Туду-туду, туду-туду, туду-туду…
Научный и технический прогресс девятнадцатого и двадцатых веков, позволил людям преодолеть время и расстояние, по щелчку пальцев покрывать огромные расстояния нашей планеты.
Тысячи и миллионы людей во всём мире проводят свою жизнь в поездках и путешествиях. Чтобы увидеть другие страны и континенты, современные города и руины древних городов, чтобы наслаждаться живописными пейзажами или просто ради перемены обстановки. Ведь всегда интересно открывать новое, видеть, как разнообразна жизнь, встречать новых людей, пробовать необычные блюда, слышать непривычные музыкальные ритмы.
За окном нашего вагона мелькали леса, поля и города. Одна картина меняла другую… На станциях одни пассажиры входили, а другие выходили. В пути следования встречались другие пассажирские и грузовые поезда.
После событий на балу, прошло две недели. Которые мы прожили в имении Апостольской нунциатуры.
Кардинал, вставший в тот роковой вечер между мной и императором и не позволивший нам убить друг друга, дал мне обещания, что на территории Святого Престола нам с Морозовыми ничего не угрожает.
Уже через час, после нашего приезда, на территорию «Серебряного сада» парка, где расположилась дипломатическая миссия Ватикана, вошли немецкие и итальянские войска. Четыре взвода по двадцать человек и несколько военных автомобилей.
Расположившиеся по периметру парка, ощетинились оружием.
Швейцарской гвардии, традиционно охраняющая Святой Престол, передислоцировалась в здание посольства.
Морозовых, увели сразу в глубину дома.
Об Анжелике, я не особо переживал. Она так и находилась в шоковом состоянии, не реагируя на происходящее вокруг. А вот Алексей…. Рвавшийся из рук и проклинающий Николая, мог учудить какую-нибудь гадость.
А я остался сидеть на ступеньках дома, зарывшись пальцами в волосы, и корил себя за произошедшее.
Я же видел, я должен был успеть…
Рядом со мной зашелестела мантия и на ступеньки рядом, сел прелат. Глава дипломатической миссии.
— Морозовых удалось усыпить. Они проспят как минимум пару суток.
— Спасибо, — с толикой грусти произнёс я, не отрывая своего взгляда от щебня на дороге.
— Князь…если вам что-нибудь нужно, я в вашем распоряжении, — тихо произнёс мужчина.
— Если вы не способны вернуть нас в прошлое…то мне ничего не нужно, — горько усмехнулся в ответ.
— Вернутся в прошлое ни под силам ни кому, — вздохнул итальянец, поднимаясь на ноги. — Но это не значит, что император не понесёт кару за убийство. Это я как рыцарь ордена Тамплиеров говорю.
Проводив его взглядом, я покачал головой.
Теперь я знаю, кто ведёт финансирование беспорядков в стране.
Через двадцать минут, после нашего приезда, за забором, отделяющим территорию Ватикана от Российской империи, стали появляться полицейские машины.
Решив, что ничего плохого не произойдёт, я направился к воротам.
Всю улицу заполонили машины полиции и тайной канцелярии. С ведомственной раскраской и в гражданском исполнении, дашь горящие спецсигналы, говорили об их принадлежности.
Завидев меня, сотрудники, дружно подняв оружие, взяли меня на прицел.
— Барклай-де-Толли, вы арестованы! Призываем вас покинуть территорию другой страны и сдаться в руки правосудия! — раздался голос, усиленный мегафоном.
— В чём меня обвиняют? — на всякий случай поинтересовался я.
— Обвинение будет объявлено в участке! Немедленно выйдете за территории Ватикана!
— Пф, да вот ещё, можете пойти погулять и найти себе дурака в другом месте, — хмыкнул я в ответ. Махнув рукой в их сторону, я, развернувшись, сделал шаг в сторону дома.
— А ну, стоять! — громыхнул голос. — Ещё один шаг и мы откроем огонь!
Не став реагировать на этот крик, я направился в дом.
Кардинал появился в доме, только через несколько дней.
Устало упав на стул, возле меня, он схватил бокал, наполненный послушником и выпив его залпом, со стуком поставил на стол.
— Всё плохо? — сочувственно поинтересовался у него.
— Да нет, — мотнул он головой. — Просто разрывают на части. Все хотят увидеть, поговорить. Узнать из первых уст, что с вами и почему это произошло. Полиция ваша, вообще с ума сходит, хотели меня, как сообщника арестовать, — на этом, кардинал хихикнул. — Но я пообещал, что прокляну их. Видел бы ты, как они бежали…
Улыбнувшись этой картине, я поинтересовался о нашем будущем.
Энцо, предложил на выбор три дома. Два в Италии и один в Германии.
Поспрашивав у него про эти дома, я недолго думая сделал свой выбор.
Побег из Питера, был сравним с какой-нибудь спецоперацией.
Под покровом ночи, мы стояли возле двух фургонов с красным крестом на борту.
В задней части у них был организовано двойное дно, куда нам предстояло залезть и ехать до железнодорожного вокзала. Откуда мы отправимся поездом, через всю Европу в наш новый дом.
Как бы я ни хотел, отправится в поездку с Морозовой в одной машине, но она была всё ещё не в самом адекватном состоянии и как бы я не старался, моих сил, чтобы её успокоить, не хватало.
Пожав мне руку, кардинал заявил, что наша встреча будет теперь только лишь по прибытии в Европу.
Он же отправится морем в Норвегию и уже оттуда прибудет к нам.
Забравшись в кузов, я был накрыт фанерным полом, по которому позже, что-то со скрипом погрузили.
Вскоре машина начала своё движение.
По моим ощущениям, наша поездка длилась около трёх часов.
Нас останавливали каждые десять минут, с мигалками и просто на статичных постах.
Постоянно открывали кузов и забравшись внутрь, ходили между грузом.
Нередко я слышал лай собак, но их внутрь почему-то не пускали.
Ответ, почему моё такси проверяли спустя рукава, мне открылся уже под конец поездки. Трупный запах заполнил весь подпол и ни в какую не хотел уходить.
Вагон, в котором нас поселили, принадлежал лично кардиналу. Впрочем, поезд принадлежал также кардиналу.
И лишь надежда, на дипломатическую неприкосновенность, была нашим шансом на побег из империи.
Вместо маленьких купе в вагоне было две спальни и огромная гостиная с диванами и креслами, с письменными и журнальными столиками и небольшим шкафом с маленькой библиотекой.
Был один душ, который я, плюнув на приличия и воспитание, занял первым.
Так, под под стук колёс, спустя несколько дней, мы доехали до конечной станции нашего маршрута.
Италия. Прибрежный город Сорренто. Пятьдесят километров от Неаполя.
Утром.
Выйдя из поместья, в котором нас поселили, я с удовольствием потянувшись, окинул взглядом открывшийся вид.
Город располагался на обрывистом плато.
И от места, где я стоял до моря, было около ста метров, вертикального обрыва.
Сорренто, расположившийся по правую руку, был небольшим городком, без высотных зданий.
Дома, благодаря климату, были или песочного, или белого цвета, расположившиеся в огромном количестве зелени.
Разнообразных деревьев, было настолько много, что от домов виднелись в большинстве только лишь черепичные крыши. Улицы же не было видно вовсе.
Самый большой интерес, вызывали у меня дома, расположившиеся в скалах.
Ду-у-у-у-у.
С моря раздался корабельный сигнал. Повернувшись на звук, я открыл рот от увиденного.
К городу приближалась эскадра морских кораблей.
Впереди шли два огромных линкора, в серо-чёрном вертикальном камуфляже.
Метров двести — двести пятьдесят в длину.
Ощетинившись огромным количеством пушек, большого и малого калибра они устрашали своим видом.
А пушки главного калибра, выглядели так, будто я могу целиком в них поместится.
Позади них шли около десяти кораблей поменьше. Эсминцы и крейсера, количество пушек на которых было меньше, но виднелись торпедные установки и самолёты, установленные на катапультах.
Но больше всего меня поразили не сами корабли. Поразило меня флаги на них.
Первым линкором, был корабль под итальянским флагом и именем «Рим».
Но вот второй, железный исполин, носил название «Тирпиц» и шёл он под немецким флагом.
Корабли позади хоть и не позволяли прочесть название, но тоже несли немецкие флаги.
Военные корабли бросили якоря в паре сотнях метрах от берега.
На них сразу же начала кипеть жизнь, забегали матросы, на воду были спущены лодки. Часть из которых направилась в город. Другая часть лодочного флота, натянула белоснежные буи с канатами.
Моряки, судя по всему, которые не были заняты на вахтах, начали прыгать в воду.
Команды отдыхали.
Из городского порта, к ним сразу же ринулись множество катеров и лодок. Наверно торговцы.
А если и нет, то мне было и не особо интересно.
Больше всего я завидовал матросам.
Погода стояла такая, что хотелось с разбега нырнуть в море и наслаждаться отдыхом на пляже.
Но мне до воды было, очень далеко. Хотя, казалось, протяни руку. Но прыгать с такой высоты, было несусветной глупостью. А пляж, который можно было разглядеть, был лишь в городе, неподалёку от порта.
Вышедший Морозов, от увиденного присвистнул. И поинтересовался, не по нашу ли душу этот флот.
Дав ему отрицательный ответ, я отправился гулять по территории.
Ночью, было не до разглядывания обстановки.
Двухэтажный дом, на четыре спальни, был совсем не выделяющимся. Дом и дом. Гараж на две машины и в дальнем углу у забора, росло несколько апельсиновых деревьев.
Из-за того, что дом располагался на скале, пейзаж во дворе был не самый живописный. Камни, одинокие кусты и ещё раз камни.
Наверно, пару сотен лет назад, это вида была мечтой многих аристократов.
Времена теперь другие.
Перекусив незамысловатым завтраком, который приготовила нам Анжелика, мы направились в город.
Как же они тут ездят?!
Этот вопрос преследовал меня весь наш путь в город.
Дорога в Сорренто, была настолько узкой и извилистой, что автобусы и грузовики, подъезжая к повороту, сигналили, дабы предупредить встречный поток о своём приближении и им дали возможность совершить манёвр.
И если легковой транспорт, ещё как-то мог разъехаться, но это и было по простой причине-обилие маленьких машинок. Очень маленьких машинок.
Была у моего друга, в родном городе, двенадцатая модель АвтоВАЗа, купешная, трехдверная. Ярко-ярко красного цвета.
Так вот, по сравнению с машинами на улицах итальянского города, двенашка была лимузином. Огромным лимузином.
Больше всего мне нравилось наблюдать за встречей туристических автобусов, которые жались к стенам и домам настолько близко, что боковые зеркала разделяли считаные сантиметры от стен домов и зеркал встречного автобуса.
Единственное, что во всём этом автомобильном движение было кристально ясно, так это, кто был коренным жителем, а кто приезжий турист.
Местные, в большинстве, пользовались мотороллерами и велосипедами.
И хотя вид, что нам открывался по левую руку, был просто фееричным, я не мог удержаться от изучения домов, расположившихся по правую руку.
Вот на нашем пути, стоит вроде, обычный дом, типичный представитель итальянской архитектуры. Но, кроме фасада, на улице не было ничего.
Большая часть дома располагалась внутри скалы. И таких домов, нас по пути попалось десятки.
И я очень сильно хотел узнать, каково жить в таких условиях.
Добравшись до города, мы немного обдумав ситуацию, направились на рынок.
Зайдя по пути в какую-то хозяйственную лавку и купили две плетёные корзинки.
Вручив их Алексею, и пропустив Анжелику, от которой пахло чем-то цветочным, я, отстав от Морозовых на пару шагов, любовался городком.
Как говорили, какой-то известный человек, имени которого я даже знать не знаю хочешь изучить город? Ходи пешком.
Маленькие кафешки и магазинчики, расположившиеся на первом этаже жилого дома.
Усатый итальянец в поварском кителе, а зачастую просто в майке-алкоголичке, крутит тесто на пиццу, а пышная дама, убирается на столах.
Или обслуживает утренних гостей, наливая им кофе из кофейника.
Из булочных доносился аромат свежей выпечки. А у закрытых дверей было скопление людей, все они встали в очередь задолго до открытия, чтобы успеть купить свежий хлеб.
Такую картину в разных вариациях, мы наблюдали, чуть ли не каждые сто метров…
С моря задувал бриз. Неся морскую свежесть и аромат йода.
Рядом с нами, шли туристы, с фотоаппаратом в руках и висящими на шеях, беспрерывно крутя своей головой.
Морозов, шедший впереди, сжав в руке корзины, чеканил шаг.
Держа прямую спину и задрав подбородок, вся его фигура кричала, что он военный.
Странная метаморфоза произошла с парнем после бала.
В нём больше не было сгорбившегося Козырька, спрятавшегося лицо за капюшоном, опустив голову вниз.
Не было и расхлябанной, и агрессивной походки.
Человека словно подменили.
А вот Анжелика, как и я, была очарована этим городком и постоянно крутила головой, отчего, частенько, она оступилась и хватал меня за плечо, дабы не упасть.
Дойдя до рынка, я даже разочаровался.
За свою жизнь я видел два рынка.
Один был в моём родном городе и один я видел в Турции, пока ещё имел возможность путешествовать.
И тихий, спокойный базар на площади в Сорренто, вызывал уныние.
Тут не было криков и зазывал как в Турции. И бесконечных комплиментов женской части посетителей. Готовые ради продаж, обычной мороженки, устроить цирковое представление с фокусами и жонглёрством.
Тут не было старческих голосов, которые продают ягоды и грибы собранные утром в лесу. И бесконечно делающие комплименты маленьким детям, которые, смутившись, прижимаются к родителям.
Тут было тихо. Если это вообще применимо к рынку.
Шум, конечно, стоял, но это продавцы говорили с клиентами, складывали покупки в шуршащие мешки.
Но не более. Продавцы сидели погруженные в газеты или разговоры друг с другом и не обращали внимания на подошедших покупателей.
Хотя разговоры итальянцев, их эмоциональный голос и любовь к жестам…нет, всё равно не дотягивали до турок.
Неожиданной и неприятной новостью, оказался факт, что тут не говорили на английском, а мы не знали итальянский.
И наши покупки представляли комичную картину. Мы показывали пальцем, что мы хотим и какое количество.
Таким невербальным способом мы купили пару десятков яиц, хлеба и специи, пару килограмм мяса и молока. Также набрали овощей и фруктов.
Апельсиновые деревья, это, конечно, хорошо. Но яблоки я люблю больше. Да и персики, хотелось.
Как заявила Морозова, нам этого хватит на целую неделю нормального питания.
Хорошо, что хоть с одеждой не было проблем. В доме её было достаточное количество, с более-менее нашими размерами.
На обратном пути мы остановились в маленькой кафешке, где отдав должное настоящей итальянской пицце и пасте, мы отправились домой.
В такую жару, с корзинами полными продовольствия, не особо погуляешь по городу, который расположился на скале. С бесконечными подъёмами и спусками.
Так и потянулась наша жизнь в тихом итальянском городе.
Флот снялся с якоря через три дня. Проснувшись поутру и выйдя во двор дома, я с удивлением смотрел на чистый горизонт. Лишь местные парусники неслись по волнам.
А вот в порту, мне на глаза попалась чёрная, стреловидная, футуристического, напоминающая космический корабль, дизайна, двухпалубная яхта. На крыше, на белоснежном полу, отчётливо виднелась чёрная Н.Только самого вертолёта на яхте не было. То ли не прилетел, то ли улетел.
Под крышей, которая уходила под отрицательным сорока-пяти градусным углом, виднелись лежаки и бассейн.
Облизнувшись на это чудо инженерной и дизайнерской мысли, я, скинув рубашку, взял в руки лопату.
Через неделю нашего проживания, я решил, что нам нужен бассейн.
Выкопав яму и залив бетоном, нам осталось лишь выложить плитку и обустроить территорию вокруг бассейна. Чтобы выложить там, деревянную площадку.
Этим я собирался заняться, пока Алексей не пришёл на помощь. Пока он дрыхнет без задних ног, я занимался мелкой работой.
За сегодняшний день мы хотели уложить плитку и к вечеру, мы собирались заливать водой, получившийся бассейн.
К обеду, сидя на стульях, попивая свежее молоко, купленное на ферме неподалёку, мы любовались получившимся результатом.
Пол и большая часть стен были выложены ультрамариновой плиткой.
И лишь вышедшая из дома Анжела, позвавшая нас в столовую, не дала нам довести до конца всё в один присест.
Приняв душ и спустившись вниз, я успел отодвинуть свой стул, когда с улицы раздался звук автомобильного клаксона.
Растерянно переглянувшись, Алексей направился на улицу, открывать ворота.
Я же встал у огромных, панорамных окон первого этажа и отодвинув тюль, смотрел за воротами.
Алексей, выйдя за территорию дома, чуть ли не бегом забежал обратно и принялся отодвигать створки.
Интересно, перед кем он так…
Во двор въехали три машины. Два чёрных джипа, а между ними затесался белоснежный, американский пикап с массивной головой горного барана на решётке радиатора.
На крыльях у каждой машины, были установлены флагштоки, на которых развевался бело-жёлтый флаг. Ватикана.
Сразу за этими машинами въехали три мотоциклиста— полицейских.
Из-за руля белоснежного пикапа, выпрыгнул кардинал, в лёгких бежевых брюках и клетчатой рубашке.
Бросив пару слов Алексею, он направился в дом.
Попросив Анжелу доставать дополнительные приборы, я пошёл в коридор. Встречать гостя.
— Добрый день, князь! — радостно произнёс Энцо, стоило мне открыть дверь.
— И вам, здрасте, — кивнул я.
— Простите, что явился без предупреждения, но моя яхта только спустила якорь в порту, и я решил, что лучше я приеду к вам сразу, чем среди ночи.
Мы прошли в небольшую гостиную, откуда открывался вид на наш недоделанный бассейн.
Усевшись в кресло и оставив диван для гостя, я с удивлением смотрел, как он уселся в соседнее кресло.
Знал бы что он выберет кресло, сел бы на диван. Там мягко и удобно и пружина в спину не давит.
Специально ведь сел в самое сломанное кресло.
Анжела, принесла поднос с кружками и набор для чаепития. Ну или кофе. Тут кому как нравится. Печенье, конфеты. Был и нарезанный сыр с маслом и кусочками хлеба.
Благодарно кивнув, кардинал принялся сооружать себе бутерброд.
А девушка сделав небольшой реверанс покинула комнату.
— Как вам тут? — поинтересовался он, сделав первый глоток из своей кружки.
— После промозглого Питера? Тут просто потрясающе. Есть пара недостатков, но это проблема личная. К месту не относится, — произнёс я, с улыбкой. — И спасибо вам, за это прекрасное место.
— Проблемы? Тут? — удивился кардинал, — Что же не так в этом прекрасном месте? Поделитесь, прошу! Не нужно скрывать от меня такие вещи. А может, я могу чем-то помочь? — понёсся поток слов из его рта.
— Нет, что вы… Тут проблема немасштабная. Это мелочь, — растерялся я в ответ.
— Мама мия! Для меня нет мелочей! — взмахнул он руками. — Говорите! Говорите, князь! Кто посмел обидеть вас тут… — под конец эмоциональной речи кардинала, в его голосе начали появляться нотки металла.
— Мы просто не знаем итальянский язык и нам сложно в городе, объясниться с людьми, ну и газеты тоже…Но, как я и сказал, это лишь мелочи, — поспешил я озвучить наши трудности.
На лице Энцо, появилось удивление, смешавшиеся с растерянностью.
— Простите… — смутился он через пару мгновений. — Об этом я и не подумал. Мне казалась семья Этсу вас начала обижать…
Нахмурившись, я во все глаза посмотрел на сидевшего передо мной человека.
— А, причём тут они?
— Так это их земля. Провинция Неаполя, — в недоумение произнёс он, словно это было очевидно.
Не став уточнять, что я тут не местный и не особо понимаю, что входит в провинцию Неаполя, я лишь ответил.
— Удивительно. Кстати, вы не в курсе, они решили вопрос с Оболенской?
На это мой гость лишь хихикнул.
— Решили. Они устроили дуэль во время бала, после вашего отъезда. Ставкой была юная девушка. Господин Ветров победил.
— Вы странно реагируете на проигрыш итальянского дома, — пожурил его.
— О…дом Этсу заслужил этот смех. Такой позорной дуэли я не видел лет сто. Ветров одним движением руки, выбил из рук моего земляка шпагу и проткнул ему плечо. Чем закончил дуэль, через двадцать секунд после начала.
Закончив говорить, кардинал и заразительно и искренне расхохотался.
Улыбнувшись, для приличия, я смотрел, как мужчина передо мной смахивают слезу.
Резко прекратив хохотать, мужчина посмотрел в мои глаза.
— Но, перейдём к делу. Сразу скажу, что Николаю сейчас не до тебя. В России сейчас происходят не самые хорошие вещи…
— Бунт и попытки свержения царя? — хмыкнул я.
— Я даже не удивлён, что ты знаешь об этом, — проговорил он задумчиво. — Но ты прав. Там сейчас есть вещи поважнее. Ну и война в Африке, очень сильно ему мешает.
Подняв в недоумение брови, я посмотрел на кардинала.
— Ты правильно услышал. Борьба за Танзанит переросла в новую фазу. Ну и благодаря твоему выбору, конечно, наш тройственный союз одержит победу.
Выругавшись про себя, я с минутной жалостью подумал об императоре. Какого ему сейчас. Но вспомнив женщину, которая защищала его до чуть ли не смерти…Он заслужил.
— Но это мелочь жизни, — произнёс кардинал. — Я бы хотел прогуляться, на свежем воздухе.
Выйдя во внутренний двор, где открывался вид на море и город, Энцо с интересом остановился возле нашего недоделанного бассейна.
— И как вы смогли найти бригаду рабочих, если вы не говорите по-итальянски?
— Я сам капаю, вместе с Алексеем. На рабочих у нас нет лишних денег.
Резко повернувшись, кардинал посмотрел на меня. В его взгляде читался один вопрос. Здоров ли я умом?
— Вы? Сами работаете? — приподнял он брови в недоумение.
— Не вижу проблем, — пожал я плечами. — В моей ситуации, сделать самому будет надёжнее. Да и дешевле.
Кивнув, кардинал направился к забору, отделяющий наш двор от обрыва.
— В удивительное время живём… — задумчиво проговорил он.
Поджав губы, я пожал плечами.
— Не понимаю ваше удивление…
— Как и другие не поймут ваше желание работать своими руками…Но, впрочем… — произнёс он, подняв руку. К нам подбежал какой-то служака в чёрной мантии, подпоясанный обычной верёвкой. Вручив кардиналу небольшой пакет, он отошёл на несколько метров в сторону.
— Скажите, всегда было интересно, что значит верёвка на поясе. Может какой-то атрибут или философский характер? — задумчиво произнёс я, проводив взглядом представителя церкви.
— Конечно, он есть, куда же без этого, — кивнул кардинал. — Короткий конец верёвки означает, как несовершенна природа человеческая. А длинный означает, что нет предела совершенству.
Похлопав глазами, я так и не понял, то ли это шутка, то ли серьёзно….
Не обращая внимание, на моё замешательство, мужчина рылся в пакете.
— Во! Нашёл! — радостно воскликнул представитель Ватикана, доставая несколько бумаг. — Значит так. Первое. Это приглашение на приём в Ватикане, через три недели, — передал он конверт с гербом Ватикана.
Два перевязанных ключа с папской тиарой над ними.
— Второе. Это документы на виноградники, они где-то неподалёку расположены, но это надо уточнить. Я не так, что бы знаю эту часть Италии.
Наткнувшись на мой удивлённый взгляд, он, кашлянув, развёл руки.
— Не надо смотреть так на меня. Я родом из Рима, а тут я и вовсе бываю пару раз в год и только по работе с домом Этсу.
— А если виноградники не работают больше? — подозрительно посмотрел я на него.
— Точно работают, я уверен на сто один процент, — пожал он плечами.
— Но вы же не видели, — продолжал я высказывать своё подозрение о таком сомнительном подарке.
— Тогда у меня бы не было этих документов…
Решив, стопорить бесполезное занятие, я взял документы.
— Виноградники, значит? Икра коньяка… — проговорил я задумчиво, листая документы.
— Что прости? Икра коньяка? — рассмеялся Энцо. — Ой не могу…ха-ха… икра…
— Ну он же из винограда… — растерялся я.
— Не объясняй, я знаю, как делают его, — хохотнул мужчина. — Ну всё, мне пора. Пока есть возможность нужно успеть насладиться любимой игрушкой.
— Кем? — оторвался я от бумаг.
— Яхтой. Вы разве не знаете…а, ну да, откуда? Вон та-черная. Это моя любимица. — показал он на яхту, которая завладела моим вниманием утром. — Анна.
— А где вертушка? — только и спросил у него.
Я был удивлён. Я был в шоке. Мои познания в яхтах хоть и были невелики. Но определить, что это очень дорогая и эксклюзивная игрушка, мне было по силам.
— Вертолёт, к моему сожалению, не подарили, а сам я себе такое позволить не могу, — вздохнул, как мне показалось, искренне кардинал. — Но и управлять я им не умею, а вот ради этой красавицы, я получил морское удостоверение.
— А вы умеете удивлять ваше высокопреосвященство…
— Да бросьте! — засмущался он. — Это всё же был подарок от Французской короны. За верную службу короне несколько лет назад. Хотя признаю, её размеры не самые лучшие для моих путешествий по небольшим городкам. Я бы взял что-то поменьше и не такую броскую. Даже ваши глаза выдают, что вы уверены, такое чудо не по статусу кардиналу.
— У меня в голове не может уложиться чёрный цвет и святой престол, — искренне покаялся я.
— А это вы зря. Мир не делится на чёрное и белое, но я спешу! До свидания князь.
Моя влажная мечта-черная яхта кардинала, снялась с якоря только вечером.
Бросив мимолётный взгляд на уходящее судно, я вернулся к бумажной карте.
Шёл четвёртый час, как мы, разложив карты, искали чёртовы виноградники.
Алексей, отправленный после обеда в город, принёс целую охапку разнообразных карт.
Политические, дорожные, метеорологические, гидрографические, физико-географических ландшафтов и физико-географического районирования, карты транспорта и связи…
Виновато разведя руками, Лёха ответил, что он сам не знает, как выглядят нужные карты с полями винограда, а в магазине, пришлось просто просить мап. Ему и дали, мап.
Согласившись с его доводами, мы принялись рассматривать карты, в поисках нужной нам информации.
Расположившись на улице, мы поделив карты и придавив их камнями, каждый из нас пытался найти знакомые названия.
Закончили мы, когда на двор спустились сумерки и прочитать названия было уже совсем бесполезным делом.
Через несколько, дней, попытки найти мои виноградники, было решено прекратить.
Кроме названия, города, Сорренто, в бумагах была лишь улица, которую мы так и не смогли отыскать на картах.
Попытки узнать адрес у местных, кончались и вовсе глупым видом.
Их быстрый и эмоциональный поток слов, разбавленный веером жестов, я прекращал понимать на второй секунде.
Через несколько дней, когда наступила моя очередь похода по магазинам.
Я решил, что первым пунктом моей прогулки будет пляж.
На улице было двадцать пять — двадцать семь градусов выше нуля, несмотря на то, что на дворе ноябрь. И я просто не мог отказаться от идеи, нырнуть в море.
И вместо привычного магазина, где мы теперь покупали продукты, я, перебежав дорогу, спустился по бетонной лестнице, которая затесалась между пустырём и автостоянкой, в сторону пляжа.
И этот район, где я оказался, разительно отличался от привычных улиц города.
Тут жили обычные люди, тут не ждали туристов и всего лоска, старинного города, нации было невозможно.
От мусорных баков, в которых рылись собаки, несло протухшими продуктами.
В лужах, появление которых было для меня большим секретом, пили воду птицы.
Попадались мне и заброшенные дома, с граффити на стенах.
А через пару сотен метров мне и вовсе открылись удивительные постройки. Очистные сооружения.
Развернувшись в обратную сторону, я пошёл искать другую улицу.
Купаться неподалёку от таких мест, так себе удовольствие.
Знаю я пару городов, на Черноморском побережье, где стоки канализации прямо в море сливают.
Гуляя по этим улицам, в поисках выхода к пляжу, и разглядывая жизнь обычного итальянского города, я резко замер.
Сделав пару шагов назад, я поднял взгляд на уличную табличку.
Да этого быть не может.
Протерев глаза и убедившись, что мне это не кажется, я свернул в переулок и внимательно смотря на каменные стены, высматривал двери.
И вскоре упёршись в тупик, я их нашёл.
Деревянные, вмурованные в каменную стену и обитые железом, со смотровыми окошками.
Само место напоминало средневековый форт, гладкие, высоченные, каменные стены с бойницами наверху.
Осмотрев дверь и взяв в руки металлическое кольцо с головой льва, я начал стучать.
Сперва открылось смотровое окно, через которое, на меня посмотрел бородатый, обросший, мужчина.
— Вы пришли! — воскликнул он, на английском. — Сейчас открою!
Хмыкнув, я отошёл на шаг назад, слушая как за воротами, шумят цепи и бревна.
Через минуту, тяжёлые дубовые ворота отвалились, а на меня уставились шесть пар глаз.
— Добро пожаловать на винокурню Армарос, — произнесла женщина лет сорока, выступив вперёд. — Мы рады увидеть, вас тут.
— Да, мыто думали, чтовам не интересно ничего про насего высокопреосвященство сказал, что, может быть, вы и не явитесь к нам, — поддержал низенькую женщину, бородач, который смотрел на меня в смотровое окошко.
— Кардинал был тут? — удивлённо произнёс я.
— Конечно, был, он нас оповестил, что теперь вы хозяин тут и фотографии, и дал. Чтобы значит, не спутали, — кивнула женщина, отчего её длинные, рыжие волосы, скрыли её лицо. — Ну и забрал документы дома Этсу.
Какие интересные вещи мне открылись. И ложь кардинала, ради чего?
Тряхнув головой, прогоняя эти мысли, я посмотрел на стоящих передо мной работников.
— Ну это дела прошлого, проведёте мне экскурсию?
Мы стояли во дворе, мощённом булыжником. Передо мной стояло двухэтажное здание, отделанное камнем, который не особо сильно отличался оттого, что был под моими ногами.
Слева расположился амбар, из которого виднелись трактора и машины. А справа была булыжная дорога, проходя под каменной аркой уходила сразу в сторону, не давай разглядеть, что там находится.
— Конечно! Прошу за мной! — кивнул бородач, выступая вперёд.
Мы направились под арку.
А мужчина принялся за рассказ.
Их винокурня была основана около пятисот лет назад, когда на месте города был лишь небольшой форт, чтобы пираты, не смогли высадиться незаметно и пройти сушей, застать врасплох жителей Неаполя.
Сосланный в наказание из Рима, аббат Армарос, поставив, небольшой, пристрой у церкви, начал создавать вино.
Через несколько лет, после очередного нападения, Армарос, решил не чинить церквушку и вместо неё посадить виноград.
Под конец этого рассказа мы вышли из-за угла и оказались среди виноградного поля.
— Офигеть… — прошептал я, под усмешку бородача, сделав пару шагов вперёд, я сорвал чёрную виноградинку. Сладкая.
— Чуть дальше растёт белый, — гордо произнёс мужчина. — Хотите посмотреть? Или перейдём в здание?
— Перейдём к производству, никогда не видел, — чуть подумав, я дал ему ответ.
Вернувшись назад и пройдя внутри здания пару коридоров, мы оказались на складе бочек. ут были и обычные двухсот двадцати пяти литровые и пятитысячные, и двухлитровые. Виднелись и пятидесятки.
Судя по цифрам, выжженным на них.
Пройдя по длинным рядам и постучав по парочке пузатых бочек, я повернулся к сопровождаемому.
— И на сколько месяцев тут?
— Тут? — удивлённо произнёс он. — На ближайшие десять лет нас хватит.
Посмотрев на него в удивление, я окинул взглядом помещением. Маловато.
Поняв моё непонимание, он пустился в подробности.
— Наше производство в год, не превышает десяти тысяч литров в год. На рынок мы выпускаем, пятьсот литров свежего вина, это для всяких пекарен и магазинов. Триста литров…
Но это было мне неинтересно сейчас.
— Почему так мало? — нахмурился я.
— Так, наше наше вино, необычное, — пожал он плечами, оперевшись на одну из бочек.
— Вот как? — хмыкнул я. — И чем же вино может быть необычным? Ну кроме сорта винограда и года выпуска.
— Наше вино выдерживается на дне моря. Ну и виноград у нас замачивается в солёной воде.
— В смысле в бочках, на дне? — опешил я.
— Да— кивнул мужчина.
— Вы шутите? Деревянная бочка с вином в солёной воде? — я уселся от шока на стоявшую возле меня пятидесяти литровую бочку.
— Нет, там из стали, маленькие, ну и много в бутылках. От двух недель до года оно там хранится.
Растерянно оглядев бочки, я открыл в шоке повернулся к бородачу.
— А…Но…а зачем?
— Аббат Армарос, завещал производить вино именно так, — развёл он руки. — Нет, мы делаем и обычное, в подвале хранится. Но оно не так популярно…
Поднявшись и походив по цеху производства, я лишь попинал бочки, где идёт брожение, опутанные паутиной труб и посмотрел через смотровое окошко пресса, как он давит виноград.
На втором этаже были рабочие кабинеты и место сна для ночного дежурного.
Раньше, по словам бородача, монахи жили прямо тут.
Пройдя ещё раз по территории, я, поговорив с работниками, прояснил для себя ещё пару деталей и отправился в магазин, а после домой. Меня же голодные Морозовы ждут.
С того дня, пару раз в неделю, мы появились на винокурне, наблюдали за производством и пытались придумать, как бы расширить территорию сбыта.
Верил я, что в России, где любовь к необычному и редкому, была больше чем дружба со здравомыслием, это вино будет пользоваться очень огромным спросом.
Не пить, в нашей стране любовь и тяга к другому напитку.
Это вино, нужно чтобы в разговорах, на балах или встречах, говорить о таком необычном напитке, который они с трудом достали и окольными путями привезли в страну. Вызывая зависть у собеседника.
За несколько дней до приёма в Ватикане, мы наконец решили, как поступить.
Как раз пришла пора доставать очередную партию бутылок со дна морского.
Подъём, к моему сожалению, вышел даже не обыденным, а самым скучным процессом, который я только видел.
Они просто арендовали катер с краном и подняли ящик из металлической сетки, в котором расположились бутылки.
Их было около пятидесяти, тёмные, обросшие ракушками и водорослями.
Позже их отмоют, наклеят этикетку и они будут готовы к употреблению.
Обдумав, ситуацию, я решил, что самым верным решением, будет отправить Морозовых, вместе с работником винокурни в Москву.
Часть вина разольют в маленькие бутылочки, для дегустации, часть повезут в двухлитровых бочках, а часть в оригинальных бутылках.
Алексей будет в роли охранника и сопровождения.
Знавал я один фильм, там бедных итальянцев, обманывали всей страной.
Пусть уж будет рядом человек, который знает, как избежать обмана.
Ну и Анжела поедет с ними в качестве переводчика и лица бренда.
Запишутся на приёмы у пары аристократов, сделают презентацию. В общем разберутся, главное чтобы моё имя ни мелькало.
Так что погрузив на поезд, их тремя огромными сумками и для приличия помахав им рукой. Я отправился домой, мой поезд до Рима будет на следующий день.
Поездка в Рим, была ночной и под дождём. Расположившись в кресле и откинув спинку, я уснул.
Главный вокзал Рима был…просто вокзал. Серый мрамор и обилие рекламы и торговых павильонов.
Огромные потоки людей, спешащих кто на поезд, а кто-то на автобус.
Пробившись сквозь толпу, я, выйдя на улицу, поймал такси.
Протянув водителю карточку, где был написан адрес и откинувшись на спинку сиденья, я просто смотрел в окно, любуясь старейшим городом планеты.
Вечный город, куда ведут все дороги.
Полный туристов, которые уже с самого утра заполонили улицы и изучают огромное количество достопримечательностей.
Отель, в котором меня заселили по приглашению, оказался буквально через дорогу от стен Ватикана.
Из окна, на третьем этаже, простенького и без изысков номера, виднелся купол собора Петра.
Разобрав небольшой чемодан, я отправился по второму адресу.
Там меня ждёт костюм, сшитый на меня.
В конверте, полученным от Его Высокопреосвященства, лежала и карточка отеля, в котором мне предстояло жить и карточка портного, которому я на следующее утро, отправил все необходимые размеры, которые сняла с меня Морозова.
Протянув на входе во дворец, имени Сикста пятого своё приглашение я был окружён двумя швейцарскими гвардейцами с алебардами в руках, которые и помогли найти в этом огромном дворце, нужный мне зал.
Проведя меня через музеи и библиотеки, тронные залы и Сикстинскую капеллу.
Попутно рассказывая мне о достопримечательностях этого места.
Только одних комнат, со слов гвардейца, в этом комплексе из двадцати дворцов, было двенадцать тысяч.
Деревянные панели на стенах и паркетный пол в разных цветовых сочетаниях. Огромные пустые посещения, наполненные статуями и картинами, и не одной живой души. Даже таких же гостей, как я сам, мы так и не встретили.
Даже в Эрмитаже, в каждой комнате, была бабушка-смотритель, следящая за происходящим и не было ощущения одиночества. Даже если это были часы отдалённые залы.
Да и там было скорее ощущение величия и силы страны, когда приходило понимание, что несколько столетий назад, тут ходили величайшее люди, того времени.
А тут просто музей. Музей без души.
Через двадцать минут, блужданий по зданию, мы остановились перед высоченными дверями.
Возле них также стояли гвардейцы в своих кирасах и оранжевых в синию полоску шаровары.
А ко мне подошли две девушки в чёрных костюмах и планшетами в руках.
Им тоже было необходимо моё приглашение.
Пока я ждал, когда мою персону найди в списках, гвардейцы, вытянувшись по стойке смирно, сделали синхронный разворот на сорок пять градусов и подойдя к стене, на котором был изображён Римский Колизей, толкнули её. Открывая потрясающий вид на площадь святого Петра.
А к нам, через эти же потайные двери, наоборот, вошло несколько человек в вечерних костюмах и платьях на женщинах.
Разинув рот, я переводил шокированный взгляд с потайной двери на гостей и обратно.
— Что молодой человек, впервые на приёме Святого престола? — понимающе усмехнулся один из вошедших мужчин. — Я тоже когда впервые получил приглашение, обошёл чуть не каждую дыру в этом дворце.
— Потому что ты проигнорировал слова моего отца и отказался ехать вместе с нами, — пожурила его стоящая рядом с ним полноватая женщина с русыми волосами.
— Да ладно вам, — усмехнулся ещё один мужчина, в чёрном фраке. — Воспоминания об этой экскурсии останутся на всю жизнь. Мои дети, тоже пройдут этот путь, и я упрощать их жизнь не буду.
— Главное, чтобы дети уехали до начала каштановой вечеринки! — хохотнул первый мужчина.
— Мы с тобой, вообще-то, на ней и познакомились! — нахмурилась его дама.
— Ну и мы были… Уже не дети, — похабно подмигнул он ей.
— Надеюсь, папа не будет нас долго мучать своим обществом.
Пока они обсуждали эти важные темы, мне протянули моё приглашение.
— Добро пожаловать князь, — дружелюбно улыбнулась девушка с планшетом.
Швейцарские гвардейцы, чеканя шаг, подошли к дверям и взяв за ручки, потянули их на себя, пропуская меня в зал.
Бело — золотое оформление, мраморные барельефы на стенах, изображающие исторические моменты из жизни города-государства, и зеркала, в которых отражался я и люди, стоящие за моей спиной.
Ожидаемой толпы гостей музыки, да обычных и привычных официантов не было и в помине.
Осторожно пройдя в зал, я открыл рот от удивления.
Зал уходил в сторону, и в конце него, было небольшое возвышение, на которой стоял красно-золотой трон, опираясь плечом на спинку этого кресла, стоял довольно молодой мужчина, в белоснежном одеяние. Лет сорока — сорока пяти, с полностью седыми висками. Возле него стояло шесть мужчин, в красных сутанах. От совсем молодого парня до морщинистого старика, опирающегося на трость. Был там и знакомый мне Энцо.
Снизу же, на обычных деревянных скамейках, сидели десятки людей, хранивших молчание, не отрывая взгляд от папы и его кардиналов.
— Проходите молодой человек. Не стесняйтесь. Уже скоро начнём.
Голос папы римского, был тихим, по-отечески заботливым, но в нём чувствовалась власть.
Сделав поклон и пройдя пару метров, уселся на скамейку, уставившись в спину впереди сидящих.
Они не поворачивали головы, не разговаривали, лишь перешёптывались с рядом сидящими и неотрывно смотрели на представителей святого престола.
Но мне было поговорить не с кем, потому я принялся изучать зал.
Потолки были исписаны на манер Микеланджело и его Сикстинской капеллы, но зарисовки были мне незнакомы от слова совсем, я и работы Микеланджело не особо знаю, но я их проходил некоторое время назад.
Престарелый мужчина, лежащий на ступенях, в окружение людей.
Или часть города, утонувшего в пожаре.
Группа людей, сидящих на холме и смотрящей на полуголого парня играющего на скрипке, и вовсе заставила меня задуматься, а в каком веке появился этот инструмент.
Слишком далёк от католиков и понять смысл этих картин, мне было затруднительно.
Через час в зале не осталось свободных мест на скамейках, и люди начали вставать у стен.
Многие, вставшие у стен были с детьми. Не младше шестнадцати.
Заметив движение у трона, я поднял голову и с интересом смотрел, как человек в белом, обойдя свой трон, остановился в центре и раскинул руки в стороны.
— Добро пожаловать в Ватикан! И я рад видеть вас на первом из двух дней нашего бала. Сегодня мы, то есть вы знакомитесь. Танцуйте и развлекайтесь. Но помните, что о работе ни слова. Завтрашний день, мы отдадим танцам и работе и в заключение будет каштановый банкет. На котором я бы предпочёл не видеть ваших отпрысков. До свидания дамы и господа.
