Павлина Казанец.
Степан Казанец.
Галина Чайка.
Серафим Чайка.
Тимофей Слива.
Трофим Григорьевич Соломка.
Андрей Пчелка.
Василий Ермолаевич Непочатый.
Тамара.
Маргарита Ивановна Судакова.
Отец Амвросий.
Барабуля.
Молодые колхозники и колхозницы.
Перед занавесом появляется дед Слива. Поднимает руку.
Слива. Граждане, спасайся кто может! Чрезвычайное происшествие — к нам в колхоз председателем назначили бабу! И кого бы вы думали? Павлину! Стряпуху! И шо же нам теперь всем выйдет? Може, кто скажет? Или подаст мысль, как обороняться от этого чрезвычайного происшествия? Шо ж вы молчите, граждане?! А у первую очередь мужское поголовье? Вы же должны посочувствовать и разделить наше горе!
Чья-то рука властно утягивает Сливу за занавес. Занавес открывается. На сцене — фасад нового каменного дома — правление колхоза. Широкое крыльцо. Рядом с крыльцом столики со скамейками. Открытая беседка. Май. Цветут розовато-седым цветом абрикосы и вишни. Голубое солнечное небо. Вдали виднеются ровные, с первыми зелеными всходами поля. Около правления Казанец и Чайка. Дед Слива перед ними.
Слива. Ты шо, Степан, физическую силу к старым кадрам применяешь? Я буду жаловаться!
Казанец. Кому?
Слива. Вот именно, что некому.
Чайка. Нехорошо, понимаешь, звонить на всю станицу про Павлину.
Слива. А ты довольный, что ее назначили?
Чайка. Не назначили, а избрали. Ты же сам за нее руку тянул...
Слива. Попробуй не потяни руку... Она ж запомнит и из мене такой антрекот сотворит...
Казанец. Шо ты, дед, против нее имеешь?
Слива (Казанцу). А ты думаешь, тебе будет масленица? Вареники с вышнями в рот посыплются? Я так считаю, тебе будет еще хужей, чем нам.
Казанец. Это почему же?
Слива. А потому, что ты ейный супруг...
Казанец. Я еще и бригадир...
Слива. Сегодня бригадир, а завтра нуль.
Чайка. Ты, дед, всякие злорадства не подпускай. Избрали — значит, оказалась достойной.
Слива. Не верю я бабам... Знавал одну, полгода обнимала, а потом коленкой в соответствующее место, как печатью прилепила. (Показывает рукой на правление колхоза.) А чего же вы к ней не взойдете?
Казанец. Занята.
Слива. С вечеру она тебе также до себя ход запрещает?
Казанец. Шел бы ты, дед, своей дорогой и не звонил, как козел колокольцем.
Слива. Я козел или нет — это еще пронблема. А что тебе быть с рогами да еще со спиралью — предсказываю.
Казанец. Видел я твои предсказания во сне под утро.
Слива. Увидишь наяву, може, под вечер, а може, и еще позже.
Чайка. Пророк какой объявился!
Слива. Как баба пойдет на выдвижение, у ее интерес нездоровый появляется к мужчинам. Точно. Это мне известно с малых лет. Любила меня одна письмоводительница...
Чайка. Какие тебе письмоводительницы, когда у тебя устойчивый пенсионный возраст?
Слива. Прием мне назначила Павлина, на пензию хочет вывести.
Казанец. А что? Тебе пора на пенсию. Или ты возражаешь?
Слива. Ежели пензия будет соответствовать моим запросам — я, може, и соглашусь. Поговори с Павлиной.
Казанец. Ты ж ее критикуешь?
Чайка. Корысти в тебе, дед!
Слива. Учусь у городских товарищей — я тебе, а ты мне.
Чайка. А ты-то что нам?
Слива. У меня рехлекс постоянный работает. Бережите меня, как експонат особенно драгоценный — пригожусь. Прощевайте пока...
Чайка. У тебя ж прием...
Слива. До того приема у меня еще прием, у кооперации, чтоб смелее пензию просить... (Уходит.)
Чайка. Бессмертный дед!
Казанец (проводив взглядом Сливу). Промежду прочим, не все у деда такая уж фантазия... Всыпались мы, браток, с Павлиной.
Чайка. Недоволен, что ли?
Казанец. С чего ж это быть довольным? Баба в атаманы вышла?!
Чайка. Жена же твоя!
Казанец. А ты считаешь, я в ординарцы гожусь?
Чайка. Годишься, не годишься, а стремя подавать придется. Народ считает, выдвинулся ты здорово.
Казанец. Чего и тебе желаю.
Чайка. А ты не желай. Я свое имею в полной мере. Вон Галина — председатель женской секты колхозной.
Казанец. Какой секты?
Чайка. Ну, совета женского... У ее теперь бытовые дела из ума не выходят. Кто кого бросил, кто изменил кому. Ходят к ней, как к попу на исповедь.
Казанец. А на меня Павлина всю домашнюю работу взвалила... Хожу, как ишак под вьюком. Ты думаешь, кто у нашего дитя нянькой?
Чайка. Известно — ты! Я в тебе эти способности давно примечал.
Казанец. Не голодать же Ванюшечке родному, кровиночке нашей...
Входит Пчелка, за ним группа молодежи.
Пчелка. А-а, братушки! Председатель еще не выходил?
Казанец. Не выходил председатель. А ты чего?
Пчелка. Песню новую разучили, сдать надо.
Казанец. Кому?
Пчелка (с жестом). Ей! Велела. Цензура. (К молодежи.) Тихо, орлы, мы ее сей момент добудем.
(Уходит в дом.)
Входят Непочатый и Тамара.
Непочатый (Казанцу). Будьте добры, где я могу видеть товарища Казанец?
Казанец (приосаниваясь). Я Казанец.
Непочатый. Извиняюсь, ошибка. Мне нужна женщина Казанец. Председатель колхоза.
Казанец (с жестом). В правлении она.
Непочатый. А вы кто ей доводитесь?
Казанец. Муж!
Открывается окно. В окне — Пчелка.
Пчелка. Товарищ председатель, самодеятельность прибыла. Отсюда будете принимать или к людям сойдете?
Голос Павлины. К людям сойдем.
Выходит Павлина с Пчелкой.
Непочатый (подходя к Павлине). Мы из Краснодара. Мелиораторы.
Павлина (радостно). О! Мы вас так ожидали! (Подает руку.)
Непочатый (задерживая руку). Непочатый Василий Ермолаевич.
Павлина. Не поняла фамилии.
Непочатый. Непочатый... У нас очень мало времени в запасе.
Павлина (осторожно вынимая руку из ладони Непочатого). Мы все для вас организуем. Все! А для начала песню послушаем. Композитор свой. Товарищ Пчелка. Окончил музыкальное училище и вернулся в колхоз. Давай, Андрюша.
Пчелка. Готовы, хлопцы?
Голоса. Готовы.
— Готовы.
Павлина. Присядем, товарищи. (Садится, за ней — остальные.) Прошу, товарищ Непочатый. (Показывает место рядом с собой.)
Непочатый садится, искоса поглядывая на Павлину.
Пчелка. Песня новая, про Кубань. Баянисты, вперед!
Баянисты играют. Пчелка взмахнул рукой, вступает хор.
Хор.
Поля кубанские раздольные,
И, как ракеты, тополя,
И мы, кубанцы, беспокойные,
Как наша матушка-земля.
Мы здесь живем и дышим пламенно.
И все подвластно стало нам;
Заря встает и, словно знаменем,
Нас осеняет по утрам.
Заря встает, горит над плавнями,
Как путеводная звезда;
И есть у нас одна, но главная,
Как сон, красивая мечта;
Все, что задумано, пусть сбудется,
Пусть засияет счастья грань.
Пусть все живут и так все трудятся,
Как все кубанцы, вся Кубань!
Хор затих. Пчелка, обернувшись, смущенно смотрит на слушателей.
Тамара. Ах, как хорошо!
Казанец. Здорово, Андрей.
Чайка. Правильно изложил наши мечтания.
Павлина (не поднимаясь с места). Андрей, слова у тебя написаны на бумаге?
Пчелка. Могу и ноты дать.
Павлина. Ноты я еще не читаю.
Пчелка подает текст песни. Все напряженно ждут, что скажет Павлина.
Вот тут насчет сна. Известно, сны никогда не сбываются. Как вы думаете, товарищ Непочатый?
Непочатый. Разные сны бывают.
Павлина. Безусловно. (Пчелке.) И еще — «дышим пламенно». Мы что, Везувии какие?
Тамара. Но это же образ, образ!
Павлина (Пчелке). Ты подумай над этими словами... Може, найдешь более подходящие...
Казанец. Не смущайся, Андрей, начальство должно делать замечания, иначе его никто за начальство считать не будет.
Чайка (тихо, Пчелке). Не возражай, но оставь все, как есть.
Пчелка. Спасибо, Павлина Федоровна, за глубокие и ценные указания. Я поработаю над собой.
Павлина. Над формой поработай. Я читала, так критики требуют.
Тамара (подходя к Пчелке). Очень все хорошо, поверьте мне.
Пчелка (Тамаре). Вам нравится?
Тамара. Очень.
Павлина (поднимаясь, Непочатому). А теперь я вся в вашем распоряжении.
Непочатый. Это, скорее, мы в вашем распоряжении.
Хор (уходя с Пчелкой и Чайкой, очень громко).
Все, что задумано, пусть сбудется,
Пусть засияет счастья грань.
Пусть все живут и так все трудятся,
Как все кубанцы, вся Кубань!
Казанец (Павлине). Ты скоро?
Павлина. Ты иди... Пора Ванюшку кормить.
Казанец. Да нет уж, обожду.
Непочатый. К сожалению, у нас очень мало времени.
Павлина. Мы сделаем все, чтобы ваше время использовать как можно лучше для колхоза. Правда, я молодой председатель...
Непочатый (присматриваясь к Павлине). Наша святая обязанность — помогать молодым кадрам. Мы не можем надеяться на милости природы, как сказал гениальный Мичурин, мы должны сами взять все, что она не хочет нам отдать. Примерно так.
Павлина. Я только недавно годичную школу председателей окончила... Теперь заочница, учусь в сельхозинституте. Но теоретически понимаю — орошение для нас совершенно необходимо.
Непочатый. Теория должна быть тесно связана с практикой. Как сказал... один известный товарищ, — без теории совершенно невозможно. Вы не представляете, какое ощущение полноценности собственной личности дает освоение теории на практике. Примерно так...
Тамара. Василий Ермолаевич, а где мы остановимся?
Непочатый. Мы никогда не будем останавливаться! Мы всегда будем идти вперед и вперед.
Казанец. Остановитесь, девушка устала с дороги...
Павлина (Казанцу). Ты еще здесь?
Казанец. Еще здесь.
Павлина. Ванюшка же плачет!
Казанец. Пусть голос развивает. Може, председателем будет.
Непочатый. Мы готовы жить и в шалаше. (Павлине.) У вас хороший дом?
Казанец. Гостиница в колхозе тоже хорошая. Не дует.
Непочатый. Куда не дует?
Казанец. Никуда не дует.
Непочатый (Павлине). Я думаю, мы сегодня можем заняться уже практически...
Казанец. Вы спервоначалу теорией займитесь, а опосля на практику переходите...
Павлина (Казанцу). Проводи товарища и ступай к Ванюшке.
Казанец. Ты скоро?
Павлина. Ты же видишь, ко мне товарищи приехали.
Казанец. А я кто тебе — не товарищ? (Тамаре.) Идемте. (Уходит с Тамарой.)
Непочатый (задерживаясь). Ради интенсификации сельского хозяйства, я, конечно, смог бы и задержаться при соответствующих обстоятельствах... Продлить, так сказать, командировку... В вашем лице я вижу женщину новой формации.
Возвращается Казанец.
Казанец (Непочатому). Може, вы здесь решили поселиться?
Непочатый. Уточняем технические подробности. Примерно так... (Уходит.)
Казанец. Што он на тебя смотрит, как на Венеру какую?!
Павлина. Ты его спроси.
Казанец. Я и тебя спрошу! (Уходит.)
Входит Галина.
Галина. Привет, Павлина! Трофим Григорьевич с больницы вернулся. С какой-то девулечкой лет сорока, крашеной.
Павлина. Да что ты, с его сердцем-то?
Галина. Они, мужики, все такие — пока руки есть — с сердцем не считаются. Я себе задачу поставила — искоренить бытовые недостатки в колхозе. Чтобы бабы и мужики блюли себя.
Павлина. Правильно, Галина. Сама школу прошла.
Галина. Какую школу?
Павлина. Известное же дело — главные борцы за нравственность бывают те, кто сам сумел в подходящие годы нарушать ее.
Галина. Намекаешь?
Павлина. Поддерживаю твои начинания.
Галина (озорно). А и то верно. Хорош Серафимчик у меня, да скушновато с ним чай пить. Хоть на курсы бы какие послала меня!
Павлина. А что на курсах?
Галина. Курсанты бывают на курсах.
Павлина. А как же с бытовыми недостатками?
Галина. Так то ж на территории колхоза.
Смеются. Входит Судакова.
Судакова. Простите, мне нужен председатель колхоза.
Павлина. Я председатель.
Судакова. Я, видите ли, приехала из Москвы писать портреты лучших людей вашего колхоза. На выставку. (Достает удостоверение.) Вот моя командировка.
Павлина. Мы и так хорошим людям верим. Познакомьтесь, Галина Чайка, бригадир.
Судакова (заглядывая в список). В крайкоме партии рекомендовали написать Чайку... Но его Серафимом зовут. Родня вам?
Галина. Да уж родня... Муж.
Судакова. Как приятно иметь такого мужа.
Галина. А вы не имеете такого мужа?
Судакова. Я никакого не имею.
Галина. Потеряли, что ли?
Павлина. Галя, что ты?
Судакова. Я понимаю, шутки.
Павлина. У нас много людей хороших есть... Например, Трофим Григорьевич Соломка, председатель наш бывший. Много сил вложил в хозяйство.
Судакова. Я с ним ехала сюда.
Павлина. А больше вам никого не рекомендовали?
Судакова. Вас, если разрешите?
Павлина. Рановато. Мне еще поработать надо.
Входит Чайка.
А вот и сам Серафим Чайка.
Галина. Мой супружник в натуральную величину. Познакомься, к тебе приехали...
Судакова (знакомясь). Портрет ваш буду писать.
Чайка. Это для чего ж?
Судакова. На выставку!
Чайка. Сельскохозяйственную?
Судакова (смеясь). Не-ет... Художественную.
Галина. Тебя на выставку в качестве експоната пошлют! Вы его в профиль или в анфас рисовать будете?
Судакова (профессионально). Анфас хороший — открытое лицо... Глаза тоже... В общем, потом определим, во время трудового процесса.
Галина. Процесс у комбайнеров и ночью бывает на уборке.
Судакова. А что же, это мысль... При луне.
Чайка. Ты тоже, Галя, скажешь что такое...
Галина (Судаковой). А може, вы его при солнце малювать будете?
Павлина. Спасибо, что приехали. (Чайке.) Серафим, проводи товарища.
Входит Слива.
Галина. Я так думаю, что мы вместе с Серафимом проводим товарища женщину-художника. Бо еще не ясен вопрос — чи у профиль, чи в анфас его рисовать. И дам ли я еще согласие на то, чтобы его физиономию на портрете изобразить.
Чайка. Ну, шо ты, Галю...
Галина. Решим по дороге!
Павлина. Ну, решайте.
Судакова, Галина и Чайка уходят.
Слива (очень вежливо). Товарищ председатель, я имею возможность до вас обратиться?
Павлина. Дел много, дедушка.
Слива. К числу других важных обчественных дел я имею до вас свое важное личное дело.
Павлина. Как вышла, не могу в контору вернуться.
Слива. А ты не ходи в контору. Ты будь всегда среди народа.
Павлина. Бумаги подписать надо.
Слива. А ты уже читала их?
Павлина. Читала.
Слива. Сколько раз?
Павлина. Один раз.
Слива. А ты семь раз прочти, а подписать дай другому. Безопасней так.
Павлина. Кому безопасней?
Слива. Тебе... Ты еще председатель молодой. Опыту у тебя не поднакопилось. Неровен час, не то подпишешь. А нам тебя жаль. У тебя дюже доброе жизненное движение намечается...
Павлина. Да что ты, дедушка?
Слива. Я жалеючи тебя. Сколько работаешь, а уже с лица сдала.
Павлина. Забот много, задачи большие.
Слива. Ты задачки решай, а себя не забывай. Вам, женщинам, об себе беспокоиться надо. Должность - это почет, а лицо — это фотография. Теперь тебя начнут сымать, в газетках печатать. Нам интересно, чтобы ты гладкой с лица была. Твоя фотография должна отражать нашу действительность.
Павлина. Что у тебя, дедушка, говори?
Слива. Ты сурьезно меня на пензию замыслила пустить?
Павлина. Пора, возраст у тебя почтенный.
Слива. Это правильно, почетный. Спасибо. Благодарю, Павлина Федоровна. Токо я не хочу на пензию. Я хочу проживать без пензии и еще быть несколько десятилетий трудовым елементом.
Павлина. Что ж ты хочешь?
Слива. Омоложению имею желание себе сделать.
Павлина. Это как же?
Слива. На предмет установления себе долголетия путем оздоровления организма.
Павлина. Дедушка, некогда мне...
Слива. Как же ты могешь так бездушно относиться, ежели речь идет о продлении моей жизни?
Павлина. Что ты хочешь?
Слива. Читал я одну газетку... «Литературную» вроде... Одним словом, где писатели друг друга чешут...
Павлина. При чем здесь писатели?
Слива. Именно ни при чем... Была там статейка печатана. Вызвала она у меня ликование души. Ты только слухай, оно, може, и тебе пригодится... Средство это.
Павлина. Какое средство?
Слива. Енерве[1].
Павлина. Что?
Слива. Енерве... Точно. Из нефти вещество такое... симулятор...
Павлина. Стимулятор?
Слива. Именно... Дает жизненный рехлекс. Омоложение... Усе работать начинает. Сердце, печенка... Волосы на лысине вырастают...
Павлина. Так то же эксперименты пока... На мышах...
Слива. Зачем же такая несправедливость? Зачем мышам жизня? Пусть на мне научные експерименты производят. Готов для науки или жизню отдать, или молодость возвернуть. Десять капель на пол-литра.
Павлина. Водки?
Слива. То отдельно... Воды. Примешь некоторый срок — и снова гуляй омоложенный...
Павлина. Где ж такое чудо?
Слива. Есть такая республика... Азербайджан называется. Нефти там — залейся... Вот из нее и добывают енерве. Дай командировочку, омоложусь — отработаю. Ну, что тебе стоит... Чи я не заработал омоложению? Приеду, твоему Казанцу долю выделю... Годы идут, чтоб не лысел муженек. Сделай милость, Павушка, не обидь старого казака!
Павлина. Посоветоваться надо.
Слива. А ты посоветуйся, посоветуйся — и дай командировку.
Павлина. Ох ты, дед, дед... Нам жизнь твоя дорога.
Слива. Так она же и мне не чужая, жизня моя.
Павлина. Поставил ты мне задачку, дедушка, с одним неизвестным!
Слива. Какой же я неизвестный, я известный человек, я дед Слива!
Павлина (устало). Ладно, подумаем, дедушка.
Входит Соломка.
А-а, Трофим Григорьевич, наконец-то!
Соломка. Да вот вернулся, подремонтировали малость.
Павлина. Заждались мы. Как сердечко-то?
Соломка. Стучит понемногу... Как ты тут, Павушка?
Павлина. Ах, не говорите, проблемы и задачи.
Слива. Ничего, справляется баба... Слушает трудящихся. Меня в командировку в Азербайджан посылает.
Павлина. Ты брось, дед. Это еще правление решит.
Слива. Так решайте же, бо мне без омоложения и оздоровления организму нема выходу! (Уходит.)
Павлина. Вычитал в газете про омоложение, на себе испытать желает.
Соломка. Оно б, конечно, не худо омолодиться, но, я думаю, иным способом, работать потихоньку в колхозе, тебе помогать.
Павлина. Вот спасибо, Трофим Григорьевич.
Соломка. Колхоз — хозяйство великое.
Павлина (вздохнув). Ах, Трофим Григорьевич, хозяйство великое, да и работать оно должно на современном уровне. Это я понимаю, это для меня главное. Не понимала бы — согласие на ваше место не дала бы! У вас училась, Трофим Григорьевич. Вы меня сюда привели, вы кормило в руки вручили!
