Город не спал, несмотря на позднюю ночь. Этот тухлый, богом забытый “Мухосранск” никогда не спал. И Анжела тоже. “Козел” вышибала из ночного клуба чуть ли не пинками прогнал надоедливую школьницу.
“Вот Игорёк — нормальный чувак,” — рассуждала девушка о коллеге “козла”, бредя в никуда по улице. Этот всегда пропустит без проблем, еще подмигнет и шлепнет по ягодице. Жаль, что сегодня не его смена.
Беда старшеклассницы заключалась не только в недружелюбном вышибале. Дело в том, что Анжела постоянно скучала, возможно поэтому так рано пристрастилась к алкоголю, но в раннем алкоголизме драмы не видела.
“Подумаешь, пару литров пива в день или бутылка дешевого вина”. Для этого города такая доза ни о чём, детский лепет.
Привокзальная площадь всегда самая оживленная часть любого населенного пункта. То что здесь был вокзал — уже хорошо. В соседней дыре такие блага цивилизации отсутствовали.
В многочисленных чебуречных и пивных ларьках всегда можно поживится, найти себе на ночь компанию, ну или приключения. Именно этим и занималась бродившая взад-вперёд школьница. Совершенно одна, среди пьяниц и бездомных. Кто-то зазывно свистнул, девушка обернулась и оценивающе присмотрелась, изучила возможного кавалера с головы до ног. Он широко улыбнулся, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.
— Красапета, иди сюда! Холодно на улице, я тебя согрею! — прошепелявил маргинал.
Анжела надменно вскинула тонкую бровь и презрительно фыркнула. Этот беззубый точно не в ее вкусе. И девушка двинулась дальше, вглубь пустующего перрона.
Там-то и приметила интересный субъект.
Подпирая фонарь, молодой симпатичный мужчина скроллил ленты соцсетей. Выглядел он весьма интеллигентно и даже больше того — прилично. Вполне мог оказаться богачом.
Анжела поправила волосы и направилась к незнакомцу, покачивая бёдрами и нарушая тишину звонким цоканьем каблуков.
— Зажигалки не найдется? — спросила она и томно поднесла сигарету к губам.
Мужчина, наконец-то оторвался от смартфона и посмотрел на девушку с ярким вызывающем макияжем.
Не прекращая улыбаться, достал из кармана джинс зиппо и выжег искру. Девчонка смачно затянулась, даже сигарета зашипела; вызывающе пыхнула дымом в лицо незнакомцу.
— Скучаешь? — завязала разговор Анжела.
— С чего ты взяла?
— Стоишь тут один.
— Может я электричку жду.
— Ну так последняя электричка в одиннадцать ушла, следующая только рано утром.
Он взглянул с любопытством, сверкая белозубой улыбкой.
— Сколько? — вдруг спросил напрямую.
— Что сколько?
— Сколько ты берешь за ночь?
Такой поворот нравился Анжеле, больше не надо вести светские беседы, намекать. Вот это повезло ей сегодня, какой догадливый клиент попался.
— Давай две, — назвала цену старшеклассница.
Красавчик прыснул в кулак, заставляя девушку чувствовать себя полной идиоткой. Что его насмешило: цена или он просто насмехался над юной девицей? Анжела недоумевала.
— Чё ржёшь?
— Всё нормально, — прекратив хохотать, сказал незнакомец. — Даю три, только отойдем подальше.
Анжела довольно лыбилась и следовала за мужчиной в густую тьму заброшенного парка. Никак не могла поверить в сказочное везение: мало того, что красавчик, так еще и платит три тысячи. Похоже звезды сегодня благоволят девушке, если сталкивают с щедрым красавчиком.
Таинственный незнакомец обернулся и шутливо спросил:
— В губы целовать можно?
— Да за три штуки, куда хочешь целуй.
Дерзкий ответ его позабавил, вызвав очередной приступ смеха. Невероятно везло Анжеле. Вот бы так каждый вечер…
Городской морг. Четыре пятнадцать утра
Тишь коридоров морга нарушал лишь размеренный храп дежурного патологоанатома. Сан Саныч всегда крепко спал на работе, сам диву давался: молодые специалисты до утра глаз не смыкали, сторожили мертвецов, а ему хоть бы хны. Признаться честно, дома так сладко не спалось, как в этом царстве трупов.
Вдруг заскрипели двери и два санитара вкатили укрытое целлофаном тело, за ними следом вошли два молодых оперативника.
— Сан Саныч! — заорал на ухо санитар.
Пожилой мужчина вскочил, будто вовсе и не спал, поправив съехавшие на переносицу очки.
— Принимай! — кивнул работник морга на труп.
— Кто это? — спросонья задал вопрос Сан Саныч, хотя личность покойников его мало интересовала.
Не дожидаясь ответа, махнул рукой и расстегнул мешок.
— Молоденькая какая, — заметил патологоанатом.
— Школьница, — оперативник подошел ближе и засмотрелся на когда-то красивое лицо обезображенное смертью. — Анжела звали.
— Что же тебе Анжела, дома не сиделось? — пробубнил под нос Сан Саныч натягивая перчатки.
Конечно, мертвая девушка ему не ответит. Да и какая уже разница: почему, зачем? Всё это совсем не важно. По крайней мере, для трупа Анжелы подобные вопросы не имели никакого смысла.
— Вы идите, — сказал дежурный, приготовив инструменты для вскрытия. — Точную причину смерти скажу не раньше полудня.
Сотрудники полиции бегло пробежали глазами по инструментам, присутствовать на вскрытии желания не возникло, а вот на счет причины всё и так предельно ясно, без мнения экспертов. Красноречивее всего за себя говорило кровавое месиво на месте виска.
Следователь Панин был очень недоволен. И это мягко сказано. Он крыл трехэтажным матом всех подряд без исключения, проклинал тупых людей, малолетних проституток, их нерадивых родителей, безалаберных учителей, в целом всех, кто причастен к разгульной жизни покойной.
— Конец квартала! — жаловался Панин на превратности судьбы младшему по званию коллеге. — Ёп твою мать! Да как так-то?! Я уже отчет подготовил, раскрываемость выше среднего, показатели растут и на тебе! — прихлопнул он в сердцах.
Лейтенант согласно кивал, сожалея, что именно ему поручили доложить об убийстве на Привокзальной.
— Это ж висяк! — перебрасывал бумаги бешеный капитан и продолжал материться.
К обеду он всё же немного притих, продумывая в уме алгоритм дальнейших действий. Честолюбец Панин не мог допустить плохих показателей, нераскрытое преступление в корне портило картину, поэтому кровь из носа, а убийца будет найден. Правда перед началом расследования решил заехать в морг и еще раз убедиться в самом главном — действительно ли убийство?
— Ну Сан Саныч, — взмолился следователь, — может она сама упала?
Сан Саныч тоже совсем не трудоголик, прекрасно понимал желание капитана скосить дело под несчастный случай.
— Виталя, — обратился он к просящему, — ты, вообще, дурак? Какое “сама”? У девчонки мозг наружу!
— Блин! — досадовал Виталий Егорович, не прокатило.
Следователь Панин терпеть не мог кропотливую работу. Все эти улики, доказательства, сиди высматривай чуть ли не с лупой иголку в стоге сена. Фу! У него были иные методы работы, в простонародье это называется “рубить с плеча” и “на авось”. И ленивый сыщик собирался взвалить вину на какого-нибудь бомжа с помойки, выдвинув версию разбойного нападения. Как вдруг, привезли записи камер наблюдения.
“Кому бы поручить столь нелегкое задание?” — гадал Панин и ткнул пальцем в притихшую в углу стажерку.
— Ты, как там тебя! — забыл он имя и защелкал пальцами.
— Валюшкина, — тихо представилась девушка.
— Ага, да! — ему всё равно, через минуту снова забудет. — Значит, ищи на записях эту самую! Да ёп твою мать! Короче, убитую!
Раздав поручения и команды, Виталий Егорович с чувством выполненного долга отправился обедать.
Вернулся в хорошем настроении, потому что любил снимать стресс рюмкой коньяка.
— Нашла что? — спросил с порога стажерку, не успевшую даже перекусить толком.
— В 23.46 убитая последний раз попала в обзор камер видеонаблюдения, затем ушла с перрона с каким-то неизвестным, — доложила Валюшкина.
— С каким-то неизвестным, — передразнил ее Панин. — С каким неизвестным? Куда ушла?
Девушка потупила глаза в пол.
— Чем ты тут занималась? — продолжал нападки капитан. — Два часа прошло, а ты мне “ушла с каким-то, куда-то”. Где факты, стажер?
— Валюшкина.
— Чего?
— Моя фамилия Валюшкина.
Следователь презрительно окинул говорившую взглядом. Без году неделя в отделе, а уже смеет дерзить.
— Мне посрать какая у тебя фамилия! Мне доказательства нужны, факты! Чему вас учат в этих институтах, а? Штаны просиживать?
Стажерка Валюшкина уже не смела возразить и молча терпела оскорбления.
— Давай показывай своего неизвестного!
Раскрасневшийся Панин упал в кресло и утирая платком пот со лба, внимательно уставился в монитор.
На записи действительно промелькнула фигура Анжелы, остановилась неподалеку. В самом конце перрона вырисовывался силуэт, но разглядеть черты лица не представлялось возможным — запись некачественная.
— А ну увеличь, — потребовал капитан.
Девушка клацнула мышкой, изменив масштаб, но четкости не было.
— Ну ближе, сказал же! — раздраженно потребовал Панин.
— Всё, — промямлила Валюшкина.
— Что всё? — гневно выпалил мужчина.
— Ближе нельзя.
— Тьфу! — плюнул на нее раздосадованный следователь. — Так, а где они уходят включи!
Девушка послушно выполнила команду.
Этот фрагмент был и вовсе с помехами. Яркое расплывчатое пятно, по всей вероятности Анжела, двигалась вглубь перрона. И за кем следовала девушка — не разглядеть.
Панин откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул.
— Ну вот что ты мне тут наплела? — отчитал неопытную стажерку. — Кто, куда уходит? Ничего же не видно! С чего ты взяла, что девчонка пошла за кем-то, а не сама?
— Я просто предположила, — пробормотала Валюшкина.
— Что? — Виталий Егорович чувствовал бешеное раздражение.
Эта мямля, у которой молоко на губах не обсохло; глупая малолетка, будто искавшая смерть — всё это нарушило душевное равновесие лучшего работника отдела.
— Пошла…работать! — он хотел сказать другое, но сумел сдержаться.
— А как же запись? Приобщать к делу?
— Что там приобщать? Ничего не видно!
Он бы снова разорался, к счастью, в кабинет вовремя постучали.
— Виталий Егорович, пришли родители убитой с Привокзальной, — доложил дежурный.
Панин почесал лысеющую макушку, подумал-подумал — кому бы доверить опрос. И решил занятся этим делом сам — поговорить он любил.
— А кто такие? — спросил у дежурного, тот сразу понял, что начальник имеет в виду.
— Да обычные работяги.
“Еще лучше”, — с такими можно построже, сделал вывод следователь и пригласил убитых горем родителей в личный кабинет.
Битый час он с ними беседовал, отец еще более менее адекватно реагировал на жесткие вопросы, а мать рыдала безутешно. В конце концов пришлось ее вывести. Оставшись с папой Анжелы наедине, Панин попытался войти в доверие и выведать все секреты покойной дочери: с кем дружила, ссорилась, встречалась. Отец рассказал всё как на духу. Он и сам желал больше всего на свете справедливости. Тот, кто убил его девочку, должен понести суровое наказание.
— Анжелка, конечно, не подарок была, — делился переживаниями грустный родитель. — Но так девка хорошая. Чего ей не хватало, хрен его знает.
Следователь печалился и кивал головой.
— Эх брат, — махнул он рукой, — как я тебя понимаю. И у меня тоже дети.
Мужчина проникся симпатией к капитану: “Вроде и мент, а человек неплохой”.
— Говоришь, поссорилась Анжелка с парнем накануне убийства? — Панин крепко вцепился в наметившуюся версию.
— Да, — подтвердил отец убитой. — С Андрюхой из соседнего дома. Чего-то не заладили, ревновал он что ли.
— Ага-ага, — Виталий Егорович уже нарисовал в голове всю картину преступления.
“Парень убил девушку из-за ревности. Всё сходится: мотив налицо, поэтому и орудие преступления — первое, что под руку попалось. Испугался, следы замел и притаился где-то, гаденыш”.
В общем-то, дело считай раскрыто. Следователь быстренько сварганил ордер на задержание, собрал оперативников и в прекрасном настроении ждал служебное авто.
— Колмаков, чего такой кислый? — пристал он к коллеге, бредущему по коридору.
Колмаков протянул руку для приветствия.
— А ты чего радостный такой?
— А потому что без пяти минут майор, салага! — заявил радостно Панин и загоготал. — Учись, студент!
Все знали веселый нрав Виталика, поэтому никто не обижался на дурацкие шутки. “Кислый” Колмаков равнодушно поздравил коллегу и пошел своей дорогой, ему сейчас своих проблем хватало.
— Вот гаденыш, — подозреваемый не открывал. — Коля, ломай дверь! — дал команду следователей и отошел в сторонку.
Коля устало вздохнул, взял разбег и вынес дверь вместе с петлями. Оперативники настороженно вошли в квартиру, осмотрелись и застопорились у входа в гостиную. Панин ростом не выделялся, но и коротышкой не был, стал за спинами высоких сотрудников полиции.
