Существует легенда, что в одном мире очень давно жила белая ведьма. Возможно, и сейчас она где-то есть. Но с некоторых событий о ней никто ничего не слышал.
Ведьма славилась своим сильным даром и любвеобильностью. Собственно, это ее и сгубило. В нее влюбился колдун после всего одной ночи, что провел в ее объятиях. Однако, в ответ на признания в любви, она лишь рассмеялась и покинула его.
Сколько признаний ведьма слышала — не пересчитать. Именно поэтому давно перестала верить в них. Только удовольствие. Вот что ее заботило.
Колдун не захотел мириться с отказом и в наказание проклял ее на тысячу лет. Теперь либо этот срок она не сможет в полном объёме пользоваться магией, либо ее магия могла подчиниться ей в том случае, если ведьма влюбится по-настоящему. До тех пор лишь отголоски магии земли были доступны ей.
Недолго ведьма горевала. Она отправилась в путешествие по миру, ища того, кто сможет снять проклятие.
Убедившись, что снова ей не попался тот, кто нужен, некоторое время грустила, затем с новыми силами принималась искать дальше.
Много хороших мужчин ведьма встретила на своем пути. Говорят, она до сих пор не нашла того, кто сможет затронуть ее сердце.
— Ну, кто так пьет? — недоумевала вслух я, глядя, как брюнетистый красавчик за соседним столом в таверне пытается влить в себя какое-то адское пойло.
Мой комментарий не остался незамеченным. По закону подлости, именно в этот момент в таверне образовалась абсолютная тишина.
— А ты знаешь, как надо? — ехидно спросил красавчик, прервав сей акт вандализма.
— Разумеется, знаю, я в этом профи, — в тон ему ответила я.
— Предлагаю соревнование, — не растерялся хозяин данного злачного заведения. — Кто выпьет больше и при этом не упадет, тот и победил. Проигравший платит.
— Скучно, — зевнула я. — Победителю какой резон?
— Так выпивка на халяву, — растерянно заморгал гоблин, а хозяином был именно он.
— Признайся, что испугалась, — заерничал красавчик.
— Я-то? — возмутилась я. — Бармен, наливай.
Толпа загудела в предвкушении предстоящего шоу. Брюнет же подошёл ко мне близко и шепнул на ухо:
— А после того, как ты отключишься, я тебя трахну.
— Фу, — скривилась я. — Некрофилы меня не интересуют.
— Что ты там сказала? — зашипел он.
— Говорю, живой я намного интереснее, — наклонилась я к нему в ответ и слегка провела носом по его смуглой шее, удовлетворенно наблюдая, как следом за моим движением у парня проявились мурашки.
— Заинтриговала, Рыжая, — прохрипел красавчик. Игра началась.
— Ну же, хвастунишка, последняя рюмка осталась, — подначивала я парня. Толпа одобрительно гудела, наблюдая за процессом.
Он зло зыркнул на меня и все же допил. После этого брюнет просто упал на пол, захрапев. Кто-то засмеялся, кто-то одобрительно засвистел.
— Эх, опять ночь любви сорвалась, — с обидой вздохнула я. — Что же они хлипкие все такие пошли?
— Дорогуша, ты бы уточняла, что алкоголь тебя не берет. Может и не ночевала бы одна холодными ночами, — похлопал гоблин меня по плечу.
— Ой, Марис, не начинай. Зато сколько прибыли я принесла твоему заведению.
Марис захихикал.
— Это да. Ты, Ведьма, для меня просто находка. Но у нас все по честному: ты мне прибыль, я тебе комнату.
За спиной послышалось покашливание.
— Так, значит, это подстава? — раздался угрожающий рык.
— Ты смотри-ка, встал, — раздался голос из толпы. Я медленно повернулась и уставилась на красавчика.
Его зелёные глаза полыхали от негодования. Парень даже протрезвел почти. Я заулыбалась.
— Надо же, и как так вышло? — залебезил гоблин.
— Марис, значит? То есть, вы в связке работаете?
— Не прокатило, — вздохнул гоблин. Ведьма, спасай, — умоляюще смотрел он на меня.
Я подошла к брюнету, нежно убрала его длинные волосы за ухо, наклонилась и прошептала:
— Как насчёт компенсации?
Он сощурил красивые глазки.
— Тебе придётся отрабатывать мой проигрыш всю ночь, Рыжая. Потянешь ли?
— Хочешь поспорить? — я в предвкушении улыбнулась и закусила губу.
Этот жест не остался незамеченным. Красавчик судорожно сглотнул. Я взяла его за руки и потянула за собой наверх. Черт, после этого придётся переехать, а я уже привыкла к жадному до денег гоблину.
— Итак, — я захлопнула дверь и повернулась лицом к красавчику. — Чем порадуешь?
— Это ты меня должна радовать изо всех сил, — возмутился он.
— Ожидаемо, — я даже не обиделась. Да и мне давно уже следовало пополнить резерв. Давненько не встречались интересные экземпляры.
Я охватила руками свою рубашку и плавно сняла её. По обнажённой груди пробежался холодок, заставляя соски затвердеть. Красавчик замер, не в силах пошевелиться, лишь поедал меня взглядом. Я кошачьей походкой приблизилась к нему и содрала с него рубашку.
— Неплохо, — произнесла я, разглядывая кубики пресса.
— Это точно, — просидел он и потянулся руками к полушариям моей груди. Некотое время он изучал мои вершинки второго размера на ощупь. Что-то стало скучно.
— Вот все приходится брать в свои руки, — вздохнула я и, притянув его к себе за шею, прижалась к его губам.
От моего напора он растерялся на мгновение, затем, судорожно вздохнув, включился в игру. Губы были мягкими и довольно вкусными. Даже запах алкоголя почти не ощущался, что слегка настороживало. Но сейчас об этом думать не хотелось абсолютно. Хотелось лишь покусывать эти пухлые губы и ласкать это прекрасное тело.
Поцелуями я изучала каждую клеточку его тела, возбуждая парня все больше. Дыхание его давно сбилось, а бугор в штанах был слишком красноречив. Не выдержав пытки, от решил перехватить инициативу в свои руки.
Красавчик опрокинул меня на кровать и резким движением содрал мои брюки. Я в предвкушении облизнулась и стала расшнуровывать его пояс.
— Зачем такие сложности? — раздражённо проворчала я и разорвала его.
Парень заливисто рассмеялся. Хм, а у него красивый смех. Мысль мелькнула где-то на задворках сознания. Сейчас хотелось только одного — ощутить его в себе.
Красавчик не стал с этим затягивать и ворвался в меня голодным зверем. Я охватила его ногами, заставляя глубже проникнуть в меня. Он сдавленно охнул.
— Какая ты горячая, — хрипло шептал он. — Просто сокровище.
— Болтун, — просипела я, — не отвлекайся.
Мои слова подстегнули его, он задвигался резче, накрывая мои губы поцелуем.
Вспышка удовольствия была яркой. Таких давно не было. Магия мощным потоком побежала по венам. Следом за мной кончил и он. После этого довольно улыбаясь, улегся рядом со мной.
Сил слегка прибавилось, но мне надо ещё. Этого недостаточно.
— Хочу ещё, — в нетерпение потянулась к нему.
— Подожди немного, нетерпеливая какая, мне нужна передышка, — засмеялся он. И отключился. Алкоголь взял свое.
— Ну вот, — разочарованно вздохнула я. — А вечер обещал быть томным.
Пробуждения супермачо я дожидаться не стала. Быстро приняла душ и наспех собрала вещи, затем спустилась вниз. Помещение таверны оказалось пустым. Лишь несколько пьяниц спали за столиками мордой в салате.
Марис стоял за кассой и подсчитывает выручку. Я подошла к нему.
— Ну как, вечер прошёл продуктивно? — тихо спросила я. Он вздрогнул. За подсчётом денег гоблин не замечал ничего вокруг.
— Тьфу, Ведьма, напугала. Доведешь старика до сердечного приступа.
— Ну какой же ты старик? — обняла я его. — Любому воину фору дашь.
Это действительно было так. Когда-то Марис и сам был солдатом, пока на войне не получил травму. После того, как его списали со счетов и установили мизерную пенсию, пришлось крутиться. Идея с таверной пришлась очень кстати.
Гоблин окинул меня взглядом и все понял.
— Уходишь?
Я лишь улыбнулась и пожала плечами.
— Больше мне нельзя здесь оставаться.
— Из-за мальчишки?
Я кивнула.
— Он будет искать тебя. Я же видел, как он смотрел на тебя весь вечер.
— Не впервой, — засмеялась я. — Прощай, друг.
— Жаль, — вздохнул он. — С тобой было приятно работать.
Я обняла старика на прощание и отправилась к выходу.
— Ведьма, — окликнул он меня. Я обернулась. Гоблин бросил мне мешочек с монетами. Я ловко поймала его.
— Возьми, твоя доля. Пригодится, — проворчал он. — И лошадь возьми. Пешком далеко не уйдёшь.
— Спасибо, — я благодарно улыбнулась.
— И ещё, — пошамкав зелёными губами, продолжил он. — Что бы у тебя ни случилось, ты всегда можешь сюда вернуться.
— Я это запомню, — кивнула на прощание и ушла.
Ночь была довольно прохладной для июня. При скачке верхом на лошади это особенно ощущалось. Не спасал даже кожаный плащ, накинутый поверх тела.
Верхом на Лаванде я проскакала всю ночь и почти весь день. К вечеру на горизонте замаячила деревушка. На въезде я спешилась, взяла лошадь за поводья и медленно вошла, оглядываясь по сторонам. Стоило отдохнуть самой, да и Лаванде дать передышку.
Мимо пробегал чумазый мальчишка лет семи. Я его остановила.
— Мальчик, не подскажешь, где можно переночевать?
Он затормозил и на секунду задумался.
— Так у бабки Марьяны можно, она недорого берет.
— Проводишь меня к ней? — спросила я и бросила ему монетку. У пацаненка заблестели глазки.
— Так это, прошу за мной, леди, — шаркнул он ножкой.
— Спасибо, конечно, но я совсем не леди, — засмеялась я и направилась вслед за ребёнком.
Шли мы минут пять от силы. Наконец, показались потрепанные ворота.
— Нам сюда.
— А это точно? — подозрительно спросила я.
— Да не бойтесь, Бабка Марьяна добрая. Она всегда печеньем угощает, — мечтательно протянул ребёнок.
— Запомни, дитя, не все, кто угощает сладостями, добрые. Будь осмотрительнее, — не удержалась я.
— Это ты верно подметила, ведьма. Пошто пожаловалась в наши края? — раздался шамкающий голос. Я резко развернулась.
— А вы, я вижу, в ведьмах разбираетесь? — настороженно спросила я. — Неужто и сами балуетесь?
— Но-но, не зарывайся, малявка. Это ты ко мне за помощью пришла, а не наоборот.
— А я ещё ни о чем не просила, — парировала я, разглядывая старуху. Маленькая, сгорбленная бабуля с платочком на голове и клюкой в руке.
— Так и иди, куда шла, — не осталась в долгу она.
— Ладно, ваша взяла, — примирительно подняла я руки вверх. — Мне действительно необходим ночлег. То есть нам, — кивнула я на лошадь. — На рассвете уедем.
— Да кто тебя гонит, оглашенная? — заворчала она. — Оставайся сколько надо. Лошадку распрягай, пусть отдыхает. Загнала ты её, девка. Всё уже готово давно. И банька тебя дожидается.
Я нахмурилась. Ой, непроста бабка. Как бы не аукнулось мне.
— Для сильной ведьмы ты слишком подозрительная, — рассмеялась она. — Иди уже. Скоро спать ложиться.
Я вздохнула. Ладно, моя магия молчит. Значит, пока мне ничего не угрожает.
— Ух, хороша банька, — довольно пропела я. — Прямо как под меня сделана.
— А то ж, — довольно проскрипела бабка. — Я знаю, что делаю. Перекуси пока, да спать ложись. Разговор у меня к тебе будет с утра.
— А Лаванда как там?
— Лошадь твоя что ль? Да что с ней станется, окаянной. Напоена, накормлена, вычищена. Отдыхает сейчас.
Я прислушалась и услышала довольное ржание.
— Отдыхает — это хорошо, — зевнула я. — Да и мне поспать не мешало бы.
— Поешь сначала. Не дело это, на голодный желудок спать ложиться.
— И то верно, — согласилась я.
Проглотив вкуснейший омлет и запивая деревенским молоком, я отправилась на боковую.
Рассвет начался с первыми петухами. Причём в самом прямом вмысле этого слова. За окном надрывался петух.
— Придушу гаденыша, — сонно прохрипела я и заткнула уши подушкой. Это особо не помогло. Петух очень старался, я прям оценила.
— Ничего, вот сварю из тебя суп, тогда и посмотрим, как ты запоешь, — мстительно прошипела я.
— Но-но, Проша — отличный петух, — послышался голос бабки Марьяны со стороны кухни.
— А вы уже и встали? — удивилась я. Себя я ранней пташкой никак назвать не могла.
— Кто рано встаёт… — начала бабка древнюю мудрость.
— И вы в это верите? — не дала я договорить.
— А как же не верить? — удивилась она. — Прислал же Всевышний мне тебя.
— Почему вы решили, что именно он? Я вообще просто мимо проезжала и заночевать у вас остановилась. После завтрака уеду.
— Не спеши, ведьма. Здесь он тебя не найдёт.
— Кто? — прищурилась я.
— Мужчина, от которого бежать решила. А он ведь ищет тебя.
— Откуда вы?..
— Знаю? — хмыкнул она. — Я многое знаю.
— Тоже все-таки ведьма? — прищурилась я.
— Так, да не так. Там, откуда ты родом, меня называли провидицей.
— Но ведь всех провидиц давно уничтожили, — ахнула я. — Это было за сотню лет до моего рождения.
— Нас нельзя так просто уничтожить. Мы создали видимость, что исчезли.
— Умно, — одобрительно кивнула я. Те времена были очень неспокойно для таких, как она.
— И что же у вас за разговор ко мне? — спросила я.
— Шустрая какая, — проворчала старуха. — Ладно, так и быть, скажу. Давненько я тебя жду в этой деревушке. Четыреста лет уж прошло.
— Вы за такой срок знали, что я буду именно в этом месте? — удивилась я.
— Я не знала, когда ты сюда дойдёшь. Знала лишь, что однажды путь твой проляжет через эти места. И вот, этот день настал.
— И зачем же я нужна вам? — не удержалась от очередного вопроса.
— Это не ты мне, девонька нужна, а я тебе. Знаю я, как беде твоей помочь.
— Какой ещё беде?
— Ты мне голову не морочь. Вижу, силы твои уменьшены во сто крат. Наложившего проклятье много столетий в живых нет, а ты землю топчешь, силу свою собрать не можешь. Знай, скоро найдёшь ты то, что ищешь. Но остаться тебе здесь нужно.
— Сомневаюсь я, что знаете вы, что мне нужно.
— Твоё право. Я все сказала. Давно ты с пути соступила своего. Пора возвращаться. Думай, девка, — сказала свое последнее слово старуха и ушла по делам.
Пришлось призадуматься. Я ведь действительно давно отчаялась. И угораздило же меня вляпаться несколько десятков веков назад. Ну почему просто нельзя наслаждаться страстью? Зачем портить все какими-то там чувствами?
Да-да, я и есть та самая ведьма из легенды. Не все сказки врут. Зовут меня Бьянка, среднего роста, худощавого телосложения. Но выпуклости все на месте. Так природа придумала. Я же ведьма, мне надо. Волосы огненно-рыжие, глаза зелёные. Кожа молочная, губы в меру пухлые. Слегка из образа идеальной ведьмы выбиваются веснушки на курносом носу. Обычно ведьмы избавляется от них, но я их люблю. Это моя изюминка.
И я действительно люблю мужчин. Во множественном числе. Ну как выбрать кого-то одного? Они же такие вкусненькие. Точнее, их энергия. Ну вот ни разу не случилось так, чтобы хоть один насытил полностью мой резерв. И колдун не смог. А гляди-ка на проклятье сил хватило у него. Эхх…
Уже неделю я живу у старой провидицы. В целом, мне нравится. Но вот в чем загвоздка. Мне не от кого брать энергию. Ну вот вообще. А запас недельной давности давно уже на нуле.
— И зачем я тут осталась? Не, баб Марьяна, вы не просто провидица, вы самая натуральная ведьма. Я голодаю уже несколько дней. Мне плохо, — ворчала я.
— Потерпи, будет тебе позарядка.
Не успела она это произнести, как в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения войти, вбежал тот самый мальчишка, которого я повстречала в первый же день.
— Здравствуйте, бабулечка Марьяночка, леди, — кивнул он мне.
— Что ж ты врываешься, оглашенный? — вздохнула бабка. — Стряслось что?
— Беда, бабулечка, спасайте. Не иначе, проклятье какое-то. Мамка захворала. Спасать надо.
— Беги домой, скоро подойдём.
Мальчик убежал. Я вопросительно подняла бровь вверх.
— Подойдём? Мой резерв на нуле. Чем я могу помочь? Да и так, я стихийница, а не лекарь.
— Пойдём со мной и не ворчи. Помогать мне будешь. Мне давно надо передать свои знания кому-то. Недолго мне свет топтать осталось.
Я тяжко вздохнула, взяла сумку, на которую Бабка мне показала и поплелась следом.
Жители деревни уже стали привыкать ко мне. Многие здоровались, с любопытством рассматривая меня. Я кивала им в ответ.
Дом, к которому нас привёл мальчик, мне сразу не понравился. Словно нависло что-то жуткое над ним. Я остановилась в ступоре, не решаясь зайти.
— Чувствуешь это, ведьма? — спросила бабка у меня.
— Еще бы не почувствовать, — передернула я плечами.
— Идём.
Как ни странно, дом был чистый и аккуратный. И в огороде ни одной соринки. Все на своём месте. Вот только жизнь словно высасывали из этого места. Даже растения чахли, хоть и заботились о них.
На кровати лежала некогда красивая женщина лет пятидесяти. Лицо её было измождено от болезни, кожа была бледна, пот струился ручьём, а саму женщину колотило. Её каштановый волосы сбились в один тугой ком. На это смотреть было больно.
Бабка что-то пошептала над ней, проводя руками над истощенным телом, затем замолчала, закрыла глаза и стояла так, прислушиваясь к чему-то.
— Дана, ты ведь не первый день болеешь. Почему позвала только сейчас?
— Думала, обойдётся. А оно все никак, — виновато улыбнулась она. — А сейчас огород ведь, да и мальчишек своих на кого я покину. Кир только в школу в этом году пойдет. А Кай ещё незнамо, когда из академии своей вернётся. Мне надо их на ноги поднимать.
— Но это не вяжется с тем, что вы так запустили свое здоровье, — не удержалась от колкости я. — Для того, чтобы поднимать на ноги детей нужно быть, как минимум, живой. А вы, простите, на данный момент таковой не выглядите.
— Бьянка, — неодобрительно покачала головой Марьяна.
— А вы та самая ведьма, которая поселилась у нашей бабули? — спросила она.
— Именно, — кивнула я.
— Какой у вас дар, если не секрет? — с любопытством спросила она.
— Ничего особенного, — пожала плечами я. — Управление стихиями. К сожалению, с некоторых пор, лишь силы земли мне подвластны.
— Так может, поможете с растениями? — оживилась женщина. — Они почему-то стали чахнуть месяц назад, и ничего не помогает.
— Не с тех ли пор и вы болеете, уважаемая? — подозрительно спросила я.
Женщина задумалась.
— Да, примерно тогда мне стало плохо, — ответила она наконец. — Думаете, это как-то связано? Вы можете помочь?
— Дело в том, что растения тонко чувствуют колебания энергии. Я посмотрю, что можно сделать. К сожалению, мой резерв на нуле, — неодобрительно покосилась я на старуху. Она лишь закатила глаза.
Я вышла во двор и стала осматриваться. Обнаружить место с самой плохой энергетикой не составило труда даже при моем истощенном резерве.
— Тебя ведь Кир зовут? — спросила я мальчугана подсматривавшего из-за угла за тем, что я делаю. Мальчик серьёзно кивнул.
— У вас лопата есть?
— Ага, — шмыгнул он носом и разревелся.
— Эй, ну ты чего? — подошла я к нему и обняла. Мальчик доверчиво прижался ко мне и заревел ещё горше.
— Ну что такое? — спросила я, поглаживая его по тёмной макушке.
— Леди ведьма, а мама умрёт теперь, да? — спросил он.
— Мы сделаем все возможное, чтобы помочь твоей маме. Веришь мне? — пообещала я, глядя в доверчивые тёмные глаза.
Мальчик кивнул и быстро вытер слезы.
— И зови меня Бьянкой, ладно? — улыбнулась я. Малыш смущённо кивнул. — Ну так что там насчёт лопаты?
— Сейчас принесу, — бодро ответил он и помчался на поиски. Я покачала головой и улыбнулась. Дети так быстро отходят. Но кое в чём он прав. Если бы мальчик вовремя не подоспел за помощью, до утра бы женщина не дожила.
Копать пришлось довольно долго. Но чем глубже я проникала под землю тем тревожнее мне становилось. Наконец, я добралась. Аккуратно на лопате я подняла предмет из ямы, выложила на землю и стала рассматривать.
— Нашла что-то? — раздалось над самым ухом.
— Тьфу, старуха, напугала, — подпрыгнула я. Сердце бешено колотилось в груди.
— Ай, как невежливо, — укоризненно покачала она головой. Но смотрела она не на меня а на мою находку.
— Кукла значит. А на ней проклятье на смерть возведенное.
— Получается, кто-то очень не любит эту семью?
— И как ты только догадалась? — съехидничала она, не отрывая взгляда от куклы. Затем резко выпрямилась и тихо сказала:
— Все вон отсюда.
— Баба Марьяна, что происходит? — насторожилась я.
— Вон, я сказала, — прокричала она, затем уже тише добавила: — И заприте двери и окна.
Долго уговаривать меня не пришлось. Я подхватила Кира на руки и убежала в дом. Вместе мы закрыли все, что смогли.
— Что происходит? — спросила Дана слабым голосом.
— Понятия не имею, — прошептала я себе под нос. — Расскажите мне, милая женщина, а есть ли у вас враги? Хотя, что это я. Враги точно есть. Может, имеются мысли на этот счёт?
Женщина побледнела, хотя куда уже больше. А нет, есть куда, как оказалось.
— Ага, — только и смогла сказать я. — Итак?
— Понятия не имею, — стала отнекиваться она. — Я в деревне со всеми дружу.
— В деревне, значит, — хмыкнула я. — А не в деревне?
Глазки у женщины забегали.
— Нет у меня врагов, — настаивала она на своем.
— Вы же понимаете, что попытки этим не ограничатся? — сощурила я глаза. Черт, она меня начинает раздражать.
Дана лишь упрямо сжала губы и ничего не ответила.
Я подошла к окну. Там происходило что-то нехорошее. Над домом сгустились тучи, поднялся ветер. Посреди этого хаоса стояла провидица и читала заклинание. Внезапно ударила молния рядом с тем местом, где она стояла. Старуху отбросило в рядом стоящее дерево, и она упала без движения. Я зажала рот руками в безмолвном крике.
