складную переборку, превращая рубку и кают-компанию в единое пространство.
— Доброе утро, экипаж! С наступающим!
— Привет, кэп, — ответил навигатор, — На вахте без происшествий, курс прежний, скорость стабильная, высота обычная…
— …жизнь скучная, — закончил его реплику механик.
— Тьфу на тебя, постучи по дереву, — покачал головой капитан, — нет ничего лучше скуки в рейсе! Вот вечером отметим Новый Год — и чтобы никаких больше происшествий. А то в прошлый раз ты тоже на скуку жаловался, и что?
— Ну, подумаешь… — отмахнулся он, — удрали же. И пробоины я все заварил.
Он подошел к столу и демонстративно стукнул три раза по полированной столешнице.
— Пап! — возмутилась девочка, входя с подносом, на котором стояли три кофейные чашки из тонкого фарфора, вазочка с печеньем и блюдце с медом. — Ты мне ничего не рассказывал! Так не честно!
— Да, ерунда, — смущенно отвел взгляд капитан, — рейдеры. Дело житейское. Всего один пулемет, да тотплохонький. И хорошо, что тебя не было, я бы переживал.
— Да что с нами может случиться? - удивилась она искренне.
— Внимание! — напряженным голосом сказал навигатор. — Вижу что-то странное. Три румба влево от курса.
— А он точно деревянный? - с подозрением посмотрел на стол механик.
— Это что, лайк? — недоверчиво спросила Василиса. — Я вижу там лайк.
На белоснежном девственном снегу контрастно выделялся силуэт сжатой руки с оттопыренным большим пальцем.
— В некоторых культурах такой жест означает просьбу подвезти, — сказал навигатор.
— Авто… э… авиастопщик? - удивился механик, — Никогда о таком не слышал.
— Мы же подберем его, да? - заволновалась девочка.
— Не уверен, что это хорошая идея с точки зрения безопасности, — покачал головой капитан.
Дирижабль приближался, и стало видно, что огромный, метров двадцать в длину «лайк» вытоптан в глубоком снегу. Косые лучи восходящего солнца выделили его резкими тенями. В углублении большого пальца темнела человеческая фигура.
— Лежит, свернувшись, не шевелится, — сказал навигатор, глядя в стационарную подзорную трубу на карданном подвесе. — Сколько там, снаружи?
— Минус двенадцать, — ответил механик, посмотрев на забортный термометр, — по местным меркам тепло.
— Ладно, — вздохнул капитан, — три румба влево, моторы на самый малый. Снижаемся.
Механик двинул рычажки на пульте, убирая тягу, навигатор закрутил штурвал, поворачивая курсовые рули. Темная громада дирижабля плавно выходила на глиссаду.
— Шевелится, вроде… — отметил навигатор.
Человек, лежащий в снежном «лайке», услышал рокот ходовых винтов и приподнялся. Увидев идущий на него летательный аппарат, он изо всех сил замахал руками.
— А ничего, бодрый еще… — прокомментировал механик. — Пойду, оденусь, спустите меня.
— Зависни метрах в десяти, — скомандовал капитан, — мало ли, вдруг засада.
Одетый в кожаный на меху комбинезон, унты и летный шлем с очками-консервами механик повис под гондолой на тросе лебедки. Дирижабль, аккуратно подруливая тягой, доставил его прямо к «лайку».
— Чего надо, замерзавец? - неприветливо спросил Зеленый человека внизу, разглядывая его с высоты пары метров.
Тот оказался небольшого роста и так закутан, что не разглядеть. Толстая куртка с меховой опушкой, капюшон, замотанное заиндевевшим шарфом лицо.
— Помогите! — сказал он хрипло и закашлялся. — Заберите меня, пожалуйста!
— На борт просится, кэп, — сообщил бортмех в микрофон переговорника. — Что делать будем?
— Ну, мы и не ожидали, что он просто поздороваться, верно? - флегматично ответил динамик на перевязи комбинезона. — Цепляй, чего уж. Не бросать же его тут. Новый год все-таки.
— Давай, обвязывайся! — механик сбросил вниз ремни подвесной системы. — Да не так! Этот ремень сюда, этот подмышками пропусти… Экий ты рукожоп!
— Вира помалу! — сказал он, и трос плавно пополз вверх, унося обоих в тепло гондолы.
— Доброе утро, с наступающим, — поприветствовал спасенного капитан.
— С чем? - недоуменно спросил тот, разматывая шарф и распутывая шнуровку куртки.
— С наступающим Новым Годом.
— Да? Ну… Э… А зачем тут дерево? — сняв верхнюю одежду, новый пассажир оказался подростком лет пятнадцати, лохматым, но симпатичным.
— Ой, — тихо сказала Василиса и исчезла в коридоре.
— Традиция такая, — пояснил капитан терпеливо. — Итак, меня зовут Иван Николаевич, я командир этого воздушного корабля. А ты кто?
Пока механик доставлял спасенного на борт, капитан успел переодеться в китель и форменные синие брюки, а теперь взял со стола фуражку и торжественно водрузил ее на голову. Глаза юноши расширились, он побледнел и уставился на эмблему с каким-то непонятным выражением.
— Что-то не так, молодой человек?
В кают-компанию тихо вернулась Василиса — за короткое время отсутствия она успела переодеться из пижамы в платье, причесаться и подвести брови, которые почему-то казались ей недостаточно выразительными. Теперь она чувствовала себя немного более готовой к новым знакомствам.
Юноша затравлено огляделся вокруг и вдруг выдернул из-под свитера большой длинноствольный револьвер.
— Всем стоять! Мы полетим туда, куда я скажу!
«Кажется, я произвела на него какое-то неправильное впечатление», — подумала Василиса. — «Может, надо было синее платье надеть?»
— Нихрена себе, — удивился механик, — Это вот так теперь благодарят за спасение? Ты бы хоть мушку спилил, хайджекер хренов.
— Ненавижу вас! — прошипел тот сквозь сжатые зубы. — Ненавижу!
— С чего бы это? - спокойно спросил капитан. — Мы вот тебя в первый раз видим. И, хотя пока впечатление, скажу честно, так себе, но ненавидеть?
— Я знаю эту эмблему! — юноша ткнул стволом в сторону кокарды на фуражке, — Вы воруете детей!
— Мда… — расстроился капитан. — Странная у нас тут репутация. И зачем мы их воруем, молодой человек, не подскажете? Тут от своих-то иной раз не знаешь, куда деваться…
Он украдкой покосился на дочь
— Мы. Полетим. Куда. Я. Скажу! — решительно отчеканил подросток. — Иначе я вас убью.
Глаза горят, губа закушена, на лице злость и отчаяние.
— Послушай, мальчик… — начал механик.
— Я не мальчик!
— Девочка?
— И не девочка!
— А кто? - удивился механик, — Вольноопределяющийся гендерфлюид?
— Я уже взрослый!
— Слушай, ты, взрослый, на хрену пророслый, — сердито сказал бортмех, — у тебя несамовзводный револьвер. Я знаю только одного человека, у которого был бы шанс, но и ему понадобилось бы два таких. До того, как я вышибу то, что заменяет тебе мозги, ты успеешь выстрелить ровно один раз. Так что тебе придется выбрать, кого ты убьешь.
— Её! — парень навел револьвер на Василису.
«Нет, точно надо было синее платье надевать», — подумала девочка. В нее первый раз в жизни целились, и это было совсем не так интересно, как описывают в книжках про пиратов. С этого ракурса казалось, что пистолет огромный, и в ствол можно голову просунуть.
— Знаешь, — сказал капитан серьезно, — что бы тебе про нас ни наговорили, я никогда не обижал детей. Но, если ты выстрелишь в мою дочь, это будет последний в твоей короткой жизни глупый поступок.
— Я не ребенок! Делайте, что я говорю, и никто не пострадает!
— Хватит, — примирительно сказал навигатор. — Наш гость напуган и расстроен.
— Гость? - возмутился механик.
— Напуган? - возмутился юноша.
— Как тебя зовут, для начала? - навигатор говорил так спокойно, как будто никто ни в кого не целился. — Мы имеем право знать, кто нас убьет, верно?
— Матти. Меня зовут Матти.
— А меня Артём, будем знакомы. Убивать незнакомцев как-то неприлично, согласись?
Парень только засопел сердито.
— Итак, Матти. Судя по тому, что ты не знаешь, зачем тут елка, мы явно из разных миров. Значит, никаких личных счетов между нами быть не может. Так?
Не дождавшись ответа, навигатор продолжил.
— Вряд ли ты замерзал там, в снегу, ради того, чтобы нас убить. Готов поспорить, твоя цель не в этом. Тебе надо куда-то попасть, верно?
Парень непроизвольно кивнул.
— Наверняка это очень важно для тебя. Кто-то близкий?
— Сестренка, — буркнул он, и тут же добавил запальчиво — Все из-за таких, как вы! Проклятые работорговцы!
— «Раком торговцы», — передразнил его механик, — вот балбес-то.
Навигатор остановил его жестом и продолжил.
— Что с твоей сестрой? Она в беде?
— Ее похитили. И мы сейчас полетим за ней, или, клянусь, я буду стрелять!
— А почему именно в меня? - обиженно спросила Василиса, показывая пальцем на револьвер.
— Ты красивая, тебя всем будет жалко, — просто сказал Матти.
— Скажешь тоже… — покраснела девочка.
— Видишь ли, — вздохнул навигатор, — я верю, что у тебя благая цель, но средства ты выбрал совершенно негодные. Допустим, ты выстрелишь. Как тебе это поможет? Даже если бы ты мог перестрелять нас всех — ты не справишься с управлением дирижабля и разобьешься. И твоя сестренка — как ее зовут?
