— Изабелла, молю! Ты никого не смеешь любить, кроме меня, ты никому не смеешь принадлежать, кроме меня… И это потому, что я люблю тебя страстно, безумно, слепо…
— Ты с ума сошёл! Как ты смеешь говорить мне всё это? Да я тебя ненавижу!
— Я люблю только тебя! Тебя и больше никого! А с ней… мы ненавидели друг друга.
Видела я, как они друг друга ненавидели! Я хочу его убить, разорвать своими короткими ноготками.
Благо, под руку попалась фарфоровая чашка, которую я с удовольствием бросила в ненавистного женишка. Жаль, не попала, но осколки отлетели от стены и парочку впились в руку негодяя.
— Ты что творишь, идиотка? — прикрикнул он и попытался посмотреть на свой локоть, из которого уже текла кровь. Он выбежал из комнаты, видимо, промывать боевые ранения.
Я в полном оцепенении села на стул — руки судорожно вцепились в край платья, я вся сжалась в комок, словно меня бьет озноб. Но вот невидящий взгляд снова становится зрячим: я не спеша начинаю осматриваться.
Душераздирающий кошачий вопль. У меня захватило дух от ужаса, инстинктивно подняла руку, словно защищаясь, как вдруг заметила что-то в полуоткрытом стенном шкафу.
Кот. Чёрный, как ночь кот.
— О Боже. — Выдохнула я. — Меня сейчас съедят.
«Не буду я тебя есть. Ты не вкусная.» — Ответил кто-то в моей сознании. Что? Я с ужасом посмотрела на кота, чьи глаза горели ярче солнца.
— Ты… ты кто? — запинаясь ответила я.
«Как кто? Граф де бусильдорф!»
— О Боже, я схожу с ума… убирайся! Животное ты блохастое.
«Это ты животное блохастое. А я великолепие моего друга, а по совместительству царя всего мира!»
— И кто же у нас царь всего мира, стесняюсь спросить?
«Правильно! Стесняйся, глупая. И кого на отбор повыбирали? Глупых и стервозных»
— На какой ещё отбор..?
«Отбор хозяйки на кухню и тигрицы в постель для царя мира сего!»
Кто из нас ещё глупый?
— Что за царь то?
«Император драконов», — Горделиво ответил… кот и приподнял голову.
Я схожу с ума! Я точно схожу с ума.
«Не сходишь», — Снова пронеслось у меня в голове.
— О Боже, — Прошептала, совсем впав в оцепенение, — Ты мысли читаешь?
Я была на грани истерики. Кажется, вторая фарфоровая чашка полетит в кота. А мама так любила этот сервиз..
«Читаю только у светлых. У темных мысли не вкусные»
— Какая же я светлая? — Ужаснулась я. — И какие ещё не вкусные?
Светлых магов прозвали презренными. Они тысячами лет приносили своему богу — светлоокой матери, в жертвы ни в чем не повинных людей, чтобы та оставалась благосклонна к ним. Тёмным удалось оградить мир презренных. Количество жертв стало меньше, но увы, остатки светлых магов до сих пор крадут людей, в большинстве своём хрупких девушек, и приносят в жертвы своим богам.
— Самая что ни на есть светлая! Я тоже светлый, кстати.
Это светлый маг в обличие темного кота! Меня принесут в жертву! Все же фарфоровая чашка полетела в сторону ‘кота’, но тот успел отстраниться.
«Полегче, полегче.», — Кажется, ‘котик’ откровенно смеялся надо мной! — «Во-первых, даже светлые не умеют менять облик. Если только… впрочем, не важно. Во-вторых, ведьмочка, это что за кулончик?»
Не успела среагировать, как кот прыгнул на полку, где минуту назад стояла фарфоровая чашка и оглядывал темный кулон, подаренный от мамы. Она нарекла мне никогда не снимать его.
«Снимай.»
— Ещё чего?
Машинально схватилась рукой за кулон.
«Да уж, много нам работать придётся. Этот кулон сдерживает твою силу. Видимо, его специально надели на тебя, чтобы никто не понял, что ты светлая. А с другой стороны… носи пока что. Особенно во дворце никто не должен знать, что ты светлая.»
Что он несёт? Какая я все-таки светлая?
«Глупая ты, а не светлая! Через неделю за тобой приедут, чтобы пригласить во дворец. Ну как пригласить… потребуют тебя и выбора особо нет. А я зашёл так просто предупредить родственную душу.»
— Но почему именно меня?
Ах, точно, родственную душу! Стоп… какую душу?
Котик не ответил. Бесстыдно убежал.
Я сошла с ума! Коты разговаривают, называют светлой..
Подбежала к зеркалу, оглядев стройную, точно как у лебедя шею. Темно-фиолетовый кулон на тонкой серебрёной цепочек. Неужели правда силу сдерживает? Пусть и, уверенна, не светлую.
Я тихо рассмеялась: чёрный кот, говорит о том, что он светлый, так и меня — черноволосую, бледную и аккуратную, кличет светлой. (Светлых, как написано в книгах, брюнеток не бывает, также у них загорелая до золотого оттенка кожа и вечный хаос внутри). Хотя, с аккуратностью я погорячилась, конечно…
— Белла!
Муженёк вернулся.
— Лео, нам больше не о чем разговаривать. Уходи из моего дома. — Равнодушно произнесла.
— Как это уходи?
— Ножками, Леонид, ножками.
— Куда же я?
— Как куда? К Сабринке. Да хоть в тот же сарай.
Муженёк улыбнулся. «Чего лыбишься, нахал?», — Так и хотелось сказать ему.
— Но я же люблю тебя.
В него сейчас полетит третья чашка.
— Чтобы завтра тебя здесь не было. — Отчеканила каждое слово.
Лео не ушёл. Черт окаянный! Вот пусть и дальше притворяется статуей.
Тяжелыми шагами подошла к туалетному столику. В зеркале отразилась миловидная брюнетка, с пухлыми губами, большими голубыми глазами и впалыми щечками.
Длинный прозрачный халат подчеркивал совершенство моих форм. Распущенные волосы стекали по плечам, словно блестящий лунным камнем покров.
Устало вздохнула, когда увидела в зеркале, как ‘статуя’ отмерла и пошла ко мне.
Статуя сказала мне снова что-то непонятное: заплетающийся язык никак не мог выпутаться из мадригала, который он хотел было изящно закруглить, но получались такие жалкие слова, что я готова была рассмеяться. Так весело и задорно, прям в его наглое лицо. Вот только этот мужлан не собирался останавливаться: видя, как его слова не производят должного эффект, он подошёл ещё ближе и рука уже было потянулась к моей груди, но я успела отскочить, опрокинув один из драгоценных горшочков, что упал на каменный пол и разбился. Ну вот! Две неповинные чашки и горшочек пострадали.
Все из-за этих мужиков!
Из ларчика я выхватила тонкий, как игла, голданский (название страны) кинжал и выставила перед собой:
— Прочь! Или я тебя подколю, как борова!
Лео отшатнулся, недоуменно выпучив глаза
— За что?
Это он ещё спрашивает?
Его испуганный взгляд беспокойно метался от блестящего лезвия до моего, полного ярости лица.
— Сгинь, ирод!
— Но ты моя невеста..
— Перед богиней мы теперь никто. Я не стану выходить за тебя!
Лео ушел, конечно же, не забыв зал всей силой захлопнуть и без того еле держащуюся дверь.
Во мне кипел гнев. Я кинула кинжал в стену. Он с тихим звуком воткнулся в голубые обои.
Я хочу, чтобы во мне продолжал кипеть гнев! Надо, чтобы я долго вспоминала вероломство мужчин. Хорошо запомни это, несчастная! Верить тому, что нашёптывает мужчина — все равно что верить капризному ветерку. Лучший из них — гнусное чудовище, а мы — его несчастные жертвы.
Последующую неделю я сидела будто на иглах. Леонида мне удалось выгнать. Дом опустел.
Я готова была рвать себе волосы, только чтобы не ощущать это угнетающие одиночество. Будто весь мир против меня.
Кот не соврал: через неделю ко мне правда заявились стражники и потребовали во дворец.
— Беллу на казнь позвали, — Смеялись девушки из нашей деревни, проходя мимо.
— Или в подстилки какому-нибудь стражнику.
Улицу пронзило хохотом. Смешно-смешно! Подавила в себе желание обернуться и сказать пару ласковых. Из этой навозной кучи точно сухой не выйду.
— Беллу даже никчёмный муж променял. Стражникам в подстилку — самое оно!
Терпи, Изабелла, терпи. Знали бы они, зачем… точнее за кем именно меня позвали во дворец.
— Ведьма, ну скажи, для чего зовут то?
Ещё чего! Горделиво подняла перед ними голову и с царской осанкой пошла прочь, слыша вслед: «Ведьма! Ведьма!». Пусть я ведьма, а они стервы! Чтоб гром их побрал.
Домой идти не хотелось. В моих руках взять и убежать в лес. Скажем, на месяца два, пока отбор не начнёт кипеть и всем будет не до меня. Но этот отбор может помочь мне укрепить силу: ночами буду пробираться в королевскую библиотеку, а в свободное время тренироваться. Вокруг дворца множество артефактов, которые только усилят меня.
Мне вспомнились слова сумасшедшего кота о том, что я — не темная.
«Сама ты сумасшедшая!»
Я вздрогнула. Разве можно так пугать?
— Уходи, окаянный! — Шикнула я на кота.
«Готова покорять сердце моего мальчика?»
— Не собираюсь я покорять сердце… Кхм, твоего мальчика.
Люди, что проходили мимо странно посмотрели на меня. У меня итак статус дикой, так сейчас я его и вовсе подтвержу.
«А для чего тогда на отбор идёшь?»
А меня будто кто-то спрашивает — могу ли я идти на отбор или нет.
«И то верно.»
— Слушай, а ты можешь перестать читать мои мысли?
«Могу, но не хочу.»
— А я могу их от тебя заблокировать?
«Можешь. Ты же светлая.»
Снова он за своё! Вот что привязался? Светлая, светлая. Тьфу!
— А тёмные могут читать мысли у темных? Я раньше за собой не замечала, что кто-то может читать мои мысли.
«Во-первых, не могут. А во-вторых, даже если бы и могли бы, то твои никак не прочитаешь — ты же светлая.»
— Да чего ты как банный лист ко мне привязался? Иди к черту!
Мне показалось, или котик покачал головой?
«А твоя мама воспитаннее была.»
Удивленно посмотрела на кота. Он что, знал мою маму?
Всякий раз, когда я спрашивала у тетки по отцовской линии насчёт моей родительницы, она становилась злой и посылала меня работать: То полы подмести, то посуду помыть, то печь истопит.
Мама растила меня до пяти лет. Я не спрашивала ее о прошлом, да и она была не особо рада говорить об себе.
Кажется, эти пять лет моей жизни были самыми счастливыми.
Единственное, что от неё осталось — это те фарфоровые чашечки и темный кулон на шее. А ещё невероятной красоты бальные платья, которые я на свой страх и риск возьму с собой.
Отец растил меня до четырнадцати, а позже погиб от дурацкой болезни. Но что интересно — он тоже абсолютно ничего не говорил о маме.
«Ещё как знаю! Я служил ей.»
С непониманием уставилась на кота. Ведь врет, как дышит!
«Не хочешь, не верь. Лучше молочка поди мне налей.»
— Рассказывай!
«В начале молоко.»
— Хочешь сказать, моя мама создала тебя сто лет назад в качестве тотемного животного для себя?
«Не хочу сказать, а прямо говорю.», — Говорил кот, вылизывая остатки молока.
— Отчего она умерла?
«Все тебе расскажи!»
А как же?
«Эти нюансы потом. Всему своё время.»
Нюансы? Да это самое важное!
— Что тебе от меня надо?
«И об этом тоже позже. Твоя психика итак на грани.»
Я уже боюсь, что этот черношерстный потребует от меня.
— Почему именно я?
«Потому что ты — единственная наследница твоей матери. И я фактически должен прислуживать тебе. Но эмоциональной связи нет, слава… а в прочем, никому не слава.»
— Почему никому?
«Потому что и светлоокая и темноликая — обе хороши.».
— Хороши… в каком плане?
«Да идиотки они!»
Тут же, небо пронзил очень громкий раскат молнии. И кажется, рядом с моим домом.
Нет! Не кажется!
Повернула голову направо, посмотрела в окно, а там только и успела увидеть, как пятидесятилетнее дерево с гремучим треском разламываться и падает, совсем чуть-чуть не доходя своей макушкой до моего дома.
— Ты что натворил? Что натворил, дурень?!
Обернулась — котика нет.
Натворил делов и сбежал от гнева моего. Боится, что третью чашку брошу? Уж нет, третью фарфоровую чашку — расписную моей мамой собственнолично, я храню и лелею. Разобьётся — каждый осколочек соберу и склею!
Выбежала во двор. Меня чуть не схватил удар — забор поломан и береза упала прям на кустик с розами, который я так долго выращивала!
Ух, не попади мне на глаза, кот блохастый!
Весь оставшийся день я бегала в поисках хоть у кого-нибудь пилы. И никто не дал! А все потому что встречать на пороге своих домов меня выходили хозяйки, которые очень агрессивно настроены против меня. Ну что же я виновата, что их мужья не чувствуют в компании меня стеснённости? Однако, стоит им увидеть жён, как я сразу становлюсь бестолковой ведьмой. Се ля ви!
Котик так и не пришёл. И хорошо. Иначе он бы своими зубами сгрызал дерево, а потом пеньки сам же и приносил в поленницу.
Утром меня ждала очередная неприятность, но к которой я хотя бы была морально готова: рыцари пришли забрать меня на отбор его великолепного величества. Плак-плак.
Так мерзко стучались в окна. А я сплю, судари. Дайте же выспаться перед адом.
Решилась выйти к ним в неглиже. Ой, или то, что очередная игрушка императора… то есть невеста выйдет ‘голой’ к его поданным — это осквернит императорскую честь? Черт с ним. Но вот то, что меня выпинут с отбора — вот это плохо.
У меня есть чёткий план, который пока кажется невероятным, но я верю в себя: займу в отборе лидирующую позицию, докажу всем, что я нечАгА такая леди, тем временем хорошо разовью свою силу, найду того, кому выгоден будет фиктивный брак, заключу с ним сделку, а через год трагично ‘погибну’. А дальше… убегу куда-нибудь.
«А ты умна.»
Снова этот кот!
«Снова я, да.»
К сожалению, все зло куда-то ушло. Это я ещё просто не проснулась, наверное. Поэтому максимум, как я могла выразить своё недовольство коту — демонстративно отвернуться.
Тем временем, по окнам барабанили сильнее. Уже начали кричать мое имя и требование выйти, иначе они выбьют дверь.
Боже, какие нетерпеливые эти мальчики.
Напялив на себя самое простое платье, я наконец вышла к этим похитителям женщин.
Я сразу поняла, что передо мной стоит не рыцарь. Передо мной самый настоящий дракон! Хищный профиль, блестящие глаза, поджарое тело, в котором чувствовалась, однако, опасная сила. Нервные загорелые руки выглядывали из белых муслиновых манжет. А взгляд изумрудных глаз давил невыносимой тяжестью. Сейчас я ощущала его на своей шее, плечах, голове, и это страшно стесняло.
