— Лерка! Быстро слезай!
— Нет!
Вот мелочь, навязали на мою голову. Стою, задрав башку на высокое дерево. Лера старается спрятаться в густых ветках, но я же вижу ее. В нетерпении постукиваю по стволу и терпеливо жду, когда она взглянет.
— Лера! Ну что за капризы?
— Иди отсюда, Матвей. Не хочу с тобой разговаривать.
— Я сейчас залезу! — перехожу к угрозам. — И получишь по заднице!
— Детей бить нельзя! — доносится противный голос из гущи веток.
— Тебе пятнадцать! Не такой ты уж и ребенок! — сразу парирую и уже заношу ногу на ствол, чтобы стащить эту обезьяну оттуда. — И попец отъела будь здоров.
Слышу протяжный вой и яростное крушение веток. Сверху сыплются листья, слышится треск. Спускается противная все ниже и ниже. Первое, что вижу — красное лицо и всклокоченные волосы.
— Чего я отъела? — наливается злобой, как спелое яблоко. На таком же дереве, кстати и сидела. Прицепилась к словам! Я вообще просто так сказал. — Говори! Что? Я? Отъела?
— Все! Все! Отбой! Стопе! — смеясь, отбиваюсь от нападающей девчонки. — Хорош уже, больно. Лерка, а то сидеть с тобой не буду!
— И не надо! А то припрешься, как сегодня ночью с этой кикиморой. Вы что устроили там? Это я еще тете Маше тебя не заложила! — получаю последний тычок под ребра. — Нянька ты озабоченная!
— Где нахваталась? М? — схватываю ее за руки и вглядываюсь. — Откуда знаешь, кто и чем озабочен, мелочь? Сейчас реально всеку за такие слова по жопе! Чтобы не слышал больше!
Выдалбливаю эти слова, но чувствую, как лицо заливает пожаром. Что Лерка могла видеть? Мы же в разных крыльях дома были.
Так вышло, что приглядывать мне нужно за девчонкой часто. Дело в наших родителях. Они в вечных разъездах. Мои пропадают в мире шоубиза, а Лерины в иных сферах. Мать в модельной, а отец в экономической. По мере их отсутствия на мои плечи ложится бремя ответственности воспитания этой малолетней мамзели. К прародителям отсылать без вариантов, потому что Лерка учится в лицее, а он в двух шагах, так что гранды наезжают опекать ее, когда только смогут. А когда не могут, то тогда я, главный воспитатель — Матвей Филатов!
Вот и в этот раз пришлось забрать ее. А у меня намечался секс, ну не отменять же из-за этого. Я хоть и нянь по неволе, бортануть с просьбами родичей не могу, но и свое дело откладывать не планировал даже. Запихнув Лерку в ее комнату (да, такая имеется в нашем доме), я уединился с Ксюхой в своей. Но что-то пошло не так и эта маленькая коза услышала.
— Нигде не нахваталась. — бурчит козень, вытаскивая листья из волос. — Слушай. Матвей, а че она так орала?
— Кто? — сосредоточенно помогаю ей обирать зелень.
— Ну эта, которая у тебя в гостях была. Ты ж сказал, что курсовую писать будете. Типа, вам уже задали, — внимательно смотрит на меня. — Спорили, да?
Да замолчит она или нет! Кручу ее, отряхиваю. Стягиваю волосы в хвост, приглаживаю руками. Ну все, вроде нормально. Хотя, лицо все в потеках. Вздыхаю и достаю из кармана влажные салфетки.
— Я сама! — протестует Лера.
— Стой! — одергиваю, и она замирает. — Сама она! Свиненок мелкий! — тру ее щеки, Лерка морщится и вырывается. — Да все уже, чё ты как маленькая. Вытер. Есть пошли.
Лера отшагивает назад и прищуривается.
— Не буду! Ты сказал, что у меня зад наеденный. Вот и не буду теперь есть. Совсем!
Иногда она меня бесит, просто вымораживает. Задрала спорить. Но это же Лера! С детства всем наперекор. Упираю руки в бока и возвожу глаза к небу. Терпение…Сейчас…Три. Два. Один. Фууух! Мелочь хитро поглядывает на меня из-под опущенных ресниц. Наблюдает. Ждет, когда выйду из себя.
Смотрю на нее. Морковка тощая! Хотя задница уже нарисовалась, тут ничего не скажешь, но ведь все в меру. Спецом ведь подколол, а она за чистую монету приняла.
— Лер, я пошутил. Пошли. Привез твой любимый сет. Ну? Идем? — дразню ее, знаю, что за роллы душу продаст. — Взял самый большой!
Шаг вперед и любопытный взгляд.
— Филадельфия есть? И запеченные? И с угрем?
Важно киваю на ее вопросы. Знаю, что сдастся немедленно. Не удержится. Лера подскакивает ко мне и виснет на шее. Поддерживаю, чтобы не свалилась. Болтает ногами и визжит мне куда-то в шею. Децибелы ее визга режут мои уши, но терплю. Просто кружу, пусть орет сколько хочет.
Наконец, перестала дуться. Ходила и так с утра рявкала, что уши закладывало. А я после бессонной ночи с Ксюхой вообще не алё. Еле раскачался под этот аккомпанемент недовольства малыхи, но заводилась она все больше и больше, пока не вылетела за дверь и не упылила в сад. Она то конечно мелочь, но кишки так порой выкрутит, что глаза на лоб. Правда я ей все прощаю. Абсолютно! Ну так сложилось. Семья и все такое. Вот и поперся за вкусняхами, вроде извинения такие.
— А мы пойдем сегодня на аттракционы? — трещит Лерка с набитым ртом.
— Конечно, — лениво отвечаю, копаясь в телефоне.
Ксюха написывает. Типа, понравилось, все дела, давай еще. Отсылаю ей кучу неопределенных смайлов и переключаюсь. Листаю сообщения, вскользь просматриваю, на что-то отвечаю, что-то игнорю.
— А ты когда уезжаешь?
— Скоро, Лер. Ты же знаешь.
— Знаю, — вздыхает она. — Упрешься в свой универ и ищи тебя свищи. Скучно без тебя, блин! Опять этот козлище привяжется…
А вот это уже интересно. И кто это там такой смелый? Или позабыли, что Архарову трогать нельзя. Я в лицее всем доходчиво объяснял, что это девочка почти моя сестра. Придется напомнить снова, пока не уехал.
— Кто, Лера? — впиваюсь в нее взглядом. — Говори быстро, кто донимает.
— Насимов. Задрал придурок этот. К концу года все косы мне повыдрал, — обиженно выдает.
— Разберемся, малыш. Доедай и едем. — припечатываю я, и ставлю пометку приструнить малолетнего писюна.
Пока Лерка переодевается, брожу внизу. Так, Ксюхе до свидос, забиваю вечером стрелку Жанне. Она ничего так, хорошенькая. Сиськи там норм у нее, попец округлый, ноги отпад. Хапнуть надо побольше. Ведь осталось немного оторваться дома, а потом в путь. Перевожусь в другой универ, там перспектива круче, самое огненное обучение программистов. Домой приезжать уже реже придется. Лерке не говорю пока, расстроится, наверное. Да я и сам к ней уже привык, ну ничего такого, перезваниваться-то будем.
— Я готова, Мот.
— Кто? — тяну я, оборачиваясь.
Это что такое? Мои глаза выпадают из орбит.
— Ты во что вырядилась? — упираю руки в бока. — Марш на верх переодеваться!
— Глянь, ты чего? — надувает она губы. — Все так ходят. У нас все девочки в классе так одеваются. А я одна, как монашка.
— Насрать на твоих девочек. С голой жопой и голым пузом не пойдешь! Бегом! Переодеваться! Лолита недоделанная! — кричу улепетывающей по лестнице Лерке вслед. — И губы эти бляд…ох…короче сотри! У тебя десять минут!
Это что сейчас было? Стою и не соберусь в кучу. Моя маленькая девочка, с которой я в песочнице играл и защищал ото всех посягательств, вырядилась как малолетняя проститутка. Кто ей эти шорты блядские купил и полмайки. Нет, мне нравится такая одежда, но не на этом же ребенке. Она же маленькая! Маленькая… Самое страшное, я ловлю себя на мысли, что Лера трансформируется в интересную девушку. Хоть и мельком, но заценил же фигурку. Короче, чем позже обнажится, тем лучше. Так что нечего! У меня аж рожа выгорает от злости, прет нещадно!
Спускается. Упаковалась в мешковатые джинсы и свободную футболку. Вот! Молодец!
— Лерунь, ну ты обиделась, что ли? — налаживаю контакт.
— Нет, — буркает и наклоняется зашнуровать кеды.
— Лера! Успеешь же! — наклоняюсь, убираю ее руки и сам завязываю ей шнурки. — Ты и так хорошенькая вон какая! Ну что ты злишься? Хочешь вату сладкую всю тебе выкуплю в парке? Намотаем тебе копну и будешь хомячить!
Лерка так странно вздыхает и смотрит на меня совсем по-взрослому. Отшатываюсь от неожиданности. Что за метаморфозы странные? У нее огромные зеленые глаза, в самом центре от зрачка расходятся тонкие коричневые лучики, и черные-черные ресницы, длинные и пушистые. Волосы немного выбились из наспех заплетенных кос, машинально приглаживаю их. Массивные, вывороченные светло-русые змеи струятся по спине.
— Матвей, — вздыхает она — если я сожру столько ваты, то меня выпрут из танцевального кружка. Я не влезу в прошлогодние любимые штаны. И меня насмерть задразнит Насимов. Так что только полкопны, Матвейчик! Только пол! — назидательно грозит мне пальчиком с обкусанным ногтем.
