День выдался мерзкий. Мой двадцать пятый день рождения я вынуждена была проводить в психбольнице. Грустно описывать то, что меня окружало: все эти крики и мягко сказать неадекватных людей.
К некоторым из них за два месяца я уже привыкла. Но к части буйно помешанных не адаптируешься никогда.
Все дело было в том, что милые родственники обвинили меня в попытке суицида.
Да я порезалась зеркалом в ванной!
Хоть и очень неудачно.
Последовали швы — аж пять штук, а потом пренеприятнейший сюрприз вселенского масштаба — господин психиатр.
Впрочем, это был единственный раз после аварии, когда мне довелось выбраться наружу.
Кладу ладони на колеса инвалидного кресла и отъезжаю от зарешеченного окна. На меня прыгает Гена. Этот чудак считает себя обезьяной. Понятия не имею, как так вышло, но если зазеваться, можно огрести с ним проблем и немало.
— Гена, брысь! — ловко объезжаю гада.
Вслед мне несется фирменное “Уха-ха-ха-ха!”
Мне кажется, я уже привыкла к психам и даже смирилась с ужасом своего положения. Но сегодня мой день рожденья! Это, блин, несправедливо!
— Доктор, когда меня освободят? — бросаю попавшемуся мне на глаза эскулапу.
Тот отводит взгляд и бормочет что-то непонятное.
Впрочем, я и так знаю, в чем проблема. Мои родственники задолбались обслуживать меня и очень хотели бы получить в собственность квартиру моих родителей. Но это так просто не проворачивается. Мне нужно поставить шизофрению и подтвердить недееспособность.
Однако я объективно не шизанутая.
Хотя…
Смотрю на свою руку, на которой все еще алеет шрам.
Хотя, это смотря с какой стороны рассматривать.
Все началось пять месяцев назад.
Мне стали сниться сны — странные, радужные, наполненные эмоциями. В тех снах я ходила, а еще очень часто видела одного и того же парня. Он словно наблюдал за мной, не решаясь подойти.
Я таких красивых людей в жизни не видела.
Мне не хотелось просыпаться каждый раз, как мы встречались. Мне нравилось, что все это время я могу стоять на собственных ногах: ходить, прыгать, бегать. А он, пусть наблюдает.
Потом мое видение стало смелее. Мы бывали в разных местах. Он кое-что у меня спрашивал, а я отвечала. Сны становились все тяжелее, глубже, я часто едва могла разлепить глаза по утрам.
Поэтому мне и пришлось рассказать о них своей тете.
И после этого пришла она.
Это была высокая красивая девушка, затянутая в длинное черное платье. Она смотрела на меня из зеркала в ванной чуть прищурившись, надменно и свысока.
— Ох, Дениэл, вечно он какие-то дурацкие варианты выбирает, — вздохнуло мое новое отражение.
Я помню, что так и замерла с зубной щеткой в руках, глядя в зеркало.
— Ну что ты так пялишься? — снова вздохнула дама. — Я Эми Э’Вилн, наследница огромного состояния и мне надо на время утечь из родного мира.
Я обернулась назад, пытаясь проверить, все ли я еще нахожусь в ванной. Но вроде комната была прежней, если не считать зеркала.
— У меня для тебя потрясающая сделка! — заявила Эми, как только я снова обернулась к ней. — Закачаешься! Так ведь у вас говорят?
— Не уверена, — мой рот все еще был полон пасты, поэтому получалось неразборчиво. — Это выражение довольно старое.
— Аааа… — Эми приложила ладошку к щеке. — Ну да ладно! Мой представитель, Дениэл, сказал, что ты не против погостить в другой реальности. Он тебе показывал Элирну и тебе все вроде пришлось по вкусу.
— Эми, скажи, я сейчас брежу? — перебила я.
— Не совсем, милая, но, поверь мне, этот вот контакт стоит мне огромного количества энергии, поэтому, будь, пожалуйста, добра, не перебивай!
После этой тирады я кивнула. Казалось, что Эми действительно начала закипать.
— Так вот, Катерина, мы с тобой обе вляпались. Поэтому и возможен обмен. Я тут приведу в порядок твои дела, ты — мои. Так катит?
— Не уверена в том, что тут все чисто… — пробормотала я.
— Да что ты заладила про уверенность?! — подбоченилась Эми. — Милая Катарина, видишь ли в чем дело, я опросила пять или шесть девчонок вроде тебя, но совместимость чувствую только в твоем случае, так что ситуация критическая и не больно-то мне в ней требуется твое одобрение!
В этот миг моя рука попросту загорелась пламенем.
Я дико испугалась. Сначала я пыталась обернуть полотенцем предплечье, но быстро смекнула, что проблема в зеркале. Мне нужно было прогнать Эми.
Так я и поступила.
Ну а потом мне хватило ума рассказать двоюродной тете о чудесном видении. Но того, что за этим последует визит психиатра не ожидала и я.
Мне всегда хотелось думать, что в глубине души люди на самом деле лучше, чем кажутся. Но я ошиблась.
Снова смотрю на шрамы, которые по виду напоминают закорючку в виде солнца. Неужели все поверили в то, что так можно расцарапать руку специально?
Впрочем, моя потрясающая тетушка рассказала врачам, что я давно разговариваю с собой, особенно во сне и она не сомневается, что я уже года три точно вижу галлюцинации — прямо с момента травмы. Не иначе мне голову задело. Хотя я полностью уверена в том, что пострадал только спинной мозг.
Накануне мне удалось подслушать разговор медсестер.
— А чего у колясочницы все препараты убрали?
— Так она иначе не завалит комиссию. Доктор сказал, что больно хорошо работает рисперидон. Надо чтоб ее скрючило там перед его коллегами.
Я только хмыкнула тогда.
Я уверена, что это не рисперидон.
Откуда у меня взяться видениям, когда я больше не смотрюсь в зеркала?
Что ж, все оказалось неожиданней некуда.
Именно в эту ночь меня засосала кровать.
Все, что я слышала тогда посреди завывания ледяного ветра: “Ты мне все обломала!”
Подскакиваю на кровати. В витражное окно, расположенное справа от меня, льется солнечный свет, пахнет свежими яблоками, легкий ветерок раздувает занавески.
Но самое потрясающее, я чувствую, что снова могу шевелить пальчиками ног.
Я смотрю на это завороженно.
Больше ничего сейчас не может меня волновать. Три долгих года я мечтала о том, чтобы снова иметь возможность встать на ноги или хотя бы чувствовать ими. И вот теперь…
Наверное я снова сплю.
Приподнимаю руки и замечаю, что кожа у меня молочно-белая и гладкая. На правом запястье, там где у меня был шрам, уместился черный рисунок, похожий на свернувшуюся в клубок змейку.
В этот миг тяжелые светлые волосы падают мне на плечи и я наконец замечаю, что напротив моей кровати стоит зеркало.
Обстановка в комнате шикарная. То, что это не психбольница понятно уже с первого взгляда. Начнем хотя бы с того, что у нас там нет одноместных палат.
Я чувствую, что сердце в груди набирает обороты.
Проговариваю про себя: “Ну же, соберись, Кать”.
И все равно первый взгляд в зеркало дается с огромным трудом. У меня прямо-таки перехватывает дыхание.
Передо мной она.
Та самая стерва Эми утопает в кружевном белье, которым укрыта постель. Просто вылитый ангел с красивым изящным лицом, пухлыми губами, округлыми щечками, залитыми невинным румянцем. Дополняют это длинные тяжелые пшеничного цвета волосы.
Я вспоминаю, что Эми выглядела куда стервозней, когда была накрашена.
Сейчас она сама милота. Просто сошедший с гравюры ангел.
Ее высокая аккуратная грудь едва угадывается под шелковой рубашкой.
Внезапно в дверь стучат и я замечаю, что сквозь две соседние ручки продет сложенный веер. Творки трясутся.
— Нам надо попасть к госпоже! — произносит женский голос.
— Эми Э’Вилн предприняла самое непростое решение, — отвечает ему до боли знакомый мужчина, от чего мое сердце начинает биться чаще. — Она ушла.
Кто-то по ту сторону наваливается на створки с новой силой.
Двери распахиваются и я вижу как несколько мужчин оттесняют в сторону блондина, одетого в темные штаны и белую рубаху явно не современного кроя.
— В спальню госпожи… — шипит он.
— Да захлопнись, ты, убогий! — отвечает ему дама, — если стерва сдохла, то нам всего-то и надо, что показать ее труп. Ты сам, идиот, после этого будешь свободен.
— Что тут про… — мой голос оказывается едва различим, поэтому я прочищаю горло.
Блондин на краткий миг оборачивается, потом я замечаю, как что-то словно вспышка чиркает у него в руке. Кажется, это клинок.
Да, так и есть, это холодное оружие. Я вижу как мужчина, чьи волосы заплетены в косу приставляет клинок к шее девушке, которая, кажется является предводительницей местных нарушителей спокойствия.
— Поди прочь, Мари.
— Подстилка, — скалится женщина в ответ, а потом рассматривает меня с головы до ног и я не сразу понимаю, что не лишним бы было прикрыться.
Повисает молчание, когда я подтягиваю покрывало к подбородку. Все будто бы ждут от меня какой-то реакции, а какой — я и сама не могу знаю.
“Пошла прочь, бездарная стерва!” — невероятно громко произносит кто-то у меня в ушах и я сама не понимаю как повторяю за той самой Эми. Это именно она, кажется, орала еще недавно орала у меня в голове о том, что я ей все испортила.
“Пусть катится”, — теперь уже нашептывает прошлая хозяйка тела: “А если у нее действительно кишка не тонка со мной разобраться, пускай просит разрешения совета”.
В конце концов, голос Эми становится практически неразличим.
— Пускай обращается к совету, — холодными губами произношу я. — А сейчас прошу покинуть мою спальню.
Женщина, ворвавшаяся ко мне, поджимает губы и начинает пятиться.
— Эми Э’Вилн, помяни мое слово, тебя уже ждет следователь и я уже достаточно собрала для того, чтобы ты села за решетку.
Дверь захлопывается. Тогда блондин собирает остатки разломанного веера и оборачивается ко мне.
У меня сердце застывает в груди, потому что это мужчина из моих снов.
— Дэниэл? — это все, что я сейчас способна выговорить.
Почему-то вместо ответа парень попросту встает на колени и склоняет голову.
— Чего пожелает моя госпожа? — проговаривает он, глядя в пол. — Я не выполнил ваше распоряжение охранять двери спальни. Хотите снова наказать меня?
После этого он скидывает рубашку и я вижу алые полосы на его спине.
— Эм, нет, — мне тут же становится жалко парня. Мы, можно сказать, успели неплохо познакомиться и даже подружиться за то время, что знали друг друга во снах.
Он очень даже неплохой персонаж.
И когда мы общались без всех этих плеток и игр в подчинение, Дэниел мне нравился, я даже ощущала к нему нечто очень теплое, похожее на первые робкие ростки любви. Хотя как можно влюбиться в мужчину из снов?
Даже если учесть, что он забавный, умный и, похоже, что по-настоящему добрый. Да, понимаю, я не знаток человеческих душ, но вот конкретно Дэниел внушал мне спокойствие и доверие.
А сейчас, когда я понимаю, что он, похоже, реальный, чувствую, что сердце часто бьется и что мне этого мужчину дико жаль.
Я уже успела составить себе частичный портрет Эми и я почему-то не удивлена тем, что она оказалась тираншей.
Наверное, мне стоило спросить, чем именно я могу сейчас оказаться полезной? Но слова как-то не шли, я поступаю проще: свешиваю ноги с постели и… происходит то, что мне совсем не хотелось бы допускать в присутствии Дэниела.
Ба-бах!
Рот наполняется железным привкусом крови. Ч-черт! Падать в новом теле, похоже, сильно больнее, чем в прошлом. Или я так адаптировалась к препаратам, которые вынуждена была пить гостями? Среди таблеток тогда были и обезболивающие.
Подтягиваю ноги к себе и понимаю, что совсем разучилась ими пользоваться.
Вот же засада!
Дэниел оказывается рядом.
— Госпожа! — не успеваю заметить, как он подхватывает мое тело так, словно я представляю собой пушинку и я оказываюсь у мужчины на руках.
Не могу отвести глаз от его лица.
Во сне все было каким-то размытым, нереальным, но сейчас я вижу перед собой натуральный образчик мужской красоты. Единственное, что меня до сих пор смущает — его волосы, длинные, забранные в подобие хитрой косы и… переливающиеся так, словно в них вплели что-то вроде светодиода.
— Снова испытываете слабость? — в его голосе тревога.
Я пожимаю плечами, не зная, что ответить толком.
Интересно, Эми ставила парня в известность насчет своих планов по обмену душами? И что тут вообще происходит?
Не успеваю я обдумать все эти вопросы, родившиеся у меня в голове, как Дэниел укладывает меня на кровать.
— Я могу помочь вам с этим, если позволите, — произносит он, почему-то стаскивая с себя рубашку.
Интересно, как голый мужской торс может помочь мне в неходящими ногами? Впрочем…
Он божественнен!
Я останавливаюсь на рельефе мускулов, который попросту завораживает. Кажется, на его груди ни одной лишней капли жира, каждая черточка, каждая венка — все на своем месте.
Честно говоря, за три года я смирилась с мыслью о том, что у меня уже никогда не будет секса — когда совсем не ощущаешь нижнюю часть тела, в этом как-то пропадает смысл. Но теперь я совершенно точно чувствую, что меня захлестывает ничто иное как возбуждение.
Это неловко и странно, ведь Дэниел считает, что я Эми — его хозяйка или бог его знает кто. Спать с ним, даже несмотря на то, что это мужчина из моих снов, практически идеальный собеседник и все такое было бы ошибкой.
Так ведь?
Дэниел неожиданно для меня приспускает лиф моей кружевной ночной рубашки — думаю, что это все-таки она, и хотя на мой взгляд это кружевное нечто больше похоже на вечернее платье для выхода в люди, я понимаю, что дамы, подобные Эми в таких вещах в кровати не спят.
Воспользовавшись моим замешателством Дэниел касается губами моего соска и вот тут меня ждет сюрприз вселенских масштабов — то, что он делает, не просто приятно, его прикосновения наполняют мое тело силой. Между нами словно бы есть невидимая связь, которую я сейчас невероятным образом ощущаю.
Его движения способны дарить мне нечто настолько воодушевляющее, что я, пожалуй, не готова отказываться. Запах мужчины забивает нос, и да, он тоже невероятный. Пахнет как будто ландышами.
Не совладав с собой, я запускаю пальцы в волосы парня. Хочется, чтобы он не прекращал. Его сила, его касания нужны мне как воздух. Наша странная связь заставляет меня забыть о приличиях и разумности того, что я делаю, отдаться и забыться.
