— Держи его! — крикнула парню, у которого стал падать макет из рук.
Макет перевернулся и вся пыль, весь сор, что собрался на нем за год полетел мне на голову и лицо. Я же, не ожидая такой подставы от любимого макета, который верой и правдой служил каждый год перед выпускным, как образец рукоделия одиннадцатиклассников, не закрыла глаза, а наоборот распахнула их от ужаса, что этот столетний шедевр сейчас рухнет и расколется. Засыпало меня основательно, от макушки до самых туфель. А главное в глаза попало столько сора, что огнем горело.
— Дарь Пална! — заорал виновник этого погрома и спрыгнул точно на макет. Это я поняла по треску ломаемого пенопласта.
Я зажмурила глаза сразу после того как получила порцию пыли в глаза, остальное только было воспроизведено мною на слух.
— Я сейчас, — торопливо проговорил Максим и стал на меня дуть, старательно отряхивая пыль с лица и прически.
Открыть глаза я не могла.
— Вот что ты наделал? — простонала я в отчаянии.
— Дарь Пална, вы вот сюда садитесь. Я сейчас, сейчас, — его руки ухватили меня за талию и поволокли задом наперед куда-то.
Уткнулась коленками в сиденье стула и плюхнулась от неожиданности. Максим от неожиданного моего приседания уткнулся лицом в мой вырез на груди и тут же стал там тоже дуть, сбивая пыль.
— Что ты делаешь? — возмутилась на него.
Попыталась открыть глаза, а они огнем горят, разлепить не могу. Максим же старательно на груди сдувает сор и пыль, пальцами с кожи стряхивает.
Помощник нашелся. Вроде помогает, а отругать надо. Перехватила его руки и убрала от груди.
— Здесь я сама отряхну, — сказала ему строго.
— О, простите, Дарь Пална, я не подумал, — засмущался парень.
Вот вырос уже, а мозгов еще не набрался. В тщании своем помощь учительнице, даже не сообразил что это не прилично.
— Дарь Пална, я вот тут отряхну, — сказал Максим.
И снова стал с лица пыль стряхивать и сдувать. Помощник, одним словом. Пальцами медленно проводит по щекам, лбу, убирает локон челки, еще медленнее по глазам, а затем спускается пальцами на губы. Его неловкие движения заставили замереть от неожиданности и нежности. Невольно задержала дыхание, когда он слегка надавил на нижнюю губу.
— У вас тут соринка прилипла, — произнес Максим совсем рядом с моими губами, я даже дыхание его почувствовала на губах.
— Убирай, — чуть слышно выдохнула и почувствовала его губы на своих.
Было такое мимолетное касание, что даже не поняла, показалось или нет, будто ветерок пробежался.
— Вы попробуйте глаза открыть, — тихо сказал Максим.
Да уж пора открывать, что-то странное начинает происходить. Разлепила глаза, и слезы потекли, очищая и вынося весь мусор.
— Дарь Пална, вы плачете, вам больно? — обеспокоено спросил Максим.
— Нет, Максим, ничего. Слезы выметают пыль из глаз. Дай мою сумку, там зеркальце есть, — попросила парня.
Максим прошел вдоль кабинета. В это время он был ко мне спиной и я невольно засмотрелась на его фигуру. Если бы не знала что передо мной одиннацатиклассник, сказала бы, что прекрасный молодой мужчина. Максим повернулся у стола и оказался в профиль. Он станет очень красивым мужчиной всего через каких-то пару лет. Наверное, и сейчас девчонки звонят ему и в ВК пишут.
Хороший парень, характер добрый, сын моей подруги, коллеги. Они год назад вернулись в город. Максим здесь одиннадцатый класс заканчивает. Попросила помочь к выставке макет приготовить. Приготовили. Перевела взгляд на пол. Макет сломан, кубики домов рассыпаны по полу.
— Сломали. Что же нам делать с этим, — присела рядом с макетом на пол.
Юбка узкая не очень удобно, каблуки еще — деловой костюм называется. Стала перебирать кусочки макета в руках и прикидывать, как же все это склеить обратно. Наклоняться не удобно, пиджак мешает, растегнула, сняла.
— Максим, повесь, пожалуйста, — попросила парня, по-прежнему собирая кусочки вместе.
Максим подошел, забрал пиджак и присел рядом.
— Дарь Пална, я помогу, — послать бы такого помощника. А кого потом позову, такого же, только этот хоть вину свою осознает, помощь хочет.
— Помогай, — и вздохнула.
Мы собирали кубики и складывали их в один коробочек, чтобы потом опознать и на место водрузить. Несколько раз Максим касался моих рук, так легко и незаметно, что почти не обратила на это внимания, до того момента, когда стала вставать, а он оказался за моей спиной. Ноги отсидела в неудобной позе, покачнулась. Максим перехватил меня за талию, удержал, прижал к себе. Почувствовала его дыхание на своей шее.
Одна рука спустилась вниз и прошлась по бедру, вторая осталась на талии.
— Максим, ты что делаешь? — удивленно спросила его.
— У вас здесь прилипло на юбке, — раздался его тихий голос рядом с моим ухом.
Мурашки побежали по коже. Опустила глаза и увидела, что действительно, там, где была его рука, прилип кусочек длинной бумаги. Только вот рука его не снимала бумагу, а тихо скользила вверх и вниз по моему бедру, обтянутое узкой юбкой.
Отбросила руку и резко повернулась к нему.
— Что …
Поцелуй закрыл мое негодование. Губы неумелые, но горячие и жадные до поцелуя. Руки на моей талии прижали к себе. Да парень, правда, совсем вырос, почувствовала, как растет его напряжение, но вот удивительно было другое. Я к нему, как к подростку, не отнеслась.
В нем была мужская сила, которая захватила меня и подчинила себе, не позволив разорвать поцелуй. Она завораживала и пробуждала во мне встречное чувство.
— Не смей … так … больше делать, — пыталась отдышаться от его поцелуя, только сейчас заметив, что мне воздуха не хватило.
— Хорошо, — ответил Максим, продолжа смотреть на мои губы.
— Руки убери, — строго сказала ему.
— Не могу, — смутился Максим.
— Почему? — удивилась немного.
— Вы смеяться будете, — покраснел до корней волос Максим.
— Не буду, убирай, — улыбнулась ему.
Он снова потянулся к моим губам, положила пальцы ему на губы, он их поцеловал.
— Не шали, — пригрозила ему, вопреки всякой логике, почему-то довольная этим поцелуем. — Не буду смеяться, отпускай, — мягко сказала ему.
Он отпустил меня и я сделала несколько шагов назад. Вот, значит, чего он так стеснялся, улыбнулась.
— Я же говорил, что вы будете смеяться, — огорчился и покраснел еще сильнее Максим.
— Кхм, Максим, если на пару минут опустит тот факт, что ты поцеловал свою учительницу, то все, что произошло с тобой абсолютно нормально, — старалась не смотреть в район его ремня, дабы окончательно не засмущать парня.
— Я знаю, что нормально. Биологию проходили уже и интернет есть. Я о другом, — Максим старался не смотреть на меня.
— Тогда о чем? — переключилась на хрустнувший макет под туфлями.
Тут же наклонилась, чтобы подобрать затерявшийся фрагментик.
— Я говорю об этом, — Максим приблизился ко мне, и я своей пятой точкой ощутила очень даже это «другое».
— Максим! — резко выпрямилась и грозно посмотрела на него, — Ты хоть понимаешь всю идиотичность ситуации? Ты школьник, я учительница, взрослая женщина.
— Я понимаю, вы женщина и очень привлекательная женщина, — глядя мне прямо в глаза сказал этот школьник-нахал.
— Слушай, Максим, давай забудем все, что произошло. Я не расскажу Татьяне про твою выходку и выпускайся себе из школы дальше, — немного раздраженно сказала ему.
Тут макет сломали перед выставкой, школьник с поцелуями лезет, и дома тоска смертная. Одинокие учителя обычное дело.
— А макет? — робко спросил Максим.
— Иди уже, без тебя разберусь, — отмахнулась от него.
Дверь за ним закрылась, улыбнулась ему вслед. Вырос мальчик, почти совсем мужичиной стал.
Утром в воскресенье разбудил звонок в дверь. Потягиваясь и обещая послать любого, кто бы там не был, прошаркала по коридору. В глазке мелькнула знакомая личность, и, спросонья не идентифицировав звонящего, открыла дверь.
В дверях стоял Максим, в руках держал какой-то пакет.
— Здрасте, мама велела отнести, — улыбаясь проговорил он.
— Заходи, я сейчас, — открыла дверь, чтобы он мог войти.
Утром я вообще туго соображаю, а еще без утреней чашки кофе мозг отказывается напрочь работать.
— Кофе будешь? — спросила Максима, вытаскивая бумаги.
— Буду, — согласился парень.
— Тогда вари, я сейчас приду, — прошла в зал и стала перебирать бумаги. Мозг отказывался воспринимать буквы, напечатанные на листке. Нет, сначала все-таки кофе.
Пошла обратно на кухню. Кофе пах ароматно. Максим уже разливал по чашкам и успел мою вчерашнюю булку, служившую мне ужином, аккуратно порезать кусочками и намазать маслом, о котором я напрочь забыла, что оно у меня есть.
— Ты мой спаситель, — умиленно проговорила парню, двумя руками принимая чашечку с волшебным напитком, готовым воскресить мою тело, дух и мозг.
— А поцелуй спасителю полагается? — шутливо спросил Максим.
— А как же? — в тон ему ответила шутливо, — я поцелую тебя потом, — демонстративно облизнулась, как в фильме, — если захочешь.
— Захочу, — радостно сообщил этот нахал.
Пока маленькими глоточками отпивала обжигающую коричневую жижу, Максим сидел напротив через стол и молчал. Еще раз загляделась на него. Красивый мужчина из него получиться. Вон фигура какая. Татьяна что-то такое говорила, вроде он спортсмен у нее. То ли борец, то ли боксер. Ну что-то такое активное, не шахматы это точно.
— Тебе в армию когда? — спросила его.
— Через месяц, повестку вручили, — спокойно ответил Максим.
Сам выбрал, что в армию пойдет. Мог поступать и отложить армию или совсем в нее не идти. Татьяна тогда сильно убивалась об этом, что пропустит целый год. А муж ее поддержал сына, он потомственный военный.
Разговор не клеился, мысли перебегали на Максима и на то, как он возмужал. Не об этом же говорить с ним. О нашем с ним поцелуе давно забыла, так иногда накатит теплое чувство, что не такая и старая, вон молодому мальчику понравилась, вызовет улыбку и улетучиться.
— Ты подожди, я бумаги сейчас просмотрю, вроде проснулась и обратно заберешь. Чтобы тебе потом еще раз не ходить, — встала со стула и только тут вспомнила в чем гостя принимаю.
На мне моя любимая кружевная рубашка. Мне ее из Италии привезли за большие деньги. Натуральный шел, легкая и прозрачная. Лямочки тоненькие, вырез почти до пупа, а с боку разрез выше бедра.
И я во всей этой красоте перед молодым парнем сижу. Подскочила, как ужалиная и побежала к себе в спальню, халат накинуть. Голова со сна вообще не работает.
Дверь за моей спиной закрылась, обернулась и увидела рядом с собой глаза парня.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я, уже догадываясь, что он мне ответит.
Он не ответил, медленно положил руки на талию и привлек к себе. Наши губы встретились, он стал целовать, не спрашивая моего разрешения. Я сопротивлялась, долго, почти две секунды. Потом ответила ему и обняла за сильную крепкую шею.
Закрыла глаза и просто почувствовала, какой сильный и страстный мужчина рядом со мной, насколько сильно его желание. И он сейчас не остановиться, хоть что я ему скажи. Он мне больше не ученик, выпускной давно прошел.
Его руки прижимали меня, но не позволяли себе ничего лишнего, сила и страсть, исходившие от него просто заполнили всю меня, подчиняя своей воле, и я открылась им на встречу.
Взяла его руку со своей талии и перенесла на грудь. Пальцы судорожно сжали, вырвав у меня стон. Он тут же замер, испугался, что сделал больно. Я глядела в его встревоженные глаза, положила еще раз свою руку на его, и сама сжала. Он понял, что все делал правильно.
