— Твою мать! Нас реально сдали. Какая-то крыса за сраные пару тысяч зелени списала в утиль трёх хороших ребят. — От злости и обиды Николаю хотелось рвать голыми руками не только «чехов», что шли по пятам, но и тыловую гниль, продавшую их маршрут врагу. — Я просто так не дамся, заберу с собой всех, до кого дотянусь.
Старший сержант Петровский закончил ставить МОНу и поспешил догонять группу.
С самого утра Серый, его старлей, чуял неладное. Бывает такое, холодок пробегает по затылку и что-то внутри начинает канючить: «Стой. Не ходи. Давай назад. Что-то не так». Как действовать в такой ситуации на гражданке, каждый решает для себя сам: идти к доктору, пить «синюю» или просто забить болт…Здесь чувство лёгкой паранойи не игнорируют, к нему внимательно прислушиваются. А любой шёпот в голове воспринимают как команду: «Внимание! Группа, к бою!».
Отсутствие растяжек на тропе насторожило всех: свои в этом районе не ходят, значит — «подарки» сняли сами чехи, или не ставили специально. Ловушка? Не исключено…А может этой козьей тропой пользуются дети из ближайшего аула, а может она даром никому не нужна — вот её и не стали минировать. Да мало ли причин. По большому счёту, основания сворачивать операцию у них не было, но старший лейтенант Сергей Котов (он же Серый) на третьи сутки в зелёнке интуиции доверял больше чем зрению, слуху и святому Папе Римскому. Поэтому вместо точки сбора принял решение отходить в сторону ближайшего населённого пункта. Там-то их точно не ждут, а бешеной собаке семь вёрст не крюк.
Спустя пару часов, за спиной рванула поставленная на дурака сигналка, это уже не предчувствие не спишешь. Видимо, моджахеды, не дождавшись группу на маршруте, пошли на встречу. По началу оставалась надежда. что это лесное животное зацепило растяжку, но ни один дикий зверь не ходит по лесу так громко, особенно специально.
Последний час это уже был не марафон, а спринт. Стрельба, крики, лай собак. Их упорно пытались оттереть от населённого пункта, загоняя всё глубже в зелёнку. И это вызывало смешанные чувства подозрения и надежды. Если их так сильно не хотят подпускать к селению, значит им надо именно туда.
Позади раздался громкий хлопок и несколько отчаянных криков раненых. Погоня на секунду остановилась, чтобы начаться с ещё большей силой.
— Что, суки, не вышло! Ещё повоюем, не ожидали, что мы к вам под брюхо нырнём? Не снижая темпа Петровский дал очередь в сторону голосов. — Вот вам добавка. Жрите твари!
— Коля, бля…береги…дыхалку. — Пошёл второй час забега по пересечённой местности. В берцах, бронике, с автоматом и РРкой за спиной. В отличие от двужильного Петровского. Старшему лейтенанту приходилось выплёвывать слова через три шага на выдохе. Пот заливал лицо, голова гудела как колокол от прилившей крови, а ноги уже не чувствовали ни боли ни усталость они просто автоматически отталкивались от нахоженной местными тропы. Снова раздалась автоматная трель, но уже где-то рядом и впереди.
Младший сержант Алексей Котнгенбаев, или просто Кот. В безымянный населённый пункт вбегал первым. Его и заметил пацанёнок крутившийся у армейского УАЗика. Машина наглухо перегородила дорогу, а двое бородатых мужиков в камуфляжах (один с автоматом за спиной) грузили на борт какой-то ящик стоя спиной к лесному массиву. Мелкий заверещал как резанный, смешно подпрыгивая на месте, и тыкая пальцем в сторону солдата. Мужчины медленно, как в кино, начали разворачиваться и тянуться к оружию. Кот на бегу дал очередь вдоль борта грузовика. Три поломанных тела бросило в пыль, а солдат не раздумывая кинулся в открытую калитку забора. Ни часовых ни охраны — эффект неожиданности на их стороне.
Огромный мохнатый зверь на цепи заливался лаем, пытаясь наброситься на незваного гостя. Щелчок затвора и животное затихло. «Ещё минус один, неплохо было бы поменять магазин», — двадцатитрёхлетний ветеран первой чеченской спокойно считал про себя патроны. В калитку пригибаясь вбежал командир группы, упал на колено с противоположной стороны дома, беря под контроль часть двора и входную дверь. В тот же миг она распахнулась и на порог, ругаясь, выбежал старик с охотничьим ружьём. Удар в лицо прикладом сбил его с ног и бойцы ворвались в дом. С улицы послышался голос Петровского: «Граната!»
Николай бежал замыкающим, так сложилось исторически — чтоб этот лось не убегал на марш бросках вперёд и подгонял отстающих его всегда ставили в конце, — так было и сейчас. Минуя грузовик, он, не останавливаясь, открыл разгрузку, и внутрь борта полетела граната. Во дворе лежал разорванный попаданием в упор волкодав, а из двери торчали чьи-то ноги в поношенных туфлях, — и всё, его товарищей нигде не было.
