Привет, читатель. Ты наверняка подумал, что этот текст попал к тебе случайно, обычная мелкая книжка из интернета, которую ты случайно скачал и от скуки читаешь, но давай на чистоту: случайностей не бывает. Время интересных историй.
Я знаю, кто ты такой, и как тебе пригодятся эти сведения, любитель магии. Поверь, я бы не дал их тебе, если б это было мне не нужно. Я хочу, чтобы ты почерпнул кое-какие знания и что-то понял. Итак, Светлячок и Ворон, ты о них раньше и не слышал. Давай я тебе пролью свет на одни из их последних воспоминаний.
Забавно вышло, на самом деле. Кто может быть роднее друг другу, чем братья и сёстры? Кто ещё так поймёт, как не они? Кто будет с тобой всю жизнь до конца? Никто из братьев или сестёр не прилагал усилий, чтобы стать частью семьи, они просто появились в ней. Они такую судьбу не выбирали.
И ладно ещё если братья и сёстры ругаются друг с другом из-за наследства. Причина мерзкая, недостойная уважения, но её хотя бы можно понять. Но эти двое… Сколько же в них неприязни, иногда отвращения, местами даже ненависти друг к другу!
Родители у них ещё хуже. Будь моя воля, убил бы к чертям собачьим этих гадов.
И говорят ведь, что их детишки стали такими уже по факту своего рождения. Что не могли они быть другими, себя не изменить…
Дела не стоит откладывать слишком далеко.
В суете пролетающих мимо дней мы рискуем о чём-то забыть, что-то не сделать, что-то потерять, причём иногда это то, что очень близко нашему сердцу. Работа – она волк, и должна быть выполнена сразу.
Пусть даже дело неприятное, но выполнить свою работу надо, ведь кроме тебя никто её и не сделает. Ответственность, по заявлениям некоторых, должна быть коллективной, но за свою жизнь ответственность несёшь ты сам.
Улица полнится людьми самых разных мастей: спешащие по делам пчёлки, ленивые трутни, агрессивные осы, болтающиеся без дела шмели… Насекомые они, вот кто. И отвечать за свои поступки многие из них не умеют.
А ещё в этих толпах встречаются такие оригиналы, что натворили слишком много дел, а что касается ответственности, то как часто несли её? Я часто задавала себе вопрос, и вновь и вновь звучащий в голове ответ «нет» портил мне настроение. Все должны понести наказание за свои злодеяния, абсолютно все! Благо, я теперь в силах осуществить правосудие.
Приближающаяся к ресторанчику деловая фигура в каких-то моднявых одёжках таит в себе достаточно интересного. Многие и не в курсе, кто это и чем занимался в последние годы. А стоило бы, страна должна знать своих «героев»!
Жизнь его течёт слишком уж легко, нет в ней остроты, нет в ней огня. Что, в целом, нетрудно исправить.
В тот день я узнала, что у него очень плохая память на лица. А раз он не может запомнить моё лицо, то я сделаю так, чтобы оно стало последним, что он увидит.
Зашла я в ресторан радостно и задорно, направилась прямиком к нашему забывашке и сказала:
– Здрасьте, давно не виделись.
Он удивлённо на меня посмотрел:
– А ты кто?
Серьёзная вроде шишка, в обществе его уважают, но не помнить моё лицо… Обидно!
– Я огонёк в вашей тёмной скучной жизни.
О! Кажется, он начал понимать, лицо его в миг перекосилось:
– Да, точно, огонёк… Как я мог забыть?!
– А как меня зовут?
– Ты у нас, – напряг память взволнованный гад, – Светлана. Я ведь прав?
Я коснулась рукой его спины:
– Не прав ты. Хочешь ещё одну попытку?
– Светлячок!
Я улыбнулась и ответила:
– Можешь, когда хочешь!
Люди вокруг перепугались из-за того, что с ним случилось. Видели агонию на лице, слышали вопли, чуяли запах жаренного. Смерть его, безусловно, была болезненной, но относительно быстрой.
Некоторые люди такие сволочи, что пока их не подожжёшь, они ничего не поймут. Поджигать лучше всего изнутри, скажем где-то в печени, если пламя будет достаточно сильным, то сгорит этот кусок мяса за несколько минут. Опять же, время слишком короткое, чтобы говорить про осмысление всех грехов и долгие муки, но способ весьма занятный.
С чистой совестью я ушла из этого заведения в дальние дали – к следующему из моего маленького списка деревяшек. Все эти дрова должны превратиться в кучку пепла.
Мать очень хотела, чтоб я не бросал учёбу в этом университете, говорила, мол, «вон как там Света учится. Не заставляй меня жалеть, что я выбрала тебя!».
Ну да, естественно, нельзя её позорить. Надо быть лучшим, просто потому что. Каждое объяснение зачем ей это надо строилось примерно так: «Вадимир, я выбрала тебя, а не её. Не позорься!». Честное слово, выглядело так, будто они сделали ставки на то, кто из нас станет успешнее, твердили про свою контору, про то, сколько денег там можно заработать, но вот наше мнение никто не спрашивал. Когда нам с ней было по восемь лет они с отцом развелись и забрали с собой по одному из нас. С тех пор эта сказка про «должен быть лучше» преследует меня, да и сестру, наверно, тоже.
Как-то раз, когда я вернулся домой, мать сказала:
– Собирай всё что тебе нужно, через пару часов мы выезжаем.
– Куда?
– В Санкт-Петербург.
Я очень удивился такому повороту событий.
– Но зачем?
– Надо, Вадимир.
Весьма странно, но перспектива увидеть Петербург была достаточно интересна, чтобы я не возражал, планов всё равно никаких не было. Добирались мы туда на поезде.
Город Петра Великого встретил нас дождём.
– В центре города сняты два номера отеля, быстро доберёмся туда и на этом наши сегодняшние приключения закончатся, – глядя в окно сказал мать.
– А что будет завтра? – спросил я.
– Увидишь.
Ну, не хочет делиться планами, и не надо. Пусть это будет сюрприз, приятный или нет. А вот что в тот день я уже однозначно мог назвать плохим сюрпризом, так это встречу в отеле.
Когда мы вошли в него, то увидели две знакомых фигуры, одна из которых принадлежала моему папаше, а вторая сестрёнке. Они тоже нас заметили, но обошлось без разговоров, ведь все члены нашей семейки не очень-то и жалуют друг друга.
Интересный поворот событий. Сколько я её не видел вживую уже точно и не сказать, но теперь она здесь. Зачем? Что могло заставить нашу маленькую семейку собраться в одном месте? Что такого особенного должно произойти в Петербурге?
Мать отказалась как-то комментировать их присутствие, так что мой интерес к тому, что будет дальше, лишь усилился.
На следующий день мы снова видели их в ресторане этого отеля, но разместились в противоположном конце помещения.
После завтрака мы сразу куда-то поехали и скоро уже были возле самого высокого небоскрёба в городе, а может и в России, или даже в мире.
Новости в наше время быстро распространяются, поэтому надо прийти к следующему до того, как он узнает, чем я занимаюсь.
Этот персонаж рулит в одной не слишком крупной конторе, которая очень кстати находится на расстоянии вытянутой руки от того ресторана. Да, я знаю, что молодец, мои планы прекрасны.
Неторопливо, но неумолимо, как смерть, я приближаюсь к его покоям. Расплата пришла!
– Остановитесь! – решил помешать мне один из охранников очередного гада.
– Так возьми меня, не дай войти! Я вся горю! –начала играться я.
Мой весёлый настрой он не перенял и схватил меня за руку. Фатальная ошибка! Сгореть-то он не сгорит, я не настолько жестока, жить будет, но этой рукой он пользоваться уже не сможет.
Другой охранник сразу выхватил пистолет (какая же важная контора! Ха-ха!) и начал целиться в меня, а я… Я задала жару: оружие быстро раскалилось и начало плавиться. Что же, ещё один с травмой руки… Удачи ему в дальнейшей карьере. А я к их лысому начальнику.
Этот сразу понравился мне больше предыдущего, ведь несмотря на то, что он позволяет своим ребятам нападать на хрупкую беззащитную девушку, он помнит кто я такая. Да и было бы странно, если бы он не вспомнил, всё-таки именно он первый с нами заговорил в «Штормовой крепости».
– Здравствуй, Светлячок! – с улыбкой на лице и паникой в глазах встретил он меня. Кроме них в кабинете больше никого не было.
– Привет, смертный, – по тому, как перекосило его лицо, я бы сказала, что глаза мои уже начали гореть жёлтым.
Посмотрев на свои руки, я нашла тому подтверждение: артерии и вены уже светились, а кожа начинала темнеть.
– Мы так тебя искали, а ты нашлась сама – это же здорово, что мы снова вместе, да? Вместе мы горы свернём!
Кожа моя стала совсем чёрной, из глаз, рта и кровеносных сосудов шёл свет, кончики моих светлых волос горели (а одежда нет), а гадёныш пугался всё сильнее и сильнее.
– Жизнь шестёркой или смерть в огне? – спросила я.
– Это как революционный лозунг «Свобода или смерть», да?
– Так что же тебе нравится? – я поднесла ко рту указательный палец левой руки: он горел, как зажигалка.
Ответ последовал почти сразу же:
– Жизнь!
Как же это предсказуемо…
– А я, – подошла я к нему, – выбираю смерть! – и подула на него струёй огня.
– Сюда мы и шли. Это «Штормовая Крепость», корпорация «NOMED» – сообщила мать, когда мы уже были близко к этому небоскрёбу.
– А какая у неё высота?
– Шестьсот шестьдесят шесть метров, включая шпиль на вершине.
– А зачем шпиль?
– Эстетика наверно.
Судя по её интонации, ей было всё равно на этот небоскрёб, тогда зачем вести меня к нему?
Внутри было красиво и безлюдно, кроме нас с матерью я никого не видел. Тем не менее, мать уверенно шла к одному из лифтов, коих было с десяток, и все они были прозрачными.
– А куда мы идём-то хоть? – спросил я, когда она нажимала кнопку вызова.
– Тебе понравится.
В приехавшем к нам лифте был какой-то человек, по виду которого я бы сказал, что именно он и должен всегда сидеть здесь у входа и общаться с посетителями.
– Здравствуйте, – он сделал лёгкий кивок головой и быстро пошёл к столу, стоящему напротив входных дверей.
– Поехали, – скомандовала мать, когда я слегка помедлил.
Когда лифт уже отъезжал, буквально на один миг я заметил, что в «Штормовую крепость» вошли Света и отец. Что тут творится?
– Зачем они сюда пришли? – задал я ещё один вопрос.
– За тем же, за чем и мы.
– А что мы тут делаем?
– Очень скоро узнаешь. Тебе понравится, правда.
Когда тебе кто-то что-то недоговаривает и куда-то втягивает, самое лучшее – это отказаться участвовать и быстро сбежать. В моём же случае, куда мне бежать? И не поздно ли? Да и зачем бежать?
Сколько я себя уже раз ловил на этой мысли о том, что наша семья очень и очень странная, но чем дольше мы находились в Петербурге, тем выше становился градус этой самой странности.
Мы приехали на сотый этаж, который так же, как и первый, был безлюден. Куда все подевались? Вот он, кстати, ещё один вопрос.
– А где все?
– Может люди работают, а не шляются без дела туда-сюда, не думал об этом? – мои вопросы уже начинали её откровенно раздражать. М-да, мать в своём репертуаре, вечно недовольная, и постоянно желающая того, чтоб от неё отстали. Тут я задумался над на самом деле интересным вопросом: а когда она в последний раз мне говорила хоть какие-то тёплые слова? А было ли такое вообще?
