Перевод II тома «Джами` ат-таварих» выполнен со сводного критического текста, установленного на основании 7 старейших рукописей:
1. Рукопись Государственной Публичной библиотеки Узбекской ССР в Ташкенте из собрания Джурабека обозначена сиглом А.
2. Стамбульская рукопись, датированная концом ша`бана 717 г.х. (октябрь-ноябрь 1317 г. н.э.), обозначена сиглом S.
3. Рукопись Государственной Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, датированная 810 г.х. (1407 г. н.э.), обозначена сиглом С.
4. Рукопись Британского музея, датированная 837 г.х. (1433 г. н.э.), обозначена сиглом L.
5. Рукопись Тегеранского музея, датированная 27 рамазана 1004 г.х. (25 мая 1596 г. н.э.), обозначена сиглом I.
6. Парижская рукопись, по мнению Е. Blochet, относящаяся к первой половине XIV в., обозначена сиглом Р.
7. Рукопись Института Востоковедения АН СССР, датированная 984 г.х. (1576 г. н.э.), обозначена сиглом В.
8. Сиглом Bl обозначено издание текста «Джами` ат-таварих» Е. Blochet в GMS, Leyden-London, 1911.
Сводный критический текст II тома «Джами` ат-таварих» подготовлен к изданию А.А. Али-заде (лл. ркп. А 105а-127в, соответствующие лл. ркп. S 265-307) и Ю.П. Верховским (лл. ркп. А 128а-187в, соответствующие лл. ркп. S 308-433).
На полях перевода даются ссылки на соответствующие листы основных рукописей А и S.
Подробнее о «Сборнике летописей» см.: 1) Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. III, M.-Л., 1946, А.А. Ромаскевич. Предисловие.
2) Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. I, М.-Л., 1952, И.П. Петрушевский. Рашид-ад-дин и его исторический труд.
Ю.П. Верховский.
Комментарии, состоящие из арабского текста, опущены. Strori.
Здесь будут приведены рассказы, которые особенно касаются его: о событиях, о его делах и словах относительно царствования, о [его] справедливости и щедрости, кроме тех [рассказов], которые будут включены в повествования о его отце, братьях и родичах, дабы [это] стало известно читателю сразу же. Повествование о нем предшествует повествованию о его братьях Джучи и Чагатае, которые были старше его по возрасту, по той причине, что он был наследником престола Чингиз-хана и кааном [своей] эпохи и что его царствование следовало непосредственно за царствованием Чингиз-хана, дабы [изложение] было по порядку ханства.
Часть первая. Изложение происхождения Угедей-каана, подробное перечисление [его] жен и ветвей его потомков, которые до сего времени ответвились, его изображение и родословная таблица его потомков.
Часть вторая. Дата [восшествия его на престол] и рассказы о времени его царствования, изображение престола, жен, царевичей и эмиров во время восшествия его на ханский престол; памятка о данных им битвах и одержанных победах.
Часть третья. О его похвальном образе жизни и нраве, о биликах[2] и притчах, кои он говорил; о хороших приговорах, кои он давал; о событиях и происшествиях, кои случились в его время, из тех, что не вошли в предыдущие две части и стали известны порознь из разных книг и от разных лиц.
|A 105б, S 265| Угедей-каан — третий сын Чингиз-хана от его старшей супруги Борта-фуджин, дочери Дай-нойона из рода кунгират, которая была матерью четырех[3] старших сыновей и пяти достойных дочерей. О его братьях и сестрах подробно упоминалось в повествовании о Чингиз-хане. Сначала имя Угедей-хана было ...,[4] и оно ему не нравилось. Затем его назвали Угедей,[5] а значение этого слова «вознесение». Он был известен и знаменит высокомерием, умом, способностями, суждением, рассудительностью, твердостью, степенностью, великодушием и справедливостью, однако любил наслаждения и пил вино. По этому поводу Чингиз-хан иногда с него взыскивал и давал [ему] наставления. Так как Чингиз-хан испытал сыновей в делах и знал, на что пригоден каждый из них, то он колебался относительно [передачи] престола и ханства: временами он помышлял об Угедей-каане, а иногда подумывал о младшем сыне Тулуй-хане, потому что у монголов издревле обычай и правило таковы, чтобы коренным юртом и домом отца ведал младший сын. Потом он сказал: «Дело престола и царства — дело трудное, пусть [им] ведает Угедей, а всем, что составляет юрт, дом, имущество, казну и войско, которые я собрал, — пусть ведает Тулуй». И всегда, когда он по этому поводу советовался с сыновьями, все они, видя, что мнение отца таково, с ним соглашались и это одобряли. В конце концов, когда в области Тангут он внезапно заболел, как [уже] было рассказано, он устроил тайное совещание и, сделав его [Угедея] наследником, утвердил за ним престол и каанство. Он обратил также каждого из сыновей на определенную стезю и сказал: «У кого есть заветное желание ...,[6] пусть присоединится к Джучи, а кто хочет хорошо знать ясу,[7] правила, закон и билики, пусть идет к Чагатаю; у кого есть склонность к великодушию и щедрости и кто желает благ и богатства, [тот] пусть ищет близости с Угедеем, кто же будет стремиться к доблести и славе, к военным подвигам, завоеванию царств и покорению мира, [тот] пусть состоит на службе у Тулуй-хана». Он также назначил сыновьям эмиров с войсками и, как [уже] упоминалось в конце повествования о нем, дал отдельно каждому из них определенный удел. Вот и все!
У Угедей-каана было много жен и шестьдесят наложниц. Но главных жен, которые известны, было четыре.[8] Первая жена Буракчин из рода ...,[9] дочь ...;[10] она была самой старшей из всех [жен]. Вторая жена — Туракина из сильного племени меркит.[11] В некоторых рассказах передают так, что она была женой Дайр-Усуна, главы сильного племени меркит, и когда его убили, ее похитили, привезли к Угедей-каану и он познал ее. А до этого Дайр-Усун отдал свою дочь Кулан-хатун Чингиз-хану. По другому рассказу, она из этого рода, но не была женой Дайр-Усуна. Передают, что, когда захватили братьев — Хачиуна ... и Чилауна, — жен всех троих привели после набега и содержали одинаково.[12] Угедей-каан сказал Чагатаю: «Пойдем возьмем их силой». Чагатай [это] не одобрил. Угедей надменно пошел, повалил и насильно взял Туракина-хатун. Чингиз-хан [это] одобрил, (а двух остальных жен отдал другим людям).[13] Эта супруга была не слишком красива, но по природе была очень властной, и, как о том будет сказано в повествовании о Гуюк-хане,[14] она некоторое время царствовала. В семье Чингиз-хана она посеяла смуту, так как не вняла последней воле Чингиз-хана и не слушала слов родичей, как о том будет сказано в повествовании о Гуюк-хане.[15] Третья жена — Мука, дочь ...[16] из рода ...[17] Четвертая жена — Джачин.
|A 106а, S 266| Угедей-каан имел семь сыновей.[18] Матерью пяти старших из них была Туракина-хатун, а двое других были от наложниц. Имена этих семи сыновей и их внуков, насколько стало известно, [здесь] подробно излагаются.
Первый сын — [А] Гуюк-хан. Его юрт был в земле Кумак в местности, называемой Бери-Манграк, Имиль и Уршаур. Хотя наследником престола Угедей-каана был его внук Ширамун,[19] Туракина-хатун и сыновья Угедей-каана после его [смерти] поступили наперекор его приказу и посадили на ханство Гуюк-хана, несмотря на то, что он в течение всей жизни болел хронической болезнью. Его обстоятельства будут подробно изложены в отдельном повествовании. У него было трое сыновей, в таком порядке:
[I] Ходжа[20]-Огул. Его матерью была [Огул][21]-Каймиш-хатун из рода ...[22] У него было трое сыновей в таком порядке:[23]
[1] Токма. У него есть четыре сына: Юшумут, Ижуген, Олджауген, Абаджи.
[2] Басуджу-Абукан, у него два сына: Чоуту [и] Кука-Тимур.[24] Вот и все!
[II] Нагу: он тоже появился на свет от Каймиш-хатун и имел сына по имени Чапат. Когда Борак[25] пошел в Иранскую землю против Абага-хана, Кайду послал ему на помощь этого Чапата с тысячей лично принадлежавших ему людей, но еще до сражения он, рассердившись, повернул обратно. Когда он достиг Бухары, Бек-Тимур, сын Борака, послал вслед за ним войско, чтобы его захватить. Он бежал с девятью всадниками через пустыню к Кайду. Он заболел со страху и скончался от той болезни.
[III] Хуку; у него было десять сыновей, в таком порядке:
[1] Урка, у него есть три сына: Тармабала, Артаба-Дорджи, Кутукай-Дорджи. У него есть сын Курин-Иркаман, Артаба-Шири;
[2] Текши;
[3] Игирдай;
[4] Куму, он имеет сына Такудара;
[5] Кончак;
[6] Тобшин, у него есть один[26] сын — Джук-шаб;
[7] Текус-Бука;
[8] Дарабунг.
Рассказы и обстоятельства этих трех сыновей будут подробно изложены в свое время в повествовании о Гуюк-хане[27] и Менгу-каане,[28] если Аллаху будет угодно.
Второй сын — [Б] Кутан.
Менгу-каан дал ему юрт в области Тангут и послал его туда вместе с войском; у него было трое сыновей,[29] в таком порядке:
[I] Мункату, его мать была ...[30] Кутан, он появился на свет от ...[31]-хатун и имел сына; его имя Кутан имеется в [родословном] дереве Иису-Бука.[32]
[II] Чин-Тимур. Его мать была ...,[33] у него были сыновья, [но] их имена не известны.
Когда сыновья Угедей-каана и Гуюк-хана задумали против Менгу-каана измену и предательство, то из-за того, что эти сыновья Кутана ранее были его друзьями и приверженцами, Менгу-каан не обидел их, когда установил вину его сообщников и, полонив, раздавал их дружины, а утвердил за ними те войска, которые они имели. Так как их юрт был в области Тангут, то Кубилай-каан и его сын Тимур-каан оставили там род Кутана; а они по старому обычаю друзья и приверженцы каана и подчиняются его приказу. Дела их под сенью милости каана блестящи и в полном порядке. Вот и все!
Третий сын — [В] Кучу.
Этот сын был очень умным и явился на свет баловнем судьбы. Каан имел в душе желание сделать его своим наследником престола, [но] он умер еще при его [Угедей-каана] жизни. У него было три сына:[34]
[I] Ширамун; его мать была ...[35]-хатун из рода ...,[36] и он состоял [на службе] при …[37]
[II] Булоучи, он был от ...[38]-хатун из рода ...[39] и состоял [на службе] при …[40]
[III] Суса, его мать была ...[41]-хатун из рода ...,[42] и он пребывал [на службе] при …[43]
Когда Кучу не стало, Менгу-каан из-за любви к отцу очень дорожил Ширамуном, старшим сыном Кучу, весьма умным и способным; он воспитывал его в своих ставках и говорил, что тот будет наследником престола и [его] заместителем. Но в конце концов Ширамун замыслил против Менгу-каана измену и предательство, и его вину установили. В то время как Менгу-каан отправлял своего брата Кубилай-каана в Хитай, он вызвал этого Ширамуна от отца и взял его с собой, потому что любил его. Когда Менгу-каан выступал в Нангяс [и][44] Кубилай-каан к нему присоединился, то он не возымел к Ширамуну доверия и приказал бросить его в воду.
