Листок бумаги белоснежный
Рука срывает на лету
И почерк тень кладет небрежно
На девственную чистоту.
Перо летит за вдохновеньем
И для страницы звук стиха —
Тревожное прикосновенье,
Как поцелуи жениха.
Ее пронзает мука страсти
И благодатная струя,
Вся жизнь теперь ее во власти
Божественного острия.
Итак, она звалась Татьяной…
Стучит сухая ветка
В закрытое окно,
И кашляет соседка, —
А в комнате темно.
Хочу молиться Богу,
Забыться как-нибудь,
Но сердце бьет тревогу,
До света не уснуть.
Во тьме блеснули спицы —
Ах, няня, тошно мне,
Нет сил пошевелиться,
Я вся горю в огне.
Широкая поляна —
Какой глубокий снег,
Мучительная рана,
Саней скрипучий бег.
И кто-то наклонился
Над мертвой тишиной
И в душу опустился
Как воздух ледяной.
Я так давно в могиле, —
К чему мне этот склеп, —
За что меня убили, —
Я от огня ослеп.
Все было так возможно —
Измены, счастья нет.
О, Боже, как тревожно,
Какой тяжелый бред.
Метет, рыдает вьюга,
И Лиза вся в слезах;
Желанная подруга,
Приди на бедный прах!
Я душу загубила
И я давно мертва,
Меня похоронила
Холодная Нева.
Горит закат багровый.
Освободи от уз.
Сними с меня оковы.
Старуха… ведьма… туз!
Куда везет карета?
Мой друг, который час?
Никто не даст ответа,
Последний луч погас.
Моему мужу
Кораблик мой устал от непогоды,
Его торопит темная волна;
Проходят месяцы, проходят годы,
А полоса земли все не видна.
Кораблик мой качается и тонет,
Слезами набухают паруса,
А ветер и целует и хоронит
И в траур одевает небеса.
У города огни его встречали,
Не страшен был далекий океан,
Давно, давно от берега отчалил
На гибель обреченный капитан.
Кораблик мой, глубоко дно морское,
Как сердце — не измерить до конца,
И больше не найти ему покоя,
Не вспомнить вдохновенного лица.
Где образ милосердный и печальный,
Туда, туда, за радостью земной,
Туда, где целый мир в убогой спальне, —
И огонек помолится с тобой.
Я в постели и в тепле,
Но в душе моей тревожно, —
Если было бы возможно
Солнце увидать в стекле.
На меня глядит стена
Неприветливо, сурово,
Ей не грезится весна,
Для нее ничто не ново.
И не все ли ей равно,
Что на окна ставят розы,
Что по ней стекают слезы, —
Все на смерть обречено.
Радость встречи, смех недавний —
Все на смерть обречено;
И пугливо прячут ставни
Освещенное окно.
Согрело солнце кресло голубое,
На стуле покраснел халат.
Сегодня мы не встретимся с тобою
И туфли у камина спят.
В слезах мое перо изнемогает,
Мне грустно, я пишу тебе.
Ночная тень мне окна закрывает,
Луна повисла на трубе.
Легко дышать таинственным предметам,
Покой и мрак со всех сторон,
И платье обнимается с жакетом,
Стакан в тарелочку влюблен.
Здесь целый мир и чувства и желанье —
Для них не надо громких слов,
И зеркало живет воспоминаньем
Тепла и майских вечеров.
Мальчик, закрой калитку,
Солнце устало ждать;
В домик ушла улитка, —
Надо ложиться спать.
Нежно прильнула подушка,
Звезды в окно глядят,
А в камышах лягушки
Квакают и шумят.
Маятник утомленный
Ходит ночь напролет,
Дремлет солдат картонный —
Скоро весь дом уснет.
Где-то скребется мышка,
Кукла отбила нос,
С елки упала шишка,
Ветер цветок занес.
Садик в слезах утонет,
Сердится строгий Бог,
Тучи по небу гонит
И воробей промок.
Нищая девочка плачет:
Вечером страшно стало,
Денег сегодня мало,
В булочной не дали сдачи,
Нужно домой возвращаться;
Ветер подул в переулке,
Сердце прижалось к булке —
Как бы ему не сорваться!
Смотрит фонарик с участьем
И огоньком мигает,
Слезы с него стекают.
Разве бывает счастье?
Мама, мама, открой окошко,
В комнате дымом полно,
Душит, царапает черная кошка —
Выбрось ее в окно.
Ты мне сказку сегодня читала
Страшную: «Страшная месть».
Что с Катериною бедной стало
Мы не успели прочесть.
Спать я не буду, колдун приснится,
Душу мою возьмет.
Мама, звездой загорелась страница,
Свет от нее идет!
Устала подушка от слез,
В плену нестерпимо душно,
И маленький поп послушно
Земную печаль унес.
У пыльной дороги фиалки
Навстречу прохожим цвели,
И мимо весны провезли
Меня на большом катафалке.
Пустая постель грустит,
А доброе одеяло
На каменный пол упало,
И с холодом нежно спит.
