Среди произведений русской богословской литературы в последние три десятилетия все чаще и чаще стали появляться работы, посвященные изучению святоотеческой письменности. Апологеты и писатели первых двух веков и первых десятилетий III в. христианской эры, а еще оолее великие отцы и учители Церкви, прославившиеся своими подвигами в IV в., переводятся, комментируются и изучаются в обширных π обстоятельных монографиях, где читатель найдет не только подробную биографию и оценку их литературной деятельности, но иногда и решение частных вопросов, касающихся их жизни и учения. Но в заглавиях этих работ сравнительно реже встречаются имена пастырей I Церкви, трудившихся в середине и конце III в. Иногда они прямо обходятся молчанием даже там, где можно было бы ожидать если не обстоятельного изучения, то по крайней мере общей характеристики их наряду с их знаменитыми предшественниками и преемниками; иногда о них говорится как бы вскользь, мимоходом, как о деятелях, не оставив в них видных следов в историческом развитии церковной жизни и в христианской письменности. Между тем они заслуживают более внимательного отношения уже по самым обстоятельствам, среди которых проходили они свое служение. Во второй половине III в. как внешнее, гак и внутреннее состояние христианской Церкви призывало их к самой напряженной и разнообразной деятельности. Языческий мир делал последние и более сознательные, чем прежде, усилия в борьбе с победоносно развивающимся христианством и вооружался против него всеми находившимися в его распоряжении силами. Пастырям Церкви, •грудившимся в эту эпоху, суждено было испытать все ужасы двух жесточайших гонений против христиан от императоров Декия и Валериана, хотевших уничтожить самое имя христиан. Языческие философы, ученые и писатели в своей полемике против христиан уже не довольствовались повторением распространенных в простом народе нелепых обвинений против христиан, которые опровергаемы были апологетами II в., но противопоставляли христианству свое собственное мировоззрение, как основанное на началах разума и данных положительной науки. Языческая чернь, руководимая представителями падающего язычества, жрецами, прорицателями и поэтами, продолжала беспокоить христиан даже тогда, когда правительство благосклонно относилось к христианству. Но еще более серьезную опасность для христианской Церкви представляли внутренние нестроения в среде самих верующих, особенно ереси, волновавшие Церковь в начале второй половины III в. В этих ересях уже не было такого грубого смешения иудейских и языческих понятий с христианскими, какое мы видим у гностиков II в.; они представляли новую более тонкую и скрытую форму реакции иудейского и языческого мировоззрения в борьбе его с христианским. Но именно поэтому они были опаснее прежних ересей и могли незаметно распространить иудейское или языческое понимание главных истин христианского вероучения даже среди христиан, вовсе не расположенных к воззрениям, носившим на себе явную печать иудейства или язычества. Наконец, пастыри Церкви, трудившиеся в конце первой и в начале второй половины III в., более своих предшественников должны были заботиться о противодействии растлевающему влиянию языческих нравов на жизнь христиан. Тридцать лет (219-249 гг.) Церковь была свободна от гонений, и в это время число членов ее необычайно быстро увеличилось. Но христиане уже не были теперь строго изолированным и сравнительно малолюдным обществом людей, отказавшихся от всякого участия в политической и общественной жизни. Многие из них и по переходе в христианство сохраняли за собой прежнее общественное положение; немало было и таких, которые, живя среди язычников, несвободны были от самых грубых языческих пороков.
Легко представить себе, с какими затруднениями связано было управление Церковью в это тяжелое время, и нет надобности распространяться о том, что уже эти самые затруднения сообщают изучению жизни и деятельности пастырей этого времени громадный исторический интерес. Интерес этот увеличивается еще более при ближайшем ознакомлении с великими мужами, которым Промыслу угодно было вверить попечение о Церкви в главных городах Империи. В лице Дионисия Римского, Дионисия Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Неокесарийского и других епископов Церковь имела пастырей, стоявших на высоте своего призвания. Как предстоятели Церквей, они первые подвергались ужасам гонения со стороны языческой власти и показывали пример своей пастве мужественным исповеданием веры. Среди них же находились и просвещенные защитники христианского вероучения, способные с успехом отражать нападения языческих ученых и философов и охранять чистоту христианской истины от искажений, каким подвергалась она в лжеучениях еретиков и раскольников. Они же, наконец, прославились и своей мудростью в управлении Церковью, как мудрые руководители верующих на пути к нравственному усовершенствованию и вечному спасению. Церковь всегда высоко ценила заслуги и труды их, а великие отцы и учители Церкви IV и V вв. с глубочайшим уважением относились к памяти своих предшественников.
Предлагаемое исследование посвящено изучению жизни и трудов одного из наиболее замечательных пастырей этой эпохи, святого Дионисия Великого, епископа Александрийского. Задача автора заключалась не в том, чтобы восполнить своим трудом пробел в русской церковно-исторической и патрологической литературе, а лишь в том, чтобы обратить внимание исследователей на великого епископа Александрии и показать, что он заслуживает этого внимания и по суду Церкви, от которой он первый удостоился получить имя Великого, и по действительному значению своему в истории христианства.
Главным источником для изучения жизни и деятельности св. Дионисия Александрийского являются его собственные весьма многочисленные и разнообразные по содержанию творения. Начиная с первого церковного историка Евсевия, все позднейшие отцы и учители Церкви, упоминавшие в своих творениях о Дионисии, в своих сообщениях о нем большей частью ограничиваются или извлечениями из его произведений, или простыми указаниями на то или другое из его посланий. Они как бы не находят, что сказать о св. Дионисии, кроме тех сведений, какие почерпнуты были ими из творений самого св. Дионисия. Только в редких случаях, по поводу того или другого извлечения или ссылки, они делают иногда краткие замечания о важнейших событиях его жизни или о сношениях его с разными лицами. Но за исключением посланий к Новациану и к Василиду, епископу пентапольских Церквей, древность не сохранила нам в целом виде ни одного из творений св. Дионисия. Ввиду этого обозрение источников для изучения жизни и деятельности св. Дионисия можно было бы начать с изложения в хронологическом порядке свидетельств о св. Дионисии в произведениях упоминавших о нем позднейших писателей. Такой порядок можно было бы признать наиболее удобным еще и потому, что первый из этих писателей — Евсевий — в своих сочинениях сохранил и большую часть известных теперь фрагментов из творений св. Дионисия и притом в таком порядке, который в общем совпадает с хронологическим порядком появления самых творений св. Дионисия. Но прекрасное и наиболее полное обозрение творений св. Дионисия по такому плану уже сделано в известном сочинении Гарнака о древней христианской литературе до Евсевия,[1] а хронологическое распределение творений св. Дионисия читатель найдет в предлагаемой биографии св. Дионисия. Поэтому здесь мы нашли наиболее удобным сделать систематическое обозрение его творений. Затем будут рассмотрены свидетельства позднейших церковных писателей, которые заключают в себе какие-либо новые сведения о св. Дионисии и таким образом восполняют то, что известно о нем из его собственных творений. Наконец, мы считаем не лишним сделать несколько кратких замечаний о произведениях позднейшей богословской литературы, служивших пособиями при составлении настоящей работы.
Творения св. Дионисия можно разделить на три главные группы. Первую из них и по важности содержания, и по величине сохранившихся фрагментов составляют догматико-полемические произведения св. Дионисия; вторую—творения церковно-практического и нравственноназидательного характера, имеющие в большинстве случаев форму посланий или писем;[2] к третьей можно отнести толкования на различные книги или отдельные места Св. Писания.
К первой группе принадлежат следующие из творений св. Дионисия:
1) Книги «О природе» (Περί φύσεως), посвященные отроку Тимофею.[3]Семь довольно значительных фрагментов этого произведения сохранились до нашего времени в 14-й книге обширного исследования Евсевия под заглавием Praeparatio evangelica. Они заключают в себе блестящее опровержение философской системы Эпикура и дают читателю ясное понятие о широком образовании, диалектическом искусстве и особенностях литературного таланта св. Дионисия. Биографы св. Дионисия справедливо видят в этих фрагментах отголосок научной и преподавательской деятельности св. Дионисия в Александрийской школе. Кроме фрагментов, сохранившихся у Евсевия, сохранились еще четыре менее значительных отрывка из книг «О природе». Из них два находятся в сочинении Леонтия-пресвитера и Иоанна под заглавием Rerum sacrarum liber secundus,[4] один у св. Иоанна Дамаскина в его Sacra parallela[5] и один издан у Питры с рукописного кодекса.[6] Фрагменты, сохранившиеся у Леонтия'и Иоанна, а равно и фрагмент, находящийся в Sacra parallela Иоанна Дамаскина, заключают в себе изречения св. Дионисия, касающиеся человеческого познания и его несовершенств. Фрагмент, напечатанный у Питры, содержит в себе изречение св. Дионисия с указанием на то, что по времени строитель или творец предшествует появлению твари.[7]
2) Две книги «Об обетованиях» (Περι επαγγελιών δύο συγγράμματα) против египетского епископа Непота, распространявшего хилиастические заблуждения. Кроме пяти фрагментов, сохранившихся в «Церковной истории» Евсевия,[8] три небольших отрывка этого произведения находятся в цитированном уже сочинении Леонтия и Иоанна Rerum sacrarum liber secundus.[9] Два из них взяты из второй книги «Об обетованиях»; третий имеет следующее надписание — του αύτοϋ έκ του κα' κεφαλαίου. Так как у Евсевия ничего не говорится о разделении книг «Об обетованиях» на главы, то Гарнак высказывает сомнение в том, действительно ли отрывок с этим надписанием взят из книг «Об обетованиях», а не из какого-либо другого произведения св. Дионисия. Но если принять во внимание свидетельство Евсевия о том, что в книгах «Об обетованиях» св. Дионисий внимательно «пересмотрел всю книгу Откровения»,[10] то весьма вероятно, что книги эти имели значительный объем и могли быть разделены на главы, хотя Евсевий прямо и не упоминает об этом.
3) Несколько посланий против Савеллия и четыре книги «о том же предмете», как выражается Евсевий. Из посланий Евсевий перечисляет послания к Аммону, епископу Вереникской церкви (αί κατά Σαβελλίου πρός "Αμμωνα), послание к Телесфору (ή πρός Τελεσφόρον), к Евфранору (ή πρός Εύφράνορα) и еще к Аммону и Евпору (και πάλχν "Αμμωνα και Ευπορον).[11] К ним можно еще причислить и послание к Аммону и Евфранору, о котором упоминает св. Афанасий Великий в трактате De sententia Dionysii,[12] если только оно не тождественно с отмеченным выше посланием к Аммону и Евпору.[13] Ни одно из этих посланий не сохранилось до нашего времени, за исключением небольшого отрывка из послания к Аммону и Евфранору, да и в этом отрывке слова св. Дионисия приводятся не в форме прямой речи самого св. Дионисия, а в передаче ариан, находивших в этом послании подтверждение главных пунктов своего лжеучения.[14] Впрочем, св. Афанасий подтверждает, что в послании св. Дионисия действительно находились приписываемые ему слова.[15]
Что касается четырех книг св. Дионисия «о том же предмете», то, по свидетельству Евсевия,[16] Иеронима[17] и Руфина,[18] они написаны были к Дионисию, епископу Римскому, и, очевидно, были направлены также против савеллиан,[19] против которых написаны были и вышеупомянутые послания к Аммону, к Телесфору, к Евфранору и к Аммону и Евфранору. Ни Евсевий, ни Иероним, ни Руфин не сообщают заглавия этих книг; но нет никаких оснований сомневаться в том, что они говорят о том же самом произведении, которое у св. Афанасия Великого цитируется под именем книг «Обличения и оправдания», а у св. Василия Великого под заглавием послания «Об обличении и оправдании».[20]Эти книги, как и большая часть творений св. Дионисия, написаны были в форме посланий.[21] В одной из этих книг св. Дионисий упоминает о другом послании к Дионисию Римскому, написанном ранее книг «Обличения и оправдания».[22] Послание это не сохранилось до нашего времени, и о содержании его мы знаем только по сообщению о нем у самого св. Дионисия; из книг же «Обличения и оправдания» св. Афанасий сохранил нам пятнадцать фрагментов: восемь из первой книги, пять из второй и по одному из третьей и четвертой книг.[23] Сверх того, три менее значительных фрагмента из книг «Обличения и оправдания» сохранились у св. Василия Великого в книге «О Святом Духе». Из них два взяты из середины произведения, а один представляет, по-видимому, заключительные его слова.[24] Наконец, весьма вероятно, что из первой книги «Обличения и оправдания» взят и фрагмент, выписанный Евсевием в 19-й главе VII книги Praeparatio evangelica. Евсевий сообщает здесь, что выписываемые им слова св. Дионисия находятся «έν τω πρότω των πρός Σαβέλλιον αύτω γεγυμνασμενων».[25] Правда, Евсевий мог иметь здесь в виду одно из посланий, написанных св. Дионисием к Аммону, к Телесфору, к Евфранору и к Аммону и Евфранору, если предположить, что хотя одно из этих посланий, подобно посланию «Об обличении и оправдании», состояло из нескольких книг. Но содержание этого фрагмента имеет некоторую связь с содержанием небольшого отрывка, сохранившегося у Леонтия и Иоанна в Rerum sacrarum liber secundus,[26] и в более полном виде у св. Иоанна Дамаскина в его-Sacra parallela.[27] Так как у Леонтия и Иоанна прямо указывается на то, что выписанный ими отрывок находится в первой книге «Обличения и оправдания», то можно думать, что и связанный с ним по содержанию фрагмент, сохранившийся у Евсевия, взят из той же книги.[28] Таким образом, получается до двадцати фрагментов из книг «Обличения и оправдания», имеющих весьма важное значение для ознакомления с полемикой св. Дионисия против савеллиан и с учением его о Св. Троице.
