Марья Ивановна, с точки зрения бедного, но благородного молодого человека, в нее влюбленного – неземное создание, нечто этакое как бы эфирно-ароматное, воздушно-безмятежное, поэтически прекрасное… достойное коленопреклоненного обожания и посвящения стихов.

Та же Марья Ивановна, в глазах ее прислуги, – «старшая барышня», которая до 12 часов каждый день дрыхнет, второй раз для нее самовар разогревай, да каждый день, прости господи, хвосты ейные подчищай да юбки гладь; кофею не даст напиться как следует: то это ей подай, то другое, то за тесемками сбегай, то за кольдкремом в аптеку… и капризная, страсть… сущее наказание…

Марья Ивановна, в глазах папаши, – забота, которую надо сбыть скорее с рук. Еще переспеет, того и гляди. И так жалованья не хватает, а тут траться на эти тряпки да прикармливай женихов…

Марья Ивановна, в глазах мамаши – в глубине материнского сердца – неоценимое для посторонних (особенно для бородатого мужчины) сокровище, необыкновенная красота и душевная прелесть, – а вслух: «Уморить вы меня хотите! Стыда в вас нет? Посмотрели бы, как другие дочери своих матерей почитают!»