2009.
Юля.
Это была обычная группа. Они играли рок…или альтернативную музыку, для тебя это не принципиально, ты все равно не разбираешься в направлениях. Да и сам Ромка, солист, как-то высказался в интервью, мол, «пусть критики определяют стиль, а мы будут делать свою работу». Выступали давно, а популярность обрели всего пару лет назад – и с тех пор постоянно были в гастролях, мотались и по родной стране, и по зарубежью. Концерты, сольники, рок-фестивали, недавно вышедший второй альбом. Дебютный был так себе, на него почти не обратили внимание. Новая рекорд-компания, новый продюсер и новый альбом сделали простых музыкантов звездами.
Ты все это знаешь, потому что сидишь в интернете и постоянно перечитываешь новую информацию о группе. Не ярая фанатка, конечно, не сравнишься с теми, кто чуть ли не ночует у дома музыкантов, да и не ездишь вслед за ними по разным городам. Даже не была ни на одном из концертов – некогда, возможностей не хватает. Пока все это только в планах. Для тебя уже большое достижение, что ты зарегистрировалась на форуме группы, и можешь общаться с такими же двинутыми на музыке людьми: под «никами» и «аватарами» не понять, кто какого пола и национальности, сколько кому лет и как кто выглядит, но это и не важно. Какая разница, если вам всегда есть, что обсудить, а все остальное можно дофантазировать.
Ты живешь обычной жизнью – работаешь, встречаешься с друзьями, по выходным ходишь в кино. Ты еще молода – тебе 24 года, и ты не замужем. С парнем недавно рассталась. К одиночеству не привыкать, но в последнее время тебя начинает это бесить. Надоело.
Почему-то так получается, что сейчас музыка для тебя значит все. Ну, или почти все. Ты просыпаешься, собираешься, едешь на работу или с работы – и не выключаешь в плеере любимые песни Zipp. Их второй альбом лучше, несомненно: мягче и эротичнее. Более личный, чем космический первый – с того ты даже не все песни слышала. Голос Ромки – то приглушенный, то хриплый, то юношески звонкий - околдовывает, а его безумная энергетика подпитывает тебя каждое утро, каким бы хмурым оно не было. Ты искренне восхищаешься талантом певца, его разносторонностью – он и музыку сочиняет, и тексты пишет, и видео снимает, в рекламе и фильмах успевает светиться, но тихий голосок внутри шепчет, что ты вряд ли обратила бы на него внимание, не будь он таким потрясающе красивым. Зачем бог создает таких людей? Чтобы рядом с ними ощущать свою неполноценность? Или это просто совпадение стандартов времени и среднестатистической нормы? Вот только что считать номой? Светло-голубые глаза в пол лица, аккуратный тонкий нос, нежная линия скул, улыбка – солиста редко кто видел серьезным и хмурым. Эпатажные прически менялись так часто, что фанаты не успевали следить за обновлением имиджа – то он с длинными светлыми волосами, то стрижется под ноль: и ему одинаково хорошо. Тонкая стройная фигура, кажущая хрупкость могли ввести в заблуждение, создать иллюзию эфемерности и призрачности солиста, его нереальности и недоступности, но это только до тех пор, пока он не открывал рот и не начинал острить и язвить над зрителями, чуть ли не через слово используя непечатные выражения. Ему было наплевать на общественное мнение, на запреты и правила. Он творил анархию и не стеснялся подчеркивать это девизом: «А для нас – свобода».
На заставке телефона, на рабочем столе компьютера их фотографии, твой будильник звонит «Атакой», а засыпаешь ты под медленную «Прощай». Нет, ты не фанатка. Просто ты очень любишь их музыку.
Рома.
Допеваешь последнюю песню. Снова и снова повторяешь: «Спасибо! Вы лучшие! Скоро увидимся!» Громкие крики почти заглушают твой голос.
Почти.
А дальше по сценарию – автографсессия, встреча с фанатами, болтовня и шутки, фото на память – по такому хорошо знакомому и заезженному сценарию.
Но тебе не надоедает.
Концерт дает хороший выплеск адреналина, и ты наверняка знаешь, что еще долго не успокоишься: если Рыжик согласится, утащишь его с собой в клуб, если нет… Одному идти неохота, поэтому ребятам придется терпеть твое присутствие в тесном автобусе. Впрочем, они, скорее всего, улягутся спать. Сашка точно залезет наверх первым – он вообще простужен, едва отыграл это выступление…
Полным беспокойства взгляда провожаешь фигуру старшего брата – он идет сгорбившись, в тонкой, пропитанной потом майке, а в коридоре холодно, гуляют сквозняки. Хмуришься. Не хватает только, чтобы он вообще слег.
Поддавшись порыву, стягиваешь с себя вязаный кардиган и протягиваешь ему.
- Это что? – голос хриплый, будто прокуренный, но ты знаешь, что сигареты тут ни при чем.
- Одень, а? Не глупи и не хорохорься.
Он открывает рот, чтобы что-то возразить, но, наткнувшись на твой взгляд, замолкает. Смотрите друг на друга с пол минуты – его зеленые кошачьи глаза встречаются с твоими, растерянными, ты судорожно сглатываешь и неловко отворачиваешься. Слышишь, как он усмехается непонятно чему.
- Спасибо, - натягивает на себя кардиган, и ты пытаешься сдержать смех, потому что вещица ему явно маловата, и узкие рукава чуть ли не лопаются на мускулах барабанщика.
Он хлопает тебя по плечу и обнимает. Почему-то сердце колотится так сильно, что тебе кажется, Сашка слышит этот стук. В гримерку вы идете вдвоем, подшучивая друг над другом, и ты ощущаешь, как неудобство и смущение куда-то подевались. Старший брат – твой самый лучший товарищ – рядом, с ним можно не притворяться, быть самим собой. А он всегда поймет. Этот концерт – предпоследний, потом целая неделя отдыха и ничегонеделанья, вы поедите домой, где, наконец, сможете побыть с родными.
Юля.
- Блин, так на концерт их хочется…
- Так в чем проблема? Покупай билет и приезжай!
- А остановиться где? Я ж ни разу в Москве не была до этого!
- Вот и повод есть. А остановишься у меня.
- Мне неудобно.
- Хватит, Юль! Я только рада буду, мы же давно не виделись…
- А работа?
- Отгул возьми. Или напиши заявление на отпуск. Ты не была еще в этом году, да?
- Не была.
- Чего тогда речь ведешь? Возьми недельки две… Отдохнешь, ко мне в гости съездишь… Когда твои Zipp выступают?
- В декабре.
- У-у-у, это еще больше месяца… А билет покупать потом будешь?
- Я еще не решила – ехать или нет!
- Просто мне кажется, что о билете надо сейчас подумать. Вдруг потом не будет…
- Наташ!
- Юль!
- Что?
- Я бы на твоем месте даже не думала. Прямо сейчас заказала бы билет по интернету…
- Кстати, я даже не знаю, как это делать.
- Дремучий лес… Ладно уж, куплю я. Вот специально схожу в Олимпийский и куплю. Тебе за какую сумму и на какие места?
- Э-э-э…
- Понятно. Как узнаешь, позвони. Только не тяни, ради бога. Не позвонишь завтра – куплю сама… В фан-зону, например!
- Только не это! Я хочу живой уйти с концерта!
- Ха, я к тебе, может, присоединюсь! У меня Андрей тоже слушает Zipp, ему нравится.
- Прикольно. Пойдем втроем…
- А я о чем? Так что не тормози!
- Уговорила. Блин, ну во что я ввязываюсь, а? Мне не 14 лет, чтобы я ходила на концерты и пела с фанатами!
- А причем тут это? Если я на концерт Мадонны за три с лишним месяца выкупила билет, это говорит, что я сумасшедшая?
- Да, сумасшедшая…
- А ты – зануда!
- Вот я приеду, и узнаешь, зануда я или нет!
- Ой, испугалась!
- Все, до связи!
- Звони! Целую тебя, дорогая…
Рома.
- Мам, все, мы поехали! Сережке привет передавай, ладно?
- Обязательно. Он вас в среду будет ждать.
- Мы приедем, да, Санек?
Братец шнурует кроссовки и мычит куда-то в сторону:
- Угу…
Легонько пинаешь его коленом:
- Пошевеливайся, что ли! Нам еще в студию, между прочим, и ребята ждут наверняка!
- Не сахарные, не растают.
Театрально вздыхаешь и жалостливо смотришь на мать:
- Слушай, ну в кого он у нас такой упрямый, а? Может, тебе его подкинули?
Она смеется, и ее глаза – такие же светлые, как твои – влажно блестят. Она не видела вас уже несколько месяцев: то вы в работе, то в разъездах, и очень соскучилась. Несмотря на то, что и тебе, и Сашке перевалило за тридцатник, для нее вы еще такие же мальчишки, какими были в детстве – озорные хулиганы, доводившие до слез учителей. И она все так же беспокоится о вас: звонит, обижается, если вы долго не приезжаете. Чем старше становишься, тем острее сознаешь, как сильно любишь. Мама, брат, Сережка – твоя семья, и больше ты никого не пускаешь в свой маленький мир, тебе больше никто не нужен.
- Ты вечером домой или к Кате? – спрашиваешь, когда дверь подъезда захлопывается за тобой. Дождь, холодный ветер, туман. Осень. Поднимаешь воротник куртки повыше, но все равно ощущаешь ледяное покалывание через одежду. От холода? Или от ожидания ответа?
