Перевод подготовлен:
Он был моим приемным братом.
Он поклялся защищать меня.
Он потерпел неудачу.
Все они потерпели неудачу.
Я-открытая коробка с фотографиями, сделанными при дневном свете, но отфильтрованными в сепии. Я-прошлое, которое он пытался забыть; он был тем будущим, в котором я нуждалась. Когда он ушел четыре года назад, я звала его каждую ночь. Но потом все это прекратилось. Мои крики внезапно заглушила жестокость и еще больше усилила боль.
Но он вернулся. Он не тот милый старший брат, в которого я втайне влюбилась, или плохой мальчик, богатый сопляк, которого я ненавидела любить.
Он безжалостный вице-президент Wolf Pack MC, и он больше не подчиняется Ройсу Кейну.
Он отвечает перед Психом.
Здесь была женщина.
Ростом она была, может быть, на целый фут ниже моих шести футов трех дюймов (190.5 см). Я хотел изучить ее с близкого расстояния, чтобы понять, почему она так меня очаровала, но шелест листьев, падавших у моих ног, отвлек меня настолько, что я забыл задавать вопросы. Я был слишком занят размышлениями об обстоятельствах, которые привели меня к этому моменту в моей жизни.
Гребаное дно без фундамента, на котором можно было бы отстроиться.
Я крепко сжал газовый шланг. Кто, черт возьми, была эта женщина? Огромная толстовка с капюшоном небрежно облегала ее хрупкую фигуру, длинные темные волосы со вкусом ниспадали на плечи волнами. Я не мог как следует разглядеть ее лицо. Она явно сделала все, что могла, чтобы скрыть его. Решил, что она чего-то хочет, так как она не сдвинулась с места, куда уставилась, ее тело заметно повернулось ко мне.
Я вежливо кивнул ей, когда понял, что она не перестанет таращиться. Я тоже был гребаным параноиком. После того, что только что произошло и того, что мы пережили, мне нужно было поскорее убраться отсюда к чертовой матери.
Я наблюдал, как ее лицо выглянуло из-за края толстовки, и ее большие зеленые глаза уставились на меня. Она заглянула на заднее сиденье моей машины, прежде чем вернуться ко мне.
— Ты в бегах, красавчик? — Ее голос был хриплым, как будто она курила сигареты всю свою жизнь. В ней вообще не было ничего подозрительного, если не считать толстовки с капюшоном.
Я усмехнулся.
— Что-то в этом роде.
На секунду, и я имею в виду очень короткую гребаную секунду, темнота на мгновение мелькнула в ее глазах. Почти как облако, заслонившее солнце в ясный летний день. Так же быстро, как оно появилось, оно исчезло.
Уголки ее рта приподнялись в улыбке.
— Ну, есть одно местечко на окраине Лос-Анджелеса. Бар называется "Патч". — Она оценивающе посмотрела на меня. — Не обещаю, что они позволят такому хорошенькому мальчику, как ты, остаться, но ты всегда можешь попробовать.
Я стоял там, а на заднем плане пищал бензонасос, мой рот был слегка приоткрыт. Я зашел в магазин, чтобы заплатить за бензин, и не успел поблагодарить ее, как она уже ушла.
Хотела бы я вспомнить тот день, когда меня приняли в семью Кейнов, но я была едва достаточно взрослой, чтобы создавать яркие видения в своей голове. Мне было несколько дней, меня бросили… Бросили на пороге местного детского дома в захудалом районе Сан-Франциско. Я мало что знаю о том, что произошло, не потому, что Кейны не хотели, чтобы я знала, а потому, что я никогда не хотела спрашивать. Быть отвергнутой в детстве моими родителями-это все, что мне нужно знать. Мне повезло, что мистер и миссис Кейн были там на следующий день, желая найти для своего отпрыска сына, маленького брата, с которым он мог бы поиграть.
Вместо этого у него появилась сестра.
Ройсу было три года, когда я появилась дома, и мальчик… неужели его не впечатлило, что у него появилась сестра вместо брата?
Очевидно, ему потребовалось сорок пять минут, чтобы поговорить со мной, но после этого мы так и не остановились. Сейчас мне пятнадцать лет. Можно сказать, что все изменилось.
— Ройс! — Я кричу на своего расстроенного брата, когда он кружит по баскетбольной площадке на нашем заднем дворе, держа мой телефон в воздухе. — Отдай его мне прямо сейчас, блядь!
Он смеется так громко, что мне хочется засунуть ногу ему в рот. С годами Ройс становится все более раздражающим, но я без тени сомнения знаю, что если мне что-то понадобится, то первым я попрошу своего старшего брата.
Должно быть, он остановился на полпути, потому что я врезалась в него, мое лицо прижалось к его спине, прежде чем я упала на землю. Голубое небо плывет надо мной среди желтого восторга солнца.
Рука обхватывает меня за поясницу, благополучно поднимая на ноги.
— Не-а, ты еще не можешь умереть передо мной, герцогиня. Ты все еще должна мне эти двадцать долларов.
Я отталкиваюсь от его груди, не обращая внимания на то, как напряжены его мышцы под рубашкой.
— Дай мне мой телефон! — Я протягиваю ему руку, а другую кладу на бедро.
— Я слышал, что один из этих маленьких первокурсников в школе хочет пригласить мою сестру на свидание… — дразнит он, и именно тогда я слышу другой голос позади себя.
Свист Орсона пронзает мои барабанные перепонки.
— Черт возьми, кто-то новичок в правилах? Разве ты не знал, что не можешь пригласить маленькую мисс Джейд Кейн на свидание, не пройдя через ее старших братьев? — Естественно, у моего надоедливого брата тоже есть надоедливые друзья, которые также досадно заявляют о моей — так называемой-надоедливой заднице. В школе я неприкасаема. Это бесполезно, когда ты не возражаешь, чтобы тебя трогали.
— Он новенький. Я его хорошенько подведу, — умоляю я Ройса, наблюдая, как его большой палец парит над моим телефоном. На самом деле он не стал бы просматривать мой телефон, но если бы сообщение пришло, пока он держал его в руке, то я почти уверена, что он бы… зазвонил.
Блядь.
Он наклоняет голову. Я с ужасом наблюдаю, как его глаза облетают какие-то слова, которые выскочили.
Он пристально смотрит на меня.
— Кто этот маленький засранец?
— Что он написал? — спрашивает Орсон, проводя пальцами по своим темным вьющимся волосам. Орсон — наполовину средиземноморско-французский, наполовину американский бог баскетбола ростом шесть футов шесть дюймов (198 см) и один из лучших друзей Ройса. На самом деле я не совсем понимаю, как они стали так близки, так как Орсон талантлив и сумел закончить среднюю школу лучшим в своем классе. Ройс не дурак, но он может быть идиотом. Да, есть разница. Орсон также только что был призван в НБА, что только добавляет к его постоянно растущему списку причин, по которым так много девушек хотят его. Я была серьезно влюблена в него большую часть своей жизни, пока не увидела девушек, за которыми он ухаживал. Все так красиво. Не в моей лиге. Его гладкая коричневая кожа и темно-зеленые глаза были убийственными, но когда он сверкнул своей милой улыбкой, все девушки упали замертво. У них с Ройсом, конечно, было что-то общее, но это все, что касается сходства.
— Он, блядь, сказал, что хочет, чтобы она улизнула, — огрызается Ройс, его пальцы летают по моей клавиатуре.
— Ройс. — Я качаю головой, ругая его. — Мне, блядь, пятнадцать. Это не намного меньше того, чем ты занимался в моем возрасте, и ты чертовски хорошо это знаешь.
— Не к делу. — Он пристально смотрит на меня, его большой палец зависает над кнопкой "Отправить". — Я пережил все свое дерьмо, так чтобы тебе не пришлось, — подмигивает он мне. — Я такой хороший брат.
— Ройс, — ною я, ударяя подошвой сапога о бетон.
Орсон подкидывает баскетбольный мяч между ног и целится в обруч, стреляя с трехочковой линии.
— Вы, ребята, никогда не перестанете придираться к ней. — Еще один знакомый голос снова раздается у меня за спиной, и я поворачиваюсь лицом к третьему мальчику, представляющему тройную угрозу — Шторм Митчелл. Ройс, Орсон и Шторм были лучшими друзьями с начальной школы, а это значит, что да, я знала их практически всю свою жизнь. Шторм Митчелл был совсем не похож на Орсона или Ройса. Шторм был самым умным ребенком в нашей школе, и у него был IQ, подтверждающий это. У него никогда не было девушки — хотя многие хотели его — и он всегда, всегда держал свой ноутбук рядом. Видите ли, Шторми собирался однажды избавить мир от всех проблем, ему просто нужно было создать правильное приложение для этого. У Шторма светлые волосы, серые глаза — под цвет разгневанного неба — и его кожа белая, как снег. У него густые ресницы, ровные зубы. Он-совершенство в странной упаковке. Я любила Шторми, даже если он никогда не улыбался. Через некоторое время к этому привыкаешь.
— Да, — говорю я Шторму, когда он закатывает рукава рубашки. — Ройс пытается напугать мальчика, которому я уже сказала, что отказываюсь.
— Потому что упомянутый мальчик пытается заставить тебя улизнуть после наступления темноты, — насмехается надо мной Ройс. То, как изгибаются его губы, заставляет меня задуматься о том, как сильно я хочу ударить его прямо в лицо. — Я верну тебе твой телефон позже.
