Повесть о Варлааме и Иоасафе — переводная повесть, широко распространенная в древнерусской письменности. П. — одно из самых распространенных произведений мировой литературы средневековья. Она известна в огромном числе переводов и переработок более чем на 30 языках народов Азии, Европы и Африки. Мнения исследователей о происхождении П. существенно расходятся. Наиболее устойчиво мнение об индийском происхождении П., в основу которой якобы положено легендарное жизнеописание Будды; передаваясь от одного народа к другому, П. обрела христианизованный облик, и основатель религии буддизма превратился в царского сына Иоасафа, перешедшего от идолопоклонства к вере в Христа (Ф. Либрехт, акад. А. Н. Веселовский и др.). Менее распространена, но представляется более справедливой другая точка зрения, согласно которой царевич Иоасаф не является христианской ипостасью Будды; П. и жизнеописания Будды имеют гораздо более существенных различий, чем общих особенностей, и создана она не в Индии, а скорее в Центральной Азии (А. И. Кирпичников, В. И. Кузнецов). Значительно лучше изучен путь распространения П.: созданная в своем первоначальном виде в Центральной Азии, П. уже к VIII в. была переведена с пехлевийского на арабский язык, а с него на несколько других, в том числе на грузинский. С грузинского языка в кон. X — нач. XI в. в Иверском монастыре на Афоне был сделан греческий перевод (вернее, переработка, со значительными дополнениями) Ефремием Святогорцем, выдающимся деятелем грузинской средневековой литературы. Об авторстве Ефремия по отношению к греческой версии свидетельствуют разноязычные источники: грузинские, греческие, латинские. Тем не менее делались настойчивые попытки (Ф. Дэльгер) приписать авторство греческой версии Иоанну Дамаскину, византийскому философу, богослову и поэту (VIII в.). Греческая версия через два латинских перевода дала начало многим переводам и переработкам на западноевропейские языки; с нее также были сделаны переводы армянский, арабо-христианский и древнеславянские. О происхождении П. см.: Dolger F. Der griechische Barlaam-Roman, ein Werk des h. Joannes von Demascos. Ettal, 1953; Нуцубидзе Ш. И. К происхождению греческого романа «Варлаам и Иоасаф». Тбилиси, 1956; см. также издание арабской и грузинской версии П.: Повесть о Варлааме пустыннике и Иоасафе царевиче индийском / Пер. с араб. акад. В. Р. Розена / Под ред. и с введ. акад. И. Ю. Крачковского. М.; Л., 1947; Балавариани. Мудрость Балавара / Предисл. и ред. И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1962.
Своим широчайшим распространением среди разных народов П. обязана прежде всего своим почти сказочным сюжетом. У индийского царя Авенира рождается долгожданный сын Иоасаф, которому звездочеты предсказывают будущее великого христианского подвижника. Царь-идолопоклонник помещает сына в изолированный от внешнего мира дворец, чтобы тот не мог ниоткуда узнать о ненавистной царю вере. Но божиим промыслом о царевиче узнает пустынник Варлаам, под видом купца проникающий во дворец и наставляющий царевича в христианской вере. В конце концов после многих испытаний Иоасаф уходит в пустыню к Варлааму, где вместе с ним предается отшельническому подвигу. После смерти обоих на их могиле происходят чудеса и исцеления. Возникшая на востоке как рассказ о благочестивом царевиче, в своем дальнейшем распространении П. стала восприниматься как житие святых подвижников, и главные ее герои вошли в церковные календари у грузин, греков, славян и народов Западной Европы. Успеху П. немало способствовал также ее характер диалога между учителем и учеником, причем учитель излагает сложнейшие догматические истины в виде многочисленных притч, широко известных у многих народов.
В настоящее время известны три древнеславянских перевода П.: древнерусский, сербский и среднеболгарский. Древнейшим из них является древнерусский перевод, сделанный, по-видимому, в Киеве не позже начала XII в. Об этом можно судить по тому, что уже в состав первой редакции русского Пролога были внесены пять притч из этого перевода П., дополненные толкованиями русского книжника. Две из них были использованы вместе с проложными толкованиями Кириллом Туровским в его «Притче о белоризце». В XV в. был составлен так называемый Афанасиевский извод этого перевода на основе списка, в котором первоначальный текст был несколько сокращен, причем автор этого извода внес целый ряд дополнений. Распространившись в составе Пролога и в виде Афанасиевского извода, П. в своем полном первоначальном виде оказалась вытесненной ими, известно лишь пять списков полного текста, все они XVI в. (ГПБ, Солов. собр., № 208; ГБЛ, собр. Большакова, № 210; ГИМ, собр. Хлудова, № 60 и др.). Князь Андрей Курбский редактировал текст этого перевода по латинскому тексту П. и включил отредактированный текст в собрание своих переводов произведений Иоанна Дамаскина.
Сербский перевод был сделан, по-видимому, на Афоне, время его установить трудно, старейшие списки относятся к XIV в. Уже в житии краля Стефана Милутина (1275—1321), составленном архиепископом Даниилом Сербским, цитируется П., а в росписи Студеницкой богородичной церкви, сделанной в 1209 г. при Савве Сербском, есть изображение Варлаама и Иоасафа. Сербский перевод П. широко распространился у сербов, болгар и русских. На полях Киевской Псалтири 1397 г. есть иллюстрация притчи об инороге, к которой приписан текст из сербского перевода Повести. В XVII в. известен полный русский список этого перевода (ГПБ, Соф. собр., № 1365). П. по этому изводу трижды издавалась на Руси: в Кутейне в 1637 г. на белорусском языке, в 1680 г. в Москве Симеоном Полоцким, в 1689 г. в Киеве в составе миней Димитрия Ростовского.
Среднеболгарский перевод, или, вернее, извод П. был сделан в XIV в. в лавре св. Афанасия на Афоне в числе многих других книг выдающимся болгарским книжником старцем Иоанном. Старец Иоанн отредактировал текст сербского перевода, вновь сверив его с греческим оригиналом и внеся многочисленные исправления и уточнения, так что отредактированный текст стал самостоятельным изводом и получил другое заглавие. Болгарский извод широко распространился в болгарских и русских списках, среди русских списков несколько лицевых, число миниатюр в них доходит до 200. Список 1629 г. этого извода издан в серии ОЛДП. Болгарский текст П. был использован Иосифом Волоцким в его «Просветителе». С болгарского текста был сделан в XVII в. румынский перевод П.
Древнеславянские переводы П. имели широкое хождение на Руси. В каждой монастырской библиотеке, о чем можно судить по старым описям, было по нескольку ее списков. Сохранились многочисленные изображения сюжетов П. в росписях, иконах и миниатюрах рукописей. В XVII в. П. послужила основой для создания одной из первых пьес русского театра. Русская классическая литература также использовала ее сюжеты (В. А. Жуковский, А. Н. Майков, Л. Н. Толстой, П. И. Мельников-Печерский).
И. Н. Лебедева
Все, водимыя Духом Божиим, сут сыны Божии,— говорит св. Апостол (Рим. 8, 14). Быть удостоенным Духа Святаго, сделаться сыном Божиим — есть высочайшая из целей каждаго человека. Стяжавший Святаго Духа познает все, как говорит Священное Писание. Такого чрезвычайнаго блаженства и высочайшаго из стремлений удостоились достигнуть святые от мира сего чрез подвижничество в добродетелях. Одни мученическою борьбою, которую они вели с грехом до последней капли крови, достигли совершенства; другие, ведя аскетическую жизнь, вступили на этот трудный путь и добровольно сделались мучениками. Подвиги и успехи как тех, которые страданием достигли блаженства, так и тех, которые своими трудами старались в своих действиях быть подобными Ангелам, Божественные Апостолы и блаженные Отцы велели христианскому обществу записывать как образец добродетели для следующих поколений, заповедав делать это для спасения нашего человеческаго рода. Ибо путь к добродетели труден и тернист, в особенности для тех, которые, не очистив еще своей души пред Богом, будучи обуреваемы страстями, считают себя совершенными. Мы нуждаемся во многом, поощряющем к добродетели: частью в напоминаниях, частью в жизнеописаниях людей, заслуживающих в этом отношении доверия. Чтение таких жизнеописаний помогает нам переносить испытания и заставляет нас не пренебрегать приготовлением себя ко встрече с терниями этого пути. Так, если бы кто-нибудь стал уговаривать и поощрять даже склонных вступить на эту полную трудностей дорогу, то он достиг бы одним своим увещанием меньше, чем если бы при этом он представил примеры многих, прошедших уже этот путь и в конце концов доблестно преодолевших его трудности. Этим способом он скорее убедил бы каждаго и самому испробовать его. Вследствие чего и я, придерживаясь сего правила, считаю, что следует поступать не так, как раб, который, взяв от господина талант, зарыл его в землю и, таким образом, скрыл без употребления данное для оборота, но ни в каком случае не умолчу о душеполезном сообщении, которое мне передали богобоязненные люди о жителях внутренней Эфиопии, известных под именем Индусов, узнав это из верных источников.
Страна Индусов, о которой идет речь, обширная и многолюдная, окружена океаном и морями, удобными для кораблей в части, обращенной к Египту, на материке же граничит с Персидским государством.
В ней издревле господствовал мрак идолопоклонства; она была страной в высшей степени варварской; ея беззакония выходили из ряда других. Когда же Единородный Сын Божий, сущий в недре Отчем, не перенося порабощения грехом существ одного с Ним образа, явился нам, чуждый греха и, не покидая престола Отца Своего, воплотился ради нас от Девы, чтобы мы стали причастны неба и отступили от прародительскаго греха, а освободившись от него, обрели бы прежнее усыновление; когда Он, совершив свое дело воплощения, принял крестное страдание и смерть и соединил так необыкновенно земное с небесным, потом возстал из мертвых, со славою вознесся на небо и сел одесную величия Отца на небесах, тогда Он послал видевшим Его и принявшим Его учение, как обещал, в утешители Духа Святаго в виде огненных языков и затем отправил их ко всем народам просветить светом Евангелия погруженных во мраке невежества и крестить их во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. И когда одни из них получили в удел восточныя, другие — западныя страны; одни пошли на юг, другие — на север; тогда св. Фома, один из двенадцати учеников Христа, был послан в страну Индусов, чтобы возвестить им спасительное учение. При содействии Всевышняго, подтверждавшаго его слова знамениями, мрак идолопоклонства был разсеян, и жители той страны, оставив жертвоприношения идолам и тому подобную мерзость, приняли непреложную веру. Просвещенные св. Апостолом, они чрез крещение обрели Христа. Число верующих постоянно увеличивалось в стране, жители ея успевали в истинной вере, строя повсеместно церкви. Когда же и в Египте стали возникать монастыри, начали собираться общества монахов, то слава о их жизни в подражании Ангелам распространилась за пределы обитаемой ими земли, достигла страны Индусов и вызвала здесь подобное соревнование. Многие из них, оставив все, поселились в пустынях и, будучи в тленном теле, применились к образу жизни безплотных. Когда, таким образом, дело христианства находилось в хорошем положении и, как говорят, многие возносились на небо на золотых крыльях, то в той же стране отличался один царь, по имени Авенир. Богатый и могущественный своими победами над противниками, страшный на войнах, славившийся великим ростом и красотою лица и гордившийся этими мирскими тленными преимуществами, он вместе с тем обладал крайне скудными душевными силами; был подвержен многим порокам, увлекаясь языческими суевериями. Живя в неге, роскоши и наслаждениях жизненными удовольствиями, не зная никаких препятствий для исполнения своих желаний и капризов, Авенир встретил одну только преграду своему веселию, погружавшую его душу в заботы: он был бездетен. Мечтою его было назваться отцем детей, что и для многих составляет предмет первых желаний. Таков был царь, таковы были его помышления.
Славный же род христианский и монашеския общины, ни во что не ставя угрозы царя, продолжали свое служение Христу, успевая более, чем это можно выразить словами. Они искали только того, что могло содействовать их угождению Богу, так что многие из принявших монашеский чин одинаково презирали все земныя наслаждения, и одна только была для них важность: религия и жажда умереть за Христа для достижения вечнаго блаженства. Христиане проповедовали спасительное имя Божие без всякаго страха или малодушия. Сам Христос говорил их устами. Они ясно представляли всем непрочность и кратковременность настоящаго, прочность и вечность будущей жизни. Многие, отведав всю сладость этого учения, стали выходить из мрака обмана и присоединяться к свету истины, так что даже некоторые из знатных людей и сенаторов отдалялись от жизненной суеты и становились монахами. Царь же Авенир, о котором мы говорим, услышав это, ужасно разсердился и в избытке гнева тотчас издал постановление о том, чтобы принуждать всех христиан отрекаться от своей веры. Он придумывал для них разнаго рода пытки, применял их на деле, угрожал новыми видами казней, посылал своим вельможам и правителям областей предписания наказывать набожных христиан и, будучи ожесточен, приказал несправедливо казнить всех избранных монахов. Таким образом, он, не объявляя войны христианам, непримиримо повел ее против них. Тогда многие из верующих поколебались: некоторые, не будучи в состоянии вынести мук, покорялись его беззаконному приказанию. Одни из представителей монашеских общин приняли мученическую кончину и достигли вечнаго блаженства. Другие же скрывались в пустыни и горах, не от страха перед угрозами пыток, но по внушению Божию.
