Жара плавила мозги и сводила с ума. Одинокая собака, обалдевшая от жары , задрала ногу возле пожарного гидранта, высунула язык, выдавила из себя струйку мочи и поплелась к выходу из двора. Морж сидел возле подъезда в тени высокого платана, надвинув широкополую шляпу на глаза. Из подъезда выскочила девочка лет десяти и показала Моржу язык. К груди девочка прижимала большого плюшевого мишку с одним оторванным глазом, она перехватила его поудобнее и вприпрыжку поскакала дальше. Жара была ей нипочем. Ни ей, ни другим детям, носящимся по двору и занимающимися своими, детскими делами. Следом за девочкой из подъезда вышел маленький пузатый мужчина, он остановился, вытер платком потеющую лысину, натянул на нее смешную панамку и взглянул на Моржа. Морж промолчал. Человек поджал губы и зашагал в ту же сторону, что и девочка. Морж пожал плечами и отхлебнул немного из бутылки, которую он поставил возле своей ноги. Вкуса он не почувствовал, было слишком жарко для вкуса. Он поставил бутылку на место и задремал. Жара просто убивала его.
Чуть позже во двор приехала полиция. Жара донимала всех, и поэтому воротники синей формы была расстегнуты, рукава закатаны, но, несмотря на это, подмышками у патрульных расплывались темные пятна.
— Эй! — сказал тот, что повыше, обращаясь к задремавшему в тенечке Моржу: — Ты кто такой? Документы есть? — Морж в ответ только вяло пожал плечами — ну откуда у человека, присевшего выпить пива в тенечке в полдень, документы? Патрульный так же вяло махнул рукой — ему и самому не хотелось проверять документы, стоять тут, задавать вопросы, ведь ежу понятно, что человек, так расслабленно валяющийся в тени не может быть преступником. Может быть алкоголиком. А алкоголиков в полицейском участке хватало и без Моржа. Патрульный для порядка погрозил Моржу пальцем, указав на откупоренную бутылку пива — дескать, пьем посреди дня и не скрываем, что пиво, в ответ на это Морж тут же одним глотком прикончил ее, чтобы сразу ликвидировать предмет дискуссии. Патрульный только плюнул с досады.
— Че мы сюда вообще приехали, а, Дэк? — спросил тот, что пониже, тщательно пережевывая жвачку: — А?
— Рыжий сказал сюда приехать, вот мы и приехали. У него чутье, — ответил тот, что повыше, меняя свое положение так, чтобы встать в тень. На капоте полицейской машины можно было жарить яичницу.
— Чутье… — повторил тот, что пониже, оглядывая двор: — да я дыры спокойнее не видал, даже когда на городском кладбище дежурил. У Рыжего паранойя, ему везде или Грендель, или Снарк из Синдиката мерещится. А?
— Говорят, Снарк на охоту вышел. — Ответил тот, что повыше, приставив руку ко лбу и в свою очередь оглядывая двор: — Может, пойдешь, помойку осмотришь?
— Че? — тот, что пониже возмущенно сплюнул на зашипевший асфальт: — В такую жару? Да у тебя совсем голова съехала. Давай, я сам доложу. — Он решительно нагнулся внутрь машины и выпрямился, держа в руках микрофон со шнуром, уходящим внутрь салона.
— Говорит экипаж семь-два. Мы на месте. Тут все чисто. Прием. — Некоторое время слышался шум помех, потом сквозь них пробился далекий голос:
— Фрейзер, Дювалье! Вы там мне голову не морочьте! Осмотреть все тщательно! И помойку не забудьте, как в прошлый раз!
— Да, сэр, — низенький кинул микрофон на сиденье и тихо ругнулся.
— А я тебе говорил — иди на помойку, — сказал его напарник.
— С чего это я?
— С того, что в прошлый раз был я.
— А, черт… — и низенький поплелся к помойке. Тот, что повыше, прислонился спиной к дереву и заложил большие пальцы рук за ремень. Низенький скрылся за белой, густо покрытой белилами стенкой, ограждающей помойку от остального двора. Вышел он через минуту, что-то бормоча себе под нос.
— Ну? — спросил тот, что повыше.
— Не видать нам с тобой повышения, Дэк, — ответил низенький: — Опять Рыжий банк сорвал. Труп в помойке. Вызывай подкрепление.
— Черт. — В два скачка высокий оказался у машины и забубнил в микрофон: — говорит офицер Дювалье, у нас тут ситуация двадцать-двадцать. Что? Как? — он поворачивается к низенькому, тот кивает головой:
— Пулевое в голову. Точно в лоб. Мелкокалиберное оружие.
— Ситуация двадцать-двадцать, дробь семь. Нужно подкрепление. Прием.
Через двадцать минут тихий дворик заполоняют толпы людей, изнывающих от жары, но исполняющих свой долг со рвением истинных профессионалов. Фотосъемка места происшествия, снятие отпечатков пальцев с мусорных бачков, тщательный перебор всего содержимого помойки, опрос свидетелей, операция "Перехват", в надежде, что Снарк не ушел далеко. Всем этим оркестром экспертов и офицеров дирижировал детектив с огненно-рыжей шевелюрой и с крупными веснушками по всему лицу. Он мягко, но настойчиво пытался добиться вразумительного ответа от игравших во дворе детей, рычал и тряс за грудки не вяжущего лыка Моржа, хватался за голову и матерился, когда Дювалье нес какую-то чушь про "пузатого в панамке" — "Правда, босс, мы во двор залетаем, а он навстречу вперевалочку, и глазки узенькие бегают. Странный тип", — рыжий только сплюнул, от души пнул мусорный бачок и сел на скамейку — покурить. К детективу подошел мужчина в дорогом синем костюме. Он, казалось, совершенно не обращал внимания на жару.
— Детектив Виктор Честный? — наклонил голову мужчина. Судя по его виду, он прекрасно знал, кто перед ним. Детектив только поморщился, раскуривая сигарету.
— Вы опять упустили его? Я же сказал вам, что Синдикат нанял нового Снарка, а вы допустили, чтобы тот убрал Банкира, — мужчина посмотрел в ту сторону, где на машину "Скорой помощи" грузили тело, накрытое простыней. Рыжий поднял голову и задумчиво посмотрел на мужчину.
— Я же вам говорил, детектив…
— Послушайте, Барабанов, — сказал детектив: — Откуда вы все это знаете, а? Снарк убивает людей из совета попечителей города. Вам явно что-то известно. Может, вы связаны с Синдикатом?
— Вы не слушаете меня, капитан, — мужчина поднял голову и пошевелил тростью какую-то пылинку на асфальте: — Вы мешаете нам найти его. Не мешайте. Перестаньте совать мне палки в колеса. Отпустите Бобра, не ищите Браконьера. И я обещаю, что мы поймаем Снарка. Сами.
— Им было предъявлено обвинение по ношению оружия без разрешения, — упрямо сказал детектив: — эти типы ходили по городу с автоматическими винтовками и гранатами.
— Вы хотите поймать Снарка, не так ли, детектив? — спросил мужчина: — вы не сможете сделать это вашими силами. А он будет убивать еще и еще. Не думаю, что мэр будет в восторге. Говорят, — он понизил голос и наклонился вперед: — что в списке Снарка значится и его имя.
— Это, мой город, черт возьми! — сказал детектив: — и если вы думаете, что я дам вам развернуть на его улицах бойню, то вы сильно ошибаетесь, капитан Барабанов.
— Как знаете, детектив, — мужчина качнул тростью: — будет жалко, если городу придется выплачивать пособия заплаканным вдовам, — он замолк. Детектив сморщился.
— Никаких переговоров с преступниками… — начал было он, но кто-то положил ему руку на плечо и Честный прикусил язык.
— Шеф полиции Комов. — сказал Барабанов, глядя на подошедшего.
— Барабанщик. У тебя неприятности со своими бывшими хозяевами?
— Это временные трудности.
— Хорошо, — сказал Комов: — сколько вам нужно времени, чтобы сделать это?
— Двадцать четыре часа.
— Я не буду вам мешать, Барабанов, и выпущу вашего человека, но все должно быть в рамках закона. Никаких случайных жертв. Никаких разборок в людных местах. Никаких шальных пуль.
— Заметано, шеф. Мои ребята сделают все в лучшем виде. Просто не путайтесь под ногами и дайте нам дышать спокойно. — мужчина вопросительно поднял брови, дождался утвердительного кивка и ушел. Комов долго смотрел ему вслед.
— Вы в самом деле дадите ему творить черт знает что, сэр? — спросил Виктор Честный: — ведь они…
Шеф покачал головой:
— Нет. Просто теперь они все соберутся в одном месте. А значит Снарку не понадобится искать их по всему городу. И значит — гражданские не пострадают. Они ли убьют Снарка, Снарк ли их — городу все польза. А ты лучше делами своими занимайся, Виктор. Вон, эксперты идут.
