— Лопырёв, я не буду петь с тобой на отчётном концерте, — стараюсь сбежать от надоедливого однокурсника.
— Ну, Оль…
— Отстань! Другую поищи.
Вот же привязался как муха.
Обижается и отстаёт.
Наконец-то!
Прыгаю за руль машины и достаю из сумки телефон, который отключила на последней паре.
Несколько сообщений от мамы: картиночка дурацкая и вопрос «как дела?»
" Нормально".
Всё наше общение.
Значок почты показывает, что пришло новое письмо.
Опять спам какой-нибудь. Захожу удалить.
Но сообщение с обычного адреса, а не бестолковая рассылка.
К письму прикреплено видео.
И я долго думаю смотреть или нет.
А вдруг вирус?
Да, ладно! Если вирус, среагирует приложение и заблокирует.
Но нет. Видео чисто. Не совсем…
То, что я вижу, меня ужасает. Даже руки затряслись, и я роняю телефон между кресел.
Взволнованно ищу его на полу.
Первое желание — удалить ролик, который вызывает омерзение. Но подумав, не делаю этого, а набираю подругу.
— Ирка, привет! Ты говорила, что у тебя парень в полиции работает. Можешь дать его номер? — взволнованно.
— Коваль, ты офигела⁈ Тебе мужа мало? — возмущается на том конце.
— Я по делу. Важному. Проблема у меня.
— Серьёзная?
— Наверное, да…
— О’кей. Рядом он. Стёп, тут тебя, — передаёт ему трубу.
— Слушаю, — серьёзный мужской голос.
— Тут такое дело… Мне на почту, кто-то видео прислал.
— И что?
— На нём человека убивают…
— Как это убивают? — растерянно.
— Из пистолета. В голову…
— И кто его прислал? — проявляет уже интерес.
— Без понятия. Адрес мне незнаком.
— Понятно. Можешь подъехать в пятнадцатый участок в ближайший час?
— Могу, — кошусь на дорогие золотые часики на своей руке.
— Тогда жду там с этим видео. Спросишь у дежурного Войлокова Степана Дмитриевича, он проведёт куда надо.
— Хорошо…
В отделении я уже через полчаса и ждать приходится Степана под дверью кабинета.
— А ты шустрая, — наконец-то появляется.
Лет тридцать, короткая стрижка, среднего роста. В дешевом вязаном свитере и черных брюках.
— Я недалеко была.
Заходим.
Он кидает на стол папку и усаживается в кресло. Смотрит внимательно на меня.
— Ну!
— Что? — не догоняю.
— Показывай, что прислали.
— А, да! — достаю телефон.
Он просматривает видео. Видно, что сильно нервничает.
— У тебя шнур от него есть? Мне нужно его на компьютер перекинуть.
— Нет…
— Ясно. Сиди, я сейчас вернусь, — уходит.
Возвращается не один, а с мужчиной за пятьдесят лет в кители и при погонах. В званиях я не разбираюсь.
Войлоков перекидывает файл себе на компьютер, они его смотрят. Начальник, я так понимаю, одними губами говорит «охуеть» и поворачивается ко мне.
— Как оно к вам попало? — буравит колючим взглядом.
Я вся сжимаюсь под ним.
— Мне его на почту прислали.
— Почему вам?
— Без понятия! — перехожу на повышенный тон. — Я даже не знаю, кто там.
— Я звонить в управление, — говорит Степану. — Это не наше. Пусть следственный или контора этим занимается, их уровень. А её, — тыкает в меня пальцем. — Никуда не отпускать. Они быстро явятся по этому делу на допрос.
— Я что арестована? — подскакиваю возмущённо.
— Пока задержаны. До выяснения обстоятельств, — выходит.
— Я должна позвонить мужу, — беру телефон. — Он адвокат.
— Да успокойся ты, — ухмылочка на лице Войлокова. — Сейчас приедут люди, расспросят и отпустят. Никто тебя здесь держать не собирается. Полкан пугает просто. Кофе хочешь?
— Хочу… — плюхаюсь обратно на стул.
Степан кипятит чайник, наливает по кружкам растворимый кофе, достаёт из стола металлическую коробку с печеньем и конфетами.
— Угощайся.
Кофе горячий, и я пью мелкими глоточками, чтобы не обжечься.
— Догадки есть, кто мог прислать?
— Неа… — кручу головой, крепко сжимая двумя руками кружку. — Может адресом ошиблись?
— Может быть… Что вряд ли. Это же надо умудриться так, ошибиться в буквах или цифрах.
— Ну, у нас с мужем почта всего на одну цифру отличается. У него два, а у меня три. Он мне, когда телефон новый подарил, то аккаунт сам регистрировал. Не стал заморачиваться и просто одну цифру поменял.
Войлоков как-то пристально и с подозрением смотрит на меня.
— Ты думаешь, это ему? — доходит до меня значение его выражения лица. — Он честный бизнесмен. Своя успешная адвокатская контора.
— Проверим.
— Я уверена, что он не причём.
Приехал человек из ФСБ и долго меня допрашивал, задавая какие-то странные вопросы.
Знаю ли я, чем занимается мой муж, как зарабатывает, кто бывает в нашем доме. И тому подобное.
А я ни черта не знаю. Мне работа Родиона совершенно не интересна.
Отпускают уже ночью. Дома застаю с десяток людей, которые проводят обыск.
— Что здесь происходит? — спрашиваю у домработницы, тихонько стоящей в углу гостиной и наблюдающей, как наш дом переворачивают.
— Родиона Павловича арестовали, — шепчет, всхлипывая.
— За что?
— Говорят, он соучастник в убийстве какого-то замминистра.
Вот так номер…
Самолёт приземляется в каком-то богом забытом месте под названием Благовещенск.
Дальний Восток…
Вот же меня занесло.
Скорее сослана. В деревню, к тётке, в глушь…
Шутка.
Нет у меня тут никого, не знаю ни одной живой души. А прожить придётся как минимум полгода, пока идёт расследование дела, до суда.
Я здесь по программе защиты свидетелей. Теперь у меня новая легенда и жизнь. Родом я не из Ростова, а из Хабаровска, жила я не в Москве, а в этом самом Хабаровске, где я ни разу даже не была. Мне не двадцать два года, а двадцать один. Никогда не была замужем.
И вообще, я не Ольга Коваль, перспективная артистка, студентка института культуры, а Алина Белкина, и хрен пойми чем буду заниматься в этой жопе мира. Все инструкции должна получить по прилёту сюда.
Мне даже внешность изменили, из платиновой блондинки сделали огненно-рыжую, с веснушками на лице и очками. Смотришь на себя в зеркало, а из него глядит совершенно незнакомый тебе человек. Была симпатичная девушка, а теперь обычная простушка.
Не думала, что такое возможно…
Меня встречает молодой человек около тридцати лет, ничем не приметный, мимо такого пройдёшь и не вспомнишь. Может быть это и хорошо, никогда не подумаешь, что он сотрудник ФСБ.
Алексей, так его зовут, помогает мне донести чемодан и сумку с вещами до своей машины. Гитару я вешаю себе за спину.
Пока он закидывает их в багажник, я направляюсь к передним дверям, чтобы сесть в автомобиль.
— Пассажирское место с другой стороны, — поправляет меня.
— В смысле? — не понимаю его слов и вглядываюсь в салон машины. Она праворульная. — У вас, что здесь движение по другой полосе, как в Англии?
— Нет. Просто тачки почти все японские, — просвещает.
Я осматриваю стоянку. Процентов девяносто авто с правым рулём.
— Как вы ездите? — не понимаю.
— Мы привыкли, — усмехается на моё удивление.
То, что водители привыкли, я понимаю сразу, как только выехали на дорогу. Очуметь! Я с левым рулём так хорошо не могу водить, как они с правым по правостороннему движению.
— Нам далеко ехать? — спрашиваю у Алексея.
— Нет, не очень, около двадцати минут…
— Это если пробок не будет?
— У нас почти их не бывает, только если авария, где какая. Город небольшой… Или люди летом за город на отдых выбираются, но нам в другую сторону.
— Хорошо.
— Да, это вам не Москва…
— Так точно, — вздыхаю разочарованно.
— Не волнуйтесь вы, не столица, конечно, но жить тоже можно. Кино, театры, концерты — всё имеется. Да вам пока и не до этого будет.
— Почему это?
— Учёба, работа…
— Учёба понятно. Но работа?
— Вы больше не жена обеспеченного бизнесмена, на жизнь придётся самой зарабатывать.
Охренеть!
Ладно, чёрт с ним.
До встречи с Родионом я была обычной девушкой, жила в общаге, зарабатывала на жизнь пением в ресторане, а до него был пешеходный переход. Не привыкать. Всего-то два года в роскоши прожила.
— Что ещё мне делать придётся? Коммуналку платить?
— За квартиру не волнуйтесь, она государственная, оплачиваться будет из бюджета. С учёбой только небольшой казус случился, — смотрит на меня виновато.
— Что не так?
— Устроить по специальности не получилось, руководство колледжа наотрез отказалось брать вас.
— Почему?
— Да, хрен его знает! Мест нет — говорят. И академическому вокалу они не обучают. Поэтому мы вас устроили в Амурский Государственный университет, самый престижный, между прочим, в области.
— У них там есть нужный факультет?
— Нет. Там ничего такого и близко нет, — машет головой.
— Тогда чему меня там будут учить? — подозрительно.
— Экономике и менеджменту.
— Вы издеваетесь? Я в этом ничегошеньки не понимаю!
— У вашего мужа был адвокатский бизнес.
— И что? Он меня к делам и на версту не подпускал! И чем закончил? На нарах ждёт суда. А я вынуждена переехать в Тьмутаракань, чтобы меня не убили раньше времени. Хотя почему не убили? Все ведь так и думают. Вы всех в этом убедили, подстроив якобы аварию, в которой я погибла.
— Вы ценный свидетель… И вас нужно защитить.
— Отправив меня, хрен знает куда? — я в бешенстве. — Вот это со мной сделав? — очерчиваю рукой лицо. — Вы будете за мной следить круглосуточно?
— Нет. В этом нет необходимости. Вас и мать родная не узнает.
— Хоть в чём-то есть свои плюсы, — скрещиваю руки на груди.
Возмущению нет предела. Хочется выйти из машины в поле, которое проезжаем и орнуть во всю голосину. А он у меня ого-го.
— Есть ещё кое-что… — начинает Алексей.
— Что ещё? — не к добру всё это.
— Учится, вы будете на третьем курсе.
— Пипец! — не сдерживаюсь. — И как я буду это делать? Если меня пройденное спросят, я что отвечу? У меня амнезия?
— Никто вас не спросит.
— С трудом верится…
Мы въезжаем в город. Не Москва, но стоянки забиты кругом.
— Хорошо у вас люди живут, сплошь одни джипы, — замечаю я.
— Есть такое. Даже раздражает, глядя на это, вечное нытьё про «всё дорого» и отсутствие денег.
— Почему вы на такой скромной?
— Это служебная, — улыбается мне.
— А так, у вас? — интересно даже стало.
— Крузак.
Закатываю глаза. Ещё бы, не отстаёт от земляков.
Один такой как раз останавливается в соседней полосе перед светофором.
Бросаю косой взгляд на водителя, который вальяжно опустил руку с сигаретой из открытого окна.
Красавчик. Правильные черты лица, брови, словно в салоне ровняли, коротко стриженые волосы в небольшом беспорядке и пухлые чувственные губы. Такие разве бывают у парней?
Он будто чувствует мой взгляд на себе и поворачивается в мою сторону. Холодный взор серо-голубых глаз, но при этом нагловатая улыбка на губах. Даже не по себе становится, но всё равно смотрю, как заворожённая. Перед тем, как нажать педаль газа, потому что загорелся зелёный свет, он мне подмигивает.
Я опешила. От него мурашки по коже побежали, а я невольно улыбнулась.
Проехав круговое движение, мы выезжаем в микрорайон. Замечаю, что там парк, в котором всё оформлено в китайском стиле.
— Необычно. Кусочек Китая в российском городе?
— Не удивляйтесь. У нас тут китайского, как грязи. На границе живём… Через Амур сразу Хэйхэ. Этот район «Тайвань» называется, а парк, который проехали — «Дружба».
— В честь дружбы Китая и России?
— Ага, — натягивает скромную улыбку.
Заезжаем во двор многоэтажек. Алексей останавливает машину у одного из подъездов. Вытаскивает мои вещи из багажника. Мы поднимаемся и входим в квартиру на третьем этаже.
— Вот ваш новый дом, обживайтесь, — проходит в гостиную. — Там спальня, — показывает рукой в сторону небольшого коридорчика. — Вся необходимая мебель, посуда и бытовая техника есть. Холодильник пустой, но вы напишите, что вам купить, я привезу. Здесь торговый центр рядом, внизу тоже есть магазины.
Хоть что-то в шаговой доступности. Думала, что придётся искать ближайший ларёк днём с огнём.
— Купите каких-нибудь фруктов, овощей и йогуртов. Там я уже разберусь.
— Хорошо, — кивает согласно и уходит.
После ухода Алексея я прохожусь по квартире, осматриваю всё. Аскетично, но чисто. Ничего лишнего. Даже цветов нет…
А кому здесь за ними ухаживать?
Надо прикупить парочку, а то словно в какой-то больничной палате.
Заглядываю в шкафы на кухне. Тарелки, кружки, кастрюли, сковороды — всё имеется. Даже кофеварка, которой я вряд ли воспользуюсь, стоит на столе.
Я не любитель кофе, предпочитаю чай. Мы же на границе с Китаем, тут его наверняка большое разнообразие на любой вкус. Надо у Алексея спросить, где можно найти подобный магазин.
Волоку тяжёлый чемодан с сумкой в спальню. Вещей у меня с собой немного, мой гардероб тщательно проверили на наличие брендовой одежды, поэтому в нём только общедоступные вещи масмаркета. Ничто не должно указывать на мою старую богатую жизнь.
Интересно, как быстро здесь приходит осень? А то у меня тёплых вещей всего пару свитеров и тоненькая куртка. Пока ещё конец августа и довольно жарко, даже вечером, но чёрт его знает, может быть в конце сентября уже снега по колено. Если вспомнить уроки географии, то тут вроде вечная мерзлота…
Вещи, которые мнутся, размещаю на те немногие вешалки, что в шкафу, остальные на полки. Две из них уже заняты постельным бельём и полотенцами. Всё новое. На ощупь постельное — не хлопок, что-то шёлковое, но не блестит. Китайское стопудово.
Отдёргиваю шторы подальше к стенам, впуская уходящие лучи вечернего солнца.
Балкон. У меня есть балкон.
Выхожу, оглядываюсь по сторонам.
Обычный спальный район, как в любом городе. Рядом дорога, по которой беспрерывно снуют машины, скорее всего где-то шоссе рядом. Возможно, мне здесь и понравится, природа была даже очень ничего, когда мы ехали в город.
— Сколько тебя можно ждать? — грубый мужской голос снизу нарушает созерцание местных окрестностей.
Я смотрю вниз.
О, боги!
Там стоит тот самый красавчик из джипа, которого мы встретили по дороге, и со злобой разговаривает с кем-то по телефону, во второй руке держа дымящуюся сигарету.
— Я из-за тебя на самолёт опоздаю! Шевели булками! — произносит раздражённо и выключает телефон.
У меня есть только эта минута, чтобы разглядеть его. Вид сверху искажает, конечно, но мне кажется, что он ростом выше среднего, широкоплечий, крепкие руки и ноги.
В другую минуту мне приходится спрятаться, отойдя к балконной двери, так как он поднял голову вверх.
— Ну, наконец-то! Тебя как за смертью посылать, — отчитывает кого-то.
Судя по голосу, это парень.
Я слышу звук закрывающихся дверей машины и снова выглядываю с балкона. Красавчик заводит двигатель, но перед тем, как отъехать поднимает глаза вверх, цепляя меня взглядом. На губах скользит еле заметная улыбка.
Они уехали. Возможно навсегда… Он же что-то про самолёт говорил.
Краем уха улавливаю трезвон дверного звонка.
Алексей вернулся.
Он принёс несколько пакетов с продуктами, в основном то, что я просила. От себя добавил крупы, макароны, сыр и пирожные с чаем. Помог мне разбросать всё по полкам холодильника и шкафов.
— Алексей, хотела у вас спросить, есть здесь какие-нибудь магазины или ларьки, где можно чай китайский купить?
— Не знаю, я у жены спрошу.
— Вы женаты? — хотя чего я удивляюсь, у него кольцо на руке.
— Да, три года. Сыну уже год…
— Мило, — только и могу ответить.
Мы с Родионом за два года брака о детях ни разу не задумывались, не то, чтобы планировать.
У меня была учёба, потом я собиралась строить карьеру, а у него был бизнес, которому он посвящал всё время.
Допосвящался! И меня втянул в свои грязные делишки, пусть и неумышленно.
За чаем Алексей даёт мне ещё кое-какие инструкции и наставления по моему поведению. Я не должна как-то выбиваться из общей среды, вести себя скромно, незаметно.
— Зачем тогда это? — поднимаю вверх пряди огненных волос. — Покрасили бы в мышь серую и никаких проблем.
— Таким цветом никого уже не удивишь. Кругом синие, зеленые и розовые головы бродят, — усмехается. — Вас старались, сделали рыжую, — указал на татуированные веснушки. — А это, похоже, бонус, — посмеивается.
— Да, я в курсе.
— Отлично, — глядит на часы. — Мне пора… Вот мой контакт, звоните, если что-нибудь понадобится, — протягивает визитку, на которой только имя и номер. — Завтра в два часа я за вами заеду, отвезу в университет, чтобы сориентировать.
