Женя стоял на тротуаре перед сбитым машиной человеком.
«Порш Кайен» розового цвета улепетывал прочь. (Женя обычно называл эти машины «Каинами»).
На заднем стекле Женя успел заметить надпись: «Папа подарил!»
«Девка за рулем, — подумал Женя, — жалко, что папа забыл подарить ей совесть».
«Каин», взвизгнув тормозами, нырнул вглубь жилого массива и исчез.
«Тратата», — подумал Женя. А, может быть, даже проорал вслух, — судя по тому, что на него стали оглядываться прохожие.
Началось все с того, что Женя решил срезать дорогу на работу по малолюдному переулку. Где, правда, пришлось промочить ноги. Но зато до работы было всего десять минут пешком.
«Вот и срезал», — подумал Женя.
Женя посмотрел на пострадавшего.
«Дело — говно», — вынесло приговор Женино зрение.
Сбитый «Каином» человек застонал.
«Жив», — понял Женя. — «Но дело-то все равно — говно».
Пострадавший забормотал. Он прохрипел что-то вроде:
— Почему именно сегодня?? Сегодня ведь доставка.
Бредит, понял Женя.
Он достал телефон и набрал 103.
«Скорая» приехала довольно быстро. Бывает.
«Хоть здесь повезло», — подумал Женя.
Врач кратко допросил Женю, бросил: «сделаем, что возможно», и дверцы скоропомощной «Газели» захлопнулись.
— В «Склифе» хорошие хирурги, — утешил из приоткрытой форточки врач, видимо, пожалев Женю, стоявшего на тротуаре с совсем потерянным видом.
Затем медицинский микроавтобус дал по газам и помчался в «Склиф».
Женя посмотрел туда, где только что лежало тело. Вернее, не тело, а человек, — он ведь, согласно вердикту врача, пока еще не умер. И даже якобы мог на что-то надеяться.
Женя увидел асфальт, ботинок, пятно крови… и ключи с несколькими брелоками.
«Черт», — подумал Женя.
Он выскочил на проезжую часть, крича и размахивая руками, в надежде, что водитель или врач посмотрят в зеркало заднего вида.
— Вы забыли! — орал Женя.
Но медицинские колеса не остановились. Они продолжали мчать пострадавшего в НИИ имени Склифософского. Может, не заметили, а может — жизнь человека все-таки важнее, чем какие-то там ключи.
Ключи Женя подобрал. «Ну и как их ему передать? — стал думать он. — Ах, да. Ему ж надо еще выжить».
Женя рассмотрел ключи. Их было пять, а брелоков — три. Один брелок был цвета молодой травки, то есть — зеленый.
«Потерпевший — оригинал, — мрачно подумал Женя. — Наверное, это: от машины; от квартирных, допустим, флэшлоков; от ИИ-микроволновки… и черт знает еще от чего. Ёкрн. А вдруг здесь есть кнопка поиска его смартофона? Тогда я хоть узнаю, в какое отделении его положили.
Как видим, Женя был честным и, — не побоимся этого слова, — практически благородным человеком. Что так редко встречается в наши дни.
Женя стал нажимать кнопки брелоков одну за другой.
Вскоре он установил, что это ни к чему не приводит, и тяжело вздохнул. «Понедельник оправдал себя», — решил Евгений и положил ключи в карман, рассчитывая все-таки потом зайти в Склиф.
После этого Женя с изрядным опозданием двинулся, наконец, на работу, мысленно пожелав неизвестному бедолаге удачи на операционном столе.
Прибыв через семь минут на работу и доложившись шефине, Женя изложил хронику событий, которая была воспринята неблагоприятно.
Жене не поверили.
Ему навесили полтора часа рабочего времени сверх. И без пререканий, сейчас полно народу на улице.
Собственно, Женя знал, что шефиня есть железная леди а ля Маргарет Тэтчер. И пререкаться не стал, помня грустную судьбу английских шахтеров, заморенных голодом.
Домой он вернулся поздно.
Он налил себе сто пятьдесят.
Потом подумал и налил еще пятьдесят.
Потом, почувствовав некоторое облегчение, Женя отправился в комнату, где рухнул на диван, не раздеваясь. И мгновенно заснул.
Молодость имеет свои преимущества; немаловажное из них — отсутствие бессонницы, каким бы чумным ни вышел день.
Женя отключился.
И ему приснился сон.
Сон был дурацким и тягостным, как и положено, — учитывая пережитые события.
Жене приснилось, что таджики, лабающие ремонт в подъезде, превратились в джиннов. Именно поэтому так злобно рычит собака.
— Какая еще собака? У меня нет собаки!
Женя проснулся и принял сидячее положение.
Он осознал, что кто-то мощно бьет тараном в стену со стороны лестничной клетки. Стена содрогалась.
«Утро повторяется в другой инкарнации», — понял Женя и пошел к входной двери, предвкушая неприятный разговор. Но дойти не успел.
Стена рухнула, и в ней образовалась дыра.
«Вот тебе, бабушка, и цыганочка с выходом», — подумал Женя, наблюдая за мужиком в синей спецовке, который, видно, потеряв всякие берега, лез сквозь пролом в его квартиру.
Следом за первым мужиком в квартиру ввалился и второй.
«Жизнь становится веселей», — сообразил Женя.
Они тащили какой-то ящик, отдаленно напоминающий снарядный.
— Пароль «Армагеддон», — отчеканил первый мужик.
«Да что ты говоришь, — подумал Женя, — а то я так не вижу».
— Вас понял. Всадники Апокалипсиса, если не ошибаюсь? — вежливо, но с сарказмом, спросил он у грузчиков.
Мужик поднял левую бровь, в точности, как покойный Джеймс-Бонд-Шон-Коннери.
— Отзыв правильный, — заявил мужик. — Хотя приемщик другой. Вы, то есть. Гм. Доставку примете? — спросил он не грубо, но, скорее, деловито.
При этих словах грузчика Женя вспомнил человека, сбитого машиной.
«Сегодня ведь доставка», — так, помнится, шептал он, лежа в луже крови на асфальте.
«А я ведь даже не знаю, жив он или нет, — подумал Женя. — А вдруг в ящике — необходимые для него медикаменты? Сейчас уже ничему не удивляешься».
Он принял решение.
— Я приму доставку, — сказал он.
— Уф, — ответил грузчик.
Ящик деловито водрузили на стол.
«Стол выдержал. Значит, не снаряды», — догадался Женя.
— Мне расписаться? — осведомился он у грузчика № 1, которого почему-то решил считать старшим.
— Зачем? Лишнее это, — удивился грузчик. — Запомните: в следующий раз пароль — «Рюрик».
— Ага, — сказал Женя механически. — А отзыв, видимо — «Князь Игорь»?
— Нет. Отзыв — «Иоанн Васильевич».
— Понятненько, — пробормотал Женя, хотя понятного в этой истории становилось все меньше.
— Ну, мы пошли, — объявил «старший» грузчик.
В центре Жениной комнаты, прямо на паркете, из ниоткуда материализовались: груда кирпичей, банка со шпатлевкой, банка с краской и пара мастерков. И еще всякое, по-мелочи.
— Айн момент, — сказал первый грузчик.
— Да вы не торопитесь, — сказал Женя. — Времени вагон. — Он начинал привыкать к сюрреализму.
— У нас график, — сказал грузчик. После чего замелькали руки, мастерки и шпателя.
Через пять минут стена приобрела изначальный вид. Грузчики оказались по ту сторону, на лестничной клетке.
Женя прислушался. Он услышал сдержанные голоса и шаги вниз по лестнице.
Женя осмотрел место пролома в стене, который только что имел место быть. Проверил обои.
Как будто ничего и не было.
«Ага, — догадался он, — они хотят меня убедить, что я поехал кукухой. Бис».
Женя подумал и налил себе еще сто пятьдесят. Потому что сюр тоже имеет пределы.
После этого он доплелся до постели, упал ничком и заснул мертвым сном.
На работу Женя проспал.
Проспав на работу, Женя решил не ходить на нее вообще. Хотя бы один день.
«По статье она меня вряд ли уволит, — решил Женя, имея ввиду начальницу, — я слишком хороший специалист, сейчас ей такого трудно будет найти. — Потом придется, правда, арбайтен сверхурочно, но, если честно, я задолбался. Как это по-научному — выгорел. Эксплуатация человека человеком должна иметь пределы. Как сказал Арни Шварценеггер в фильме «Т-2», — мне срочно необходим отпуск. Хотя бы коротенький. Да».
Но тут Женин взгляд навелся на ящик, стоящий на столе. Отдых! Ха.
Женя потряс головой, потом потащился на кухню и принял парацетамол. Вернувшись в комнату, налил пятьдесят.
… Примерно через десять минут контуры обрели резкость. Трошки полегчало.
— Так-то лучше, — сказал Женя, встал и подошел к ящику.
На его крышке лежала банальная накладная формата А5.
Женя аккуратно, двумя пальцами, как сколопендру, взял накладную.
Ничего не случилось.
Женя стал читать.
В накладной, игнорируя разметку и поля, наискосок, от руки, синей ручкой, развязным почерком, было написано: «Брилл. 1,5 кт, кр57, 1/1, нетто 8 кг, брутто 12 кг».
«Разница в 4 кг — это, видимо, сам ящик», — решил Евгений.
Он перевернул накладную и посмотрел с обратной стороны.
Больше записей не было.
«Упс, — подумал Женя. — Варианты, возможно, такие. Первый: это бандосы. Они принесли ящик, чтобы спрятать его от ментов. Затем придут за ним и уберут свидетелей. Второй вариант: это менты. Они принесли коррупционные деньги; затем придут за ними и, обратно же, уберут свидетелей».
Но тут Женя вспомнил, как «грузчики» запросто проходили сквозь стены и выполняли тому подобные трюки. Образовалась третья версия: «Это нечистая сила. Нужно окропить помещение».
— Ну и что делать-то? — спросил Женя у ящика.
Ящик не ответил.
После короткого раздумья Женя решил открыть ящик. Осмотрев крышку, он понял, что открыть его несложно: требуется всего лишь крестовая отвертка.
…В ящике оказались прозрачные ограненные камушки размером с ноготь мизинца.
Камушки сверкали.
«Так, — стал оценивать Женя. — Есть игра при электрическом свете. Царапает стекло. Ага… Царапает еще и кварц (у Жени был кристалл, подаренный знакомым геологом).
После проверки кварцем Женя полез в интернет, затем — на антресоли, и извлек старенькую ультрафиолетовую лампу. Камушки светились в УФ-лучах.
«Брилл.», — принялся кумекать Женя. — Брилл. Бриллиан. Бриллианты. Что, в натуре бриллианты?»
В этот момент истины из прихожей донесся звук, похожий на невнятное бормотание.
«Само собой, — подумал Женя, — все чудесатее и чудесатее».
Он пошел в прихожую. Бормотание доносилось из кармана его собственной куртки, висевшей на вешалке. Женя залез в карман.
Бормотание производила связка ключей сбитого «Каином» человека.
«… а затем вам следует повернуть налево, объехать озеро и, поравнявшись с елью… Ага, проснулся наконец, здрасьте!» — сказал один из брелоков.
— Здравствуйте, кто бы вы ни были, — сдержанно произнес Женя. — Мир вашему дому.
— И твоему тоже. Коли проснулся, слушай, значит, сызнова. Эти бриллианты — вовсе не бриллианты. То есть они, конечно, бриллианты, но они не то, что ты про них думаешь!
— Базара ноль. А я — это вовсе не я, — ответил Женя брелоку.
Но брелок не обиделся и в ответ на Женину подколку рассказал Жене историю. А точнее, целую историю с географией.
Из рассказа следовало, что бриллианты являются деталями привода транссолярного научного зонда «Малыш-5». Что эти детали крайне необходимы. Потому что ученый не может вернуться домой. Ибо движок сломался.
— Вот представляете, как вы бы себя чувствовали, если бы не смогли уехать из, допустим, древнего Шумера с его рабовладением? — патетически воскликнул брелок.
— Не был. Не знаю, — отрезал Евгений.
— Да плохо, и весь разговор! — безапелляционно заявил брелок.
— Может быть, — сказал Женя. — А зонд-то чей? Американский?
— Вот еще, — фыркнул брелок. — Технологии не доросли, и к тому же космические носители взрываются через раз. Стремные ребята.
— А чей тогда?
— Цивилизации Альв, — с некоторым пафосом объявил брелок. — Это прогрессивная и мирная раса.
При слове «прогрессивная» Женя напрягся.
— Откуда зонд? — строго спросил он.
— По вашему — альфа-Cas, она же — Шедар; 3-я планета от звезды, — сказал брелок. — Альв-ноль, столица. Лучшее место в Галактике.
— Так и про Москву в свое время говорили, — подозрительно сказал Женя. — Самый справедливый город на Земле.
— Каждая раса гордится своими достижениями, — не смутился брелок. — Если, конечно, они есть.
— А в чем цимус? — ударил в лоб Евгений.
— Цимус? — удивился брелок. — Он в том, что вчера наш-ваш сотрудник доставки Василий потерпел крушение от малосознательной гражданки на «Кайене». Вы его спасли, Женя. Честь вам и хвала за это. Но сейчас он недееспособен.
— Он жив? — быстро спросил Женя.
— Да, — торжественно ответил брелок. — Хирург был более-менее.
— Слава те, Господи, — вырвалось у Евгения.
— Бог-то здесь при чем? — нагло сказал брелок. — Ну да не будем спорить о конфессиях. Так как вы подобрали его ключи, то, по традиции, его эстафета переходит к вам. Не согласитесь ли вы осуществить доставку? Вы спасете человека.
— Инопланетянина? — сказал Женя.
— Да. Но все-таки — человека, гуманоида. Альвы почти ничем не отличаются от землян. Общие предки в нашей безразмерной Вселенной.
— Да что ты? — сказал Женя.
— Зуб даю, — заявил брелок. — Можешь меня растоптать каблуками, если вру.
— Ты рискуешь, — зловредным голосом сказал Евгений.
— Я знаю, — отозвался брелок. — Любой честный брелок обязан хоть разок рискнуть жизнью во имя совести. Понял?
— Не совсем, — признался Женя.
— Тогда я насылаю на тебя сон, — сказал брелок. — Твой гиппокамп должен рассортировать информацию. Спят усталые игрушки, книжки спят…
И Женя действительно почувствовал себя крайне усталым. Даже вымотанным. Он доплелся до дивана и с минуту стоя боролся с закрывающимися глазами. Но не выдержал и свалился.
Проснулся Евгений с ощущением взвинченности.
Дневной сон не всегда умиротворяет нервы. Особенно когда за короткий срок происходит столько непонятных, невнятных, неприятных и необъяснимых событий.
Вот Женя и взвинтился.
Почти немедленно он вспомнил свою беседу с брелоком.
Он стукнул себя кулаком по темечку. Из глаз полетели искры, и пришлось Жене снова пить парацетамол.
«Вот не было печали, но купила баба порося, — подумал он, имея ввиду всё, что произошло вчера и сегодня. — Хорошо бы это было бредом, который исчезает от целебных лучей пушкинского солнышка. Однако — денек сегодня полностью в серых обложных облаках».
Женя поморщился.
Разговор с сумасшедшим брелоком требовал осмысления.
«Допустим, действительно есть какие-то там инопланетяне. Космос большой. Глупо думать, что некая планетка на орбите заштатного желтого карлика, в заштатной же спиральной галактике, коих вагон и небольшая тележка, — это единственное, на что способна Вселенная в смысле разума».
Женя всегда считал споры «а одиноки ли мы во вселенной?» махровым антропоцентризмом.
Однако.
Когда он столкнулся с манифестацией «братьев по разуму» прямо у себя в квартире — в виде «грузчиков» и говорящего брелока — Евгению стало не по себе.
«Наверное, мне все-таки приснилось», — для начала попробовал убедить себя Женя. Тут из прихожей раздался тоненький противный хохот, и Женя понял, что не приснилось.
«Долбаный Морфей, он же Морфиус! — сказал себе Женя. — Таки не приснилось. Что ж, придется как-то это разруливать, мать их всех за ногу».
И Женя еще раз подверг всё произошедшее мысленной оценке.
«А если эти «альвы» — злые? Покойный Хокинг предупреждал! Тьфу, тьфу, и еще раз тьфу. А вдруг они хотят поработить Землю? В кино так всегда бывает. Или же это — иностранная разведка, и меня вербуют?» (Но Женя вспомнил грузчиков, с легкостью материализующих предметы из пустоты, и сообразил, что, несмотря на нанотехнологии, искусственный интеллект и прочее электричество, любая самая передовая разведка земных государств пока еще вряд ли так умеет. Действительно — признать за иноразведкой такую степень могущества — это чересчур).
Оставались два варианта: 1) нечистая сила; 2) инопланетяне.
«Не люблю нечистую силу, — подумал Женя. — Но если инопланетники не лучше?»
В ответ на Женины сомнения из прихожей раздался мелодичный звук.
Женя отправился в прихожую.
Звук издавал проклятущий зеленый брелок потерпевшего.
Женя взял брелок в руки, и тот выкатил Жене в ладонь шарик янтарного цвета, размером с горошину.
Евгений осторожно взял шарик и поднес к глазам.
После этого Жениного действия — прихожая московской малогабаритки исчезла.
Все вокруг затопил теплый золотистый свет, в котором Женино сознание как бы растворилось.
Женя начал испытывать совершенно невероятные эмоции, недоступные простому россиянину (да и девяносто девяти, девять в периоде, процентам людей вообще, — не считая очень продвинутых буддийских монахов и прочих святых): чистую, незамутненную радость без мыслей; безмерный покой; ощущение неколебимого благополучия и железобетонной защищенности; и — на десерт — чувство альтруистической, искренней любви ко всем живым существам.
Последнее, с точки зрения любого нормального горожанина — просто очень глупо.
Но Женя об этом отчего-то не подумал. Хоть и был горожанином, и к психиатрам и прочим психологам никогда в жизни не обращался.
Аккорд ощущений был великолепен.
Очень.
А если совсем честно — то, что почувствовал Женя, было неописуемо.
Потому что это было даже лучше первой влюбленности.
Евгений открыл глаза. Он посмотрел на часы. Выходило, что эффект длился минуты полторы. Шарик в Жениной ладони все еще теплился янтарным светом, но затухал.
Тем не менее, Женя теперь почему-то точно знал, что эффект может повториться вновь. И вновь.
«Отвезу бриллианты и упрошу их оставить мне шарик. Ну, или хотя бы — чтобы я время от времени мог подержать его в руке», — подумал Женя.
«Первейшим стремлением человека является стремление к счастью», — заявляют уже упомянутые граждане буддисты.
И кто бы спорил.
Евгений бросил взгляд на часы. 23:30. В голове болталась странная идея: нужно непременно прибыть в лесопарк к Утиному озеру. Причем — ровно к полуночи (собственно, полночное время встречи, похоже, и вызвало восхитительные мысли о нечистой силе).
