ПРОЛОГ
Все столики в ночном клубе занимали мужчины и женщины не старше тридцати лет, сабвуферы насыщено басили, несколько световых голов вращались туда-сюда, кромсая темноту.
— Пропусти! Пропусти, слышь?! Мне надо работать! — провопила брюнетка в боди горничной, вырвалась из объятий невысокого прыщавого парня лет двадцати и шагнула к пилону на танцполе.
— Ты — моя женщина! Ты поедешь ко мне! — крикнул парень, ударил ладонью стриптизёршу по левой и правой щеке.
— Помогите! — перекрывая электронную музыку, проверещала брюнетка и вонзила ногти в кисть прыщавого парня, схватившую и тянувшую её длинные волосы вниз.
Призыв о помощи услышал Альберт Везбин. После службы по контракту в разведроте он недавно вернулся в родной город и устроился в ночной клуб вышибалой.
— Отпусти! Мне больно! — с корточек пронзительно прокричала брюнетка и упала на колени.
Широко отшагнув от двери в коридор к туалетам, Альберт Везбин оказался за спиной дебошира, хлопнул ладонью между его лопаток и приказал:
— На выход!
— Что?! — возмутился прыщавый парень, отпустил волосы стриптизёрши, резко развернулся корпусом и прямой правой рукой описал горизонтальную дугу.
Альберт Везбин одной рукой поставил блок и ударом другой руки в челюсть сбил дебошира с ног. Стриптизёрша кинулась на танцпол, ухватилась руками за пилон и завертелась в ритме электронной музыки.
К Альберту Везбину приблизился крупный щекастый мужчина в дорогом костюме — телохранитель прыщавого парня — и рявкнул:
— Ты, паскуда, сына прокурора города ударил! Ну, держись, паскуда!
Музыка в зале затихла. Стриптизерша обвила ногами пилон. Люди за столиками замерли. Сын прокурора, упершись лбом в пол, жалобно замычал, прикрывая сломанную челюсть ладонью.
Альберт Везбин крутанулся вокруг своей оси и ударом ноги в висок опрокинул мужчину на спину.
— Ты что натворил, придурок?! — возмутился хозяин ночного клуба, выскочил из-за столика, за которым целовался с полной блондинкой, и приказал двум вышибалам, возвышавшимся у барной стойки: — Вован, Колян, разберитесь с Альбертом! Живо!
Немедля ни секунды, Альберт Везбин тыкнул кулаком в глаз хозяина клуба и выскочил через дверь на плохо освещённую улицу и там серией молниеносных ударов рук и ног уложил своих коллег на асфальт и умчался на своём мотоцикле к своему дому. Уже оказавшись в своей однокомнатной квартире, он услышал звонок смартфона в кармане пиджака и связался с абонентом.
— Ты покалечил единственного сына прокурора, меня, Вована. Коляна! Я тебя в порошок сотру! — проголосил хозяин ночного клуба.
Альберт Везбин отключил смартфон, положил паспорт, валюту и рубли в борсетку, спустился во двор и укатил на мотоцикле в соседний город. Там он спрятал мотоцикл в недостроенной котельной у железнодорожного вокзала, купил в кассе вокзала билет, по которому через пять минут попал в вагон скорого поезда.
— Спокойной ночи, — забрав у Везбина билет, пожелала молодая заспанная проводница и исчезла в служебном купе.
Альберт Везбин из тамбура позвонил родному брату матери — дяде Боре, который давно звал его работать в Москве.
— Альберт, ты?! Что случилось?! — раздался в смартфоне мужской голос с приятной хрипотцой.
— Дядя Боря, здравствуй, — приветствовал Альберт и сообщил: — Я еду к тебе. Поможешь мне с работой, с жильём? Я буду в Москве послезавтра рано утром.
— Базара нет, — заверил Борис Иванович и прибавил: — Я сейчас с Аллой на море. Запасной ключ возьмёшь в соседней квартире, у Клавдии Назаровны. Я позвоню ей и предупрежу о тебе. Где стоит мой дом, не забыл?
— Недалеко от Сретенского монастыря! — ответил Альберт, перекрикивая дробный стук вагонных колёс. — Дядя, скинь мне, на всякий случай, точный адрес!
— Сей момент, — пообещал Борис Иванович, и связь оборвалась.
Через несколько минут Альберт Везбин получил СМС от дяди Бори, прошёл в купе, где на нижних полках спало по мужчине, раскатал матрац с постельным бельём по верхней полке, забрался на неё, коснулся головой подушки и уснул.
В это время прокурор города сидел в одноместной палате городской больницы и горевал у кровати своего покалеченного отпрыска, подключенного к капельнице
В это время в городе и в его окрестностях полиция разыскивала тридцатилетнего брюнета выше среднего роста — Альберта Александровича Везбина.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Скорому поезду ехать до Москвы оставалось менее полусуток. За окном купе возникали и исчезали какие-то постройки, поля, стайки мелких птиц высоко в небе и на электрических проводах. Альберт Везбин с ненавистью посмотрел на колоду карт на столике. Поддавшись уговорам двух соседей по купе, он проиграл в буру все рубли из кожаной борсетки.
— Будь мужчиной, Альбертик, отыграйся, — повелительным тоном предложил сидевший за столиком пожилой очкарик с усами, сросшимися с аккуратной бородкой. Во время игры он заметил в борсетке Везбина пачку евро и мечтал стать её хозяином.
— Перед обедом тебе везло, после обеда везло. Непременно повезёт сейчас, — заверил пожилой мужчина с узкими плечами, с пальцами напоминавшие паучьи лапки. Он знал о той же пачке евро и хотел иметь её в кармане своего пиджака.
— Я играть не буду, — твёрдо отказался Альберт.
За окном купе появилась и остановилась железнодорожная станция с кирпичным зданием вокзала, у которого на коньке почерневшей шиферной крыши громоздилось гнездо аиста.
— Скучно, — проронил пожилой обладатель аккуратной бородки, взял со столика и повертел в тонких пальцах колоду карт. На уголке некоторых карт имелись едва заметные проколы, сообщавшие банкомёту достоинство и масть карты.
Поезд постоял минуту и покатился по берегу реки, отделённой от железнодорожного полотна кучами песка и крупных камней. Когда за окном замелькали металлические фермы моста, в купе вошла фигуристая блондинка не старше тридцати лет. Она сразу завладела вниманием пожилых картёжников нежным ароматом духов, крупной грудью под белой футболкой, симпатичным лицом с алыми губами.
— Лариса, — назвалась блондинка очаровательным голосом и попросила Везбина: — Молодой человек, пожалуйста, уступите девушке место у окна.
— Может тебе трусы ещё постирать?! — огрызнулся Альберт, раздражённый чужим мажорным настроением.
— Может быть, — весело откликнулась блондинка и закинула свой чемоданчик на верхнюю полку.
— Простите нашего молодого друга, Ларисочка. Он такой грубый из-за проигрыша в карты, — нарочито медленно перетасовывая колоду карт, сказал пожилой мужчина с аккуратной бородкой.
— Бывают в жизни огорчения, — отметила блондинка и прикрыла сочные губы прядью волос. Крупная грудь её колыхнулась от беззвучного смешка.
— Ну, вас всех к ядрене фене! — рассердился Альберт, повесил на плечо кожаную борсетку и быстро вышел в безлюдный коридор.
Блондинка присела к окну, за которым тянулся лес, и попросила:
— Мальчики, сыграйте со мной в картишки.
— Мы играем только на наличные, — сообщил мужчина с колодой карт в задрожавшей руке. Взгляд его уставился на женскую грудь и породил шаловливые фантазии о нудистском пляже.
— Это банально, — разочарованно произнесла блондинка и предложила: — Сыграем в дурака на раздевание? Кто проиграет — тот снимает с себя вещь.
— Сыграем, — поспешно согласились пожилые мужчины. Они были друзьями много лет. Обманом обыгрывать людей в карточной игре было смыслом их существования. Они были уверены, что вечер, заглянувший густым оранжевым закатом в окно купе, будет великолепным эпизодом в их кочевой жизни.
Поглядывая с хитрецой на самодовольные помолодевшие лица мужчин, блондинка завладела колодой карт, — игра началась. Козыри оказались черви.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Альберт Везбин несколько раз прошёл по коридору от туалета до туалета, смирился с проигрышем денег и остановился у двери своего купе. Он надумал лечь на верхнюю полку и прикинуться глухонемым до завтрашнего утра, до прибытия поезда в Москву. Но планам его помешала появившаяся в коридоре молодая женщина в белом платье просторного покроя, в белых босоножках. Завитки коротких темно-русых волос ее придавали детскость её приятному овальному лицу. В свои двадцать пять лет она выглядела не старше лет двадцати. За спиной молодой женщины двигался, сильно шатаясь, одурманенный чем-то молодой азиат и что-то требовал короткими фразами на родном языке.
— Отстаньте от меня! Отстаньте, или я позову проводницу! — пригрозила темно-русая женщина преследователю. Чёрные глаза её блестели от слёз. Щёки её пылали. Она мысленно умоляла своего ангела-хранителя сделать её невидимой.
— Я сегодня за проводницу, — сказал Альберт и ударом правого кулака в подбородок нокаутировал азиата.
— Привет, — произнесла женщина спокойно, словно не случилось ничего необычного. — Я — Нина. Я еду в Москву.
Тут дверь в купе Везбина отворилась, и в коридор выползли по-пластунски два пожилых мужчины в семейных трусах. Женский ядовитый смех сопровождал мелкие движения их костлявых рук и ног.
— Лара развлекается, — пояснила Нина с многозначительной ухмылкой. — С ней сейчас тебе лучше не встречаться.
— Почему? — не понял Альберт, с удовольствием наблюдая, как обыгравшие его картёжники ползут к туалету.
— Она тебя замучает до смерти, — ответила Нина серьёзно.
Из купе высунула голову раскрасневшаяся Лариса и потребовала:
— Вернитесь импотенты! Давайте играть дальше! Козыри — буби!
— Отстань от нас, — отозвались картёжники, продолжая ползти. — Мы дадим тебе денег, только отстань от нас.
Нина утянула Альберта Везбина за руку в тамбур и поведала скороговоркой:
— Когда-то муж Лары, разжёг в ней страсть к сексу, разжёг и погиб от ножа в бандитской разборке на вещевом рынке. С тех пор, если какой-нибудь мужик тронет ляжку или коленку Лары, она превращается в фурию с ненасытной утробой. Лару знают все женатики нашего города. За это их жёны сговорились покалечить Лару и меня заодно, хотя я редко спала с женатиками. Я с Ларой еду в Москву. В Москве нас ждут великие дела.
