"Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, меняются оба элемента…"*
Начало сентября в этом году было необычайно жарким для питерских широт, как будто лето было в самом разгаре. Невский, как всегда в час пик, был полон автомобилей и потоков спешащих по делам людей. Шум, гудки машин, палящее солнце в зените, автобусная остановка у бывшего Дома Военной Книги, толпа людей дожидающихся автобуса и среди них девушка лет двадцати трех, достаточно высокая и хрупкая, с каштановыми волосами чуть касающимися плеч и светлыми зелёными прищуренными от солнца глазами, с надеждой высматривающими в бесконечном потоке машин долгожданный автобус. Всё как в детстве, когда Катя была ещё школьницей и с тяжёлым рюкзаком и курткой повязаной на талии (по утрам бывало уже прохладно) ждала 22-ой автобус, чтобы ехать домой. Десять лет прошло с тех пор. Теперь она была взрослой и независимой девушкой, выучившейся заграницей и привыкшей к западному стилю жизни.
При виде автобуса она не стала суетиться как остальные пассажиры, тот час же хлынувшие штурмовать автобус, а спокойно пропустила вперёд всех, кого могла, и лишь тогда сняв сумку с плеча поднялась по ступенькам в салон.
Автобус был полный и походил на огромную жестяную банку нагретую солнцем. Видимо, кондиционер не работал, и было невыносимо жарко и душно. В конце автобуса громко ревел мотор, поддающий жару в салон. Катя оглянулась в надежде найти в этом весьма некомфортабельном переполненном транспортном средстве хоть одно свободное место, ведь ехать ей было неблизко. У окна на солнце одно место оказалось свободным, видимо кто-то только что вышел, и не найдя других вариантов Катя пробралась к нему и села, положив сумку на колени.
Она не была в Питере вот уже лет восемь со своей последней поездки к бабушке, которой вскоре нестало, и примкнув к стеклу и закрывшись ладонью от палящего солнца с ностальгией и интересом стала разглядывать в окно настолько знакомые, но за года отсутствия частично поменявшие свой облик улицы и набережные. Солнце припекало её макушку, но она больше не замечала ни духоты, ни шумов вокруг. Её переполняла радость от того, что она снова могла находиться здесь, в любимом городе, и радость эта смешиваясь у неё внутри с приятным предвкушением новой жизни и разливаясь в неуверенной улыбке придавала её лицу девчачей нежности и харизмы.
Автобус выехал с Малой Морской на площадь и за окном показалась громада Исаакия. С другой стороны мимо промелькнули ступени Манежа и белые кони. В детстве она каждый день глазами провожала этих коней по дороге в школу и обратно. Как же она соскучилась! В порыве чувств мельком окинув блестящим смеющимся взглядом людей вокруг себя, Катя пыталась спрятать эту улыбку закрыв губы ладонью, но никто вокруг как будто и не замечал её эмоций. Каждый был погружён в свои мысли и заботы.
Только один человек встретился с ней взглядом и взгляд этот вмиг поменял ей настроение. Это был молодой человек, вернее даже сказать просто парень, потому как внешний вид у него был как у "парня с соседнего двора". Он стоял поодаль за другими пассажирами на задней площадке лицом к сидящим и держался за верхний поручень. На повороте на Конногвардейский бульвар автобус немного занесло, его рука напряглась, но засчёт крепкой хватки он сам даже не пошолохнулся. Высокий, крепко сложенный, по видимому спортсмен, он немного напоминал гопника из 90-х в своём спортивном костюме и короткой, чуть ли ни под ноль, стрижкой. Между ног на полу у него стояла спортивная сумка, в ушах были наушники. Он смотрел на Катю пристально и серьёзно, и по видимому начал наблюдать за ней ещё задолго до того, как она его заметила. Катя смутившись отвела взгляд и поспешила достать из сумки книгу, чтобы спрятаться от его пронзительного взгляда. Но читать не получалось. Страницы отражали солнечные лучи, весь автобус то и дело встряхивало. Пробежавшись глазами по одному и тому же абзацу несколько раз и всё ещё чувствуя взгляд парня на себе, она решилась снова поднять глаза и… да, он продолжал смотреть на неё.
Катя вопросительно подняв брови дала понять, что он ей незнаком. Она хорошо помнила лица и наверняка узнала бы его, если бы раньше они уже где-то встречались… Парень не отреагировал никак. Он на миг перевёл свой взгляд на пассажира пробиравшегося мимо него к дверям, пропуская его, и снова поймал Катю своим взором. Тогда она смутилась ещё больше, так что даже щёки её налились румянцем и она поспешила сама отвести взгляд. Она искренне не понимала, что ему от неё надо. Если бы он улыбался или подмигивал ей, она бы восприняла это спокойно, потому что давно привыкла к такого рода знакам внимания со стороны мужчин южного происхождения в берлинском метро. Но он не улыбался. Выражение его лица было серьёзным и немного недовольным, а взгляд пронизывал насквозь, и поэтому Катя начала немного его побаиваться. Решив больше не уделять внимания этому "ненормальному", она уткнулась в окно и несколько остановок не отрывала глаз от проносящихся мимо фасадов зданий и прохожих, а потом, когда автобус завернул на Театральную площадь, и вовсе проскользнула в толпу и исчезла среди людей, даже не посмотрев в сторону незнакомца.
____________________________
* Карл Густав Юнг, психолог
** Примечание автора:
Будь эта история фильмом, эта сцена была бы вступлением к нему в сопровождении титров и песни группы Hi-Fi "По следам":
Самолеты, автострады
Может, где-то промелькнет лицо в толпе
Сколько раз мы были рядом
Проходили по одной тропе
Поездами, пароходами
В вечной гонке за мечтой
Друг для друга были созданы
Незнакомы до сих пор с тобой
Где по следам на песке
И по смайликам в строке
И по глазам, по слезам
По почтовым адресам
И по словам на полях
По кружкам в календарях
И по следам на снегу
Я найти тебя смогу
Октябрь по сравнению с сентябрём выдался прохладным, но как нельзя солнечным. Дни становились короче и к концу седьмого урока солнечные лучи ложились косыми полосками поперёк класса. Уроки у Кати давно закончились, но она оставалась в классе, чтобы проверить все тетради и не брать толстые стопки с собой домой. Выведя последнюю оценку и отложив тетрадь в сторону, она встала. Оставалось вытереть с доски, закрыть класс, оставить ключи и классный журнал в учительской этажом ниже и можно было идти домой. Опустевшая лестница эхом оттеняла стук каблуков, Катина тень скользила по залитым солцем стенам и ступенькам. Как тогда, когда она последний раз спускалась по ней будучи ещё школьницей. Всё вокруг было Кате таким знакомым, родным — фигурные перила, глубокие подоконники, на которых так уютно можно было сидеть на переменах, местами стёртые временем ступени, двери в кабинеты со слегка облупившейся краской и всё теми же номерными табличками. Здесь прошли не только восемь лет её школьной жизни. Здесь, на этой лестнице, она 13-летней девчонкой встретила свою первую любовь и с одного лишь взгляда поняла, что это "он".
Его звали Рома и учился он на то время в десятом классе. По Катиной инициативе они пересекались с ним "случайно" чуть ли ни каждую перемену. Катя наизусть знала его расписание уроков и в каких кабинетах проходили занятия, и всегда находила повод появиться в нужное время в нужном месте, чтобы только увидеть его снова. Она даже была готова лишний час провести в столовке, лишь бы после окончания его уроков встретиться с ним "случайно" на выходе из школы. От своих одноклассников, которые частенько проводили время со старшаками, она знала где он живёт, его полное имя, дату рождения, имена его друзей…
Он никогда не отвечал ей особой взаимностью, но её внимание было ему приятно. Они переглядывались, иногда перекидывались парой слов — так продолжалось несколько месяцев, пока Катина семья не переехала насовсем в Германию…
Теперь Катя снова была здесь, в этом городе и этой школе. Но она больше ничего не знала о Роме. Он больше не жил по старому адресу, и, конечно же, больше не появлялся в школе. Всё, что ей осталось от той первой любви — это её воспоминания. И Катя очень ценила все воспоминания связаные с Ромой, хотя с каждым годом они всё больше блёкли в её памяти, да и умом она понимала, что в них больше нет смысла. Столько лет прошло, столько всего поменялось… Но теперь, снова находясь в здании школы, все её воспоминания вдруг ожили и каждый метр, каждая ступенька напоминали ей о нём.
