По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочками трое ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, просторным балахоном свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. За ним шёл Дима — сын врача, который снимал комнату у Васиного отца. Сзади всех, придерживая у подбородка края накинутого на голову тёплого платка, семенила младшая Васина сестрёнка Нюша.
Солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо закрывали густые клубящиеся тучи. Изредка и не надолго тучи разрывались, и в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звёзды. Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от тропинки глухо шелестело колосьями.
Слева, под обрывом, поблёскивала река, а за ней, на низком берегу, почти у самой воды, топорщился чёрный лес.
— Полпути прошли, — не оборачиваясь, сказал Вася. — Теперь ещё метров триста и — вниз, а там такой омут, что ахнешь.
— Такой омут… мне аж с ручками, — подтвердила Нюша.
Дима шёл, зажав удочки подмышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Вид у него был сонный, недовольный.
— Глупо! — сказал он зевнув.
— Чего? — обернулся Вася.
— Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи.
— Рановато, конечно, зато у костра посидим и самую зорьку застанем. У нас знаешь какая рыба? Если на самой-самой зорьке придёшь — килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось — и как отрезало, не клюёт.
— Ну, насчёт трёх килограммов это вы, Васечка, того… немножко хватили.
— Ну, три не три, а знаешь, сколько я прошлый раз наловил? Восемь штук вот таких ершей да ещё две плотички.
— Так бы и говорил «восемь ершей». А то — три килограмма! Любишь ты фантазировать!
Вася больше не спорил. Он замедлил шаги и приглушённо сказал:
— Нюшк!
— А?
— Покажем Димке то место?
— Ага! Димка, сейчас мы тебе такое место покажем!.. Ты прямо умрёшь со страху.
— Какое место?
— Увидишь… Васька, ничего ему не говори!
Вася прошёл ещё немного и вдруг остановился.
— Тут, — сказал он шёпотом.
На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые вётлами, неясно белели стены большого дома.
Нюша крепко держалась за рукав Диминого пальто:
— Страшно как!.. Вот увидишь.
Вася подошёл к ним поближе. Его лицо, овальное, с носом, похожим на кнопку, было очень серьёзно.
— Слушай! — шепнул он и, набрав в лёгкие воздуху, крикнул: — Эй!
— Эй! — послышалось с того берега, да так громко, что Дима вздрогнул.
— Эй! — донеслось ещё раз, но уже глуше, отдалённей.
— Эй! — отозвалось где-то совсем далеко.
— Страшно, да? — спросил Вася.
Дима пожал плечами.
— Страшного ничего нет… — начал было он и осёкся.
— …ашного ничего нет, — отчётливо сказал противоположный берег.
— …ничего нет, — прокатилось в конце лужайки.
— …чего нет, — замерло вдали.
Дима помолчал и продолжал, на этот раз топотом:
— Обыкновенное эхо. Отражение звука.
— Сам знаю, что отражение, а всё-таки боязно. Будто кто-то в развалинах сидит и дразнится.
— В каких развалинах?
— А вон там. Видишь, белые? Там санаторий был, а в сорок первом его разбомбило: фашист не долетел до Москвы и все фугаски тут побросал.
— Восстанавливают его?
— А что восстанавливать? Только две стены остались.
— Говорят, новый построили. В другом месте, — добавила Нюша.
Ребята помолчали. Никому больше не хотелось тревожить эхо. Над рекой стояла мёртвая тишина.
— Идём? — прошептал Вася.
— Пошли! — ответил Дима, но ребята не успели двинуться с места.
Нюша случайно оглянулась на ржаное поле, колосья которого сливались вдали в темно-серую муть. Мальчики заметили, что глаза у Васиной сестрёнки странно расширились. Взглянули и они в ту сторону, куда смотрела Нюша. Взглянули — и на мгновение оцепенели.
Над рожью по направлению к ним, быстро увеличиваясь в размерах, неслась какая-то тень. Прошло не больше секунды. Нюша тихонько вскрикнула и присела, мальчики, словно по команде, припали к земле.
В каких-нибудь трёх метрах от ребят пролетела огромная, невиданная птица. Распластав в воздухе чёрные крылья, она мелькнула над тропинкой, бесшумно скользнула над рекой и скрылась в тёмной листве одной из вётел, что росли на противоположном берегу. Оттуда донёсся лёгкий шорох, потом всё стихло, как будто ничего и не было.
Очень долго ребята боялись шевельнуться. Нюша сидела на корточках, закрывшись платком. Мальчики стояли на коленях, опираясь на локти, пригнув головы к земле. Лишь минуты через две Нюша тихо прошептала:
— Вася!.. Ой, Вася!.. Что это такое было?
Вася осторожно приподнял голову, поправил пилотку.
— Дима… Видел?
Тот молча кивнул головой.
— Птица, да?
Не меняя позы, Дима пожал плечами.
— На ту ветлу села. Да?
Дима опять кивнул.
Вася медленно выпрямился, но продолжал стоять на коленях. Все трое смотрели на ветлу за рекой. Однако в тёмной листве её ничего невозможно было разглядеть.
— Орлов таких не бывает, — снова зашептал Вася. — И журавлей таких не бывает: каждое крыло больше метра!
— Такой… только этот… кондор бывает, — сказала Нюша.
— Кто?
— Кондор. Помните, в «Детях капитана Гранта»? Как он мальчишку унёс…
Все опять умолкли. Вётлы на том берегу были совершенно неподвижны, и оттуда не доносилось ни звука.
— Притаилась. Высматривает нас, — прошептал Вася.
Дима припал ещё ниже к земле и пополз в том направлении, откуда они пришли. За ним поползла Нюша, скребя землю носками маленьких сапожек, за Нюшей — Вася, путаясь в своей шинели.
Пилотка опять съехала Васе на глаза. Он наткнулся лицом на кустик репейника и вскрикнул.
— Ой! Ой! Ой! — трижды отозвалось за речкой.
Все трое вскочили, словно подброшенные, и помчались вдоль обрыва.
Метров триста, если не больше, бежали ребята, пока не очутились на улице маленькой деревушки, у ворот своего дома. Остановившись, они долго не произносили ни слова. Все трое только тем и занимались, что дышали. Дима обмахивался кепкой, Нюша махала приподнятым над головой краем платка, Вася вытирал лицо пилоткой. Взмокшие светлые волосы его торчали вихрами во все стороны.
— Глупо! — сказал наконец Дима.
— Чего глупо?
— Кондоры в Советском Союзе не водятся.
— А что же это тогда за птица?
— Такие большие птицы у нас вообще не водятся, — решительно сказал Дима.
Вася пристально смотрел на него:
— Димк!
— Ну?
— А вдруг это взаправду кондор? Случайно залетел…
— Чепуха! Таких случайностей не бывает.
— А вдруг… вдруг это вовсе неизвестная птица!.. Подстрелить бы её, а? Вдруг это для науки такое значение, что… — Вася помолчал, словно к чему-то прислушиваясь, и вдруг бросился в калитку: — Погодите! Я сейчас.
Вернулся он скоро. В руках его было отцовское двуствольное ружьё, вместо шинели был надет старенький пиджачок с куцыми рукавами. Пилотку он оставил дома. Он подбежал к Диме и раскрыл перед его носом ладонь, на которой поблёскивали две медные гильзы:
— Во! Жаль только, что бекасинник. Пошли, попытаемся, а?
Дима отодвинулся от него на шаг:
— Что «попытаемся»? Что ты ещё выдумал?
— Подстрелим её, птицу эту. Вдруг — научное значение! Пошли?
Вася зашагал по направлению к околице. Нюша и Дима очень неохотно двинулись за ним.
— Васька, чего ты выдумал! Никуда я не пойду, — сказала Нюша.
— И не ходи. Мы с Димкой вдвоём…
— Со мной? Ну нет! Я не такой дурак.
Вася остановился:
— Не пойдёшь?
Дима пожал плечами:
— Что я там не видел? Думаешь, очень интересно гоняться за какой-то птицей, которая давно улетела?
— А если не улетела? Если у неё гнездо на той ветле?
— А если нет гнезда?
— В лесу пойду искать.
— А если не найдёшь?
— А если найду?
— А если и найдёшь, всё равно дробью не застрелишь. Только разозлишь её, она тюкнет тебя клювом по голове, вот тебе и капут.
— Ну и пусть капут! Значит, погиб за науку.
— Всё героя из себя корчишь, да? А хочешь знать: может, это самая обыкновенная птица. Может, нам только показалось, что она такая большая.
— Так всем сразу и показалось?
— А что ты думал? Бывают оптические обманы.
— Ну тебя! С тобой говорить-то… — Вася махнул рукой и быстро зашагал.
Нюша побежала рядом с ним.
— Вася, я пойду, только я близко подходить не буду. Ладно?
Дима постоял с минуту на месте, пожал плечами.
— Глупо! — сказал он громко и поплёлся вслед за уходящими ребятами.
И вот началась охота на невиданную птицу.
Идя по тропинке над обрывом, Нюша всё время повторяла: «Вася, я больше не пойду, я боюсь», но всё-таки шла всё дальше и дальше.
Немного не доходя до того места, где ребята впервые увидели птицу, Вася вспомнил, что ещё не зарядил ружьё. Он остановился, обтёр рукавом гильзы и вложил их в каналы стволов. Запирая ружьё, он тяжело вздохнул:
— Бекасинник! Разве бекасинником такую убьёшь!..
— Васька, я боюсь, не ходи! — прошептала Нюша.
Вася топтался на месте, тоскливо озираясь по сторонам. Тучи стали ещё плотнее. Лес за рекой казался чернее, гуще и река под обрывом — глубже и холоднее.
— Стой тут. В случае чего, в рожь спрячься, — тихо сказал Вася и двинулся вперёд, выставив перед собой ружьё. Пройдя несколько шагов, он обернулся: — Нюшк!
— А?
— Если со мной что случится, ты в школе скажи: так, мол, и так…
— Васька, ну тебя!.. Васька, не ходи! — плаксиво начала Нюша, но Вася даже не оглянулся.
Сзади, метрах в пятидесяти от Нюши, смутно маячила фигура Димы.
— Глупо! — негромко донеслось оттуда.
— Тише ты там! Какой-то!.. — прошипела Нюша.
…Вот и знакомые вётлы на том берегу, поляна за ними, белые пятна развалин… Вася задержал дыхание, прислушался.
Ни звука.
Вася поднял ружьё, прицеливаясь в ветлу, потом опустил его, облизнул губы и снова прислушался.
Послышался шорох. Вася резко обернулся: совсем близко от него среди колосьев торчала Нюшина голова. Она прошептала своё обычное: «Вася, я боюсь!» Зато у Васи прибавилось храбрости. Он опять прицелился и громко крикнул:
— Эй!
Эхо трижды повторило его крик и затихло. Вётлы на том берегу не шелохнулись.
— Эй! — снова крикнул Вася.
Всё было по-прежнему спокойно.
— Улетела, — сказала Нюша.
Вася подошёл к самому краю обрыва, прыгнул и съехал по крутой песчаной осыпи на довольно широкий пляж. Не выпуская ружья из рук, он снял всю одежду и пошёл к воде. В это время наверху послышались шаги. Вася оглянулся: над обрывом сидела на корточках Нюша, а возле неё стоял Дима.
— Ну, что я говорил тебе? Говорил, что ничего не получится? Говорил?
— Здесь не получилось — в лесу поищу, — буркнул Вася и пошёл через речку вброд.
— Вася! Вася! — тихо позвала Нюша.
«Охотник» остановился.
— Вася, а вдруг она это нарочно?.. Вдруг сидит на дереве и виду не подаёт, а потом как выскочит…
Вася постоял, подумал, затем очень быстро, но бесшумно вернулся на берег.
Дима тихонько засмеялся:
— Что ж ты выскочил? А ещё герой!
Вася не ответил. Нюша и Дима видели, как он ходит по песку, высматривая что-то у себя под ногами. Скоро он нашёл сухую корягу, поднял её, бросил в ветлу и тут же вскинул ружьё. Послышался плеск: тяжёлая коряга, не долетев до дерева, упала в воду. Вася нашёл толстую короткую палку. Вот он взвесил её в руке… прицелился, размахнулся… швырнул…
— Мама! — пискнула Нюша.
— Ой! — басом крикнул Дима.
Они увидели, как большая тень отделилась от ветлы и, быстро снижаясь, описывая крутую дугу, понеслась над рекой. Внизу блеснул красноватый огонь, грохнул выстрел, раскатами прокатившийся по тому берегу. Птица взмыла вверх, перекувырнулась в воздухе и помчалась прямо на маленькую тёмную фигурку, застывшую с приподнятым ружьём.
