— Привет, — я Вова Терёшкин. — Живу во Владимире с дедушкой и бабушкой.
А мама и папа мои далеко в стране со странным названием Никарагуа. Они там помогают завод строить, наверное, тоже тракторный, как наш, где дедушка работает.
— А ты кто? — Ладно, можешь не отвечать. Раз ты читаешь мой дневник значит../
Ну, это тоже не важно.
2 июня . 1973г
Вчера всем классом смотрели фильм, бесплатно, просто так, день защиты детей. А чего нас защищать, войны нет давно, её только дедушка видел. Папка ещё маленький был.
Фильм мне не понравился «Приключения жёлтого чемоданчика», взрослые там какие-то глупые, а дети — неправильные. Ну да ладно, сказка же. А потом мы ходили в парк и ели мороженное, тоже просто так — праздник. Вместе весело.
Завтра у меня день рождения, десять лет. Дед что-то явно задумал. Куда-то ездил, но ничего не говорит, даже машину не стал мыть как обычно после поездки. Он своего Москвича холит и лелеет. Да таких машин в городе и нет больше. 408 в два цвета крашенный, наградной, его дедушке за новый трактор подарили. Дед заместителем главного конструктора на тракторном заводе работает. Слышали на улице «фы-фыр-фыр-фыр»? Это наши «Владимирцы» тарахтят. Маленькие да удаленькие. Вообще-то они из Харькова, но теперь и у нас их делают, много.
7 июня . 1973г
Много за эти дни произошло, записать вот только сегодня удалось, а почему сам поймёшь.
3 июня. 1973г
С самого утра начались чудеса. Проснулся я от солнечного зайчика, он, почему-то по лицу у меня бегал, кругами. Это зеркальце за нитку к вертушке привязано, а она от ветра крутится. Дедушкина выдумка. Я за нитку потянул и по бечёвке, привязанной к стулу и уходящей в открытое окно приехала коробка, а в ней карандаши, много — много. Не какие-то там цветные — взрослые, «Конструктор». Ими и чертить и рисовать можно. Ножичек ещё — острый, преострый. Меня дедушка давно уже научил карандаши затачивать, так намного лучше, чем точилкой получается.
В окошко выглянул, а там..
Велик «Орлёнок» синий и эмблема впереди золотая. Я про такой и мечтать не думал. «Ветерок» тоже конечно ничего. Но я уже из него вырос ни руль, ни сиденье уже поднимать не куда, маленький, в общем. Да и шины у него сплошные, все зубы отстучишь по нашим тропкам. А тут дутыши — шикарно. И багажник, и крылья и насос.
Вот значит, почему дед багажник у Москвича не открывал. Сюрприз.
— Володя, вставай именинник, — зовёт бабушка из кухни.
— Бегу бабуля, бегу, — ныряю в шорты и умываться.
А запах, какой! Только бабушка умеет такие пироги печь. В середине побольше, а по кругу как лепестки у цветка маленькие кругляшки. И в каждом пирожке своя начинка, где яблоко, где слива, где вишня, а где и конфетка. Столько вкусных сюрпризов. Но сегодня мне и одного хватит, надо же скорее Орлёнка облетать!
— Ну, пошли уже пошли, — одобрительно бормочет Дед.
Выскакиваю на улицу и за руль.
— торопыжка, а колёса проверить? Тормоза опробовать?
— порядок, товарищ замглавного конструктора, — мну камеру. — От души накачано техника к испытаниям готова.
— это он по мне накачан, а тебе помягче надо, спусти немного чтобы переднее чуть-чуть прожималось, а заднее покрепче оставь.
— всё, всё смотри как тормозит, — приподнимаю заднее, прокручиваю и с силой торможу — зверь.
— вот то-то и оно, — наставляет дед. — Ты как привык тормозить — ногами по дороге, а тут тормоз серьезный, попрошу поаккуратнее.
Вывожу велик за калитку и ласточкой в седло. Улица у нас ровная, заасфальтированная, эх до крайнего дома — пулей, только ветер в ушах. Разворачиваюсь и обратно.
Третий дом от нашего, Петровы а у них собака — бульдожиха Инга, здоровая кобылятина, если не привяжут — через забор на раз перемахивает. Лечу и вдруг краем глаза замечаю.
Бац..
4 Июня 1973 г
Запах мне не нравится, даже глаза не хочется открывать. Страшный запах — больница. Рука на моей руке, тёплая — бабушкина. Хватаюсь как за соломинку и открываю глаза. Точно больница. Дядьки небритые на койках, у одного нога в белом валенке на блоке кверху подтянута.
— Вовк ты как? — слышу бабушкин голос.
— нормально вроде, а сколько я спал?
— да почти сутки.
— а где деда? С ним всё в порядке?
— домой поехал перекусить, скоро вернётся.
— а что было, я только помню, что Инга наперерез мне рванула.
— сбила она тебя, зараза бестолковая, ты в канаву, — вздыхает бабуля. — Дед подбежал, а ты без сознания, но ни царапинки не видать. Он тебя в охапку и сюда. Ну да вон идёт уже всё сам расскажет.
Присел дед на койку, сгорбился— сейчас врача позову, посмотрит тебя ещё раз. — Вчера сказал, всё цело, ты парень крепкий.
Вышли они из палаты, а мне приспичило по-маленькому но сильно. Пытаюсь присесть на койке, а ноги не слушаются, совсем не слушаются. За спинку ухватился, сел. Вот они ноги, а шевелится, не хотят. Никак.
Врач идёт. На деда чем-то похож, только волосы не седые и очки с толстыми стёклами.
— с добрым утром, молодой человек, как почивали? Какие сны посмотрели?
— не знаю доктор, только мне бы сбегать кой — куда в укромное местечко.
— в ушах булькает? — грустно улыбнулся врач.
— еле держу, а вот ноги не слушаются.
— ну, тебе как раненому можно пока и не бегать, — достаёт штуку диковинную, штаны мне скидывает и.
Я уже в книжке какой-то читал, душа под мочевым пузырем находится, полегчало!
— всех то и делов, — снова улыбнулся врач, но не шибко весело улыбнулся, как тот из сказки про чемоданчик.
— а с ногами что? — спрашиваю.
— да понимаешь братец, с ногами то у тебя как раз всё в порядке, — вздыхает доктор. — Всё цело ни синячка, ни царапинки, нервы реагируют. Смотри и как щипнёт за голяшку, нога как дёрнется и больно ведь.
— а-а, — как заору, сам испугался.
— вот-вот, всё на месте, то ли ты испугался той псины, толи ещё что.
— да я Ингу не боюсь, она хоть и здоровая, но безобидная, бестолковая какая-то.
— ну а раз не испугался. Успокаивает врач, значит полежи, отдохни у нас тут пару деньков, всё и наладится.
А я по глазам вижу, не верит, грустные глаза, как у мамы, когда они в командировку свою далёкую уезжали.
— ну, выспался ты за двоих, что делать будешь? — и нова спрашивает
— почитать бы что интересное или порисовать, мне как раз на день рождения вчера карандаши подарили.
— нда, ну про карандаши я твоим сейчас скажу, а почитать? Ты что больше любишь, приключения?
— да я всё читаю, мушкетёров недавно дочитал, и Фан-Фан Тюльпан.
— так, так, да ты опытный книгочей, когда успеваешь?
— Ночью под одеялом с фонариком, а то бабушка беспокоится, что не сплю.
— Ну, обживайся пока, будем поискать тебе чтиво.
Лежу, по сторонам гляжу, не весело. Ну, совсем грустно. Погода — загляденье, велосипед ждёт не дождётся, а тут лежи, бока пролёживай. Попробовал ногами шевельнуть — аж в пот бросило, а никак. Ущипнул, от души — больно чуть не закричал, а толку нет. Лежу, думаю, я это люблю, когда не рисую и не читаю, я по сторонам смотрю и думаю.
Врач пришёл, книжку принёс, старую и без обложек, затрёпанную, я таких и не видел.
— ну, молодой человек, ваших деда с бабкой я до дому отправил, пообедать, отдохнуть и рисовальные принадлежности собрать. Завтрак вы благополучно проспали, а у нас с этим строго. Вот до обеда и читайте.
— А почему книга такая потрёпанная?
— боевая книга, её кто — то из пациентов оставил уже давненько, много она перевидала, знакомьтесь, пора мне и другим помогать.
— спасибо!
Ну, здравствуй раненая книга, давай дружить.
Художник — тот, кто создает прекрасное. Раскрыть творение и скрыть творца — вот к чему должно стремиться искусство.. . .Те, кто в прекрасном видят уродливое, — люди безнравственные, но безнравственность не делает их привлекательными. Это порок.Те, кто в прекрасном замечают какую-то красоту, — люди нравственные. Они не полностью безнадежны. Но лишь избранные видят в прекрасном одно — красоту
Что такое? Учебник, нет, не похоже и слова какие — то не привычные, старинные.
У художника не может быть этических пристрастий. Этические пристрастия художника порождают непростительную манерность стиля.У художника не может быть болезненного воображения. Художнику дозволено изображать всё.Мысль и Слово для художника — средства Искусства.Порок и Добродетель для художника — материал для Искусства.Если говорить о форме, эталон для всех искусств — искусство музыканта. Если говорить о чувстве — искусство актера.Всякое искусство поверхностно и в то же время символично. Те, кто пытаются проникнуть глубже поверхности, идут на риск. Те, кто пытаются разгадать символы, тоже рискуют. Искусство — это зеркало, но отражает оно не жизнь, а зрителя. Если произведение искусства вызывает споры, — значит, в нем есть нечто новое, сложное и значительное. Если критики расходятся во мнениях, — значит, художник остался верен самому себе.Можно простить человеку создание полезной вещи, если только он ею не восторгается. Но того, кто создает бесполезную вещь, может оправдать лишь безмерное восхищение своим творением.Всякое искусство совершенно бесполезно
Или всё-таки учебник? Уж очень наставительно как то, дед порой любит так рассуждать и втолковывать.
вздрагивающими при каждом движении воздуха кистями душистых, как мед, цветков, золотым дождем струящихся с тонких веток, гнущихся под тяжестью этого сверкающего великолепия; время от времени по длинным шелковым занавесям, закрывающим огромных размеров окно, проносились причудливые тени пролетающих птиц, на мгновение создавая иллюзию японских рисунков
