В бытность мою в Иерусалиме попалась мне на глаза в библиотеке о. Архимандрита (потом Преосвященнаго) Порфирия, рукописная книга наставлений Аввы Исайи всечестной монахине Феодоре, надписанная им «Митерикон» и приобретенная на Афоне. Пересмотрев сию книгу, я пришел к мысли, что хорошо бы было познакомить с нею наших благоговейных инокинь, для которых прямо назначенных книг у нас не имеется. В сей мысли я решился перевесть ее, и перевел там же в Иерусалиме. Перевод этот был послан в редакцию «Воскреснаго Чтения», и напечатан в сем журнале в 1853–1859 годах, откуда теперь извлечен и издается особою книжкою.
В книге различаются три отделения: в первом содержатся три послания Аввы Исайи к инокине Феодоре о внешнем чине (уставе) уединеннической жизни; во втором — изречения св. жен подвижниц, кои составляют собственно Митерикон; в третьем — наставления самого Аввы Исайи о внутренней жизни, подобающей уединенницам.
Наставления направлены к безмолвствующим; но могут идти и вообще к инокиням, ревнующим о совершенстве в иноческой жизни: инокиня в келлии тоже есть уединенница, если живет с разумом.
Переведено не все, но не по моему произволу, а по состоянию рукописи. — Существеннаго впрочем ничего чрез это не теряется.
Подлинная рукопись находится в публичной библиотеке, вместе с другими книгами Преосвящепнаго Порфирия. Рукопись эта 1450 г.
Е. Ф.
После напечатания перваго издания «Митерикона» в 1891 г. оказалось, что в «Воскр. Чтении» почему‑то не было окончено печатанием и то, что одновременно переведено преосвященным Феофаном. Сам покойный святитель сообщил нам свою рукопись, из которой сделано теперь дополнение к «духовным наставлениям монаха Исайи» начиная с 204–й главы до конца.
1
Получил я твое боголюбивое писание, и с ним принял твою боголюбезную душу. В нем спрашиваешь ты нас, недобродетельных и недостойных даже имени монашескаго, о поклонах, псалмопении, о чине монашескаго жития и о правиле касательно пищи. Как всегда во всем тебе послушный, я пишу краткий ответ и на сие твое прошение. Но боюсь слова Господа, Который говорит: научивший и не сотворивший, как лицемер, меньшим наречется между подвизающимися внити в Царствие Небесное. — Поелику же послушание не безвозмездно, и вера и любовь к нам велика, то, уповая на сие и на честную твою молитву, как бы руководимый ею, пишу, как ты повелела.
Богомудрые Отцы говорят, что душа наша имеет три части: ум, который называют также и силою словесною, силу раздражительную и силу вожделетельную. В сих силах добродетели находятся естественно и внутренно, а пороки прибывают отвне, чрез потерю добродетелей. — Добродетели ума суть следующий: правая вера, знание, благоразумие, смирение, непрестанная в сердце память о Боге, память о смерти, чистые помыслы, удаленные от житейских и суетных вещей мира, как то: разнообразной пищи и пития, стяжаний, безполезных связей с людьми и подобнаго сему, — чем оскверняется душа безмолвствующаго. Потому‑то св. Отцы, как сами жили в пустынях и горах, так и женам определили безмолвствовать, удаляясь связей и всякаго обращения с мужчинами, чтоб, таким образом, удобнее утвердиться в добродетели, чрез терпение, совершенное безмолвие и всецелое упразднение от внешняго, — обучить нравы и чувства, сохранить ум и помыслы чистыми и неоскверненными от нечистых воспоминаний, и обрести Бога делами, творимыми в безмолвии. — Дела же безмолвия суть: пост, бдение, долулежание, чтение, поклоны на каждый час. — Поклонов должно иметь каждый раз по крайней мере сто; потом, приложась к честному образу Сладчайшаго Иисуса Христа и Бога нашего, сесть за чтение, или рукоделие.
Но главное, госпожа моя и сестра, ты должна изглаждать зло из сердца — умертвием мирy, всяким воздержанием, терпеливым пребыванием в безмолвии, истинным смирением, нощеденственною молитвою и любовию к Богу. Сими душевными и телесными добродетелями зло искореняется, а добро насаждается и возращается. — Впрочем знай, госпожа моя, что никто ничего не может исправить без помощи Божией, равно как и без своего желания и усердия ни в чем не можем мы иметь успеха. — Кто познал любовь Божию и памятует об обетованных нам благах и повседневных благодеяниях и заступлениях, коими Бог избавляет нас от бед и искушений человеческих и наветов демонских, тот безболезненно будет сидеть на безмолвии. Ибо, если любящие земныя блага употребляют все средства, решаются на все страдания, истощают силы и деньги, чтоб только не лишиться желаемаго: то не тем ли паче возлюбившие небесныя блага должны творить всякое добро, и охотно претерпевать всякия скорби, чтобы не лишиться Царствия Небеснаго? — И ты, добрая сестра, укрепленная свыше благодатию, оставила Μир и все презрела в таком нежном возрасте, уверовав Христу Богу, Который говорит: кто не отречется всего имения своего, не может Мой быти ученик; и: иже любит отца, или матерь, или братию, или сестры паче Мене, несть Мене достоин; также: «кто оставит домы и села и виноградники ради Мене, сторицею приимет и живот вечный наследит»; еще: приидите ко Мне ecu труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. — Услышав сие, ты уверовала, благословенная душа, и сотворила по вере, возжелав проходить славное, честное и высокое безмолвное житие. — Хорошо и мудро ты избрала сие. Впрочем знай, что честный дом св. безмолвия велик и тяжел; потому имеет нужду в основаниях твердых и прочных: иначе, если под честным зданием добродетелей положены будут основания не надежныя, оно все падет, и будет разрушение храмины сей велие. — Основания же безмолвия суть: пост со смирением, молчание, чтение, удаление от бесед с мужчинами, скажу — и с женами, бдение, молитва, множество поклонов. Таковы основания честнаго безмолвия!
Во–первых же, госпожа моя, знай цель, для которой ты оставила род свой и вышла из дому отца своего. Без сомнения ты вышла для того, чтоб ненавидеть мир и все, что в мирe, — и не только ненавидеть мирcKoe, но и подвизаться против страстных и блудных помыслов, чтобы сосложением с ними, не осквернить ума и соблюсти сердце свое чистым и сокрушенным, — в каковом обитает Дух Святый посредством непрестанной молитвы. — Потому, если нападут на тебя демоны тлетворной похоти, вооружись постом, бдением, злостраданием, безмолвием, молчанием, смирением и прилежною молитвою, — и противоборствуй им, как верная раба истиннаго Бога, чтобы могла сказать с Давидом: во смирении нашем помяну ны Господь.
Но знай, госпожа моя, что аще не Господь созиждет дом, всуе трудятся зиждущий. — По истине, добрая сестра моя, и кажущееся добрым из того, что мы творим, если хорошо вникнуть, окажется худым, достойным укора и осуждения. Ибо кто может целомудрствовать, как Иосиф? Любить Бога, как Авраам? Поститься, как Моисей, Илия и Даниил? Умирать на всяк день, как Апост. Павел, мученики и преподобныя жены, — кои за Христа пролили кровь свою, или в безмолвии угождали Ему, и злострадали даже до смерти Царствия ради Небеснаго? — Если всегда будешь памятовать в уме своем о святых мужах, преподобных женах, и о добродетелях их, то конечно найдешь, как совершенно святые возлюбили Бога, и укоришь себя, что не только ничего такого не сделала, но и не помыслила о том. Также, созерцая благость Божию, по которой Он благоволил соделаться ради нас человеком и умереть, — все, что ни делаешь, ты почтешь обветшалым рубищем, уметом, ничем. Так, госпожа моя, — непрестанно помышляя о сем, отвергай гордость душевную, и если сделаешь что добраго в добром безмолвии своем, почитай то ничего нестоющим, и даже не думай, что творишь добродетель; но презри всю честь и славу мира, как негодное. рубище. — Помни, христолюбивая душа, что, как раба Христова, ты обязана и работать Ему, исполняя верно всякую заповедь, которую дал 'нам благий Владыка наш. — Потому, когда исполнишь все, тогда помысли в себе смиренно: как раба я исполнила, что мне было повелено, и сочти себя непотребною тварию. Также, сладчайшая госпожа моя, что ни делаешь, делай сокровенно, делай для единаго Бога; укоряй себя всегда, и говори помыслу своему: глупый помысл! что ты возносишься? — Первый же тебе укор в том, что ты свою волю исполняешь, и что похвала человеческая и добрая о тебе между ними слава, придают тебе крепости и силы на та–ковый подвиг; а сестры, находящияся в подчинении, не то делают, что хотят, но что повелит настоятельница, хотя бы они того и не хотели. Так укоряя помысл свой, ты хотя отчасти можешь избежать сетей демона гордости. Впрочем в этом и в другом всем ты можешь успеть не иначе, как если всегда будешь пребывать в безмолвии. — Если иногда будешь безмолвствовать с охотою, а иногда блуждать туда и сюда, влекомая демоном миролюбия, то суетен труд твой и безплодно все, что ты ни делаешь. В таком случае на что и жить тебе? — Если же всегда будешь безмолвствовать, творить добродетели, почитать себя худшею из всех людей, укорять, как безплодно сидящую в келлии своей и убегать сообращения с мужчинами; то блаженна ты в женах, и блажен путь, коим имеешь ты шествовать, разлучившись с телом. — Иначе смотри, добрая сестра моя, не трудиться бы тебе всуе.
В келлии своей не делай ничего ни более, ни менее правила, которое я предал тебе: — ибо все чрезмерное от демонов. Но иди царским путем, который показан тебе мною. Когда же захочется тебе сделать что‑либо более, не делай того без моего ведома и совета. — Итак, сидя в келлии своей, имей делание духовное, т. е. чтение, псалмопение, молитву, множество поклонов и небольшое рукоделие. — Держи память о Сладчайшем Иисусе, память о смерти, память о прежних грехах своих и повседневных падениях, каковы: наводимое лукавым нерадение о всякой добродетели, поскользновения языка, безсловесныя движения гнева и похоти, блуждание ума, недобрые помыслы. Все сие старайся осязать в себе, — и коль скоро найдешь что такое, спеши исправить, и отсекши с корнем, далеко отжени то от сердца своего, чтоб иначе плевелы зла не заглушили пшеницы добродетелей в душе твоей, и в день суда ты не оказалась безплодною, как те пять юродивых дев. Потом опять дай делание помыслам для возбуждения сокрушения и ревности по Богу, каковы: память о вечных муках, о мужестве мучеников, о терпении и дивной твердости подвижников и подвизавшихся жен, — и о добродетелях всех святых. Понуждай себя к духовной молитве, в которой научена ты поучаться день и ночь непрестанно, — т. е. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!
